1 Глава
Вера
– Ты куда, Вер? Еще рано.
Оборачиваюсь на хриплый мужской голос, придерживая простынь, которая норовит соскользнуть с обнаженного тела. Смотрю на русую голову на подушке, встречаю вопросительный взгляд зеленых глаз. Он – красивый мужчина. Мужчина, который много лет не оставлял попыток сблизиться со мной, пока три месяца назад я не сдалась.
Мы вместе работаем. Когда-то я пришла в клинику неопытной стажеркой, потом работала на полставки медсестрой, параллельно заканчивая ординатуру. Год назад я стала младшим хирургом, а вчера спасла первую жизнь. Не ассистировала, не подавала инструменты, не занималась послеоперационным уходом, а сама…
Приятная дрожь пробегает вдоль позвоночника. Когда-то я слышала фразу, что хирурги подсаживаются на операции и спасение жизней, как наркоманы на дозу. Тогда это сравнение показалось мне неуместным, а сейчас, я вынуждена признать, в этом что-то есть. Потому что в моей крови все еще бурлит адреналин из-за успешной операции. Впрочем, секс, который последовал после нее, тоже был неплох.
– Вер?..
Улыбаюсь ему. Сдержанно. Привычно. Выдавая ровно столько эмоций, сколько нужно, чтобы мой отказ не выглядел грубо.
– Я поеду, – несмотря на мягкость, мой голос звучит категорично. – Ты знаешь, я не останусь.
Это мое правило – не ночевать вне дома и никого не приглашать к себе. Я уже много лет так живу и менять привычку не планирую.
– Давай я отвезу? – предлагает он искренне, но явно неохотно.
Не виню его – он тоже всю ночь простоял на ногах в операционной. И был сверху, фанатично пытаясь довести меня до оргазма, который я в итоге симулировала. Просто потому, что у обоих силы были на исходе.
– Я возьму такси. Спи, – говорю я, поднимая с пола трусики.
– Завтра ужин у моего брата, помнишь?
– Да. Я же обещала.
Я долго сопротивлялась ходить с ним на семейные мероприятия, не желая выходить за рамки тех отношений без обязательств, которые между нами сложились и меня, будем откровенны, полностью устраивали. Просто… Время пришло.
– Хорошо, Вер. Я за тобой заеду.
Еще до того, как я одеваюсь и покидаю квартиру, он засыпает. А я уже в лифте через приложение вызываю такси и заодно просматриваю сообщения в мессенджере, которые висят непрочитанными со вчерашнего дня. Там по классике: мама прислала пеструю открытку с сомнительным дизайном, от моей лучшей подруги Светки – фотография ее дочери и по совместительству моей беззубой крестницы Алисы, старшая медсестра скинула на проверку табель за прошлый месяц, а салон красоты поделился промокодом на массаж.
«Вас ожидает белый «Рено» У368КК. Бесплатное время ожидания 5 минут».
Свернув экран, выхожу из подъезда. Ночью снова мело. Снег поскрипывает под ногами. Мороз стоит такой, что изо рта вырывается клубок пара.
Ныряю на задний диван припаркованного такси, откидываю голову, прикрываю глаза, которые вот прямо сейчас начинает печь от усталости.
– Доброе утро. На Свердлова? – уточняет водитель, клацая по экрану навигатора на приборной панели.
– Да.
Машина трогается с места.
Провожаю взглядом элитную многоэтажку, в которой я стала частым гостем, представляю, как приеду домой, в скромную панельку (зато свою), и не раздеваясь завалюсь спать.
До завтрашнего вечера, когда мне придется идти с хирургом и моим коллегой Олегом Роговым на юбилей его брата, я абсолютно свободна.
Уже на подъезде к дому, у меня вдруг оживает мобильный. В такую рань звонить может либо мама, которая сама просыпается с рассветом, либо из клиники.
Достаю телефон, читаю на экране имя дежурного врача Ковалева.
– Доброе утро, Вера Игоревна. Прошу прощения за ранний звонок.
– Все в порядке, Сергей Борисович, я не сплю. Что-то случилось?
– Ваш пациент с осложнениями после операции на брюшной полости. Миронов, помните?
Еще бы не помнить. Ему сделали плановую операцию в районной клинике, а к нам он попал с воспалением после нее. Я его вела последние несколько месяцев.
