- -
- 100%
- +
С наступлением ночи слабость не отступила, но к ней прибавилось лихорадочное возбуждение. Она должна что-то делать. Лежать и ждать следующей чашки отравленного чая или кинжала в спину – это не ее путь. Отец учил ее искать путь даже в отсутствии ясности. Цель была ясна: найти Генриха, очистить его имя, раскрыть убийство отца. А путь… путь начинался здесь, в этом проклятом дворце, опутанном ложью.
Когда замок окончательно погрузился в сон, Элисия с трудом поднялась с постели. Голова закружилась, ноги подкашивались. Она оперлась о холодный мрамор подоконника. За окном царила та же звенящая тишина, что и днем, но теперь ее нарушал лишь далекий, монотонный ропот прибоя. И вдруг… сквозь этот ропот, едва уловимо, словно доносясь из самых недр земли или из бездны моря, поплыли другие звуки. Не мелодия, а скорее… наплыв. Хаотичное переплетение стонов, шепота, звона разбитого стекла и глубоких, вибрирующих басовых нот, сливающихся в нечто целое, жуткое и неотвратимое. Музыка глубин. Та самая, о которой говорилось в древних свитках, что хранились в королевской библиотеке. Музыка, зовущая безумцев и отвергнутых миром. Она вибрировала в костях, резонировала с ее страхом и решимостью одновременно. Казалось, она говорила: «Игра началась. Твой ход. Сделай его, пока не поздно».
Этот звук, одновременно пугающий и манящий, придал ей сил. Страх отступил перед холодной яростью и жгучей необходимостью действовать. Она знала, что темница находится в самом старом, сыром крыле замка, под винными погребами. Добраться туда незамеченной казалось безумием в ее состоянии. Но другого выбора не было.
Осторожно, как тень, Элисия выскользнула из комнаты. Пустые, освещенные лишь редкими факелами коридоры казались бесконечными. Каждый скрип половицы, каждый шорох заставлял сердце замирать. Она прижималась к холодным стенам, сливаясь с гобеленами, изображавшими сцены давно забытых сражений. Лица рыцарей на гобеленах казались ей насмешливыми, осуждающими. «Куда ты, маленькая принцесса? Ищешь правду? Она сожжет тебя».
Долгие минуты спустя, потеряв счет поворотам и лестницам, она почувствовала запах сырости, плесени и чего-то кислого – запах тюрьмы. Впереди, в конце узкого коридора, тускло светил факел, освещая тяжелую дубовую дверь с решетчатым окошком. У двери дремал стражник, склонив голову на грудь.
Сердце Элисии бешено колотилось. Как отвлечь его? Как заставить уйти? Ей в голову пришла отчаянная мысль. Подняв с пола небольшой камешек, она швырнула его в темный угол коридора позади себя. Камешек гулко стукнул о камень и покатился.
Стражник вздрогнул, вскочил, хватая алебарду.– Кто тут?! – прорычал он, направляя свет факела в темноту.
Элисия замерла, прижавшись к стене в глубокой нише. Дыхание сперло. Стражник сделал несколько шагов в сторону шума, ворча себе под нос. Это был ее шанс. Пользуясь тем, что его спина была к ней повернута, она, собрав все силы, рванулась к двери темницы.
– Виолина! – прошептала она, прильнув к решетке. – Виолина, это я!
Внутри было почти темно. Сначала – тишина. Потом послышалось шуршание соломы, и к решетке подползла, точнее, доползла, знакомая фигура. Лицо Виолины было бледным и осунувшимся, в глазах – смесь надежды, ужаса и бесконечной усталости. На щеке темнел синяк.
– Ваше Высочество? – голос фрейлины был хриплым от слез и неверия. – Боже правый, вы… вы пришли? Как вы… Они же вас отравили!
– Я жива, – быстро сказала Элисия, оглядываясь. Шаги стража затихли, но он мог вернуться в любой момент. – Слушай внимательно. Я знаю, ты не виновата. Кто это сделал? Что ты видела? Любая мелочь!
