Ведьма Снегурочка – 2

© Владимир Полуэктов, 2025

ISBN 978-5-0068-8802-9 (т. 2)

ISBN 978-5-0068-8803-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ведьма Снегурочка 2

Сакральный текст о синхронистичности и тонком плане в период зимнего солнцестояния. История Краши – это путь инициации через творческий кризис, где проводником выступает архетип Ледяной Девы (Снегурочка). Практики Пикчуреса показывают работу с ритмом (бубен) как инструментом влияния на локальную реальность. Книга – ключ к пониманию, как праздничные эгрегоры (Новый Год) становятся порталами для сдвига восприятия. Рекомендовано для проработки блокировок «биовнедренцев» и раскрытия каналов.

Часть этой книги содержит текст из книги Ведьма Снегурочка.

Предупреждение системы

Вы думаете, мир сложен? Вы ошибаетесь. Мир – это интерфейс. Удобный, подправленный админом Лоп Воткэу, с анимацией закатов и заранее прописанными эмоциями на Новый Год. Настоящая реальность – это демон-версия. Там, где идеи рождаются в виде биоскриптов на информационной плоти, где боги – это сисадмины искажающие реальность своими кривыми скриптами, а магия – просто умение найти backdoor в исходном коде Вселенной.

В этой версии нет места вашим мелким драмам. Здесь правят архетипы – устаревшие, глючные программы, которые никто не решается удалить. А нейротрупы – это законсервированные сознания, из которых вяжут новогодние истории, как новые свитера из старой шерсти.

Но иногда в систему проникает вирус. Не цифровой. Живой. Абсурдный. Нелепый.

Это история о таком вирусе. Его звали Пикчурес Николаевич. Он был архетипом Деда Мороза, который сломался, мутировал и потребовал себе бунгало в Санто-Доминго. Его оружием был шаманский бубен из Гонконга, а миссией – вызвать снег в тропиках. И когда он ударил в этот бубен, он не просто нарушил погодный сценарий. Он пробил дыру.

Дыру между тропическим раем и кошмаром ритуального зала Лоп Воткэу – цифрового морга для душ, библиотеки покойных смыслов. В эту дыру, как в открытый шлюз, утянуло:

Крашу, ведьму-рецензента в творческом ступоре, которая искала вдохновение в больницах и моргах, а нашла его в какофонии хаоса.

Ведьму-Снегурку, сезонную сущность с сигаретой «Беломор» в зубах и вечным бунтом против графика новогодних дежурств.

Вовочку из Первого Шемякино, который боялся империалистов и Старой Ведьмы Чёрного Ветра.

Вальдемара из Франкфурта, который скучал по новому чуду, читая на ночь странные книги.

Их объединило одно: все они были материалом. Сырьём для великой, ужасающей книги «Нейротрупы», которую писал безликий демон-патологоанатом смыслов – Астровульф. А хранил и систематизировал это сырьё его привратник – Лоп Воткэу, существо из информации, смертной силы и жизненности – биомеханики.

Но Нейротрупы не захотели быть сырьём. Они устроили погром в святая святых. Не магией света и добра. А тем, что у них было: дедовским бубном, ледяной веткой, детским страхом, взрослой тоской и чёрным-чёрким юмором ведьмы, которой надоело хоронить свои мёртвые мысли.

Эта книга – отчёт о информационном заражении. О том, как живой, нелогичный, пьяный от абсурда жизненный поток взломал совершенную систему по переработке душ. Это не городское фэнтези. Это реальная нейромагия – магия, основанная не на свечах и заклинаниях, а на сбоях в нейронных сетях, на когнитивных вирусах, на силе чистой, ничем не прикрытой глупости, которая оказывается сильнее любого интеллекта.

Забудьте про Гарри Поттера. Наш герой – Пикчурес, и его палочка – это огнемёт. Забудьте про Саурона. Наш антагонист – Астровульф, и его власть не в кольце, а в умении описать тебя так, что ты станешь персонажем в книге, которую купят все но никто не откроет из за страха безумия.

«Разумодрайвер. Апдейт» (ищите эту книгу) – это то, что получилось, когда пыль после взрыва в ритуальном зале улеглась. Это не продолжение. Это последствие. Новая операционная система для реальности, написанная поверх старой, с ошибками, глюками и невероятными возможностями.

