© Полянская Н., текст, 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
Кто-то ушел на дно,
А кому-то все равно,
Погрустили, а завтра забыли,
Будто не были и не любили.
Кто-то ушел наверх,
То есть ушел навек
И следит, улыбаясь, за нами
Сквозь глаза наших воспоминаний.
Так пускай наступает холодным
рассветом на нас новый день.
Все останется в этой Вселенной,
Все вращается в этой Вселенной.
Возвращается к нам, запуская
круги на воде,
Ничего не проходит бесследно,
Ничего не проходит бесследно[1].
Глава 1
Рождественский эльф в зеленой шапочке прыгал по краю экрана, размахивал руками, из которых разлетались цветные звезды, корчил смешные рожицы. То, что до Рождества больше полугода, Андрея не смущало. Полина частенько обнаруживала у себя на экране то электронную улитку с полными вселенской скорби глазами, ползущую вдоль текста, то единорога, икающего бабочками.
Эльф – это из-за платья. Полина обожала секонд-хенды и заглядывала в них при каждом удобном случае. Вчера завернула в один полуподвальчик, где в тусклом свете лампочек, медленно раскачивавшихся на шнурах, тосковали бесхозные драповые пальто, блузки с рюшами фасона «мамина радость» и брюки с вытянутыми коленками. Из развалов барахла Полина извлекла дивной красоты платье: чистая синтетика, которую можно носить, только оббрызгавшись антистатиком с ног до головы. Основа – яркий, как Искоркины глаза, зеленый оттенок, на нем чехол из черного кружева, а над скромно прикрытым декольте – бантик. Почему-то именно он и решил дело. Полина заплатила за платье аж пятьдесят рублей, подумала, что наденет его на Рождество с тяжелыми ботинками и зеленой шапкой, и, конечно, не удержалась, похвасталась Андрею. А он заслал эльфа куражиться.
Хлопнув напоследок в ладоши, эльф исчез, и в наушниках возник голос Андрея:
– Полька, не спи. Пятнадцать секунд.
– Угу.
Закончился клип группы «Последний шанс», очень популярной в городе (поют хорошо, над съемками надо поработать), пошла отбивка, и на заключительных тактах мелодии Полина заговорила:
– С вами по-прежнему Полина Дементьева, и сегодня мы говорим о том, как именно отпраздновать выпускной, чтобы он запомнился всем – в хорошем смысле этого слова! – Андрей вывел на второй монитор выбранные из чата комментарии. – Вот нам пишут: «Мой выпускной был ужасным: все напились и учитель географии приставал к девчонкам. Мы его заперли в туалете. Конечно, есть что вспомнить, но я не этого хотела». Милая Светлана, не расстраивайтесь! У вас есть шанс самостоятельно устроить себе праздник. Соберите одноклассниц, если вы все еще с ними дружите, придумайте, чего хотели бы, и оторвитесь на полную катушку. «Полина, а каким был ваш выпускной?» – спрашивает пользователь Iras23. Ну-у, наша школа была довольно строгой, и на выпускном учителя следили, чтобы никто никого не запер в туалете, чтобы все оставались во вменяемом состоянии – короче, скука смертная! Поэтому на следующий день мы всем классом отправились в поход в горы, и там нас сожрали комары, кто-то свалился в реку, три человека отравились, и все замерзли как черти – но это уже был нормальный выпускной! Мы гуляли, дурачились и пели песни у костра…
На мгновение выплыл из памяти тот день: веселые лица одноклассников, изгиб желтой гитары в руках Пашки Листьева (он уже тогда играл в группе, и именно его голос звучал в эфире минуту назад), яркий, будто освежителя прыснули, запах сосен, золотой глаз костра. От огня Полина держалась подальше, сидела в стороне под кустом черемухи, но счастье и так заполняло все вокруг: весь сосновый лес, и речку, и дальние дали.
Чтобы прогнать воспоминание, Полина погладила Искру. Кошка бессовестно дрыхла, вытянув длинные апельсиновые лапы.
Онлайн-эфир шел своим чередом. Полина принимала звонки, берегла голос: вчера выпила залпом холодной воды, очень уж жаркий июнь выдался, а сегодня еще вечерний эфир на радио, и завтра с утра попросили выйти. К концу часа в горле что-то щекотало, и Полина все чаще прикладывалась к чашке чая с медом. Надо бы добавить имбирь.
– …Мы с Искоркой прощаемся с вами до четверга. Мы поговорим о том, где в нашем регионе можно отдохнуть этим летом, кому подходит – или не подходит – фриланс и нужно ли мужчинам подбирать соблазнительное белье для многообещающего свидания. Всем хорошего летнего дня! Пока!