– Что с ним?
– На скорой доставили. Жар. Вздутие. Резкая боль.
– Я приеду.
– Вер, ты два дня из клиники не вылезала, – напоминает Ковалев. – Скажи, что делать.
– Я приеду, – говорю упрямо, на ходу жестикулируя таксисту, чтобы поворачивал на перекрестке. – Берите пока анализы. И сразу на КТ.
Сбросив вызов, называю водителю адрес клиники, а сама роюсь в сумке в поисках резинки, чтобы собрать спутанные от ласк Олега волосы. Вид у меня, конечно, совсем не рабочий, но вариантов все-равно нет. Миронов – очень важный для меня пациент, один из первых, кого мне доверили.
Через двадцать минут такси тормозит у входа в клинику. Выбегаю на мороз, на ходу запахивая пуховик, на турникете прикладываю пластиковый пропуск.
– Вера Игоревна, вы же сегодня выходная! – ахает старшая медсестра, когда мы сталкиваемся с ней в гардеробе.
– Пациента моего привезли с осложнениями, – поясняю я, торопливо переодеваясь в медицинский костюм и убирая волосы под шапочку. – Пришлось выйти.
Выскакиваю в коридор, на ходу читая заключение, которое пересылает мне Ковалев, как вдруг цепенею заметив две фигуры в конце коридора. Одного я узнаю сразу – это наш учредитель Владимир Сергеевич Минаев, а второй – очень высокий, широкоплечий, с копной жестких черных волос…
Мое сердце пропускает удар, а по спине ползет холодок.
Этого не может быть… Он в Москве и не должен быть здесь.
Но когда он вдруг резко вскидывает склоненную голову и ловит в капкан карих глаз мой ошарашенный взгляд, сомнений не остается. Это Шахов. Звездный хирург, который пять лет назад уехал покорять Москву. Он был моим первым наставником. Моей первой любовью. Моим первым мужчиной. А потом… А потом он меня растоптал.
2 Глава
Вера
– Боже… – шепчу беззвучно, продолжая по инерции двигаться навстречу Шахову и Минаеву.
Мне хватает нескольких секунд беспрерывного контакта взглядами, чтобы ощутить тянущую пустоту в районе солнечного сплетения. Я давно не чувствовала ничего подобного. Столько разных эмоций сразу. Те самые, которые я научилась блокировать, пообещав себе, глупой студентке глотающей слезы в комнате в общаге, что никто и никогда больше не сделает мне больно. Что я больше никого и никогда не подпущу к себе настолько близко.
Никого и никогда.
Однако, за то немногое время что мы смотрим друг на друга, я успеваю разглядеть изменения в Шахове. Он выглядит старше. Выражение лица стало жестче, около глаз лучики морщин стали более выраженными, теперь он носит щетину и… Скольжу взглядом к его феноменально талантливым рукам, кольца на пальце у него нет.
Это не должно меня волновать. И я быстро возвращаю взгляд к его лицу, думая что Тимур уже давно в отличи от меня отвернулся. Но нет. Смотрит. Внимательно смотрит. Щекотка в солнечном сплетении становится еще ощутимее.
Сухо киваю Шахову и, мазнув взглядом по Минаеву, здороваюсь с ним тоже.
– Вера Игоревна, доброе утро… А у нас вот изменения, – добродушно произносит учредитель.
Мы почти сталкиваемся в коридоре, по которому снуют другие врачи и из палат выползают на первые утренние анализы пациенты. Мужчины даже притормаживают, словно для разговора. Я не смотрю больше на Тимура, но его взгляд осязаемо скользит по моей коже, оставляя за собой след из мурашек.
Да что ж такое?
– Извините, я спешу. Меня ждет пациент.
У меня нет времени на длинные приветственные речи, потому что в данный момент для меня более важен мой пациент Миронов, чем внезапно вернувшийся Шахов. О нем я подумаю после… После всего.
– Конечно-конечно. В десять будет общее собрание, будем рады видеть. А если не получится, то все узнаете позже, – понимающе кивает Минаев и отходит в сторону, так что между ним и Шаховым образуется небольшое расстояние.
Как раз подходящее для того, чтобы я могла протиснуться мимо.