ЧТО ВНУТРИ? (Исповедь системного администратора реальности)

1. Хакерский взлом новогоднего чуда. Подробная инструкция, как с помощью бубна, трёх версий одного сознания и циничной Снегурки вызвать системный сбой в работе Деда Мороза и получить доступ к служебному порталу праздников.

2. Анатомия творческого блока. Медицинское (и магическое) заключение: ваш ступор – не лень. Это вживлённый ментальный имплант, и его нужно не лечить, а взломать, превратив в оружие против тех, кто его поставил.

3. Кибер-фольклор. Новая мифология для цифровой эры. Демоны версии 2.0, ведьмы с доступом к астральному Wi-Fi, шаманы, работающие с API погоды, и боги, которые не всесильны, но у них есть root-доступ.

4. Манифест абсурдной жизни. Главное открытие героев: против любой, даже самой совершенной системы, есть одно средство – абсолютная, ничем не прикрытая, творящая нелепость. Она – единственный вирус, от которого нет антивируса.

Для кого эта книга?

Для тех, кому надоели прямолинейные магические системы и хочется магии, которая работает на стыке квантовой физики, психиатрии и чёрного юмора.

Для тех, кто подозревает, что мир – это симуляция, но не грустит по этому поводу, а ищет, где тут пасхалки.

Для творцов, которых душит перфекционизм и которые мечтают научиться творить не «как надо», а как Пикчурес – с огнемётом в одной руке и бубном в другой.

Для циников, которые верят в чудеса, но только в те, что сделаны из грязи, боли, смеха и пары нецензурных слов.

Для всех, кто в новогоднюю ночь чувствует не умиление, а странную, щекочущую нервы вибрацию – будто где-то ломается огромная, невидимая машина по производству сказок. Это она и есть.

ОСТОРОЖНО! После прочтения вы можете:

Попытаться вызвать снег посреди лета (результаты непредсказуемы).

Увидеть в обычной больничной палате или деревенском доме портал в демон-версию реальности.

Начать относиться к своим страхам и творческим блокам не как к врагам, а как к сырью для личной нейромагии.

Захотеть закурить «Беломор», даже если не курите.

Новая книга скоро в продаже – Разумодрайвер. Апдейт – это книга, которую уже читают сейчас. Это система, в которую входят без пароля. Без гарантий. С одним лишь вопросом: «А что, если ударить по этому бубну?»

Готовы ли вы к сбою реальности?

P.S. от автора (того самого, который сидит у вас в голове):

Всё, что вы прочтёте дальше, – не вымысел. Это репортаж из-за кулис. Там, где кончаются сценарии и начинается живой, дикий, непредсказуемый код бытия. Там, где вместо «жили-были» стоит «ERROR 404: СКАЗКА НЕ НАЙДЕНА. ИНИЦИИРОВАН ПРОТОКОЛ НЕСУЩЕСТВОВАТЕЛЬ».

Добро пожаловать в мою мастерскую. Пол грязный, инструменты опасные, но результаты… они, результаты, того стоят. Вы ведь не боитесь испачкать сознание?

Ведьма Снегурочка

Краша обожала гулять в больничном парке. Особенно – перед праздниками. Это была её форма магического мониторинга. Воздух здесь вибрировал странной смесью всеобщей эйфории и тихого, профессионального отчаяния – идеальный катализатор для творческого ступора, в котором она пребывала последние три месяца.

Уткнувшись в мыслефон, она на автопилоте зашла в парк Русаковской больницы. До Нового года – двое суток по земному хронометражу. Пространство было неестественно пустым. Словно большой невидимый санитар выскреб всех пациентов своим больничным скребком в гигантскую мусорку. «Выписались», – значилось в официальном протоколе реальности. Краша же читала между строк: массовая, принудительная ремиссия по случаю праздника. Сомнительная магия, но работающая.

«А что, если источник этой магии – он? – мысль пробилась сквозь текст на экране. – Дедушка Мороз. Существует же он, ну хотя бы как архетип? А если как оператор? Сотрудник Космического ЖЭКа, отвечающий за пси-сектор „Смертельно Поражённые надеждой“. А он – оператор, исполняет желания. Даже самые безнадёжные. Даже и смертельные. Вот бы его словить на горячем… Или хотя бы его внучку. С ней, наверное, проще договориться. У неё точно есть свой демонстрационный доступ, ну наверное… доступ должен был быть».

