Потусторонний. Книга 3
- -
- 100%
- +
Пульс у стрелка был. Отлично. Я присел рядом, и сунул ему в контур всю свою злобу, накопившуюся от утраты рульки. Мужик засучил ногами, будто пытаясь уползти от растекающейся по телу жажды служить. Движения плавные, скорее агонизирующие. Хотя чего там. Агонизирующие и есть. Жалеть его я не стал, так что его преданность будет дорогой в один конец.
– Кто тебя прислал? – спросил я мягко.
Пулемётчик прохрипел что-то невнятное, всхлипнул. Контур распадался неожиданно быстро. Я совершенно точно не столько силы на него потратил. Это что-то дополнительное.
– Хрен… те…
Он сдох. Я нахмурился: что это за чудеса волшебные? Наткнулся на левый поток энергии, рассеивающийся в темноте парадной. На шее бандита лопнул охранный амулет, и именно то что скрывалось под зачарованной оболочкой, так стремительно угробило мерзавца. Проклятье. Они прямо подкованные сюда припёрлись. Интересная игрушка… Надо бы изучить. Я сунул треснувший оберег за пазуху, в мир бронемяков и клювобушей.
Встал, поглядывая на пулемёт. Вот его в карман только по частям, а разбирать такое оружие меня не учили. Жаль. Я двинулся к квартире, отпихнул коврик с размазанным артефактом в сторону. Открыл дверь. Внутри точно никого не было, иначе Княгиня бы подняла тревогу сразу. Она ведь при критических ситуациях меня находила уже. Знает, что важно, а что нет. Так что сейчас действовать можно спокойно. Я вошёл и принялся сгребать всё, что мне может потребоваться, запихивая за пазуху, в бездонный карман. Призрак настороженно протягивала мне свои книжки, и я, ёжкина кошка, покорно брал их с собой.
Рррупи потребовал планшет, и я не стал спорить. Дорогая вещь, конечно же я её здесь не брошу!
Запрятав в карман всё, что мог, я с тоской оглядел свою квартирку. Раз дело приняло такой серьёзный оборот, то ночевать здесь небезопасно. Грузовик, снайпер, два бойца и пулемётчик разом – бюджет на меня выделили неплохой. С таким ночью и ракету в окно получить можно.
Я спустился к Лизе. Она так и стояла под аркой, наслаждаясь игрой молний на кончиках пальцев. Правая нога изогнута в колене и длинный каблук упирается в стенку. Ну прямо жрица любви в ожидании работы.
– Идём. Наверх нельзя.
Лиза нахмурилась, но ни слова не сказала. Уже за рулём я понял, что не знаю куда ехать. К Андрею? Незачем сюда его впутывать. Воспользоваться такой оказией и навестить, наконец-то, свою вотчину? Не уверен, что есть смысл. Раз уж на съёмной квартире меня нашли, то выяснить где ещё я могу появиться задача не сложная. Может и там уже дежурят.
– Если я скажу тебе, что надо найти мне этого Бека, ты ведь ничего сделать не сможешь? – повернулся я к сидящей на заднем сидении Княгине. Та горестно покачала головой. Лиза на эту реплику лишь на миг задержалась, думая что я обращаюсь к ней, но затем пристегнулась и с интересом спросила:
– Куда поедем?
Хороший вопрос. Очень хороший.
– Давай пока просто покатаемся? – предложил я. Лиза показала мне большой палец и расслабленно откинулась на спинку сидения. Вспомнилось, как она снимала на смартфон моего первого убийцу, с прямой трансляцией в сеть и наивной попыткой так достучаться до наёмника. Вот день и ночь. Теперь такая спокойная, прямо чудо! Вот что Илья животворящий делает!
Я выбрал среди номеров нужный, нажал вызов и прижал телефон к уху, разворачивая машину. Когда мы уезжали с улицы, на неё уже вывернул полицейский автомобиль. А с противоположной стороны показалась скорая помощь. Ну, этих вызвали зря. Эти уже никому не помогут.