На Тимуре голубая рубашка, которая оттеняет его смуглую кожу, и темно-синие брюки, поверх накинут белый медицинский халат.
– Помощь нужна? – ровным тоном интересуется Тимур.
Моргаю.
Он вернулся? И… И будет работать здесь? У нас в клинике? Со мной?
Столько вопросов крутится на языке, но я не решусь задать ни одного.
Я не видела его пять лет. Не видела и не слышала, но стоит ему оказаться рядом, как меня смывает волной воспоминаний, разбуженных его голосом. Он даже пахнет так же, как в нашем прошлом. Мускусом и цитрусовыми.
Но нашу первую встречу после такой длинной разлуки я представляла совсем не такой…
– Справлюсь сама, – отвечаю резче, чем планировала.
Но плевать.
Я больше не та девочка, которой он вскружил голову, а потом растоптал. Я проделала большой путь и не собираюсь оглядываться назад.
Нервным движением поправляю шапочку на голове и еще раз кивнув Минаеву, иду дальше. Свернув за угол, вытираю влажные ладони о штаны. Сердце в груди молотит как сумасшедшее, во рту привкус металла – это сочится кровь из губы, которую я прикусила… И в мыслях один Шахов.
Зачем, черт возьми, он вернулся? У него в Москве все хорошо – я знаю, слышала о его успехах. Зачем тогда снова к нам? Ностальгия по былым временам? Или просто работа и деньги? И осталась ли на обочине в Москве еще какая-нибудь дурочка, которая поверила, что сможет его удержать?
Тряхнув головой, стараюсь выкинуть из головы эти мысли на ближайшие часы. Я подумаю обо всем позже. Не сейчас. Сейчас есть более важное…
– Что тут у нас? – громко спрашиваю, входя в палату.
И отключаюсь от реальности. Остается только пациент, его анамнез, анализы и я.
Миронову приходится делать операцию. Ничего критического у бедолаги оказался аппендицит. С этим могли справится в любой другой клинике и любой другой врач. Но мужчина настолько напуган прошлыми ошибками врачей, что теперь дует на воду, а еще после каждого посещения засыпает меня цветами.
Операция занимает сорок минут.
– Закончили. Ковалев, зашивай. Наблюдаем. Если, что звоните, – произношу на выходе из операционной.
– Вера Игоревна, я мог и сам его прооперировать, – сетует дежурный врач.
Он у нас относительно новенький, недавно перевелся из области.
– Я знаю, Сергей. В следующий раз так и сделаем. Сегодня просто особый случай.
– Понимаю, у меня тоже есть такой пациент…
Дальше я немного слушаю историю, Ковалева, пока не понимаю, что уже минуты три как потеряла нить в его рассказе и еле-еле держу глаза открытыми.
Усталость всегда наваливается как только я опускаю скальпель.
Попрощавшись с коллегами и дав последние рекомендации, иду к раздевалке. Карты я могу заполнить и дома. Пришлю потом медсестрам, они распределят по пациентам. А сейчас я буду спать. Иначе на семейном вечере у Рогова, просто упаду лицом в тарелку.
Зевнув, забрасываю на плечо сумку, выхожу из ординаторской и останавливаюсь.
– Черт, – шипит Шахов, потирая плечо.
Я слишком резко открыла дверь и впечатала ее в него. Он уже снял халат. И видимо как я направлялся к выходу
Никакого сожаления не испытываю.
– В следующий раз будьте аккуратнее, Тимур Юрьевич, – произношу холодно.
– Спасибо за заботу, Вера…
– Вера Игоревна.
Шахов приподнимает бровь и его губ касается легкая улыбка.
– Хорошо, Вера Игоревна. Как скаже…те.
Да он смеется надо мной! Я вижу этот блеск в его глубоких карих глаза.
– И это была не забота.
– А что же? – склоняет голову набок, с интересом меня разглядывая.
– Предупреждение.
– Ты изменилась, Вера. Стала более жесткой.
Шахов усмехается, приподнимая уголок губ. А у меня сердце ухает вниз. Красив как черт. Даже спустя пять лет…
– Спасибо, у меня был хороший учитель.
– Я не сказал, что это хорошо.
– А мне все равно, как вы считаете. Не забывайте о субординации, Тимур Юрьевич. Всего хорошего.