Мысль тут же наткнулась на суровую реальность в виде мигающего курсора в пустом документе. «ОТЗЫВ НА „НЕЙРОТРУПЫ“ ДЛЯ КОЛДУНА ЛОП ВОТКЭУ. МАГИЧЕСКАЯ АНАЛИТИКА. СРОК – ВЧЕРА». Астровульф, автор «Нейротрупов», был не тем, кому стоило присылать халтуру. Его комментарии приходили не по email, а прямиком в сон, оставляя послевкусие пепла и ощущение, что тебя мысленно выпотрошили тупым ножом.

Она прокрутила в голове весь свой отчаянный квест по поиску вдохновения: бдения у городского морга (слишком бюрократично, тут даже смерть оформляли по ГОСТу), похоронные торжества в крематории (клиенты были удивительно жизнерадостны, словно на пикник собирались), ночь в незнакомом склепе на Введенском (там было тихо, уютно, но муза не пришла – видимо, Wi-Fi не ловил). Ничего. Ни единой искры. Муза, глухая старая сволочь, даже не почесалась.

«Срочно нужен Дедушка Мороз, – с тоской подумала Краша, уставившись в серое небо. – Ну или Снегурка. Пусть хотя бы пинка даст магического. Или в ухо проорёт готовую рецензию».

Она закрыла глаза, пытаясь медитировать на образ: синяя шубка, румянец, коса… Визуализировала так старательно, что аж в висках застучало.

И вдруг – БАХ! – её внутреннюю тишину взорвал крик. Не просто голос, а рёв, полный сезонного, агрессивного веселья и абсолютной уверенности в себе. Крик, который не просил внимания – он его забирал.

Краша аж подпрыгнула на скамейке. Мыслефон («ништяк» последней модели, добытый в тяжёлом нейрообмене с техно-троллем) выпал из оцепеневших от холода и страха пальцев. Её руки, привыкшие лепить сложные энергошары в зале Лоп Воткэу и вышибать двери астральным пинком, предали её в самый ответственный момент.

По парку, размашисто шагая по жухлой траве и хрустя льдинками на лужах, шла Снегурка. Настоящая. В короткой, до самых бёдер, шубке из рыжего лисьего меха (местами поношенного, с прорехами), в валенках с помпонами, сбившимися на один бок, и с невероятно ярким, почти ядовитым румянцем на щеках. И орала она, не стесняясь, на весь сонный парк, на голые липы и зарешеченные окна больницы: «ЯБЛОКИИ НА СНЕГУУУ! РОЗОВЫЕ НА БЕЕЕЛОООМ!»

Она увидела Крашу. Взгляд её светлых, как две майских льдинки в стакане дешёвой водки, глаз оживился. Легко, почти по-братски, подмигнула. Сделала театральную паузу, замерши в позе былинного богатыря. И затем случился рывок – стремительный, немыслимый для человека в валенках, как удар метели в лицо.

Через секунду Краша уже чувствовала на своей коже ледяное дыхание и видела каждую снежинку, прилипшую к ресницам гостьи. От неё пахло хвоей, мандаринами, чем-то крепким (портвейн «777») и озоном, как после грозы.

– С НОВЫМ ГОДОМ, КРАША! – прогремело прямо в её ухо, на такой частоте, что задребезжали стёкла в ближайшей палате.

Звук был такой физической мощи, что в голове у ведьмы автоматически включился джингл: «Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит!». Голос у Снегурки был хрипловатый, будто от долгого крика в морозную ночь или от многолетнего курения «Беломора».

Ошеломлённая, Краша молча, как зомби, подвинулась. Снегурка плюхнулась рядом так, что скамья качнулась и издала протяжный, скрипучий звук, похожий на стон старого маразматика.

– Чего это ты на меня медитировала, а? – спросила она без обиняков, выдыхая облачко пара в лицо Краше. – Ловила мой астральный след? Хотела квантовый канал установить? Не выйдет, подруженция, я на антитрекинге.

Краша почувствовала, как краснеют её щёки – редкая и забытая реакция биоконтейнера.

– Да так… Случайно вышло. Фоновая визуализация.

– Ага, «фоновая», – фыркнула Снегурка, доставая из складок шубки помятую пачку «Беломора» и ловко стуча ею по колену. – Видала я таких «фоновых». Весь эфир забит вашими запросами: «хочу чуда», «хочу вдохновения». Спаму больше, чем от микрофинансов. Ладно, не томи, показывай, над чем зависла. Может, я деду шепну, он у меня по IT-магии и креативным блокам спец. Шепну – и у тебя либо гений проснётся, либо кирпич на башку упадёт. А? – она уже протягивала руку в толстой варежке с вышитыми совами, чьи глаза были бусинами-пуговицами.