– Илья?! Ночь на дворе! – рявкнул в трубку Дворкин.
Ну да. Нормальные люди в такое время спят. И вообще, странное дело, когда звонишь ночью – нормальных вообще никогда нет на месте. Вместо них всегда только злые, мрачные, недоумевающие и недовольные порождения тьмы! Или же пьяные в умат, что ещё хуже. Что-то не так в этом времени суток.
– Кто такой Бек, Михаил Семёнович? – спросил я урядника. – Мне тут от него привет передавали. Пришлось немного пошуметь.
– Чего? – голос невнятный, заплетающийся. Ёжкина кошка, Дворкин действительно спал! Удивительное дело, я думал урядник на работе всегда. Наивный я. Правильный он.
– Это важно, Михаил Семёнович! Кто такой Бек? Свиридов флягой потёк лишь бы его не подводить.
– Илья! Стой, – урядник шумно засопел. – Стой. Не так быстро.
На заднем фоне послышался женский недовольный голос. Ну да, час ночи. Но сейчас не до соблюдения подобных приличий. Бедному Илюшке ночевать негде.
– Бек… Бек… Нет у меня на него ничего. Только это вот прозвище и всё. Важная шишка, но кто и где никто не знает. Таинственная личность. Знал бы – сам посадил бы.
Голос в трубке изменился, стал более гулким. Видимо урядник зашёл в туалет.
– Как Свиридова? – не удержался я.
– И Свиридова бы посадил, если бы его кое-кто не угробил. А что за привет тебе передали? – спросил Дворкин.
– Кровавый. Ваши служивые сейчас его посланников от асфальта отмывают.
– Ты опять кого-то убил? – ахнул урядник.
– И опять самооборона, – пожал плечом я, вторым по-прежнему прижимая телефон к уху. Ночные улицы Пушкинских Гор были пусты.
– Сколько можно, Илья, так кроваво самообороняться? Ну попробуй хотя бы раз в живых их оставить. Их можно допрашивать, понимаешь? Так больше узнать можно.
– Я подумаю над этим. Спасибо. И ещё, господин урядник, я на вашем месте собрал бы сейчас всех своих близких и покинул бы квартиру. Потому что, сдаётся мне, мстить Бек явился не только мне.
Дворкин хмыкнул в трубку.
– Я позвоню, – сказал я и отключился. Неведомая хреновина этот Бек. Но я тоже не лаптем делан. И тоже, в своём роде, неведомая хреновина. Может даже поневедомее многих!
Всю дорогу я поглядывал в зеркало заднего вида, чтобы уж точно быть уверенным в отсутствии хвоста. Пусто. Чисто. Наверное тот, кто планировал покушение на меня, был уверен что уж пулемётчика я точно не переживу. Приятно его разочаровать.
– У тебя появилась идея?
Я кивнул. Да, идея у меня появилась. Отличная идея!
***
– Дурацкая идея, – возразила заспанная Вася. На часах был третий час ночи. Мы добрались до дома колдуньи пешком, пару раз срезая дорогу через чужие сады. Но лучше перебдеть, чем привести за собою какой-нибудь любопытный нос.
– Вася… – начало было я, сделав глубокий вдох.
– Дурацкая, но конечно же заходите, – оправилась она. – Правда, не знаю где вас положить. Есть в задней комнате кровать, но где взять вторую…
Лиза, глядя Васе в глаза, хищно потянулась ко мне и в страстном поцелуе впилась в мои губы.
– Поняла, вторая не нужна, – медленно проговорила Василиса. Я мягко отстранил Лизу, которая так и мерила ведьму взглядом. На миг почувствовал себя девочкой, из-за которой вот-вот сойдутся в драке два бугая. И чего-то мне это совсем не понравилось. Не так себе это представлял. Между ведьмой и бывшей училкой нарисовалась Княгиня и с озорной улыбкой и с напускным гневом, направленным в мой адрес, скрестила руки на груди. Ты-то куда, женская солидарность!
