Грязная любовь

© Эрик Поладов, 2025

ISBN 978-5-4496-3812-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

– Скажи, почему ты стала шлюхой? – глубоко дыша, спросил Гарри, откинувшись на простынь сразу, как только достиг финишной черты.

– А чтобы стать шлюхой нужна причина? – спросила Карла, закуривая сигарету.

– У любого выбора есть причина.

– Ну, не знаю. А это так важно?

– Мне просто интересно.

– Скажем, мне так удобно знакомиться с людьми – особо не задумываясь, ответила Карла. – Мне нравится изучать новых людей, а секс позволяет узнать человека лучше всего, потому что это самая тесная связь среди всех возможных.

– Но у нас это уже не в первый раз. Это означает, что одного раза бывает недостаточно. Или ты просто без ума от меня?

– Кто сказал? Может быть ты для меня как загадка, покрытая тайной, и чтобы получше тебя узнать, мне нужно сорок ночей.

Изобразив довольную улыбку, Гарри проронил, проводя пальцем по оголённому, потному бедру Карлы:

– Да нет же. Просто ты ненасытная, признайся.

– Одно могу сказать наверняка – такой скорострел, как ты, насытить девушку уж точно не сможет.

1. КАРЛА ГЕРРАРДИ

Осенние улицы города не просыхали от дождей вторую неделю. В рабочие часы дороги казались пустыми. Рядовым будничным утром её высокие, стройные ноги ровно шагали по сырому тротуару. На пышных губах свой блеск извлекала помада цвета «дикая вишня». Коротенькая чёрная юбка обволакивала ноги на уровне ягодиц, оголяя всё остальное для сногсшибательного эффекта, производимого на каждого встречного мужчину. Вот и на этот раз проходящая мимо группа подростков разразилась свистом, передающим восторг от увиденной красоты и сексапильности выпуклых ягодиц, за что Карла поблагодарила мальчишек. Она всегда ценила подобные комплименты в свой адрес, потому что это был главный показатель того, что сегодня на работу она вышла абсолютно готовой и ничего не забыла.

Вскоре Карла припарковала свои высокие каблуки на тротуаре под эстакадой, где встретила Джорджину.

Джорджине было тридцать лет – на два года больше, чем Карле. Она носила рыжие волосы до плеч, постоянно расстёгнутый кожаный плащ, чтобы можно было выставить на обозрение красную кофту с глубоким декольте и оттопыренными бидонами объёмом по три литра каждый. Ещё на ней по обыкновению сидели сетчатые колготки и сапоги выше колен. Но своим фирменным знаком Джорджина считала искусно наращённые ногти, покрытые лаком тигровой окраски. Этим самым она старалась намекнуть на то, что во время работы спины своим клиентам она царапает не потому, что ей так захотелось, а потому что тигрица не может вести себя в постели иначе.

– Привет – сказала Карла.

– Салют – обрадовавшись встрече, с улыбкой отозвалась Джорджина. – Ну, как оно?

Долго не думая, Карла ответила:

– Вчерашний день был дерьмо, а сегодняшний – фуфло. А у тебя? Как вчера прошло?

Джорджина глубоко вздохнула. Ответ дался ей не без труда:

– Вся жопа болит.

– Что, так сильно шлёпал? – сочувствующе спросила Карла.

– Лучше бы он шлёпал. Этот извращенец снял ремень и начал меня стегать.

– А чего ты не остановила его? – недоумевала Карла.

– Потому что меня остановила тройная плата.

– Дорогуша, ты этим местом на жизнь зарабатываешь. И если твоё тело потеряет товарный вид, клиенты перестанут платить даже полцены.

Карла достала пачку с сигаретами и протянула Джорджине. Поднося зажигалку, она спросила:

– Так, может, тебе не стоило сегодня выходить? Тем более получила по тройному тарифу.

– Честно говоря, я тоже подумала… О! А ты покрасилась?

Затягиваясь табачным дымом через фильтр, Карла утвердительно кивнула.

Джорджина прикоснулась к волосам подруги, стала теребить и произнесла:

– Интересный цвет. Как называется?

– «Готическая брюнетка».

– Мне нравится. А где красилась?

– В салоне у Бруно.

– Как думаешь, мне подойдёт?

Пуская наружу дым через свои пышные губы, Карла ответила, слегка прищурив глаза:

– Если честно, ты красишься часто, но всякий раз выбираешь оттенок рыжего. Поэтому, не знаю… мне трудно представить тебя с чёрными волосами.

