- -
- 100%
- +
В тот же миг что-то изменилось.
Мир вокруг замер. Монстры застыли, словно замороженные. А Харви почувствовал… тепло. Слабое, но настоящее. Оно растекалось по венам, вытесняя холод тьмы.
Его глаза засветились не багровым, а мягким золотистым светом. Когти втянулись, кожа очистилась от язв. Он снова был человеком. Но теперь – другим.
– Ты не понимаешь, – прошептал он, глядя на ошараченного монстра. – Тьма сильна. Но любовь сильнее.
С этими словами он протянул руку и коснулся груди твари.
Вспышка света.
Когда зрение вернулось, Харви стоял один. Среди руин лагеря. Среди останков. Но монстров больше не было. Ни одного.
Только тихий ветер шептал в обломках, словно говоря: «Ты сделал это. Но битва ещё не окончена».
Харви опустил взгляд на медальон в своей руке. Затем поднял голову, глядя на восходящее солнце.
Харви глубоко вдохнул, чувствуя, как тёплый воздух наполняет лёгкие. Впервые за долгое время он не ощущал внутри ледяной хватки тьмы. Вместо неё – странное, почти забытое чувство: лёгкость. Но вместе с ней пришла и острая боль – не физическая, а душевная.
Память о погибших, о его собственных поступках, о том, что он едва не стал.
Он сжал медальон в руке, ощущая рельефные края металла. Этот маленький предмет был больше, чем просто вещь – он стал символом. Символом того, что даже в самой глубокой тьме можно найти свет.
Харви оглядел разрушенный лагерь. Тела лежали неподвижно, но среди них не было ни одного монстра. Ни одного искажённого подобия человека. Только жертвы. И это напоминало ему: победа не означает конец. Она означает лишь, что у него есть ещё один шанс.
– Рейчел… – прошептал он, подходя к её телу.
Её глаза были закрыты, лицо – спокойным, будто она уснула. Харви опустился на колени, осторожно коснулся её руки. Холодная. Уже давно холодная.
– Я должен был успеть, – произнёс он, и голос дрогнул. – Прости.
Но он знал: извинения ничего не изменят. Только действия. Только борьба.
Поднявшись, Харви направился к краю лагеря. Там, среди обломков, он нашёл свой рюкзак – чудом уцелевший. Достал карту города, развернул её. Его пальцы скользнули по отметкам, которые он сделал ещё вчера: места, где могли укрываться выжившие, точки, удобные для обороны, источники воды.
Теперь всё это обрело новый смысл. Он больше не был одиночкой, пытающимся выжить. Он стал тем, кто мог вести других. Если, конечно, кто-то ещё остался.
Солнце поднималось выше, заливая руины золотым светом. Харви посмотрел на горизонт. Где-то там, за разрушенными зданиями, могли быть люди – такие же, как он, потерявшие всё, но не сдавшиеся.
Он закинул рюкзак на плечо и сделал первый шаг. Затем второй. Каждый шаг отдавался болью в мышцах, но он не останавливался. Потому что знал: если остановится – тьма вернётся. А он больше не мог позволить себе упасть.
Внезапно вдалеке раздался крик. Резкий, отчаянный. Харви замер, прислушиваясь. Звук повторился – на этот раз ближе. Женский голос.
Не раздумывая, он побежал в ту сторону. За развалинами старого супермаркета открылась небольшая площадь. И там, окружённая тремя монстрами, стояла девушка. Она держала в руках обломок трубы, её лицо было в ссадинах, но в глазах горел огонь сопротивления.
Монстры медленно приближались, их когтистые лапы царапали асфальт. Девушка отступала, пока не упёрлась спиной в стену.
– Ну что, милая, – прошипел один из них, растягивая губы в оскале. – Время поиграть.
Харви не стал ждать. Он рванулся вперёд, выкрикивая:
– Эй!
Твари обернулись. Их глаза, чёрные и безжизненные, уставились на него. Но в этот раз Харви не почувствовал страха. Только холодную решимость.
– О, ещё один герой, – засмеялся один из монстров. – Думаешь, ты сможешь нас остановить?
Харви улыбнулся. Не угрожающе – спокойно. Почти с сочувствием.
– Я не собираюсь вас останавливать. Я собираюсь вас изгнать.
С этими словами он поднял руку, и медальон на его ладони засветился мягким золотистым светом. Монстры зашипели, отступая на шаг. Их когтистые пальцы вцепились в воздух, но они не могли приблизиться.
Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Кто ты?.. – прошептала она.
– Тот, кто знает, каково это – быть на их стороне, – ответил Харви, не отводя взгляда от монстров. – Но я выбрал другой путь. И ты можешь выбрать.
Твари зарычали, но не двинулись вперёд. Свет медальона словно отталкивал их, заставляя корчиться от боли.
– Беги, – сказал Харви девушке. – Сейчас.
Она не заставила себя ждать. Бросив трубу, она рванулась прочь, скрываясь за развалинами. Харви остался один на один с монстрами.
– Ты думаешь, что победил? – прошипел один из них. – Ты всего лишь отсрочил неизбежное.
Харви покачал головой.
– Нет. Я показал вам, что есть другой путь. И пока хоть один человек верит в это – вы никогда не победите.
Свет медальона вспыхнул ярче, и твари с воплем растворились в воздухе, оставив после себя лишь клубы чёрного дыма.
Когда всё стихло, Харви опустил руку. Медальон потускнел, но всё ещё хранил тепло. Он знал: это не последняя битва. Тьма будет возвращаться. Но теперь у него было оружие – не из металла, а из веры. Веры в то, что даже после падения можно подняться.
Он оглянулся на город. Где-то вдали снова раздался крик – на этот раз мужской.
Харви вздохнул, но в его глазах уже не было сомнений.
– Иду, – произнёс он и направился в сторону звука
Харви стоял, сжимая в руке потускневший медальон. Воздух ещё хранил запах крови и разложения, но где-то вдали уже пробивались первые лучи рассвета – бледные, неуверенные, но всё же обещающие новый день.
Он медленно опустил взгляд на свои руки. Они дрожали, но не от страха – от изнеможения. Каждый мускул кричал от усталости, каждая кость ныла, напоминая о том, что тело прошло через немыслимое. Но он держался. Потому что знал: если упадёт – тьма снова поглотит его.
Девушка, которую он спас, осторожно подошла ближе. Её лицо было в ссадинах, одежда порвана, но в глазах светилась искра – не просто благодарность, а что-то большее. Надежда.
– Ты… ты правда можешь их остановить? – тихо спросила она, глядя на медальон, который всё ещё слабо мерцал в его ладони.
Харви не сразу ответил. Он вспомнил тот момент, когда свет медальона впервые оттолкнул монстров. Вспомнил, как почувствовал… связь. Не с тьмой – с чем-то иным. С тем, что когда-то было в нём, но что он почти забыл.
– Я не знаю, – честно признался он. – Но я буду пытаться. Каждый раз.
Она кивнула, не отводя взгляда. В её глазах читалось понимание – такое же, как у него. Она тоже потеряла всё. И теперь искала причину продолжать.
Внезапно вдалеке раздался глухой удар – звук рушащегося здания. Оба вздрогнули. Харви резко обернулся, всматриваясь в туманную дымку рассвета. Там, среди развалин, что-то двигалось. Силуэты. Много силуэтов.
– Они возвращаются, – прошептал он.
Девушка побледнела, но не отступила. Вместо этого она подняла с земли обломок трубы – тот же, что держала в бою. Её пальцы крепко сжали металл.
– Тогда мы будем сражаться, – сказала она твёрдо.
Харви посмотрел на неё. В этот момент он увидел не просто выжившую – он увидел союзника. Человека, который, как и он, отказался сдаваться.
– Хорошо, – кивнул он. – Но сначала нам нужно найти укрытие. И других, кто ещё держится.
Они двинулись вдоль разрушенных зданий, стараясь держаться в тени. Город постепенно пробуждался, но не жизнью – а тишиной, тяжёлой и давящей. Лишь изредка раздавались стоны ветра между обломками, да далёкие крики монстров, всё ещё ищущих добычу.
За поворотом Харви замер. На стене одного из домов он заметил знак – грубый рисунок, выцарапанный на бетоне: круг с точкой в центре. Он видел такие раньше. Это был символ убежища. Места, где собирались выжившие.
– Сюда, – сказал он, ускоряя шаг.
Через несколько минут они вышли на небольшую площадь, окружённую полуразрушенными зданиями. В центре стоял старый фонтан, давно пересохший, а вокруг него – группа людей. Они были измождены, их одежда была грязной и порванной, но в их глазах горела та же решимость, что и у Харви.