– Вот серьёзно, лучше Бека найди, – сказал я ей.
– Что? – Вася подумала, будто это было ей адресовано и нахмурилась ещё больше.
– Голоса в голове, – со знанием дела проговорила Лиза. – Привыкай.
Колдунья принесла нам постельное бельё, чуть сыроватое, но чистое и пахнущее кондиционером. Предложила было чаю, но мы засиживаться не стали, и завалились спать уже минут через десять. Дом утих. Лиза уснула едва накрылась одеялом. А я полез в сеть.
Бек. Мне нужен этот Бек. Дядя сходу заявил о себе так, что дальнейшее с ним знакомство было… Необязательным, скажем так. Поэтому его можно устранить без лишних танцев. Вот только найти бы теперь засранца. Как нехорошо с людьми его получилось… Я вытащил из кармана расколотый оберег, который забрал у пулеметчика.
Хрупкий цилиндр из чёрного хибиния, который для таких магических амулетов и используется. Полый внутри. Клейма нет никакого, так что изготовитель без бренда, а значит кто угодно. Руны… Руны есть. Я посветил телефоном на оберег. Не, надо утром изучать. Сейчас же это одно издевательство над собой.
Сказано – сделано. Я отрубился, едва погас экран смартфона.
А наутро начал собственные оперативно-розыскные мероприятия. Первым делом заехал к Марии Воронцовой. Графиня встретила меня в своей лавке, серьёзная, собранная и симпатичная. Амурный интерес княжича в целом была безумно хороша собой. Если бы не Андрей, то…
То я бы ничего не сделал, чтобы потом не бодаться со всем её родом. Благородные дамы они.. на любителя. Княжич прав в своей осторожности, о которой так охотно рассказывал. Интересно, графиня знает о том, как развлекается Андрей с простолюдинками, пока по ней вздыхает?
Вряд ли. И спрашивать её я об этом, конечно, не стану.
Воронцова очень долго крутила сломанный цилиндр в руках, морщила лобик.
– Это совершенно точно ручная работа. Причём неплохого артефактора. Очень неплохого. Исполнение рун необычное. Не могу понять где я такое видела… Определённо что-то знакомое.
– Может, знаете кого-то ещё? Ну, из специалистов по амулетостроению.
– Амулетостроению? – хихикнула Мария. – Экий вы, Илья Александрович, остряк. Вы торопитесь? Я бы хотела показать этот амулет одному из мастеров моего папочки. Мастер Эглаускас лучший в губернии, уверяю вас. Может он узнает работу?
– Конечно же, ваше сиятельство. Я совершенно не тороплюсь, – чуть покривил душой я. Сегодня у меня была назначена встреча с графом Гордеевым, но если что – подождёт, голубчик.
– Не хотите ли отведать чаю? Здесь рядом прекрасная кофейня. Я бы настойчиво рекомендовала вам попробовать их сорт из Краснодарского края. Изумительно вкусно. Мастер Эглаускас будет здесь в течении часа. Или же вы хотите подождать здесь?
Она с сомнением оглядела лавку.
– Краснодарский чай это отличная идея! Вы знаете чем меня купить.
Графиня загадочно улыбнулась.
– А Андрей с вами не приехал? – вдруг спросила она.
– Увы. Я не хотел его беспокоить. Но уверен, если бы он знал о том, куда меня заведёт судьба, то непременно бы был здесь. Так что это исключительно моя вина.
Она вздохнула, но встрепенулась.
– Идёмте!
В кафе её узнали сразу, и официант сразу же отвёл нас в отдельную зону, богато украшенную репродукциями картин различных художников. Очень много морской тематики. Корабли, порты, доки. Я заинтересовался живописью, предоставляя графине шанс говорить самой.