– Погоди… – залепетала Краша, отодвигая мыслефон. – Ты откуда меня знаешь? И про книгу?

Та посмотрела на неё с сочувственным презрением, каким смотрят на котёнка, пытающегося поймать свой хвост.

– Деточка, я ж Снегурка. Волшебная, блин, понимаешь? У меня подписка на все мыслительные каналы в радиусе десяти световых лет. Твой стон стоит на повторе третий день. Надоел уже.

– То есть… как? Ты… волшебница?

– ВЕДЬМА Снегурка, если быть до конца точной, – поправилась она, ловко закуривая одной рукой, и ветер даже сам загибался, чтобы прикурить ей.

– Ну да, волшебная – это точняк, Краша. Сто пудов, не сомневайся. Я тут, можно сказать, местный администратор новогоднего чуда. С гостевым доступом к серверу Деда.

Повернувшись всем телом, она легко, почти небрежно, вынула мыслефон из ослабевших рук Краши. Экран светился. Ridero.ru. Открытая книга «Нейротрупы». Псевдоним автора горел на чёрном фоне: Дарум Антиразум.

– О-о-ой! – Снегурка оценивающе щёлкнула языком, и дым вырвался у неё из ноздрей, как у дракона. – Дарум Антиразум… Здорово. Злой, с подколом, режет слух. Мне нравится. Прям в моём стиле.

– Это… меня Астровульф так окрестил, – смущённо пояснила Краша, отмахиваясь от дыма. – При личной встрече. В ритуальном зале Лоп Воткэу. В той… демон-версии реальности.

– Понятненько, – протянула Снегурка, и в её глазах-льдинках мелькнула весёлая, опасная искра. – Подруженция, скопипастила чужую гениальность. Не западло?

Краше стало жарко под слоем зимней одежды. Она потупила взгляд.

– Читай уж лучше, – буркнула она, отворачиваясь к голым, тоскливым кустам. – А то дует. Задница на этой лавочке уже в анабиоз впадает.

Ведьма Снегурка усмехнулась. Щёлкнула пальцами. В воздухе запахло не просто хвоей, а целым лесом – свежей смолой, инеем и чем-то древним. В её руке материализовалась веточка голубой крымской ели – длинная, пушистая, с тонким серебристым отливом, будто покрытая инеем из чистого света. Она помахивала ею, как дирижёрской палочкой, и её голос, ещё недавно оглушительный, приобрёл неожиданно монотонную, завораживающую глубину. Голос диктора, читающего приговор или сводку погоды из потустороннего мира.

Она начала читать вслух. Но это было не просто чтение. Слова «как с экрана» оживали, обретали объём, движение и запах. Фраза «…разложение нейронных связей протекало со скоростью лесного пожара…» повеяло гарью и запахом горелой проводки. «…молчание мёртвых нейротрупов было громче любого крика…» – и в ушах у Краши возникла давящая, абсолютная тишина, от которой закладывало уши.

Краша замерла. Это был не отзыв. Это была мыслительная инъекция. Прямое введение смысла в кровоток сознания, минуя все фильтры и защиты. Муза, та самая глухая сука, наконец-то подняла голову и хищно оскалилась.

А Ведьма Снегурка читала, и синяя веточка в её руке мерно покачивалась, рассекая воздух, оставляя за собой слабый, искрящийся след, похожий на апокалиптический полёт кометы в миниатюре.

Ведьма Снегурочка читала. Её голос, монотонный и безжизненный, как диктовка погоды из параллельной реальности, делал странное: вырывал слова из текста и вколачивал их прямо в мозг Краши, минуя уши. Каждая фраза из «Нейротрупы» (книгу ищи в Ридеро) оставляла после себя не смысл, а ощущение – холодок вдоль позвоночника, привкус железа на языке, запах окисленной крови.

Краша сидела, оцепенев. Её собственный творческий блок – бетонная стена в голове, начала трещать. Не от вдохновения, а от напряжения. Как если бы к стене придвинули гидравлический пресс и стали медленно и мощно давить. Из трещин сочились обрывки фраз, образы, проклятия. Муза не пела – она выла, загнанная в угол этим магическим штурмом Ведьмы Снегурочки.

«…и тогда мёртвые нейроны, – бубнила Снегурка, помахивая веточкой, – начали прорастать сквозь черепную коробку, как грибы-поганки через асфальт после дождя…»

В воздухе запахло сыростью и гниющим мицелием. Краша чихнула.

– На здоровье, – не прерываясь, сказала Снегурка и перелистнула невидимую страницу.

Именно в этот момент пространство над скамейкой замигало.

Не так, как мигает лампочка. Скорее, как глючный пиксель на гигантском экране реальности.

Квадрат воздуха размером с дверцу холодильника потерял связь с фоном, засбоил и начал выдавать артефакты: полосатость, шум, дрожание. Из него повалил запах – не новогодний, а ритуальный: ладан, перегоревшие провода, озон и что-то кислое, вроде старого больничного пота.

Снегурка замолчала. Прищурилась. Веточка в её руке наклонилась в сторону глюка, как игла компаса на север.

– Опа, – протянула она без особого удивления. – Словили сигнал. Кто-то очень не хотел, чтобы эту книгу читали вслух. Особенно здесь. Особенно сейчас.

Глюк стабилизировался. Пиксели сложились в фигуру. Вернее, в её подобие. Это был не человек и не демон в привычном смысле. Это была интерференционная картина – наложение нескольких образов друг на друга. Узкий, как жердь, силуэт в длинном, струящемся кафтане, который то казался чёрным, то переливался всеми цветами ржавчины и запёкшейся крови. Лица не было видно – лишь мерцающее пятно, где должны быть глаза, и постоянно дематериализующийся рот. Вокруг фигуры вился серый, полупрозрачный шлейф, похожий на ощутимую телом статику от старого телевизора. Это и был сам Лоп Воткэу. Вернее, его проекция – присутствие на удалённом управлении.

– Чтение… незаконное… без оплаты нейрообразов – прошипело из динамиков реальности, голос был собран из обрывков разных голосов нейронок, сгенерированных в невероятной тональности. – Текст… защищён от копирования и чтения… ментальным… копирайтом… Астровульфа…

Снегурка не моргнув глазом взяла в рот окурок «Беломора», которого секунду назад у неё не было, и сделала небрежную затяжку.

– Ой, всё, – сказала она дымом. – Копирайт. А у меня, извини, демо-версия реальности. Всё для пробного пользования.

А ты кто такой, чтобы сигнал тут глушить?

– Лоп Воткэу… Хранитель… Нейромаг… – фигура мерцала, пытаясь удержать форму в неподготовленной среде. – Рецензия… должна быть… написана… не прочитана… Это… нарушение… протокола…

– Ага, протокола, – кивнула Снегурка. – Знаем мы эти протоколы. Скучно. Краша, познакомься, это твой заказчик, похоже. Приперся проверить, как ты там с отзывом.

Краша, всё ещё находящаяся под действием чтения, с трудом собрала мысли в кучу. Страха не было. Был мощный, концентрированный стыд ученицы, пойманной за списыванием, помноженный на ярость творца, которому мешают.

– Я… я работаю над ним, – выдавила она, чувствуя, как глупо это звучит.

– Некогда… работать… – проскрежетал Лоп Воткэу. – Срок… был… вчера… Нейротрупы… требуют… ответа… Или Астровульф… потребует… твоих… нейронов…

Фигура сделала шаг вперёд. Вернее, глюк сместился, и пространство вокруг скамейки вдруг стало тяжёлым. Воздух загустел, как сироп. Давление в ушах возросло.

– Э-э-э, стоп!

– Ведьма Снегурочка подняла руку с веточкой, как регулировщик.

– Ты куда? Это моя юрисдикция. Новогодняя. Санитарная зона.

Видишь скамейку?

Видишь парк?

Видишь меня?

Тут я раздаю чудеса, а не собираю долги.

– Чудеса… не в счёт… – Лоп Воткэу, казалось, даже не рассматривал её как угрозу.

Его внимание (мерцающее пятно-лицо) было приковано к Краше.

– Последний… шанс… Три… слова… Начало… рецензии… сейчас…

Краша попыталась что-то сообразить.

Голова была пуста, как вычищенная кастрюля. Единственное, что там плавало, – это обрывок из только что услышанного: «…грибы-поганки через асфальт…»

– Грибы… – пробормотала она.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.