– Наверное, ты права. Я же тигрица, а не пантера.

Карла широко улыбнулась, обнажив белоснежные, ровные зубы, которые делали её улыбку модельной.

– Ладно – подытожила Карла. – Я пойду. Если под конец будет мёртво, заскакивай вечерочком. Посидим.

– Конечно, я заскачу. Тем более моя задница вряд ли выдержит до конца рабочего дня.

Карла в очередной раз улыбнулась, после чего отправилась дальше. Она держала путь в один из тех баров, которые часто посещали местные жители со всего квартала.

Стоило выкурить сигарету лишь наполовину, как рядом с Карлой пристроился зелёный «шевроле», двигаясь с ней вровень. Из окна переднего пассажирского сидения показался пуэрториканец Бенни – местный барыга. Предметом торговли у Бенни служили стрелянные пистолеты, синтетические наркотики и алкогольная контрабанда. За рулём сидел его младший брат – Ренато.

– Здравствуй, куколка – воскликнул Бенни, высунув наружу руки.

– И тебе не хворать – равнодушно отозвалась Карла.

– Как жизнь?

– Пока без происшествий.

– Куда путь держишь?

– На северо-запад.

Бенни отчаянно придумывал всё новые вопросы в попытке завязать разговор.

– И что же на северо-западе?

Карла неохотно осмотрела лицо Бенни и столь же неохотно ответила:

– Цивилизация.

– Эм… – начал Бенни, размахивая веером из купюр в одной руке – я тут подумал, может…

Карла резко прервала его:

– Сколько говорить, я не отдаюсь каждому, кто хочет нырнуть в меня.

Возмутительным тоном Бенни спросил:

– А что не так? Я заплачу двойную цену.

– Вот в этом-то всё и дело. Такие как ты думают, что всё в этом мире можно купить и у всего есть своя цена. Вы не обращаете внимания на то, как меняется время и каждый новый день проживаете в капитализме.

– И это говорит та, которая продаёт своё тело по несколько раз за ночь.

– Да, я продаюсь. Но не каждому.

– А кому? Принцу на белом коне? – сардонически произнёс Бенни, бросив взгляд на Ренато, после чего добавил во весь голос сквозь хохот: – Или самому коню?

– А почему бы и нет? Мне нравится, когда глубже и жёстче.

– Так может покажешь «Марианскую впадину» в твоём чреве?

Карла остановилась, неторопливо подошла к автомобилю, облокотилась об окно, эротично пустила табачный дым в лицо Бенни и медленно проронила:

– Боюсь, моя щель для твоего огрызка великовата.

На лице Бенни моментально всплыла гримаса негодования. Перед тем как уехать долой, он обозвал девушку представительницей той профессии, к которой она, собственно, и относилась, а также послал её туда, куда Карла и без того шла каждый день в силу рода своего занятия.

Буквально через десять метров она потушила сигарету и вошла в публичное заведение. Над входом находилась вывеска с надписью «КОКА-АЛКО-КОЛА», а чуть ниже рекламный слоган «мы в хлам 24 часа в сутки». В бар Карла заходила каждые три-четыре дня. Она употребляла алкоголь в незначительном объёме и клиентов здесь не искала. Но именно этот бар был местом, где она могла часто встретить кого-нибудь среди друзей и близких знакомых.

Утром здесь было спокойно. Как всегда, в это время тут находилось не более десятка посетителей. Внутри располагались четыре бильярдных стола, десять столиков с мягкими полукруглыми диванами и десять со стульями, барная стойка, телевизор и два мексиканских шкафа в качестве вышибал – Гильермо и Эрнесто. Хозяина заведения звали Рауль. Он был одним из двух барменов. На смену Рауль заступал в шесть вечера и сдавал пост в шесть утра. Поэтому в дневное время напитки разливал тридцатидвухлетний немец по имени Матс. Владельца бара Карла знала, но заведение посещала по большей части днём, ввиду чего с Матсом она виделась чаще, и к тому же в отсутствие большого наплыва посетителей им удавалось часто вести спокойную, дружескую беседу. Вскоре за несколько лет знакомства Матс перестал воспринимать Карлу как рядовую посетительницу. Он был одним из тех друзей, кого Карла могла здесь найти в любое время с шести до шести.