Она довольно долго сдерживалась, а затем выпалила, как в воду прыгнула:
– Андрей вам рассказал?
Я повернулся к ней с недоумением.
– О нас… – сразу же смутилась Мария. – Ну… О…
– Нет, уверяю. Княжич никогда бы не посмел обсуждать такие вещи с кем бы то ни было.
– Да, он такой, – мечтательно вздохнула Воронцова. – Он такой…
На устах девушки появилась задумчивая улыбка, взгляд поплыл. Влюблённые, они такие милые. Милые и, одновременно, тупые. Но никогда об этом им не говорите.
– Папенька хочет выдать меня за Александра Феоклистова… Вы знаете его?
– Да, знаком, – я постарался не выдать своего удивления, но, наверное, не удалось.
– Вижу, по вашей реакции, что вы не самого высокого о нём мнения, – горько улыбнулась она. – Но папенька убеждён, что сын богатого и влиятельного барона лучшая партия нашей семье, чем бедный княжич.
Ну да, печаль её понятна, особенно когда сын барона это тот психованный отпрыск Феоклистова.
– Хотите, я вызову его на дуэль и убью? – скучая предложил я. – Я, знаете ли, сам в своём роде дуэлянт.
– Илья! Вы что! – возмутилась девушка. – Как вы можете так говорить?
В дверь постучали. Официант с поклоном поставил на стол чайник, две чашки и миску с сахарными крендельками. Я схватился за вкусняшку едва дверь закрылась. М-м-м…
А от вкуса чая едва не запищал. Какая прелесть!
– Краснодарский изумителен. Изумителен! – поделился своим восторгом я. Графиня улыбнулась в ответ, но одними губами. Видимо, разговор не закончен.
– Вы хорошо на него влияете, Илья, – сказала Мария. – Я это вижу. Все это видят. То что вы вдвоём сделали, это же потрясающе! Люди знатных родов и могущественные семьи ведь ничего не предпринимали, принимали правила игры. А вы с Андреем… Показали им.
Я терпеливо ждал, наслаждаясь чаем. Подводка понятна, мадам, теперь поясните к чему вы вообще клоните?
– Мне кажется, если Андрей продолжит демоноборчество… Если он… Ну, станет вместо Свиридова… Заниматься зонами уезда… Это же уважаемое дело. Тогда… Тогда папенька ведь и передумать может… Как вы считаете? Он… Я имею в виду Андрюшу… Он же сможет?
Я считал, что это звучит очень странно и меня откровенно смущает. Издал нечленораздельный звук, нечто среднее между согласием и недоумением.
–Он ведь такой добрый, мягкий. А Свиридов был… – вздохнула она.
– Преступником? – вежливо подсказал я. Воронцова кивнула. Святая простота.
– До сих пор не могу поверить. Ни в то, кем оказался барон, ни в то, что вы смогли его победить!
– Простите, если разочаровал!
– Ах, это вы меня извините. Я такая болтушка сегодня. С того самого дня сама не своя, всё думаю, думаю. Места себе не нахожу. Ведь это такой шанс для Андрюшки… И тут вы, как провидение. Я и правда никак не ожидала вас увидеть, Илья. Простите за сумбур в голове. Столько всего произошло.
– Ваша сиятельство, я уверен, что всё образуется наилучшим образом, – я снова пригубил чай. Какая прелесть работает в этой кофейне. Они ведь не долго нас томили ожиданием, напиток доставили почти сразу, а температура идеальная и не нужно ждать, когда настоится, и не горчит, перенасытившись. Дышит напиток. Как они так делают, а? Вот где настоящая магия!
– Илья, простите что я на вас так это всё вывалила… И оставьте вот эти вот ваши сиятельства, просто Мария, хорошо?
– Хорошо, просто Мария! – я приподнял чашку, салютуя.
Мы проболтали на более классические темы высшего общества чуть больше часа, когда Воронцовой позвонили. Графиня извинилась, ответила на звонок, сухо сказала:
– Сейчас будем.