Виолина схватила прутья решетки тонкими пальцами.– Я не знаю, Ваше Высочество, клянусь! Но… но перед тем, как принести вам чай, я заходила на кухню за горячей водой. Там… там была Марта. Горничная герцогини Элиноры. Она стояла у стола, где стоял ваш сервиз, и что-то быстро убирала в карман фартука. Она так испугалась, когда увидела меня! Побледнела вся… Сказала, что герцогиня велела проверить чистоту посуды. Но это была ложь! Я видела! Потом… потом она быстро убежала.
Марта. Горничная герцогини. Указка вела прямо в покои тетушки Элиноры. Холодный ужас, смешанный с горьким пониманием, сдавил сердце Элисии. Предательство было двойным.
– А еще… – Виолина понизила голос до шепота, ее глаза метнулись в сторону, откуда могли вернуться шаги. – Ваше Высочество, про Генриха… У меня… у меня есть кое-что. Спрятано. В моей комнате, под третьей плиткой у изголовья кровати. Он… он что-то подозревал. Писал… перед той ночью. Не доверял… – Она не договорила, ее глаза расширились от ужаса. Из темноты коридора донеслись тяжелые шаги.
– Уходите! Быстро! – отчаянно прошептала Виолина, отпрянув от решетки. – Ради всего святого, уходите! Они убьют вас!
Элисия не помнила, как оторвалась от двери, как метнулась назад, в спасительную тень ниши. Стражник, ворча, вернулся на пост, зевнул и снова склонился у двери. Музыка глубин, казалось, нарастала в ее ушах, превращаясь в гулкий набат. Записи Генриха. Подозрения. Марта. Герцогиня. Клубок лжи начал распутываться, и каждый освобожденный конец был острее ножа.
Она должна была добраться до комнаты Виолины. До истины. Цель обрела страшную ясность. Игра вступила в новую фазу, и ставки стали смертельно высокими. Она скользнула прочь по темному коридору, чувствуя, как холодный пот стекает по спине, а в висках пульсирует не только боль, но и дикий, неистовый ритм музыки из бездны. Путь был отмечен, и назад дороги не было.
Глава 5. Тень предательства и приказ на уничтожение
Записи Генриха лежали на коленях Элисии, как раскаленные угли. Небольшая пачка пожелтевших листов, исписанных знакомым, нервным почерком брата. Воздух в бывшей комнате Виолины был спертым, пыльным. За окном серел рассвет, окрашивая стены дворца в холодные, безжизненные тона. Но Элисия не видела рассвета. Она видела только слова. Слова, которые рвали на части ее мир.
«…Встречался с ним снова у Резвого Коня. Анвинг был скрытен, почти испуган. Говорил о „долге перед династией“, о „необходимости решительных мер, пока старик еще в силах противиться“. Кто этот „старик“? Дедушка? Отец? Он не назвал имен, но его глаза… В них была не тревога, а расчет. Холодный, змеиный расчет…»
«Холодный, змеиный расчет». Элисия сглотнула комок, вставший в горле. Она вспомнила улыбку дяди Анвинга – широкую, радушную, но не достигающую глаз. Глаза… Да, в них всегда была эта глубина, эта недоступность. Она принимала это за мудрость, за тяжесть власти. А это был… расчет.
«…Странный тип, с которым он встречался утром у восточных ворот. Не наш, не дворянин. Лицо изрубленное, руки в татуировках галера. Анвинг передал ему тяжелый кошель. Шептались. Человек кивнул, исчез в переулке. Куда? Зачем? Почему дядя опускается до сношений с такими?»
Галерный раб. Кошель. Шепот. Картинка складывалась с пугающей, мерзостной ясностью. Наемник. Анвинг нанимал кого-то для грязной работы еще до той роковой ночи. Элисии стало физически плохо. Она прижала ладонь ко рту, сдерживая рвотные позывы. Отравление все еще давало о себе знать, а теперь – это. Предательство, выписанное рукой самого близкого человека, которого она, казалось, знала.