Один из них, высокий мужчина с седыми волосами и шрамом на лице, шагнул вперёд. Его взгляд скользнул по медальону в руке Харви, затем остановился на девушке рядом с ним.
– Кто ты? – спросил он резко. – И почему за тобой гонятся твари?
Харви поднял голову, встречая его взгляд. Он знал: сейчас ему придётся рассказать всё. О тьме, которая жила в нём. О том, как он едва не стал монстром. О том, как нашёл в себе силы сопротивляться.
И он рассказал. Без утайки.
Когда он закончил, воцарилась тишина. Люди переглядывались, в их глазах читались сомнения. Но затем девушка, которую он спас, выступила вперёд.
– Он спас меня, – сказала она. – Когда никто другой не смог бы. И он не один из них. Я это видела.
Мужчина с шрамом медленно кивнул. Его взгляд смягчился.
– Мы все здесь прошли через ад, – произнёс он. – И если есть хоть малейший шанс, что твой медальон может помочь… мы должны попробовать.
Харви почувствовал, как напряжение в груди немного отпустило. Он не был один. Больше не был.
– Что дальше? – спросил кто-то из толпы.
Харви оглядел собравшихся. Их было немного – меньше десятка. Но в каждом из них он видел то же, что и в себе: боль, страх, но и несгибаемую волю.
– Дальше мы будем готовиться, – сказал он. – Потому что они придут снова. И когда это случится, мы встретим их не как жертвы. А как защитники.
Кто-то кивнул. Кто-то сжал кулаки.
А кто-то просто закрыл глаза, словно молясь о том, чтобы этот день никогда не настал.
Но Харви знал: он настанет. И когда это произойдёт, он будет стоять на передовой. Потому что теперь у него был не только медальон – у него были люди. Люди, которые верили в него. И это делало его сильнее.
Рассвет окончательно разогнал тьму, и первые лучи солнца осветили руины города. Где-то вдали снова раздался крик монстра – но теперь он звучал не как угроза. А как вызов.
И Харви был готов его принять
Харви стоял посреди руин, окружённый людьми, которые только что доверились ему. Их взгляды были полны надежды – и это давило сильнее, чем любая физическая тяжесть. Медальон в его руке всё ещё слабо мерцал, но Харви чувствовал: свет этот становится всё бледнее. А внутри… внутри нарастало что-то иное.
Он сжал кулаки, пытаясь сосредоточиться. Но голоса возвращались – тихие, шипящие, словно ветер в пустых коридорах разума. «Ты один из нас…»
– Что с тобой? – настороженно спросил мужчина с шрамом, шагнув ближе.
Харви поднял глаза. И в этот момент он понял: они не должны были видеть его слабость. Не сейчас. Не когда на него возлагали надежды.
– Всё в порядке, – выдавил он, заставляя себя улыбнуться. – Просто… нужно отдохнуть.
Но отдых был роскошью, которой у него не было. Потому что тьма внутри него не просто шептала – она росла. С каждым вдохом, с каждым биением сердца.
Внезапно медальон в его руке дрогнул. Свет погас.
И тогда Харви увидел.
Не глазами – разумом. Он увидел, как его собственные руки сжимают горло девушки, которую он спас. Как его пальцы превращаются в когти. Как его зубы вонзаются в плоть. Как он поглощает – с жадностью, с безудержным голодом.
– Н-нет… – прошептал он, отступая назад.
Но видения не отпускали. Они становились ярче, реальнее. Он чувствовал вкус крови на губах, слышал крики, ощущал, как тепло чужой жизни наполняет его.
– Харви? – голос мужчины с шрамом звучал тревожно. – Ты… ты бледнеешь.
Харви закрыл глаза. Он пытался вспомнить. Вспомнить, кем он был. Вспомнить тепло дома, смех внуков, запах свежесваренного кофе. Но образы расплывались, растворялись в чёрном вихре.
А затем он почувствовал.
Чужую волю. Ту самую, что когда-то уже овладела им. Она возвращалась – медленно, но неотвратимо. И на этот раз… на этот раз она была сильнее.
Его пальцы дрогнули. Он опустил взгляд – и с ужасом увидел, как кожа на руках начинает темнеть, покрываясь язвами. Ногти удлиняются, превращаясь в когти.
– Отойдите… – прохрипел он. – Отойдите от меня!
Но никто не успел.
Тьма вырвалась наружу.