– Доброе утро, Матс.

– А-а – произнёс Матс, разведя руки. – Карлита. С тобой оно всегда доброе.

– Даже так? – с улыбкой отозвалась Карла.

– Даже так. Когда ты здесь, никакого солнца на улице не нужно. С твоим приходом тут всё озаряется светом. Чем мне тебя сегодня порадовать? – спросил Матс, протирая барную стойку.

– Наверное, кофе и два сахара.

Она тут же полезла в сумку за кошельком. Матс её остановил:

– Нет-нет. Это за счёт заведения.

– Нет. Ну что ты…

– Нам достался небольшой бонус от поставщика: по одной пачке кофе, чая, какао и горячего шоколада. А поскольку ты здесь не чужой человек, то для тебя бесплатно.

– Как же мне везёт с самого утра – довольно проронила Карла, а спустя пару секунд добавила: – А как же услуги бармена?

– А где-то здесь есть бармен?

– Всё. Поняла – в шутливой манере сказала Карла.

– Как твоё ничего?

– Если я в здравии, то мне больше ничего и не надо.

– Вот это я называю конкретный оптимизм – с улыбкой произнёс Матс.

– А как на твоём фронте?

Матс опёрся о стойку, глубоко вздохнул и ответил с потухшей интонацией:

– Во всяком случае, душевное здравие у меня совсем не в порядке.

– А что так? – озадаченно спросила Карла, приспустив брови.

– Рауль хочет сделать перестановку и установить шесты.

Слегка выпучив глаза, Карла не поверила тому, что сказала сама:

– Подожди. Он же не собирается стриптизёрш нанимать?

– Да-да. Именно этого он и хочет. Вторую неделю подыскивает танцовщиц.

– И сколько?

– Четыре шеста.

Губы Карлы свернулись в трубочку. Ей трудно было представить стриптиз-бар на месте хорошо знакомого ей заведения.

– Погоди. А чего ты раскис? Тебе что, не хочется работать и смотреть на полуголые женские тела? – спросила Карла, слегка посмеиваясь.

Матс поставил на барную стойку блюдце с чашкой кофе. Помимо прочего, дотошно изучив привычки Карлы за всё время, Матс сразу поставил перед ней пепельницу, зная, что вместе с кофе она любит параллельно потягивать табак.

Обслужив подругу, Матс сложил руки, слегка наклонился, опираясь о край стойки и ответил:

– Красавица, я не голубых кровей. Но и геморрой с возбуждёнными клиентами я тоже иметь не хочу. Сейчас тут тихо и спокойно. Никакого мордобоя. Даже ближе к вечеру, когда все начинают глушить алкоголь полным ходом, здесь относительно культурно. Но появится стриптиз и спокойным это место быть перестанет. У вышибал появится работа, а я должен буду слушать, как клиенты кричат стриптизёршам что-то типа «посвети буферами» или «сядь мне на лицо». Сюда потянутся новые клиенты. Это означает больше прибыли. Рауль к этому и стремится, но я в этом никак не заинтересован. Мне нравится моя работа. Но с такими переменами беспорядок здесь неминуем, а я что получал, то и буду получать.

Мягко прикоснувшись к ладони Матса, Карла старательно подбадривала:

– Да ладно. Не переживай ты так. Зато будет весело. Какой интерес работать в публичном заведении без публики? Ну да, извращенцы припрутся. Но тебе не следует напрягаться из-за этого. Это пусть, вон, вышибалы накручивают себя. Потому что порядок и безопасность – их забота – завершила Карла, закуривая сигарету.

– Не знаю – как-то неуверенно произнёс Матс. – Может быть так и будет. Во всяком случае, пока не попробуешь, не поймёшь, как всё сложится на самом деле.

– Я тебе говорю. Будешь любоваться пышными формами.

Матс отошёл в складское помещение, а спустя несколько секунд вернулся с ящиком бутылок разного содержания. Расставив всё под стойкой, он обратился к Карле с весьма деликатным вопросом:

– Слушай, Карла. Можно тебя попросить?

– Конечно. Я слушаю.

Она допила кофе, а от сигареты оставалась самая малость.