«…Элинора… Она все знает. Видел, как она наблюдала за той встречей Анвинга из окна башни. Ее лицо… Оно было не удивленным, а… удовлетворенным. Как у кошки, выследившей мышь. Что их связывает, кроме брака? Какую игру они ведут вместе? Я должен предупредить отца. Но как? С какими доказательствами? Анвинг – его брат, его опора. Меня сочтут клеветником, юнцом, не понимающим политики. Но я чувствую опасность. Она витает в этих стенах, как запах гниения…»
«Она все знает». Герцогиня Элинора. Прекрасная, печальная тетушка в трауре. Ее «спокойствие» теперь казалось Элисии ледяной маской палача. Они были вместе. Муж и жена. Сообщники. В убийстве ее отца. В попытке убить ее. В аресте невинной Виолины. В похищении и сокрытии Генриха. Ледяные щипцы страха и ярости сдавили ее сердце. Она сидела на холодном полу, обхватив колени, и дрожала – мелкой, неконтролируемой дрожью. Мир рухнул. Опора ушла из-под ног. Осталась только зияющая пропасть лжи и ненависти.
Музыка глубин вернулась. Не через стены, не извне. Она поднялась из самой глубины ее потрясенного существа. Теперь это был не набат, а низкий, гудящий гул, как вибрация гигантской струны, натянутой до предела. В нем слышался шепот: «Видишь? Видишь истину? Она уродлива. Она убивает. Ты все еще веришь в свою игру добра? Она проиграна, прежде чем начата». Элисия зажмурилась, пытаясь отогнать звук, но он пульсировал в висках, сливаясь с бешеным стуком сердца. Нет, – мысленно крикнула она в этот гул. Нет! Я вижу зло. Но я вижу и Генриха. Он пытался предупредить! Он боролся! Его вера в правду не была тщетной!
Это осознание – что брат знал, что он пытался что-то сделать, что он стал жертвой именно за свою попытку остановить зло – придало ей странную, хрупкую силу. Страх не ушел. Ярость бушевала. Но появилась точка опоры. Правда Генриха. Его записи. Они были ее оружием. Ее доказательством. Их нужно было сохранить любой ценой. Достать из этого проклятого дворца. Показать дедушке… Но как? Дедушка был привязан к Анвингу, его «единственной надежде». Поверит ли он записям пропавшего, обвиненного в отцеубийстве внука против своего живого сына?
Элисия быстро собрала листы, ее пальцы дрожали. Нужно было спрятать их. На себе? Слишком рискованно. В комнате? Любое укрытие могли найти. Мысль метнулась к потайным ходам, о которых она слышала детские слухи. Но где искать их вход сейчас?
Она встала, прислушиваясь. Тишина. Слишком тихая. Дворец спал, но эта тишина была настороженной, как перед ударом. Она сделала шаг к двери, намереваясь хотя бы выйти в коридор, подумать… И тут ее нога наступила на край разбитой фарфоровой статуэтки – сувенира Виолины, валявшегося на полу после обыска. Тихий, но отчетливый хруст разнесся в предрассветной тишине комнаты.
За дверью мгновенно послышалось движение. Тихое, осторожное, но неоспоримое. Чей-то сапог чуть скрипнул по камню. Чье-то дыхание замерло.
Они здесь. Сердце Элисии провалилось в бездну. Кто? Стража герцога? Люди герцогини? Сам Анвинг? Неважно. Тот, кто стоял за дверью, слышал хруст. Слышал, что она здесь. И знал, зачем она пришла. Записи Генриха пылали у нее в руках, как сигнальный огонь для врага.
Мысли пронеслись вихрем. Бежать? Куда? Коридор длинный, выход далеко. Спрятать записи? Уже поздно. Сопротивляться? Она слаба после отравления, безоружна.
Музыка глубин вдруг изменила тональность. Гулкий набат сменился пронзительным, ледяным свистом, словно ветер в расщелине скалы над пропастью. Он звал не к бездействию, а к действию. Отчаянному, безумному. «Беги! Сейчас! Пока дверь не распахнулась!»
Адреналин, острый и горький, хлынул в кровь. Элисия не думала. Она действовала. Одним движением она сунула пачку листов за корсаж платья, ощутив их жесткий уголок у кожи. Вторым движением – схватила со стола тяжелую бронзовую чернильницу, единственное подобие оружия. И бросилась не к двери в коридор, а к противоположной стене, к узкому окну, выходящему не во внутренний двор, а на крутой скалистый склон и море внизу. Окно было забрано кованой решеткой, но между прутьями могла пролезть рука…
Она втиснулась в нишу окна, прижавшись спиной к холодному камню, затаив дыхание. Чернильница была зажата в потной ладони, готовая к удару. Глаза впились в щель между дверью и косяком. Там мелькнула тень. Дверная ручка медленно, бесшумно повернулась.
· ──── ·☾· ──── ·
В покоях Герцога Анвинга…
Рассвет заливал кабинет холодным светом. Анвинг стоял у окна, бледный, с еще более глубокими тенями под глазами. Перед ним, потупив взгляд, стоял капитан дворцовой стражи, человек с бесстрастным лицом и жесткими глазами.
– …И вы уверены? – голос Анвинга звучал хрипло, в нем не было прежней уверенности, только напряжение. – Она была в комнате фрейлины? Одна? Ночью?
– Совершенно точно, Ваша Светлость, – ответил капитан. – Мы следили, как вы и приказали, после… инцидента с темницей. Она двигалась как тень, но мы не теряли ее. Вошла в комнату Виолины. Провела там время. Мы слышали… звук, будто что-то упало и разбилось. Потом – тишина. Мы ждали ваших дальнейших указаний. Не осмелились войти без приказа.
Анвинг сжал кулаки. Его суставы побелели. Элисия. Любопытная, упрямая племянница. Она что-то знает. Или что-то нашла. В комнате Виолины… Что могла спрятать эта глупая девчонка? Мысль о записях Генриха, которые он так и не нашел после исчезновения племянника, пронзила его холодным уколом страха. Если Элисия нашла их… Если она прочла…
– Войти, – прошипел он. – Немедленно. Задержать принцессу. Вежливо, но твердо. Обыскать комнату. И… ее саму. Если найдете какие-либо бумаги, записи – принести мне. Немедленно. Живой и невредимой, капитан. Пока что.
Капитан резко кивнул и вышел. Анвинг повернулся к Элиноре, которая сидела у камина, закутавшись в шаль. Ее лицо было бесстрастным, но в глазах читалась тревога.
– Она что-то нашла, Анвинг, – тихо сказала герцогиня. – Ты чувствуешь это? Игра становится опасной. Она больше не испуганный ребенок.
– Она – угроза, – отрезал Анвинг. Его голос стал резким, лишенным прежних ноток любви или сомнения. – Непредсказуемая и опасная. Слишком много знает или скоро узнает. Мы не можем рисковать.
Он подошел к столу, схватил перо и набросал несколько строк на листе бумаги. Почерк был нервным, угловатым.
«Крестьянин Генрих. Деревня Утес. Ситуация критическая. Узнали слишком много. Немедленная ликвидация. Инсценировать несчастный случай. Падение со скалы, утопление – что угодно. Сегодня же. Докладывать по исполнении. А.»
Он сложил записку, запечатал ее своей личной печатью без герба – знаком для особых поручений – и резко позвонил в колокольчик. В кабинет вошел другой человек, одетый не в ливрею, а в походный плащ, с бесстрастным, профессиональным лицом наемника.
– Скачи без остановки, – приказал Анвинг, вручая записку. – Передай в руки. Только в руки. Ждать ответа. Если возникнут сложности… устрани их. Цена удваивается.
Наемник молча взял записку, спрятал за пазуху, кивнул и исчез так же бесшумно, как и появился.
Анвинг подошел к окну, глядя, как гонец выезжает со двора, направляясь прочь от дворца, в сторону забытых деревень. Его лицо в сером свете утра было похоже на каменную маску. Жестокой, беспощадной маской человека, переступившего точку невозврата. Игра в милосердие закончилась. Началась игра на уничтожение.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.