С диким рыком Харви рванулся вперёд. Его тело двигалось само по себе, словно управляемое чужой волей. Первый удар пришёлся на мужчину с шрамом – когти вспороли грудь, и тот рухнул, не успев даже вскрикнуть.
Остальные отступили, но было поздно. Харви уже не видел их как союзников. Он видел добычу.
Девушка, которую он спас, закричала, пытаясь убежать. Но он был быстрее. Его рука сомкнулась на её запястье, и в тот же миг когти вонзились в кожу. Она упала, а он… он наклонился ниже.
Вкус крови.
Снова.
Ещё сильнее.
Голод, который он думал, что победил, теперь поглотил его целиком. Он рвал плоть, глотал куски, не чувствуя ни сожаления, ни боли. Только удовлетворение.
Один за другим падали выжившие. Их крики сливались в единый хор, но он не слышал его. Только стук своего сердца. Только шёпот тьмы внутри: «Да… так правильно…»
Когда последний из них рухнул, Харви замер. Его руки были покрыты кровью, одежда разорвана, лицо искажено оскалом. Он тяжело дышал, но не от усталости – от эйфории.
Он поднял голову. Медальон лежал на земле – пустой, безжизненный. Свет покинул его навсегда.
Харви рассмеялся.
Это был не его смех. Это был смех монстра.
Он оглядел тела. Не чувствовал вины. Не чувствовал ничего, кроме голода. Голода, который никогда не насытится.
Где-то вдали раздался крик другого монстра – его собрата. И Харви ответил. Его голос слился с воем тьмы, наполняя руины города.
Теперь он был одним из них.
Окончательно.
Безвозвратно.
Тьма победила.
Снова.
Харви резко распахнул глаза.
Первое, что он ощутил – жёсткость подушки под головой и едва уловимый запах антисептиков. Свет был слишком ярким, резанул по глазам, заставляя их прищуриться. Он попытался приподняться, но тело будто налилось свинцом, а в висках застучала тупая боль.
«Где… где я?» – пронеслось в голове.
Он медленно повернул голову. Белые стены, капельница рядом с койкой, тихий писк медицинского прибора где-то сбоку. Больничная палата. Но как?
Память возвращалась обрывками. Руины города. Монстры. Медальон, что светился в его руках. Люди, доверившиеся ему… и затем – тьма. Та самая тьма, что поглотила его, превратила в чудовище.
«Я убил их. Всех…»
От этой мысли внутри всё сжалось. Но… если это правда, то почему он здесь? Почему лежит в больнице, а не стоит среди развалин, залитых кровью?
Дверь скрипнула. Харви вздрогнул, повернув голову к входу. В палату вошла женщина в белом халате – врач, судя по бейджику. Её взгляд скользнул по нему, и на лице появилась лёгкая улыбка.
– Очнулись, мистер Хиггинботэм? – её голос звучал спокойно, почти буднично. – Как себя чувствуете?
Харви попытался ответить, но губы не слушались. Он сглотнул, чувствуя, как пересохло в горле.
– Что… что случилось? – наконец выдавил он.
Врач подошла ближе, проверяя показания приборов.
– Вы были без сознания почти сутки. Поступили к нам с сильным истощением, обезвоживанием и, судя по всему, нервным срывом. Нашли вас на улице, недалеко от старого дома. Благо, кто-то вызвал скорую.
Харви замер. На улице? Но он помнил… он помнил, как сражался, как защищал выживших, как медальон светился в его руке. Как потом тьма поглотила его.
«Это был сон?»
– А… медальон? – хрипло спросил он. – У меня был медальон. Вы его видели?
Врач слегка нахмурилась, затем мягко покачала головой.
– У вас не было никаких украшений, когда вас привезли. Только одежда, изрядно потрёпанная.
Внутри что-то оборвалось. Харви закрыл глаза, пытаясь упорядочить мысли. Всё, что он пережил – битвы, союзники, медальон, тьма… это был просто сон? Но почему тогда он чувствовал боль в мышцах? Почему на руках были царапины, будто от осколков бетона? Почему в памяти так ярко стояли лица тех, кого он не смог спасти?
– Вам нужно отдохнуть, – сказала врач, заметив его смятение. – Организм пережил серьёзный стресс. Сейчас главное – восстановление.
Она сделала пометку в карте и вышла, оставив его одного.
Харви снова посмотрел на капельницу, на свои руки. Никаких когтей. Никакой крови. Только бледная кожа и следы от медицинских игл.