3 Глава
Вера
Я была настолько истощена физически, что, как только приехала домой и положила голову на подушку, сразу отключилась. Даже сны не видела – провалилась в беспамятство, как в черную дыру. Зато к вечеру, когда организм восполняет силы, тягостные мысли о Шахове начали атаковать мой мозг. Я даже поесть не могла – его до одури привлекательное лицо с пронзительными карими глазами и насмешливой улыбкой стояло перед глазами, так что кусок в горло не лез.
Я его ненавижу.
Какого черта он вернулся?
Снова и снова задаю себе этот вопрос. И вновь не нахожу ответа. Его таланту у нас в клинике тесно. Пять лет назад так было, а сейчас тем более. Это как если бы Мадонна решила петь у нас в ДК. Смешно. И нелепо.
О каких там изменениях говорил Минаев?
Вспомнив об утреннем собрании, на котором учредитель должен был озвучить новости, лезу за телефоном в сумку. Я все пропустила, но по рабочим чатам уже наверняка разнесли информацию.
Так и есть.
В груди словно надувается воздушный шарик, когда я читаю, что Тимур Юрьевич Шахов с сегодняшнего дня главный врач сети клиник. У него теперь место в совете директоров – понятно, чем Минаев заманил его обратно. Власть и деньги. Нет, не так. Много власти и много денег. Это бизнес. И очень хороший.
Отбросив мобильный, прячу лицо в ладонях.
Он теперь мой начальник.
Останется в городе.
Буду видеть его каждый день.
…Уволиться?
Не понимаю, за что судьба со мной так. Я только-только начала выбираться из эмоциональной ямы, в которую Тимур меня загнал когда-то, обломав крылья еще до того, как я успела взлететь. Я спасаю жизни. Я свою жизнь тоже худо-бедно строю. А теперь что?
Вздрагиваю, когда телефон вспыхивает входящим вызовом. Олег звонит.
Интересно, он знал про возвращение старого конкурента? Или для него это все тоже сюрприз?
– Привет, – снимаю трубку, стараюсь звучать непринужденно.
– Вер, я буду через пятнадцать минут. Извини, пришлось задержаться, – по интонациям его голоса не скажешь, чтобы он был расстроен.
Я бросаю взгляд на электронные часы на микроволновке, только сейчас понимая, что ужин с братом Рогова назначен на сегодня. Появление Шахова меня так встряхнуло, что я вообще обо всем забыла. Олегу об этом, конечно, знать не обязательно.
Будь моя воля, я бы все отменила. Никакого желания сближаться с семьей Рогова у меня нет – это личное, а я хорошо усвоила урок, что чем меньше своего ты отдаешь и чем меньше берешь у другого, тем проще. Но сейчас это бы выглядело как уступка Шахову. Словно он все еще имеет власть надо мной, а это не так. Конечно, черт возьми, это не так!
– Да, хорошо. Не торопись. Я тоже в тайминг не укладываюсь, – сообщаю преувеличено бодро. – Набери, как подъедешь.
Сбросив вызов, тороплюсь в ванную на ходу сбрасывая одежду. На мытье головы времени уже нет – я потом полчаса только волосы сушить буду, поэтому убрав их под шапочку, встаю под упругие струи воды в душе.
Моюсь, вытираюсь, надеваю свежее белье. Волосы скручиваю в тугой узел на затылке. Капелька духов на запястье. Пара длинных сережек. Простое платье-футляр, которое я надевала лишь однажды – на свадьбу к лучшей подруге Светке. Она тогда сказала, что я выгляжу как супермодель. Не знаю, в больничном костюме мне как-то комфортнее.
– Прекрасно выглядишь, – говорит Олег, целуя меня в щеку, когда я опускаюсь на пассажирское сиденье его новой «Ауди». – Все мужики будут мне завидовать.
На этот «комплимент» мне ответить нечего. Я уже привыкла к несколько вальяжной манере общения Рогова, но сегодня меня это бесит как в первый раз. Чувствую себя так, будто меня сравнивают, как породистую лошадь на аукционе.
– Ты знал, что Шахов возвращается? – оказываюсь не в силах сдержать этот вопрос, хотя рассчитывала подождать, пока Олег сам поднимет эту тему.
– Слухи ходили. Но ты же знаешь Минаева, он до последнего молчит как партизан, – он на секунду замолкает, словно обдумывает каждое слово. – О назначении Шахова я узнал сегодня вместе со всеми.
– Понятно.
– Тебя это беспокоит? – он бросает на меня изучающий взгляд, будто пытается прочесть мои мысли.
– Только тем, как это повлияет на мою работу. Я привыкла работать под руководством Гаврилова.
– Скорее всего, мало что изменится. Гаврилов останется на своем месте. Шахов будет над ним и над другими пятью главврачами сетки. Не думаю, что он будет влезать в отложенную работу травмы. У него теперь куча административной работы и обязанность светить лицом. Плюс, как я поняла, они хотят открыть еще один филиал в области.
Олег говорит все это подчеркнуто беспечно, но я неплохо изучила его – он не так спокоен, каким пытается казаться.
Оставшуюся часть пути мы едем молча, погруженные каждый в свои мысли. Я вопросительно смотрю на Олега только когда его машина тормозит на парковке перед «Синдикатом».
– Мы по адресу приехали? – спрашиваю напряженно.
– Да, Вер. Я же говорил про ресторан.
– Нет, ты не говорил, – бросаю раздраженно, понимая, что сама сглупила, не уточнив.
У старшего брата Олега сегодня юбилей – ему сорок. Многие эту дату не отмечают, но только не Роговы. «Узкий» круг родных и близких, который обещал мне Олег, когда уговаривал пойти с ним, в итоге оказывается полностью выкупленным вип-залом на тридцать человек в лучшем ресторане города.
Сравнение с лошадью на торгах, которое мне пришло на ум ранее, становится как никогда актуальным, когда Олег берет меня под руку и представляет родственникам и друзьям. Они все на меня смотрят. И оценивают. А я в своем вполне приличном платье, на которое два года назад спустила всю зарплату, вдруг ощущаю себя дешевкой.
– Я отойду в дамскую комнату, – шепчу я на ухо Олегу, желая немного перевести дух вдали от праздника.
Рогов кивает и поднимает бокал, чтобы успеть присоединиться к очередному тосту.
Чтобы попасть в туалет, мне приходится пройти через весь зал ресторана. Я уже почти у цели – вижу коридор, как вдруг потрясенно оступаюсь, оказываясь лицом к лицу с Шаховым и… его спутницей – ослепительной брюнеткой в шикарном платье.
4 Глава
Вера
Первой трусливой мыслью проносится – отвернуться, чтобы избежать неизбежного пересечения с Шаховым и его женщиной. Но потом я отгоняю от себя все сомнения и чуть приподняв подбородок иду прямо навстречу своему бывшему любовнику.
Шахов замечает меня не сразу. Наклонив голову, так что черные волосы небрежно падают ему на лоб, он говорит что-то своей спутнице. Она громко смеется в ответ, тряхнув волосами, и прикусывает губы, накрашенные ярким блеском. Она молоденькая. И очень красивая. Меня передергивает от омерзения к своему бывшему. Если я изменилась, то он совершенно нет. Все так же дурит головы юным девушкам.
Цокот моих каблуков становится яростнее и громче и Тимур вскидывает взгляд. Его глаза будто лазеры, моментально сканируют меня с головы до острых кончиков моих лодочек. Его глаза обжигают каждый участок моего тела. Его глаза бесстыдно раздевают меня. Или мне только это кажется, потому что рядом с Тимуром мне всегда неуютно… И такие мысли лезут в голову… Зачем ему меня раздевать, если у него на локте висит шикарная девушка, готовая скрасить сегодняшний вечер.
Чувство похожее на ревность душит мое горло.
– Здравствуйте, Вера Игоревна, – чуть насмешливо произносит Тимур, притормаживая в коридоре.
Его тон, расслабленная поза и девушка рядом, действуют на меня как отрезвляющий душ. Какая к черту ревность? Пусть хоть обвешается девицами похожими на супермоделей. Мне нет до этого никакого дела. Наши жизни давно разошлись, и я не собираюсь трепетать и прогибаться перед Тимуром Шаховым. Пусть даже он и стал главным врачом клиники где я работаю.
– Доброго вечера, Тимур Юрьевич. Не могли бы вы… отойти, – показываю пальчиком на дверь за его спиной.
Женская уборная прямо за ним. Спасение близко. Боже, дай мне сил пережить сегодняшний вечер…
Его спутница с интересом меня разглядывает. А я не могу заставить себя смотреть на нее. Да и на Тимура тоже. Уткнулась взглядом между его бровей, и пытаюсь просверлить в его лбу дыру.
– Конечно. Идем, Айза. Хорошего вечера, Вера Игоревна.
Это так глупо. В свое время он был моим первым, самым любимым человеком, а теперь мы друг другу “выкаем” и делаем вид, что никогда в жизни не целовались до пульсирующих губ.
– И вам…
Вымыв руки, освежаю перед зеркалом макияж и обновляю помаду. Щеки и без румян горят каким-то нездоровым румянцем. Это все внезапная встреча с Шаховым, который умеет выбить меня из равновесия одним своим присутствием.
По пути обратно в вип-зал, проверяю телефон, стараясь не смотреть по сторонам. Но все же успеваю зацепить взглядом столик, за которым расположился Тимур со своей компанией. Кажется, они что-то обсуждают. И спутница сидит рядом с Шаховым, положив руку ему на плечо.
Интересно, кто она ему? Невеста? Он что-то говорил про родителей… Вряд ли случайную девушку приведут знакомится с семьей. Меня он ни с кем познакомить не успел. Да и не планировал, видимо.
Наш роман развивался бурно, был скрыт ото всех глаз, так как мог навредить скорее моей репутации, чем репутации Шахова, и закончился слишком внезапно. Тимур бросил меня на пороге своей квартиры и уехал покорять Москву. А я осталась с разбитым сердцем и училась выживать в суровом врачебном мире.
– Ты долго. Все нормально? – говорит Олег, когда я занимаю место рядом с ним.
Он не сводит с меня озабоченно взгляда и кажется видит насквозь.
Беру свой бокал с минералкой и залпом выпиваю, совсем не как леди, протирая губы салфеткой. Его родные тоже на меня смотрят. Мать так вообще склонила голову к своей сестре, тетке Олега, и о чем-то громко шушукается.
Неприятное чувство.
– Голова болит, – решаю соврать, чтобы не вдаваться в подробности.
Да и ни к чему они Рогову. Он отдыхает. У его брата праздник.
– Сильно, Вер? Поедем домой?
– Можем еще немного посидеть, ничего страшного,– улыбаюсь, портить настроение никому не хочется. – А потом я вызову такси. Сегодня поеду сразу к себе, ладно?
– Хорошо, – нехотя соглашается Олег. – Как считаешь нужным.
У него видимо были другие планы, как закончить этот вечер. Но сегодня я не в силах симулировать оргазм. И голова правда начинает болеть.
Вечер продолжается. Приносят второе горячее, официанты обновляют закуски, уносят пустые бутылки из-под алкоголя. Когда начинаются танцы, я понимаю – пора уходить. Потому что головная боль становится почти невыносимой. Последнее время меня стали мучить мигрени. И сейчас похоже начинается один из приступов.
– Олег, я пойду…
– Уже? – Рогов немного выпил и судя по его взгляду, хочет остаться и продолжить веселье. – Ладно, тогда и я…
– Не надо. Отдыхай.
Я встаю, одергиваю платье и прощаюсь с родственниками своего парня.
– Давай хотя бы провожу, моя ледяная королева, – шутит Рогов.
Он обнимает меня за плечи и целует в щеку, пока мы идем к гардеробу.
– Мне нравится твое платье… Если бы осталась, мы бы поехали ко мне, и я зубами расстегнул бы молнию на твоей спине, – горячий шепот Олега обжигает мое ухо.
А затем он ловит мочку своими губами и слегка прикусывает. Мурашки бегут по рукам, в животе становится теплее. Несмотря на головную боль и общее плохое настроение, я чувствую что-то похожее на возбуждение.
– В следующий раз так и сделаем, обещаю, – говорю, повернувшись к мужчине.
Не успеваю добавить что-то еще, как его губы ловят в капкан мои, руки опускаются на талию и сжимаю. Олег целует меня, толкая в сторону, но вместо стены, я чувствую, как мы в кого-то врезаемся.
В нос ударяет знакомый запах парфюма.
Апельсин и мускат.
Повернув голову, натыкаюсь на потемневший взгляд Тимура Шахова, который стоит прямо за моей спиной.