Наследница

Глава первая

– В командировку? Завтра? Я? – Слава удивленно воззрилась на своего начальника.

– Ну, уголовное дело твое, – как ни в чем не бывало развел руками шеф.

– Так я же отдельное поручение в уголовный розыск написала, – простонала она, – до нового года всего пять дней! Морозяка на улице, а город этот, Мышкин, находится у черта на куличках!

– Если выехать завтра ночью, поезд как раз в четыре ночи отправляется, там быстро вопросы порешаешь и назад, то как раз тридцать первого часов в пятнадцать вернешься.

– Как?! – уже со слезами на глазах спросила Слава, – а ка же праздник?

– Здрасьте, забор покрасьте, – офигел шеф, – старший лейтенант Лапина, отставить слезы! Просил я оперов, но начальник КМ сказал, что все в командировках и с отчетами. Да и у всех ребят семьи и дети. Ну, куда их перед праздником отправлять?

– А меня, одинокую женщину, можно в тьмутаракань послать? Они, значит, не опросили, как следует свидетелей, следователь в опергруппе не отработал, а я, Мирослава Лапина, за всеми разгребай? – возмутилась она.

– Не кричи, – попытался успокоить ее шеф, – с тобой Высоков поедет. Он опер опытный, знает, как вопросы решать, как с людьми разговаривать.

– А никого другого нельзя? – жалобно спросила следователь, уже смирившись с тем, что ехать придется.

– Он у нас товарищ разведенный, так что мозги ему никто не съест из-за отсутствия в предновогоднюю неделю. Так что не дрейфь, не пропадешь! Собирай документы в дорогу, рапорт на командировку напиши. Я сам у начальника отдела подпишу. Высоков уже билеты купил. Так что езжай домой, собирайся. В три пятнадцать в дежурке с Высоковым встретитесь.

Что-то недовольно бормоча себе под нос, Слава собирала бумаги и бланки для командировки. Дверь приоткрылась и в кабинет заглянул Высоков.

– Мирослава Игоревна, вас до дома подкинуть? Снега намело много, транспорт плохо ходит.

Слава подняла голову и, слегка поведя бровью, недовольно ответила:

– Еще командировочное оформлять!

– Все оформил уже, – Высоков помахал в воздухе прозрачной пластиковой папкой, – и командировочные удостоверения, и билеты уже есть. Деньги вам в течении часа должны перечислить, девочки из финчасти обещали.

– Спасибо, Андрей Владимирович, – кивнула она, – тогда, если ваше предложение еще в силе, я через пять минут буду готова.

Высоков кивнул и исчез за дверью.

Странный он тип, по крайне мере для нее, для Мирославы. Служит в отделе давно в должности старшего опера. Ребята рассказывали, что несколько лет назад его прочили на должность заместителя начальника уголовного розыска. Но он запил, потом устроил скандал в ресторане. Его даже полиция задержала, доставили в райотдел. Хорошо, что руководство вмешалось, вопросы порешали. Так что работать он остался в своей должности, а о повышении, конечно, пришлось забыть.

По работе Слава с ним не сталкивалась, не пришлось как-то, а в жизни она его сторонилась. Роста он не маленького, свою фамилию оправдывает, крепкий, но не крупный. Нет у него накачанных бицепсов, и голова не из плеч растет, шея имеется. На вид лет сорок, может немного меньше. Волосы черные, ни одного седого волоса, что странно. Кожа смуглая, аккуратная борода и усы, глаза карие, темные.

И не только Слава его сторонилась, он тоже обычно ее обходит. Кивнет головой в знак приветствия и исчезнет из поля зрения. А недавно она слышала, как опера обсуждали, что он по ее уголовных делам работать не хочет. Сам начальство просил, чтобы ее отдельные поручения ему не отписывали. Странно, не правда ли? Поэтому она и была так удивлена этой командировкой и выбором напарника.

***

Слава села в машину, устроившись поудобнее на пассажирском сидении рядом с водителем, расстегнула пальто и сняла берет. Она терпеть не могла головные уборы всех видов, и при первой же возможности от них избавлялась.

Мирослава сняла объемный вязанный белый берет с большим песцовым помпоном. Белокурые вьющиеся волосы рассыпались по плечам.

– Черт, – пробормотала она и начала выковыривать металлическую заколку из крупной вязки берета.

Когда она закрыла дверь, салон машины наполнился терпким с горчинкой ароматом духов, а когда женщина сняла шапку, запах усилился.

Андрею нравилось, как она пахнет, такого аромата он нигде больше не встречал. Зато, идя по коридору отдела, можно было точно сказать, что Лапина здесь недавно была. Он глубоко вдохнул и аж зажмурился от удовольствия.

– Андрей Владимирович, – раздался сбоку недовольный голос пассажирки, я не могу достать ремень безопасности.

Он кивнул, наклонился к ней и потянулся за ремнем безопасности, попав в самый «эпицентр» этого крышесноса. Постарался задержать дыхание, уж очень соблазнительно было уткнуться носом прямо в ее волосы и там остаться. Он быстро пристегнул Мирославу, выпрямился, схватился за руль и выдохнул.

Она это заметила.

– Что-то не так? – удивилась она.

– Все отлично, – ответил он, заводя машину, – лучше расскажите мне об уголовном деле. Какова наша задача. Сказали, что вы введете меня в курс дела.

– Конечно, – закивала головой Слава, – первого декабря в поезде номер тринадцать шестьсот шестьдесят шесть, сообщением Триземелье – Кисельное, была совершена кража. У гражданина Лоховского украдена книга. По предоставленным потерпевшим чекам и экспертному заключению, книга раритетная. Ущерб исчисляется в цифрах с шестью нулями.

– И он вот так просто вез ее в поезде? – Андрей едва не потерял управление.

– Представьте себе, – вздохнула она, – совсем идиот! А чудной он! Худющий такой, волосы черные до плеч, глазюки черные в пол лица и нос большой с горбинкой.

– Прямо Кощея описала, – хихикнул Высоков.

– Да уж, – согласилась Слава, – похож. И сказочник еще тот. Я документы от экспертов в экспертный отдел отправила.

– С этим все ясно, а что свидетель?

– А свидетель наш – Добреев Денис Добреевич, прописан в городе Мышкин по улице Счастливая, дом семь, квартира семь.

– Прямо аж во рту сладко стало, – поморщился Высоков.

– Так вот, – продолжила Мирослава, – данные то свидетеля записаны, но объяснение не отобрали. Так что опросить, допросить, протокол подписать. Кроме данных вообще ничегошеньки нет.

– Вот и приехали, – сказал Андрей, останавливаясь у дома Мирославы, – не вздумайте такси вызывать, я вас в три часа заберу.

***

До Мышкина сутки езды на поезде. Мирослава очень не любила поезда, что очень странно, ведь работали они с Высоковым в транспортной полиции. Это значит, что поезда и железная дорога – это территория их обслуживания. Спать в поездах Слава не могла, просто не засыпала, так что бессонные сутки ей обеспечены. Хорошо еще, если попутчики попадутся спокойные.

Как и обещал, Андрей встретил ее у подъезда, загрузил дорожную сумку в багажник, помог сесть.

– Надеюсь, ты взяла теплые вещи? – уточнил он, глядя на Мирославу в джинсах, аккуратных кожаных ботиночках и белом коротком пуховике.

– Да, в сумке берет и перчатки, – кивнула Слава.

– Там будет очень холодно, – предупредил он.

– Ну не замерзну же я в городе то? – усмехнулась Слава, – города наши вроде климатом не отличаются.

Высоков молча пожал плечами и вздохнул.

До вокзала доехали быстро, заглянули в дежурную часть, пока болтали с коллегами, подошел поезд. Проводница, кокетливо улыбаясь Андрею, проверила билеты, обратив внимание, что фамилии у него и его спутницы разные. Командированные вошли в купе.

– У нас какие места? – спросила Слава у Высокова, – верхние или нижние?

– Любые, выбирай, – ответил он, – я все купе выкупил.

– Андрей Владимирович, вы волшебник! – радостно воскликнула Слава, – я так боялась, что будут шумные пассажиры, или я кому-нибудь мешать буду.

– А чем вы, Мирослава Игоревна можете мешать? – удивился он.

– Я не сплю в поездах, – она слегка сморщила носик.

Поезд тронулся. Андрей положил багаж под полки.

– Переодеваться будете? – спросил он.

– Отвернитесь на минутку, – попросила она.

Андрей уставился в окно, а Слава быстро стянула джинсы, оставшись в теплых лосинах и длинном белом свитере.

– Можете повернуться, – сказала она, собирая свои длинные красивые волосы заколкой.

В раздался стук, но ответить они не успели, дверь мгновенно открылась и в купе показалась голова проводницы.

– Предъявляем билетики, – сказала она, усаживаясь на полку рядом с Андреем.

Оба пассажира протянули ей билеты.

– С какой целью едете в Мышкин перед самым новым годом, если не секрет, – спросила она, широко улыбаясь Высокову.

– Да вот, везу невесту с родителями знакомить, – улыбаясь в ответ, сказал Андрей.

Улыбка мгновенно исчезла с лица проводницы.

– Поздравляю, – поджав губы ответила она, – на нижних полках белье постелено, оплатить надо.

– У нас все оплачено, – напомнил ей Высоков.

– Ой, и правда, – тут же согласилась проводница, – чай будете?

– Ночью? – переспросила Слава, – нет, спасибо, мы спать.

– Тогда спокойной ночи, – пожала плечами женщина и покинула купе.

Глава вторая

Слава стянула свитер, оставшись в футболке и лосинах и юркнула под одеяло, устроившись полусидя на подушке. Сунула в уши наушники, включила аудиокнигу и закрыла глаза.

Андрей вздохнул, выключил в купе свет, стянул джинсы и свитер, оставшись в трусах и футболке. Слава не выдержала и приоткрыла один глаз, надеясь, что он не заметит.

Не заметил, зато она смогла оценить очень даже интересный вид на крепкие мужские ягодицы и бедра. Потом быстро закрыла глаза – не хватало еще, чтобы он застал ее за подглядыванием.

Несмотря на свои двадцать семь лет, она была крайне неопытна в отношениях с мужчинами.

Мирослава росла девочкой правильно и скромной. Всегда считала, что вступать в интимные отношения с мужчиной можно только по большой любви. А такая любовь ей встретилась лишь однажды. Вернее, она думала, что это любовь. Они стали встречаться, потом сняли квартиру, решили жить вместе. И здесь ее ждало разочарование. Ранее романтичный, внимательный и влюбленный Феликс превратился в вечно недовольного брюзжащего маменькиного сынка.

Его совсем не волновало, что на работу они уходили вместе и возвращались тоже. Работали они в одном отделе. Приходя домой, он располагался на диване, разбросав по углам квартиры носки и бросив форму на стул. Требовал еды, удивляясь, почему не приготовила с вечера. Утром психовал на грязную посуду в мойке и мятую форму.

Ведь мама сказала, что хорошая жена должна все успевать, а еще быть хорошей любовницей. А она, Слава, в постели бревно и рыба мороженая. Жаль, что мама не рассказала своему сыну, что должен делать он, чтобы его жена была счастлива.

Через пару месяцев Слава собрала вещи и вернулась в квартиру родителей. А ее несостоявшийся бойфренд долго еще чесал языком в отделе, какая она плохая хозяйка, и вообще, холодная, как ледышка. Потом его издевательства резко прекратились, а его челюсть кто-то немного подправил. Кто это был, Слава так и не смогла выяснить, но с тех пор Феликс в ее сторону даже не смотрел.

Новых отношений она не заводила, боялась наступить на те же грабли. Да и не считала себя красавицей. А уж то, что сможет понравиться мужчине в постели, даже и не мечтала. Эта тема была для нее закрыта. Она полностью погрузилась в работу, заочно получила еще одно высшее образование, занялась языками и танцами. Даже закончила кулинарные курсы.

Все это проносилось у нее в голове, пока она полусидела с закрытыми глазами. Что вещал в наушниках чтец, она совсем не слышала. Надо же, как ее разобрало при виде Высоковских ягодиц. Слава улыбнулась.

Если бы она открыла глаза и сняла наушники, то скорее всего заметила бы, что ее сосед по купе не спит, а затаив дыхание, наблюдает за нею, изучает ее лицо.

В кои то веки появилась возможность побыть рядом, понаблюдать не издалека, а совсем близко. Вот она, стоит руку протянуть. Вот Слава улыбнулась. Интересно, чему она улыбается? Что-то смешное в рассказе, который она слушает, или все же заснула и улыбается во сне? Андрей заметил, что она открывает глаза и притворился спящим.

А он вроде и ничего, подумала Слава, разглядывая лицо мужчины: длинные черные ресницы, прямой нос, полные четко очерченные губы. Нет! Лапина, ты с ума сошла! Он не в твоем вкусе, да и старше лет на десять. И, кажется, разведен. А еще выпивает и становится буйным. Неет! Главное ему в командировке пить не давать. Да он с тобой даже работать не хочет! Как он еще поехать то согласился!

Слава вздохнула, отвернулась к стене и поудобнее устроилась на подушке, нечего его рассматривать.

Проснулась она часов в десять утра от громкого голоса проводницы:

– Чай будете?

– Тихо, – зашипел Андрей, – человек спит.

– Подумаешь! – фыркнула женщина, – я вон всю ночь работала, и ничего. Часочек подремала и опять на работу. Больно все нежные стали! Так чай то будете?

– Не будем мы ничего, – зло ответил Андрей, закрыв дверь.

Когда развернулся, наткнулся на сонный взгляд Мирославы.

– Я заснула? – удивилась она.

– Вы спали, Мирослава Игоревна, – улыбнулся он.

– Впервые в жизни заснула в поезде, – Слава потянулась, – Андрей Владимирович, спасибо, что отстаивали мой сон.

– Не за что, – вздохнул он, – все равно ничего не получилось. Она вас разбудила. Вы одевайтесь, умывайтесь и идемте завтракать в вагон-ресторан. Я в коридоре подожду.

– Да я с собой кое-что пожевать взяла.

– Поверьте, это мы еще успеем съесть. Ехать еще часов двадцать.

***

В белом свитере с распущенными белыми локонами Мирослава была похожа на сказочную принцессу, а себя Андрей ощущал случайно попавшим в сказку человеком.

Вагон-ресторан уже успели украсить к новому году гирляндами, искусственными еловыми ветками, снежинками и блестящей мишурой. Об окнах поезда позаботился сам Мороз, нанеся на стекла замысловатый белый узор.

–Что вы на меня так смотрите, Андрей Владимирович, – слегка покраснела Слава, – я испачкалась джемом?

– Простите, не хотел вам мешать, – завертел головой Высоков, – может заказать пирожных?

– Нет, – засмеялась Слава, – я и так объелась!

Она вытерла салфеткой рот и откинулась на спинку диванчика.

– Если вы закончили, то идите в купе, я вас догоню, – предложил Андрей.

– Сначала расплачусь, – начала было Мирослава.

– Я уже все оплатил. Хочу заказать обед часам к шестнадцати. Устроит?

***

Когда Слава открыла дверь в купе, то была сильно удивлена. На нижних местах сидели две женщины лет сорока. Разложив на столике продукты, они обедали. Вещи Славы и Андрея лежали на верхних полках.

– Кто вы и что здесь делаете? – удивилась Мирослава.

– Мы то обедаем и едем в этом купе, у нас билеты, – хохотнула одна из них, беря жирными от курицы пальцами стеклянную бутылку с пивом и делая глоток.

– Вы ошибаетесь, – ответила Слава, – билеты на эти места у нас.

– Совсем, буржуи, обнаглели! – заверещала вторая женщина, – люди тут уехать не могут, а они целое купе выкупают!

На горизонте появилась проводница, злорадно улыбаясь.

– Ничего не могу сделать, – развела она руками, – начальник поезда дал указание.

– Какое указание дал начальник поезда? – с другой стороны вагона появился Высоков.

В одной руке он нес коробочку с пирожными, второй периодически держался за стену вагона, поезд качало.

– К нам подселили двух женщин, – чуть не плача повернулась к нему Слава, – а наши вещи перенесли на верхнюю полку.

Андрей аккуратно протиснулся мимо Славы в тесном коридоре купейного вагона, на мгновенье крепко прижавшись к ней, и заглянул в купе.

– Какой мужчина! – послышалось оттуда, – да еще с пирожными! Вы вовремя!

– Эти пирожные для моей невесты, – ответил он, ставя коробку подальше на верхнюю полку.

– Это вот та пигалица, твоя невеста? – заржала одна из теток, – да ты, милок, женщин настоящих не видел! Заходи! Покажем и расскажем!

– Вы прекратите это безобразие? -обратился он к проводнице.

Та с улыбкой пожала плечами.

– Отлично, – сказал он, схватил Славу за руку и потащил за собой, слегка толкнув проводницу в ее купе.

– В штабной? – пропищала сзади Слава, пытаясь не упасть.

Она напоминала себе сейчас Пяточка, которого за руку тащит Винни-Пух.

– Да.

В купе начальника поезда оба предъявили удостоверения и объяснили, что едут в командировку, что везут секретную документацию, и у них выкуплено полстью купе.

Последней фразы было достаточно, чтобы начальник поезда нацепил форменный пиджак, фуражку и ринулся в их вагон. На крейсерской скорости он рассекал узкие коридоры вагонов. Проводница, завидев его, вся как-то сжалась, мгновенно переселила упирающихся соседок свое купе, перестелила постели Андрея и Мирославы, убрала купе, а потом с обреченным видом отправилась к себе, где ее ожидал начальник.

***

Командировочные закрылись в купе. Слава села на свою полку и заплакала.

– Мирослава Игоревна, – удивился Высоков, – что за слезы? Все же хорошо закончилось!

Ну не станет же она объяснять этому огромному оперу, что ее очень задели слова тех теток. Они, как и все окружающие, считают, что Слава не может заинтересовать мужчину. А еще она вспомнила те ощущения, когда он своей огромной, как лопата рукой, сжал ее маленькую ладошку, а она сразу почувствовала себя защищенной. А сейчас он вытирает ей слезы салфеткой, поддерживая свободной рукой ее лицо за подбородок.

А потом произошло странное, Слава обняла его ща шею, уткнулась носом в грудь и разрыдалась в голос.

Высоков одной рукой оторопело почесал репу, второй успокаивающе гладил ее по спине. Он не знал, что делать дальше. Вернее знал, но не решался. Был бы это кто-то другой, он давно бы подхватил ее на руки, усадил на колени и успокоил бы. Уж он точно знал, как успокоить, поцелуй еще никому не помешал. Но не ее, не Мирославу.

Так они и сидели в неудобных позах друг напротив друга, но обнявшись. Когда она успокоилась, то отлепила красное от слез лицо от его груди, извинилась и легла на полку лицом к стене.

Оставшаяся часть пути прошла без эксцессов. Они сходили пообедать, потом пили чай с пирожными, потому поужинали. В промежутках между приемами пищи Высоков разгадывал сканворды, а Слава слушала книгу.

В четыре утра они оказались на пустынном вокзале города Мышкин.

Глава третья

Они стояли вдвоем на пустынной платформе. Слава подняла глаза на темно-синее небо, усыпанное яркими звездами. Вдоль длинного перрона стояли фонари, а в их желтом свете падали редкие снежинки. На снегу вокруг фонарей образовались желтые световые круги. Вся эта картина выглядела нереалистично, была похожа на театральную декорацию к новогодней сказке.

– Интересно, – пробормотал Андрей, оглядываясь, – нас кто-нибудь встретит?

– Идем в дежурку, поищем встречающих, – вздохнула Слава, поднимая большую сумку с вещами с платформы.

– Ну ты еще скажи, что Высоков сумку отнести не может, – пробурчал он, забирая у нее ношу и отправляясь к зданию вокзала.

Нашли дежурную часть, майор показал постовому служебное удостоверение, их пропустили в дежурку.

– Майор Высоков, старший лейтенант Лапина, – представился Андрей, – приехали в командировку из Сказово.

– О! – со стула подскочил огромный широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, – а я вас тут жду!

Мужчина был хорош собой: широкая улыбка, аккуратные усы и борода, густые каштановые волосы, а какие у него были глаза! Необычные глаза – желтоватые, цвета карамели! Голос низкий, вкрадчивый. Слава стояла, как под гипнозом.

– А что же вы нас тут ждете, а не у поезда? – недовольно спросил Высоков.

– Так поезд ушел, а я с ребятами заговорился, уж примите мои извинения, – он улыбнулся и развел руками, обращаясь именно к Славе, – капитан Баюн, можно просто Костик.

– С-слава, – пролепетала следователь едва слышно.

– Андрей, – протянул руку Высоков.

– Приятно познакомиться, – капитан пожимал руку Андрею, а сам смотрел на его спутницу.

– Может мы уже поедем в гостиницу? – уточнил майор, – День сегодня сложный предстоит, хотелось бы привести себя в порядок и немого отдохнуть.

– Да, конечно! – воскликнул капитан, – идемте за мной.

Он подхватил сумку Мирославы, не дав это сделать Андрею, слегка приобнял ее за плечи, пропуская вперед. Высокову это очень не понравилось, но он решил пока промолчать.

– Город наш небольшой, но очень красивый, – рассказывал Баюн, ведя машину по ночному городу, – почти все здания являются памятниками архитектуры. Поезда на нашей станции практически не останавливаются, только по требованию, так что чужаков в городе нет.

– В смысле? – удивилась Слава.

– Ну не бывает у нас приезжих, вы за последние десять лет первые, – пояснил капитан, – так что гостиниц в городе тоже нет. Ну не нужны они. Поэтому поселим мы вас …

– В доме колхозника? – не дал договорить ему Высоков.

– Ну почему же в доме колхозника? – хохотнул капитан, – такого дома у нас нет. Зато есть дом Ивана, сохраняем наше русское наследие. Снаружи дом бревенчатый, как в старину и был, а вот внутри он полностью современный. Так что вам там будет удобно.

Баюн остановил машину около одноэтажного, действительно, бревенчатого дома, достал из багажника сумки, и, поигрывая ключами от дома пошел к двери. Высоков и Мирослава последовали за ним. Рядом с домом росли две большие ели, широкие, свисающие вниз ветки, были покрыты белыми шапками снега. С момента приезда командировочных прилично подморозило. Слава переминалась с ноги на ногу, под ногами похрустывал снежок.

Константин распахнул дверь и пригласил:

– Входите.

Первой вошла Мирослава, в доме мгновенно зажегся свет. За нею вошли Андрей и Константин.

– В доме две комнаты, вон там ванная, а здесь кухня, – капитан показывал на двери, – вот вам ключи. Во сколько за вами заехать?

Мирослава и Андрей переглянулись, а Константин не дал им ответить.

– Вы с дороги уставшие, так что заеду я завтра за вами часиков в пятнадцать. Продукты в холодильнике есть, так что голодными не останетесь. А вот завтра вечером приглашаю вас в ресторан. У нас есть еще и кафе, но гулять, так гулять.

– Спасибо, – практически пропищала Мирослава.

Капитан ушел и в прихожей сразу как-то стало свободнее.

– Теперь хоть дышать можно, – пробормотал майор, спуская с плеча свою сумку с вещами и опуская ее на пол, – давай я тебе куртку снять помогу.

Он развернул Славу к себе, расстегнул куртку, помог снять.

– Сама разуешься? Или помочь?

Мирослава заморгала глазами, как будто проснулась.

– Да, смогу, – ответила она и начала расстегивать ботинки.

– Наконец то, отмерла, – хмыкнул Высоков.

Он разулся, снял куртку и прошелся по дому.

– Выбирай, где спать будешь? – устало сказал он, распахивая две двери.

– Да по фиг, – мотнула головой Слава и поплелась в ближайшую комнату.

Там она, не раздеваясь, легла на кровать и мгновенно отключилась.

Андрей занес в комнату ее сумку, покачал головой и накрыл Славу пледом, который лежал тут же на кресле. Потом попробовал, горячие ли батареи. Отлично, в доме было жарко. Сил у него тоже совсем не осталось. Толи после дороги, толи после общения с Баюном, но спать хотелось нещадно. Высоков зашел в комнату напротив, двери закрывать не стал, так же, как и Слава, лег на кровать и заснул. Не просто заснул, а как будто провалился в черную яму.

А Славе снился сон. Снился большой пушистый серый кот. Он ласково терся о ее ноги и мурлыкал, потом взобрался на колени, удобно устроился, подняв мордочку вверх и подставляя ее так, чтобы Слава его гладила. Но тут появился Высоков, но не в джинсах и свитере или в форме, как обычно, а в какой-то странной одежде: длинной рубахе, сапогах и штанах, заправленных в сапоги. А рубаха было крупной вязки, очень похожая на кольчугу. Кот спрыгнул на пол, выгнул спину, шерсть на ней встала дыбом, а хвост трубой. Котяра, как будто в размерах увеличился. Выпустил огромные, похожие на металлические когти и противно заорал. Слава испугалась, но тут увидела свою прапрабабушку. Но не ту старенькую, сухенькую старушку с белыми волосами и нежной улыбкой, а ту, которой она была в молодости: стройная, хрупкая, как тростинка, со светлыми, отливающими золотом волосами и голубыми глазами.

– Мира! Мира! Не спи! Просыпайся! Времени мало! Книга! До нового года!

Слава слышала только обрывки фраз, но лицо бабушки было встревоженное, а потом она совсем исчезла, и Слава проснулась.

Она открыла глаза и увидела на собой встревоженное лицо Высокова. Подскочила на кровати, села.