Убрала телефон.
–Это мастер Эглаускас. Он подъехал. И, кажется, он знает кто автор.
Глава 3
– Я, если позволите, осмелился проверить по сигнатурам, ваше сиятельство, – сказал пожилой мастер артефактор с усталыми и выцветшими от возраста глазами. Ему не меньше девяноста лет было, уж точно.
– Но мастер Эглаускас, это же противозаконно! – сделала страшные глаза Мария. – Вы…
– Если вам будет угодно, ваше сиятельство, вы можете написать по этому поводу заявление на несчастного старика, – горестно вздохнул артефактор. Понятное дело, что горесть его была наигранной. Причем актёрских талантов у мастер Эглаускаса совсем не наблюдалось. – Но я продолжу, если позволите. Это определённо работа Штольца. Признаюсь, мне и сканер сигнатур не потребовался бы, потому что такие вещи делают немногие, а так хорошо так и вовсе единицы. Запретное знание.
– То есть, это… Запрещённый артефакт? – удивилась Воронцова. – Кровомантия?!
– Нет-нет, ваше сиятельство. Побойтесь Иисуса! Будь здесь кровомантия замешана, Штольца бы давно забрали вежливые и холодные люди из Петербурга. Или где нынче Тайная Канцелярия базируется? Кровоманты в России-матушке под запретом, да пусть свет вечно освещает путь Его Императорского Величества.
Старик приложил руку к сердцу, выждал паузу.
– Нет, под запретным знанием я подразумевал: недоступное обычным артефакторам. С секретами семьи. Штольцы всегда умели вплести гадость в, казалось бы, простое заклинание. Таланты, каких и не сыщешь нынче.
– Где бы мне его отыскать? – вкрадчиво поинтересовался я.
– Не подскажу, молодой человек, не подскажу. Раньше он в Пскове обретался, там злачных мест больше. Где сейчас не представляю. Может в Москве уже. А то и в самом Петербурге. Мастер хорошего уровня, может себе позволить. Откуда у вас это, юноша?
– Хороший человек подарил.
– Хорошие люди такое не дарят. Это весьма сложная комбинация вложенного заклинания срабатывающего на изменение в энергетическом контуре, а так же на мысленную команду владельца. Индивидуальная настройка нужна. Не знаю для чего у Штольца этот оберег заказывали, но человека, который, как я понимаю уже мёртв, артефактор видел лично. Иначе бы не смог связать амулет и контур.
Вот оно как.
– Вы, если позволите, и стали причиной использования этого оберега, верно? – предположил хитро улыбающийся старик.
– Я снял это с человека, который хотел меня убить. И это точно был не продавец цветов или же волшебная фея сладостей.
– Сочувствую, молодой человек. Жизнь жестока, – равнодушно цокнул языком мастер Эглаускас. – Я, если позволите, хотел бы отметить, что такие обереги заказывают обычно для личной гвардии. Для людей проверенных. Или же представители различных европейских сект. Потому что должен быть, если позволите, личный интерес владельца оберега, чтобы его полноценно использовать. Тому, кто не готов умереть за хозяина или же за идею подобные амулеты, это как банальнейшая цепочка на шее. Захотел снял, захотел надел.
Старик блаженно улыбался, но глаза смотрели живо, с хитринкой.
– Вы встретили человечка, который обладал сильной волей и личной привязанностью к тому, чьими делами вы неосторожно, если позволите, интересовались.
– Это был бандит, мастер Эгалускас, – заметил я. – Господин Штольц так не избирателен в выборе заказчика? Я думал, что у криминального мира свои мастера. Подполье, все дела. А тут человек с именем и вот такие вот заказчики.
– Господин Штольц из эмигрировавших немцев, юноша. Его отец бежал в Россию незадолго до германо-испанской войны. В школах ещё преподают Мадридскую Вечерю, кстати?
Что-то такое в учебниках было, про резню немцев в Мадриде, но сейчас экскурс в историю меня мало интересовал, поэтому на вопрос я ответил терпеливым вопросом:
– Национальность господин Штольца как-то связана с его связями в преступном мире?
– Конечно же! – воскликнул старик. – Немцы не слишком-то избалованы принципами. За деньги любой каприз. Особенно обрусевшие немцы, которым, давайте будем честны, матушка Россия даёт много, но и требует гораздо больше чем от своих родных сынов. Львиная доля должностей для выходцев из Европы закрыта. А жить на что-то надо. Поэтому видишь немца, знай, что в его окружении где-то есть люди, с которыми лучше дел не вести.
Он пошамкал губами.
– Но не вздумайте пытаться давить на мастера Штольца законом. Уверяю вас, не выйдет. Ведь мастер оружейник не в ответе за поступки тех, кто взял в руки его творение. Вы же понимаете? Даже если у него в приёмной в очереди стоит весь криминальный мир региона – артефактор отвечает лишь за то, что он делает, а не кому. – Мастер Эглаускас снова хитро улыбнулся, и вкрадчиво, с лёгкой иронией, добавил: – И в подобных «гарантах лояльности», как вы принесли, ничего запрещённого нет. Российская Империя тщательно бдит за тем, чтобы у каждого было право, если позволите, на смерть и свободный её выбор.
Экий вы, мастер артефактор, жук.
– Премного вам благодарен, мастер Эглаускас. Один вопрос. Важный. А как вообще зовут этого вашего Штольца?
– Генрих. Да-да, Генрих. Генрих Олафович, у меня хорошая память на имена.
Итак, Генрих Олафович Штольц, нам срочно надо познакомиться.
– Спасибо вам, мастер Эглаускас, – сердечно поблагодарила артефактора Мария Воронцова. – Вы очень нам помогли.
– Эглаускасы всегда были верны Воронцовым, Машенька. Всегда, – прижал старик руку к груди.
– И мы всегда это ценили, – великодушно заметил графиня. Эглаускас качнул головой, пряча горькую полуулыбку, которую, определённо, Мария не заметила. Хм… Интересно.
– Илья, – девушка обратилась ко мне. – Мы закончили? Может быть, у вас есть ещё вопросы? Прошу вас, не стесняйтесь. Это самое малое что мы можем сделать для освободителя Пушкинских Гор. Ваш бой с бароном Свиридовым изменил всё!
– О, – оживился старик, – вы, стало быть, тот самый юноша?
Он выглядел поражённым. Я слегка кивнул, хотя и пожинал чужие лавры. Всё же, будем честными, если бы не Княгиня, то бой бы совсем не так закончился.
С другой стороны, если бы не я, то и Княгини тут бы не было. Но этот путь причинно-следственных поисков можно продолжать до сотворения времён. Гораздо интереснее была реакция артефактора.
– Вы, если позволите, так молоды! – продолжил тот, – И так не похожи на человека, способного на такую победу… Простите, не связаны ли ваша история с оберегом и дела этого подонка?!
– Напрямую связаны, – признался я.
– В таком случае подождите, пожалуйста, минуточку.
Старик торопливо захромал в дальний конец мастерской, где скрылся за дверью. Мы с графиней обменялись удивлёнными взглядами.
– Он же вернётся? – уточнил я. Ну, может он всегда так прощается, откуда мне знать.
– Конечно. Андрей Альгирдасович человек ответственный. Илья, у Генриха Олафовича когда-то была мастерская в Пскове, как и говорил мастер Эглаускас. Я могу попытаться отыскать его следы, если хотите.
– Был бы премного благодарен! Очень мне бы хотелось с ним пообщаться.
Дверь распахнулась, взволнованный артефактор торопливо шагал к нам, сжимая в руках деревянный ящичек.
– Примите это, в знак признательности. И с благодарностью за содеянное, если позволите.
Старик уже не улыбался хитро. Теперь он держался с уважением. Мария смотрела на мастера с изумлением.
– Благодарю, – я принял деревянный ящик, внутри которого что-то перекатилось. – Но, не стоит. Я ж не для награды…
– Моя семья лишилась родового поместья из-за барона Свиридова. Золотая зона, пятнадцать лет назад… Не повезло. Будь она ниже рангом, может быть, всё сложилось бы совсем не так. Мой брат в ней погиб.
Глаза Эглаускаса повлажнели.
– Когда пришло время красного уровня, демоноборцы Свиридова, наконец-то, занялись тем прорывом, если позволите. И барон потерял целую группу. Группу профессиональных воителей с демонами! Эх, Томас… Если бы ты знал, что даже такие умудрённые борцы с зонами нашли свою смерть на нашей земле… Пошёл бы?
Он тяжело вздохнул.
– Да, думаю, пошёл бы… – старик встрепенулся, возвращаясь к облику мудрого хитреца, – тот день стал чёрным для Пушкинских Гор. Представители пяти знатных родов пали в том сражении. Ваш двоюродный дядя, Мари, был среди них.
– Ах, Андрей Альгирдасович! – всплеснула руками Марина. – Я не знала ничего об этом! Папенька не рассказывал об этом… Вы же столько лет служили нам… Как же так. Почему папенька не…?
– Вы меня простите, но мне нужно идти, – улыбнулся ей мастер артефактор и похромал прочь. Воронцова выглядела ошеломлённой.
– А что это? – я потряс ящичком, окликнув мастера.
– Я делал это для себя. Когда-то давно, – обернулся тот. – Мечтал, что когда-нибудь наберусь смелости и… Сам встречу Свиридова. Теперь же оно мне не нужно.
Я нагнал артефактора, оставив потерянную графиню позади. Тихо спросил:
– Это… Что-то смертельное?
Глаза старика всё еще были мокрыми от слёз.
– Это сжигатель дара, – сказал он. – Я, если позволите, уверен, что вам он пригодится. Просто разбейте его рядом с одарённым, и всё будет кончено. Он никогда не восстановится. Все, кто будет в радиусе двух метров – навсегда лишатся способностей.
Вот оно как. Ничего себе. Я слышал про такие вещи, но… Мне казалось это легенды.
– В нём десять лет моей ненависти и пять лет трусости. Удачи вам, юноша. Она вам пригодится.
Я не собирался так просто отпускать внезапно благосклонного артефактора. Ибо надо ковать железо, пока волк в лес смотрит. Или как там звучат человеческие поговорки?
– Простите… – я понизил голос ещё больше. – На трупе я нашёл кое-что ещё. И, по-моему, это кровомантский оберег. Вы не могли бы…
– Юноша. Выбросите и забудьте. Дороги Школы Крови всегда ведут в тупик, – резко посуровел старик.
– Знаю, но я должен понимать, чего мне ждать от владельцев подобного. Где один, там и второй. Я должен быть готов, когда они явятся в следующий раз, – попытался я, хотя было очевидно, что благосклонное отношение Альгирдасовича закончилось на сжигателе дара.
– Нет, – взгляд артефактора был твёрд. – При всём моём уважении. Я не стану даже смотреть на эту скверну, и уж тем более пытаться понять его суть. На вашем месте следует сдать находку в Тайную Канцелярию. Я же, если позволите, сделаю вид, что не слышал о вашей находке. Желаю вам победы в вашей войне. Буду искренне опечален, когда услышу о вашей гибели.
– Если, – поправил его я.
– Что? – нахмурился старик.
– Если услышите, а не когда услышите. У меня в планах пока смерть не значится.
– Вы так молоды… – смягчился Андрей Альгидрасович. – Пусть Христос будет рядом с вами. А теперь, если позволите, я пойду.
Я вернулся к Марии, которая деликатно позволила нам с артефактором договорить.