Преодолевая чувство стеснения, Матс всё же начал:

– Как бы сказать… я ушёл от той парикмахерши ещё три месяца назад. Короче, у меня не было женщины с тех пор. Я… я хотел спросить, можешь…

– О-о-у… – пребывая в растерянности, вымолвила Карла. Чтобы собрать мысли в кучу и ответить что-то вразумительное, ей понадобилась длительная пауза. – Послушай, Матс. Мы с тобой знакомы столько времени. Те, кого я обслуживаю… я привыкла к тому, что меня с ними связывает банальный секс за деньги. Так я их воспринимаю. Я хочу сказать, все мои клиенты… я отношусь к ним равнодушно. Но ты мне небезразличен. Я не могу лечь в постель с тобой. Или, скажем, пойти с тобой на свидание. Потому что здесь вообще думать не о чем. Ты не заслужил связывать свою жизнь с той, которая имеет беспорядочные половые связи. Но если тебе на одну ночь, я поговорю с подругой. Она тебе понравится. Правда, сейчас она малость отходит от встречи с предыдущим клиентом, но завтра будет во всеоружии.

Её жалостливый и несколько пристыженный взгляд долго не расставался с потухшим лицом Матса. Вскоре она добавила, склонив голову на бок и положив ладонь на его правое запястье:

– Слушай, ты не обижайся. Но я правда не могу. Я ценю таких друзей, как ты. Поэтому не хочу портить тёплые отношения постелью. А это неминуемо, когда пересекаешь такую черту.

В бар вошёл посетитель в деловом костюме с дипломатом в руке. Он двигался к барной стойке весьма решительной и бодрой походкой. Преодолев десяток метров, он радостно воскликнул:

– Карла!

Посетителем оказался одни из постоянных клиентов Карлы. Его звали Гарри.

Гарри был ростом выше среднего. Он носил короткие каштановые кудри и практически никогда не одевал ничего кроме деловых костюмов, белых рубашек, галстуков и до блеска начищенных туфель. Гарри постоянно имел гладко выбритое лицо. Он не расставался со своим дипломатом, что выдавало в нём офисного работника. Правда, во внерабочее время в Гарри мало что оставалось от офисной субкультуры. Он курил как паровоз, знал толк в алкогольных брендах, не стеснялся в выражениях, добавляя красок своему яркому темпераменту, состоял в членстве закрытого клуба оргий и общался с представителями всех социальных слоёв – начиная от политических деятелей малого ранга и заканчивая адептами хеви-метал.

– А, Гарри – удивлённо бросила в ответ Карла. – Каким ветром тебя занесло сюда в такое время? У вас там что, рабочий день теперь начинается с полудня?

Гарри сел на соседний стул и заказал чашку чая с шоколадным круассаном, после чего обратился к Карле:

– Я отпросился у шефа. Был у врача.

Гарри открыл дипломат и начал рыскать среди бумаг. Он достал и передал Карле документ формата «А5» со словами:

– Вот. Как договаривались.

На руках у Карлы была справка от венеролога, в которой говорилось об отсутствии каких-либо патологий.

Прочитав содержимое справки, Карла произнесла с долей сарказма:

– Поздравляю, Гарри. Теперь ты будешь расставаться с суммами в два раза больше, чем раньше.

– Зато ощущения в три раза приятнее. Хватит уже. У меня не огнестрельный ствол, чтобы каждый раз натягивать предохранитель.

В ответ Карла рассмеялась.

Дожидаясь своего заказа, Гарри спросил, нервозно потирая кончик носа:

– Слушай, раз уж так совпало, что мы тут пересеклись, может быть, ну, возьмёшь плату за час?

– Не слишком ли долго длится твой визит к врачу? Шеф не заподозрит?

– Да пошёл он в дупло. Он сам трахает свою секретаршу посреди рабочего дня.

Под маской вдумчивого лица Карла произнесла:

– М-да. Действительно. Все мы живые люди. Против инстинктов не попрёшь.

– Ах, да – вдруг вспомнил Гарри. – У меня сейчас родители в гостях. Если ты не против, мы можем у тебя?

– Без проблем.

Гарри в спешке допил горячий кофе, после чего они с Карлой направились к выходу.

Их удаляющиеся фигуры провожал досадный взгляд Матса.

Карла снимала квартиру на втором этаже. Дом располагался в квартале от станции метро. Рядом проходили трамвайные пути. По ночам вокруг царило относительное спокойствие. Стены в коридорах и на лестничных площадках скрывались под обилием граффити, объявлений и сквернословных надписей, из содержания которых можно было понять «кто», «кого», «как», «за что» и в «какое место» собирается… (в общем, вы поняли).