Но что-то внутри него не отпускало. Что-то шептало: «Это было не просто сновидение».
Он вспомнил последний момент перед тем, как тьма поглотила его в «сне». Медальон погас. И тогда… тогда он сдался.
А теперь он здесь. В безопасности. Но что, если это лишь передышка? Что, если тьма не ушла – она просто ждёт?
Снаружи, за окном, сгущались сумерки. Город жил своей жизнью: где-то гудели машины, где-то слышались голоса прохожих. Всё казалось таким обычным. Таким нормальным.
Но Харви знал: нормальность – это иллюзия. Потому что в глубине души он всё ещё чувствовал эхо того, что пережил. Эхо тьмы. И света.
Он сжал кулаки, ощущая, как ногти впиваются в ладони. Боль была реальной. И это значило, что и всё остальное… могло быть реальным.
Или нет?
Внезапно дверь снова открылась. На пороге появилась молодая медсестра с планшетом в руках. Она улыбнулась, но её взгляд на мгновение задержался на его лице, словно она что-то заметила.
– Мистер Хиггинботэм, вам нужно подписать несколько документов, – сказала она, подходя ближе.
Харви кивнул, протягивая руку за ручкой. Но когда он взял её, медсестра слегка вздрогнула. Её глаза расширились, и на долю секунды в них мелькнуло… узнавание?
– Простите, – пробормотала она, отступая. – Я… мне нужно кое-что проверить.
И быстро вышла из палаты.
Харви опустил ручку, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Почему она так отреагировала? Что увидела?
Он поднял руку, чтобы протереть глаза, и замер.
На запястье, там, где не было капельницы, виднелся слабый, но отчётливый след – круг с точкой в центре. Точно такой же символ, что он видел на стене в своём сне. Символ убежища.
Сердце застучало быстрее. Он провёл пальцами по рисунку – он был реальным. Не просто воспоминание. Не просто сон.
За окном окончательно стемнело. Где-то вдали завыла собака.
Харви нервно провёл пальцами по странному символу на запястье – кругу с точкой в центре. Рисунок не был нарисован: линии словно вросли в кожу, едва заметные, но ощутимые на ощупь.
«Это невозможно», – мысленно твердил он, но дрожь в руках выдавала обратное.
Он осторожно поднялся с койки, игнорируя слабый протест мышц. Капельница за спиной тихо звякнула, но Харви не обратил на это внимания. Его взгляд был прикован к окну – за стеклом сгущалась ночь, и в её глубине мерцали огни города. Обычные огни, знакомые с детства. Но теперь они казались чужими, будто скрывали за собой что-то зловещее.
Дверь палаты снова приоткрылась. На этот раз вошла та самая медсестра, что недавно так странно на него посмотрела. В руках она держала планшет, но её пальцы дрожали.
– Мистер Хиггинботэм, – начала она, но голос звучал неестественно ровно. – Вам нужно принять лекарство.
Харви замер, не сводя с неё глаз. Что-то в её поведении насторожило его. Слишком поспешно она ушла в прошлый раз. Слишком долго избегала прямого взгляда.
– Вы видели этот знак у меня на руке? – прямо спросил он, протягивая запястье.
Медсестра побледнела. Её пальцы сжали планшет так крепко, что костяшки побелели.
– Я… я не понимаю, о чём вы.
– Не лгите, – резко оборвал её Харви. – Вы что-то знаете. Я видел, как вы испугались.
Тишина повисла в воздухе, тяжёлая и давящая. За окном раздался отдалённый вой сирены, но ни один из них не обернулся. Их взгляды были сцеплены, словно два противника перед схваткой.
Наконец медсестра опустила планшет. Её губы дрогнули, прежде чем она тихо произнесла:
– Я не должна этого говорить. Но… вы не первый.
Харви почувствовал, как кровь отхлынула от лица.
– Что вы имеете в виду?
Она огляделась, словно опасаясь, что их подслушивают. Затем шагнула ближе, понизив голос до шёпота:
– Три недели назад к нам поступил мужчина. Он был в таком же состоянии, как вы: истощение, бред, странные символы на коже. Он всё время повторял про тьму, про монстров, про медальон, который светился в его руках. А потом…
Её голос дрогнул. Она замолчала, но Харви уже знал продолжение.
– Он исчез, – прошептал он. – Как и все остальные.
Медсестра кивнула, её глаза наполнились страхом.
– Его нашли мёртвым через два дня. В парке, неподалёку отсюда. Тело было… изуродовано. Но самое странное – на его запястье был такой же знак.
Харви сжал кулаки. Внутри него разгорался огонь – не гнева, а отчаянной решимости.
– Где его вещи? – резко спросил он. – Что было при нём?
– Я не могу…
– Пожалуйста! – его голос прозвучал громче, чем он ожидал. – Если это происходит не только со мной, значит, есть что-то большее. Что-то, что мы можем остановить.
Медсестра колебалась. Её взгляд метался между дверью и окном, словно она искала пути к отступлению. Но затем она глубоко вдохнула и тихо сказала:
– В подвале больницы есть склад. Там хранятся личные вещи пациентов, если они не могут забрать их сразу. Я… я могу показать вам. Но это рискованно. Если нас поймают…
– Я понимаю, – перебил Харви. – Но я должен знать.
Она кивнула, бросив последний тревожный взгляд на дверь. Затем тихо вышла, жестом приглашая его следовать за ней.
Харви осторожно отсоединил капельницу, чувствуя, как слабость накатывает волнами. Но он не мог позволить себе упасть. Не сейчас. Не когда на кону стояло нечто большее, чем его жизнь.
Они шли по пустынным коридорам больницы. Свет ламп мерцал, создавая причудливые тени на стенах. Харви невольно вздрагивал, когда его взгляд цеплялся за тёмные углы, где, казалось, что-то шевелилось. Но каждый раз это оказывалось лишь игрой воображения. Или нет?
Спустившись по лестнице в подвал, медсестра остановилась перед массивной железной дверью. Она достала ключ из кармана халата, но её руки дрожали так сильно, что она едва смогла вставить его в замок.
– Здесь никто не ходит после восьми вечера, – прошептала она. – Но всё равно… будьте осторожны.
Дверь со скрипом отворилась, открывая вид на захламлённое помещение.
Полки с коробками, старые медицинские приборы, пыльные ящики – всё это создавало ощущение заброшенности. Но Харви не обращал внимания на окружающее. Его взгляд сразу упал на небольшой стол в дальнем углу. На нём лежал прозрачный пакет с вещами: потрёпанная одежда, часы, и… медальон.
Тот самый медальон.
Его сердце замерло. Он медленно подошёл к столу, не веря своим глазам. Медальон был точно таким же, как тот, что он видел в своём сне: круглая металлическая пластина с выгравированным символом – кругом и точкой в центре.
– Откуда он здесь? – прошептал Харви, протягивая руку.
– Это было при том мужчине, – ответила медсестра. – Его нашли рядом с телом. Но никто не понял, что это такое. Просто посчитали очередной странностью.
Харви взял медальон. Металл был холодным, но в тот же момент он почувствовал лёгкое тепло, словно внутри него что-то пульсировало. Он перевернул его, и его глаза расширились. На обратной стороне была надпись – едва различимая, но всё ещё читаемая:
«Свет побеждает тьму, если не сдаться»
Он поднял взгляд на медсестру. Её лицо было бледным, но в глазах читалось понимание.
– Вы верите мне, – сказал он. – Вы знаете, что это не просто бред.
Она глубоко вздохнула, затем кивнула.
– Мой брат пропал два месяца назад. Он говорил о том же: о тьме, о монстрах, о знаке на руке. Перед исчезновением он оставил мне записку. С таким же символом.
Харви почувствовал, как внутри него разгорается искра надежды. Он не был один. И если тьма действительно существовала, то и свет тоже.
– Нам нужно найти других, – твёрдо произнёс он. – Тех, кто видел это. Кто помнит. Потому что если это происходит снова и снова, значит, у нас есть шанс остановить это.
Медсестра посмотрела на него долгим взглядом, затем медленно улыбнулась.
– Я помогу вам. Но сначала вам нужно поправиться. И… быть осторожнее. Здесь есть люди, которые следят за такими, как мы.
Харви кивнул.
Харви едва успел осознать смысл слов медсестры, как воздух в подвале словно сгустился. Тишина, прежде нарушаемая лишь отдалённым гулом больничных систем, стала давящей.
– Вы… слышали? – прошептал он, сжимая медальон в руке.
Медсестра замерла, её глаза расширились. И тогда они оба услышали: тихий, скребущий звук, доносившийся из дальнего угла склада. Словно кто-то – или что-то – царапало бетон когтями.
– Нам нужно уходить, – резко сказала она, отступая к двери. – Сейчас же.