Колыбель Мрака. Продолжение «Голос из Тьмы»

– Тебе лучше знать. Ведь ты защищаешь этих…

– Хватит! – Линетт хлопнула по столу, и все вздрогнули. – Не за моим столом! Не смей с ней так разговаривать!

– Что, раз она твоя кровь, ей все сойдет с рук?! – Дэвольша преобразилась, и теперь черные вены танцевали на ее лице, а глаза горели призрачным огнем. Она выглядела угрожающе, и я приготовилась к ответной атаке, но тут Аастор схватил мое колено и крепко, до боли сжал.

– Прекрати сейчас же! Не смей передо мной являться в таком виде!

Рыкнув, Вилан вскочила со стола, обронив стул, и выбежала прочь. За столом все замолчали. Ранила уткнулась в свою тарелку, Аастор, сжав плотно губы, смотрел на Линетт. Линетт выглядела еще более старой и осунувшейся.

Я поняла, почему Аастор попытался сдержать меня. Все они, даже эта Вилан, любили ее и не хотели ранить.

– Дарин, ты можешь пойти отдохнуть, никто тебя не побеспокоит, – устало произнесла Линетт.

Я кивнула и отправилась в мамину комнату. Заперев за собой дверь, прижалась к ней макушкой. Острое ощущение одиночества опьяняло, заставляло творить бесчинства. Мне захотелось разгромить эту комнату, дом. Найти эту Вилан и…

Я засмеялась, прикрывая рот рукой.

– Сумасшедшая, – сказала я вслух, вызывая еще один приступ молчаливого смеха.

Понимая, что это могло привести к очередной истерике, я решила отвлечься. На негнущихся ногах я подошла к ящику и, не давая времени опомниться, открыла.

Аккуратно сложенная одежда, запечатанные свертки, бумаги и безделушки. Я смотрела на это сокровище, затаив дыхание. Свежий воздух притянул прохладу через распахнутое окно. Ветерок обнял мои плечи, вызывая мурашки.

Мягкие ткани на ощупь казались пушистыми, как облако. Я, не задумываясь, поднесла первую вещь и втянула носом забытый аромат. Пахло… ей. Ни пыль, ни старина, ничего не смогло затмить этот запах. Какие-то вспышки воспоминаний яркими картинками предстали перед глазами.

Ее руки что-то быстро выписывали на больших листах, а я – совсем малышка – смотрела на нее. Она такая большая и красивая. Такие длинные и густые волосы. Ладони мамы всегда пахли чернилами и пергаментом, а еще душистыми полевыми цветами, куда мы часто ходили гулять. Я бежала от нее, вокруг меня мелькали тени, а я неслась с ними наперегонки. Я бежала, бежала, бежала… Я знала, что среди деревьев есть он. Папа. Он возьмет меня на руки и закружит, пока я заливисто буду смеяться. А потом мы вместе укроемся коконом из теней, а мама будет нас искать.

Я сжала глаза и с силой надавила. Прикусила язык, чтобы не закричать, призвала все возможное самообладание. Все это – прошлое. Оно мертво, похоронено под прахом из крови, огня и отнятых жизней. Оно не воскреснет.

Отложив одежду, я достала письма. Они скручены проволокой. Написанное все равно мне непонятно, поэтому, не открывая, я лишь провела пальцами по изгибам линий.

Самое загадочное для меня – это свертки. Осторожно, чтобы не повредить содержимое, я открыла бумагу. Цветы. Сухие цветы. Они сохранили свои краски и форму. Цветы с того самого поля, где мы любили гулять.

Мама собирала и высушивала сухоцветы. Одни она использовала для ритуалов, а другие для нас. Она украшала ими все. Наряды, убранство дома, вплетала их в волосы.

– Почему тебя больше нет рядом?..

Шепот сорвался с губ, когда я взяла один из цветков и с силой сжала его. Тот превратился в труху. Вот чем я стала. Чудовищем, монстром, что рушило все, чего касалась.

Это навалилось так быстро, что я не успела ничего осознать. Из горла вырвался всхлип. Один, другой… Дыхание сперло, внутри все загорелось.

Я упала на пол, подтянув ноги к груди, надеясь, что боль пройдет. Не помогло. Я вцепилась когтями в кожу, выпуская новую порцию крови. Глаза разорвало от набухших вен, но даже физическая боль не прекратила страданий. Кто-то внутри пожирал мои внутренности, рвал их зубами, впиваясь в самые больные точки. Я закусила кулак, прокусывая насквозь, чтобы сдержать крик.

Пытка продолжалась, агония накатывала волнами.

Все, что я прятала, оказавшись в темноте ночи, не смогло больше оставаться там. Я пыталась себя убедить, что все в порядке. Что мне удалось убежать от горькой правды. Упивалась злостью и яростью, лишь бы не чувствовать ничего. Но это самый большой мой обман.

Как бы ты ни старался, страдания найдут повод прийти. Как бы ты ни хотел убежать, боль настигнет. Отрицать – не поможет. Агрессия – не спасает. Торги – невозможны. Депрессия не выход. А принятие – его не существует.

Принять – невозможно. Остается жить. Нет! Существовать. Но зачем?

Плевать на дэволов и на их мир, на гребанных инурийцев и их страдания. Плевать на новообретенных родных, что даже не пытались искать. Плевать на любовь, что оставила меня в пучине отчаяния и разорвала сердце в клочья. Плевать на все. На всех.

Кроме Рууна.

Месть – отличное топливо. Лучший якорь, чтобы желать остаться в этом проклятом мире. А чтобы отомстить мне нужно проснуться. Нужно ожить, нужно сражаться. Я сделаю все! Пойду по головам, оборву жизни, превращу мир в кровавую баню, но исполню, что задумала, и никто не сможет остановить меня.

Моя вендетта только началась.

Я поднялась и села на колени. Тени и мраки, проклятые души – все рядом. Они плавали в медленном потоке, ожидая приказа.

Аастор прав, находиться в этом обличии нельзя. Тени на то и тени, они сводили с ума, нашептывая грязные мысли. Они хотели крови, хотели творить зло. Но это только сбивало с пути и мешало. Мне нужно успокоиться, нужно научиться брать их под контроль.

Вдох-выдох. Стало чуть легче.

Но ведь до этого я могла обращаться не только к проклятым. Моя магия взывала и к другим теням, спокойным и податливым.

– Облачко?.. – позвала я в темноту. Тишина. Но отчего-то я знала, оно здесь. Наблюдало за мной.

– Подойди! – позвала я строго. Вновь тишина.

Я вдохнула. Как же я устала.

– Прошу тебя, выйди… – Уже взмолилась.

И вдруг воздух вокруг меня завибрировал. Я посмотрела в сторону и увидела… Его!

– А ты выросло!

Оглядывая его новую форму, я не смогла сдержать шокированной улыбки, что медленно превращалась в безумный оскал.

– Невероятно! Подойди!

Я протянула к нему ладонь, но тень застыла, не двигаясь. И меня пронзила ужасная догадка.

– Я не обижу тебя, – прошептала я. Впервые за все время соленая капля скатилась по щеке. – Прошу!

Платину будто сорвало, и я вновь повалилась на пол, но теперь уже заливаясь слезами, которые, наконец, нашли выход.

Меня укутала сладостная тьма Облачка.

Примечания