Карла с Гарри перешагнули через порог. Сняв верхнюю одежду, они прошли в направлении спальни. В квартире наблюдалась заметная чистота. Во всех помещениях присутствовал хотя бы один цветочный горшок. Местами на стенах висели качественные подделки всемирно известных картин. В гостиной над диваном висела копия «Пляжа в Пурвиле» Клода Моне. В спальне находился «Лоцманский пирс в Гавре», автором оригинала которого является Камиль Писсарро. В живописи Карла отдавала предпочтение импрессионизму, восхищаясь тем, насколько правдоподобно выглядят объекты полотен, несмотря на сложную технику, которой пользовались художники. Что касается интерьера в квартире, то в целях комфорта она придерживалась минимализма; причём минимализм проявлялся как в дизайне, так и в наведении порядка – минимум пыли на каждом квадратном сантиметре. Минимализм в её апартаментах просматривался двадцать четыре часа в сутки. Обои повсюду имели темные тона с изображением орнамента в виде золотистого, кварцевого и пурпурного меандра. Ванная комната была устелена плиткой цвета аквамарин.

– Симпатичная квартирка – сказал Гарри, оглядываясь вокруг себя. – Почём снимаешь?

– Пятьсот.

– Совсем неплохо. А ты сама обставляла?

– Да.

– Извини за назойливость, но откуда? В смысле, мне, например, нужна годовая зарплата, чтобы иметь такие вещи в своей квартире.

– Скажем так, у меня семь клиентов, которые систематически приносят справку от венеролога.

Они подошли к кровати. Гарри опустил дипломат на пол около стены. Карла принялась расстёгивать блузку. Наблюдая за тем, как всё сильнее обнажается объёмная и упругая грудь Карлы в чёрном кружевном бюстгальтере, Гарри слегка подождал, перед тем как произнести:

– Подожди.

Карла замерла с некоторым недоумением:

– Что-то не так?

– Да нет. Просто я смогу управиться и за двадцать минут, а остальные сорок мы могли бы поговорить кое о чём? Мне один вопрос не даёт покоя, а я всё забываю спросить у тебя.

Немного удивившись такой просьбе, но всё же Карла согласилась:

– Да. Конечно.

Переключив своё внимание с груди на крупные карие зрачки девушки, Гарри добавил:

– Только давай займёмся этим ДО того, как приступить к делу.

– Тогда, может, чай или кофе?

– Кофе. Да. Спасибо – обеспокоенным тоном продолжал говорить Гарри. В его движениях стала проявляться некоторая нервозность.

Не застёгивая блузку, Карла вышла из комнаты, приглашая Гарри пройти с ней на кухню.

Пока Карла ставила кофе вариться, она спросила:

– Так о чём ты хочешь поболтать?

Потирая губы и уставившись в пол, Гарри с трудом начал разговор:

– Меня всё мучает один вопрос. Вот моя бывшая всё время упрекает меня в том, что я изменял ей как кобель. Ты же грамотная девушка. Забыл, кто ты там по профессии?

– Социолог.

– ДА! Точно. Так вот, можешь мне объяснить, где находится черта между изменой и верностью?

Карла присела за кухонный стол напротив Гарри. Она предложила ему сигарету, но он отказался, попросив её убрать пачку. Он настоял на том, чтобы они закурили из его пачки.

Сделав первую затяжку, Карла спросила:

– А тебе как, научным языком или попроще?

– Ну, я вроде как страховой агент. Думаю, научный язык понять смогу.

На какое-то мгновение Карла уставилась в потолок, копошась в своей памяти и вскоре принялась излагать:

– Тогда слушай и запоминай. Классификация секса. Секс бывает трёх видов: нелегальный, неформальный и супружеский. Нелегальный – это когда хотя бы один из двух партнёров состоит в браке. То есть жена спит с любовником или муж с любовницей. В таком случае человек нарушает брачную этику, отказываясь от интимных отношений со своей законной второй половиной. В этом случае связь на стороне можно смело обозначить как измену. Второй вид секса – неформальный. Если, скажем, незамужняя женщина спит с соседом-холостяком. Никто из них в браке не состоит, и ввиду этого факта они никому и ничего не должны. Но и друг другу они тоже никем не приходятся. Поэтому, если в данном случае измена имеет место, то это, скорее, измена собственным моральным принципам, и не более того. Последняя разновидность секса – супружеский. Он бывает формальным и легальным. Формальный означает, что во время секса либо муж, либо жена не получают никакого удовольствия, а занимаются этим, потому что так должно быть или чтобы вторая половина не заподозрила в чём-нибудь. Например, в измене или отсутствии влечения. И, наконец, легальный секс. Это прямая противоположность формального. Обычно легальный секс бывает в первые годы супружеской жизни. Иначе говоря, это когда супруги трахаются как кролики, и при этом как муж, так и жена несказанно счастливы от секса, после которого они не будут испытывать чувство глубокого стыда, поскольку с какой стороны не зайди, этот секс абсолютно легальный. Но в первую очередь, конечно же, он легальный с точки зрения морали. – После недолгой паузы Карла произнесла: – Вопросы?

– Какие вопросы? – спросил Гарри, потирая ладонями между колен.

Карла тут же добавила, стряхивая сигарету над пепельницей:

– Но это если говорить поверхностно. Я могла бы рассказать подробнее, но для этого нужно несколько часов, чтобы описать полную картину.

– Нет. Спасибо. Я не могу платить столько за простую беседу. Я даже своему адвокату за час его рабочего времени плачу в четыре раза меньше, чем тебе.

– Забей – махнув рукой, проронила Карла. – Сейчас я не работаю, а помогаю по-дружески. Просто как-нибудь сходим в бар, угостишь чашечкой чего-нибудь, посидим и поболтаем по душам. Можешь спрашивать обо всём, что интересует. Помогу чем смогу.

– То есть…

Карла резко прервала:

– Нет. Этот разговор входит в оплаченный тобою час. Я имею ввиду, если захочешь поговорить об этом в какой-нибудь из дней, я не против. В смысле, мы поговорим как знакомые, а не как торговка и клиент. Comprendo?

– Вполне – смиренно произнёс Гарри.

2. ПОЛОВЫЕ СВЯЗИ И НЕ ТОЛЬКО

Облачённая в непривычную одежду, скрывающую все прелести её роскошного тела, Карла прогуливалась по галерее. На ней были надеты полосатое чёрно-белое платье до самых колен и строгие кожаные сапоги, а вместо «дикой вишни» на губах просматривалась помада цвета «искристый брют».

В тот день шла выставка работ величайших представителей мирового академизма. Внимание Карлы вот уже на протяжении более чем двадцати минут занимало одно и то же полотно. Под картиной было указано: «Римляне времён упадка. Тома Кутюр, 1847 г.»

Медленными шагами, выдающими неторопливую походку и старание не отвлекать посетителей от знакомства с предметами живописи, к девушке подошёл руководитель галереи Джордж Прайс – упитанный, невысокого роста, седоволосый и с лысиной на затылке шестидесятисемилетний ценитель искусства, посвятивший всю жизнь изучению живописи и развитию этой галереи. Аккуратно, довольно сдержанным тоном, Джордж обратился к посетительнице:

– Мисс Геррарди. Вы как всегда придирчивы к деталям. Никто не всматривается в полотна так тщательно, как это делаете вы.

– Здравствуйте, мистер Прайс.

– И вам доброго дня – произнёс Джордж. В его голосе было заметно то, насколько он обрадовался встрече с Карлой. Он знал её как грамотную посетительницу, умеющую поддержать разговор о культуре изобразительного ремесла самых разных направлений, что было нетипично для её возраста. Этот факт не переставал удивлять Джорджа. Раннее он был уверен в том, что молодое поколение сильно отстало в своём культурном развитии и окончательно утратило способность по достоинству оценивать красоту картин. Карла в его глазах олицетворяла редкое исключение. Она была молода, знала толк в моде, но при этом проявляла явные признаки своей грамотности и превосходного образования.

Джорджу было известно о том, что импрессионизм – любимое направление Карлы в живописи. Но сильный интерес у неё вызывал также и академический стиль. Поэтому он заранее был уверен в том, что эту выставку она ни за что не пропустит.

Сомкнув ладони за спиной на пояснице, Джордж сказал, не отрывая глаз от полотна:

– Далёкий от живописи человек сказал бы, что на этой доске нарисовано несколько статуй, вокруг которых трахаются полуголые современники Зевса.

Они вдвоём улыбнулись, после чего Джордж спросил, переводя свой взгляд на девушку: