Глава 1
Мика
Мне было двадцать – возраст безрассудной юности, когда душа жаждет полета навстречу ветру, не омраченному ни единой тенью сомнения. Но именно тогда, в двадцать, моя жизнь словно застыла, навеки пригвожденная к мертвой точке. Тогда я навсегда потерял ее. Ту, что была дороже всего на свете. Ту, чей образ до сих пор является мне во снах, спустя долгих пять лет. Ту, чье имя невозможно с легкостью вычеркнуть из памяти, чьи черты не стереть из сердца. Ту, что значила для меня больше, чем музыка, которой я жил.
Я никогда прежде не знал, что такое настоящая потеря, пронзающая тело острой, щемящей болью, разрывающая в клочья мою и без того израненную душу. Даже в четырнадцать, когда я лишился самого дорогого человека, подарившего мне заботу и поддержку в самые темные дни, даже тогда я не испытывал такой нестерпимой муки. Он дал мне нечто, благодаря чему я не сломался окончательно, нечто, что до сих пор помогает держаться на плаву. Он подарил мне музыку. Но чтобы рассказать эту историю, нужно вернуться к самому ее началу, на десять лет назад, в те времена, когда я был еще ребенком.
Мать никогда не любила меня. Я был нежеланным ребенком, горьким напоминанием о разбитом сердце юности. Если бы не дед, настоявший на моем рождении, я бы никогда не увидел этот свет. Мой отец, которого я совсем не знал, оказался лишь мимолетной страстью, оставившей после себя лишь боль в душе Агаты Габриэловны и меня – живое воплощение ее утраты. Агата Габриэловна… Женщина редкой красоты, с вороными, чёрными кудрями, ниспадающими на плечи, и карими глазами, такими теплыми, как утренний кофе. Она всегда держалась с достоинством, сохраняя видимость благополучия даже в самые мрачные дни, коих было немало. Но после моего рождения в ее сердце поселилась тьма. Я был живым укором, и она с трудом могла смотреть на меня. Лишь дед, заменивший мне обоих родителей, спас меня от участи быть никем. Он дал мне имя, фамилию и отчество, и я вечно буду ему за это благодарен. Пусть я и не унаследовал светлые волосы и грубые черты лица моего отца, но все же в моих чертах было нечто от него, что распаляло ненависть матери ко мне. О том какой был мой отец внешне я узнал совсем случайно обнаружив под подушкой в спальне матери его фотографию. Должно быть мама его сильно любила, если хранила её, но об этом мне вовсе не хотелось знать.