Ту-дум-ту-дум! Цифровой аватар помахал слушателям рукой, камера показала крупным планом безмятежно спящую кошку, и пошла финальная заставка.
– Вне эфира, – сказал в наушниках Андрей. – Молодец.
Полина потормошила Искру.
– Эй ты, соня! Хоть бы морду подняла!
Кошка зевнула, обнажив безупречные зубы, и перекатилась на спину.
Полина сняла наушники. За окном жил своей жизнью сочный летний день. Здание, где арендовали студию, окружали могучие липы, посаженные, наверное, еще при дедушке Ленине, и не покидало ощущение, что сидишь в аквариуме. Во время эфиров, пока шли музыкальные клипы или записи интервью, Полина задумчиво смотрела в окно: ей казалось, что вот-вот проплывет за стеклом щука, сверкнет глазом, как в мультике «Падал прошлогодний снег», и уйдет вниз со всплеском. «Маловато будет!»
Андрей открыл дверь, выразительно подвигал бровями.
– Выпускной в горах? Серьезно?
– А я не рассказывала? – удивилась Полина.
– Даже полсловечком не обмолвилась.
– Это дела давно минувших дней, а у нас текущих хватает.
– Точно. Пойдем в ресторан после твоего вечернего эфира?
– Есть повод?
– Вторник.
Полина засмеялась.
– Ну если вторник, то давай.
– Только надень платье, пожалуйста. Любое, хоть в горох.
– А зеленое?
– Прибереги до Рождества. Может, поедем куда-нибудь…
Хорошо бы поехать в Карелию, думала Полина, собирая вещи и перекладывая разнежившуюся Искру в переноску. Затерянная в снегах турбаза, домик, из трубы которого, как на открытке, поднимается к звездам тихий дым. Запах можжевельника и дерева, два бокала с шампанским на столе, беззвучно работающий телевизор. Никого, кроме других затерянных гостей, на много километров вокруг. Никто не будет смотреть на Полину в зеленом платье – только Андрей.
На эфир Полина чуть не опоздала. Радио Energy располагалось на третьем этаже офисного центра; с его парковки вечером, как тараканы с кухни, разбегались машины, перегораживая въезд. Чертыхаясь, Полина запарковалась кое-как и, схватив сумку, бодрым скоком понеслась в студию. Ее партнер по эфиру, Саша Ковалев, уже был на месте: поставил перед собой чашку кофе с надписью «I love Istanbul», вытянул длинные ноги и коротал время за пролистыванием ленты «вКонтакте».
– Ну что, Полина, мы переживаем за наших туристов в Конго?
– Каких туристов? – не сразу сообразила она, а потом вспомнила, откуда цитата. – А-а! Переживаем, но за другое![2]
– Ты чего такая взъерошенная?
– Косплею воробья. – Полина не любила рассказывать посторонним людям о своих бытовых происшествиях. Кого интересует на самом деле, что ты застряла в пробке, что у тебя сорвался прием к врачу или кошка поранила лапу? – Ты, кстати, в курсе, что сердце воробья в полете бьется со скоростью тысяча ударов в минуту, а потому он не может долго летать? Примерно четверть часа, затем надо садиться.
– Откуда факт? – прищурился Ковалев.
– Из интернета.
– Проверяла?
– Нет.
– То-то и оно.
Полина устроилась в кресле, откинула волосы с лица, нацепила наушники, оставив одно ухо свободным. До эфира оставалось четыре минуты.
– Ковалев, поделись кофе, а? Я себе взять не успела.
– Держи. – Сашка был хороший парень, отзывчивый. Полину поставили с ним в пару еще два года назад, когда она только пришла работать на Energy, и они в буквальном смысле спелись. Голоса у них были не для постоянных выступлений, однако в ноты попасть они могли и иногда устраивали в эфире шуточные музыкальные перепалки. – Как кошка твоя?
Полина часто таскала Искру с собой, ее знала и любила вся студия.
– Проспала сегодня весь мой эфир как сурок. Я иногда думаю, что мне досталась бородатая выхухоль: спит девять месяцев в году, а если не разбудить, то и все одиннадцать!
Сашка засмеялся. На больших электронных часах сменялись секунды, и Полина мимолетно подумала: как тает время! Будто сливочное мороженое, его надо поскорее слизать, чтобы не уронить ни капли.
Бабушка любила мороженое.
Да что ж такое. И Искры рядом нет. Если случалось что-то тревожное, приходили воспоминания или казалось, будто все катится в тартарары, достаточно было коснуться рыжей кошачьей шерсти – и плохое медленно, неохотно отступало.
Полина быстро глотнула кофе, едва не закашлялась и поймала Сашкин взгляд. Коллега смотрел задумчиво, будто прикидывал, как поудачнее задать неловкий вопрос. Полина вопросительно кивнула снизу вверх.
– Думаю, ты выросла из наших эфиров, – сказал Ковалев. – Тебя бы на канал покруче.
– С чего ты взял?
– Со всего. Я вот точно знаю, что Energy – мой потолок. А у тебя и эфиры, и на канале подписчиков… сколько? Триста тысяч, четыреста?
– Я не слежу за точными цифрами, этим Андрей заведует.
– Последи.
Полина хотела спросить, что Саша имеет в виду, и не успела: мороженое дотаяло до эфира.
– Добрый вечер, дорогие радиослушатели. С вами вечерняя программа «Выиграй песню» и мы, ее ведущие: Александр Ковалев…
– …И Полина Дементьева. Здравствуйте, друзья. Напоминаю, что вы можете дозвониться нам в эфир, принять участие в конкурсе и выиграть не только возможность поставить песню в прайм-тайм, но и один из призов от наших спонсоров…
Пока шел эфир, пробки рассосались. Полина рулила домой на Кнопке (так она называла свою белую машинку Toyota Yaris), чтобы переодеться перед ужином, и закат догорал, плавился в предвкушении коротких сумерек.
В последнее время все как сговорились. Только и слышишь: пора развиваться, пора на уровень выше! Ее и этот уровень устраивает. Канал монетизирован, приносит неплохой доход, рейтинги на Energy отличные, так зачем огород городить? Про огород тоже говорила бабушка. Почему ее образ сегодня трогает мысли?..
Андрей талдычил о развитии уже несколько месяцев. Нашел каких-то московских партнеров, договорился о смотринах, и вот теперь надо решать, ехать на те смотрины, не ехать… Полину же все устраивало. И то, что здесь она могла кое-как затеряться в толпе, и благодарная энская публика, и подписчики на канале. Зачем что-то еще? Зарабатывать больше – и купить пятикомнатную квартиру, носить брендовый шмот? Полина не любила выделяться. Можно сказать, ненавидела.
Она припарковалась во дворе своей многоэтажки, вышла, вдохнула полной грудью южный вечер. Полина обожала город – и не любила его официальное и изрядно потасканное имя, поэтому про себя называла исключительно «город Энск». В городе Энске всегда хорошо и уютно, здесь жители улыбаются друг другу, по тротуарам ходят веселые собаки и некапризные дети. Здесь подают самые лучшие на свете пирожные «Павлова», тут над морем висят мохнатые, как шмели, звезды, а когда цветет глициния – вообще глаз не оторвать.
Полина была в курсе, что многие жители города считают его жуткой дырой. Странная полудохлая зима (снег приходил редко), жаркое лето, когда нечем дышать, толпы туристов, взвинченные цены… Даже Андрей периодически высказывался на тему, что их провинция совсем испортилась. Хотелось ему, наверное, лавандовых полей и вайба безмятежного городка где-нибудь в Эльзасе, да где ж такое взять. Полину все устраивало. Для эфиров она старалась отыскивать вещи, которые помогли бы разочаровавшимся или равнодушным взглянуть на их город с другой стороны. Выставка необычных скульптур, реставрация исторического здания на Моховой площади, новая песня Пашки Листьева, просто хорошая погода. Вещи, которым можно радоваться вне зависимости от того, что учудили чиновники или туристы.
Искра вышла из спальни, потягиваясь, издала серию мявов. Это означало вопрос. Полина присела, чтобы погладить кошку по ярко-рыжей спинке.
– Мы с Андреем в ресторан. Вернемся поздно, не жди нас.
– Мя, – сказала Искра и пошла к кормушке. Всерьез казалось, что кошка все понимает.
Полина быстро переоделась, с сожалением оставив зеленое платье до Рождества и выбрав легкое темно-синее, причесалась так, чтобы волосы в основном падали на лицо, крикнула Искре: «Ты за главную» – и, подхватив сумочку вместо рюкзака, спустилась. Вызвала такси: Андрей попросил оставить машину дома, скинул геолокацию. Полина в этом ресторане еще не бывала, но в Андрее не сомневалась, он всегда подбирал правильные места.
Заведение располагалось на стыке улиц и было стилизовано под английский паб: завитушечная вывеска, тяжелая дверь с кованой ручкой, внутри дерево, освещение цвета виски, бармен-пират. Андрей встретил у двери, проводил к столику, стоявшему в небольшой нише. Полина села правым боком к залу. Здесь, в полутьме, при свете винтажной настольной лампы было уютно. Уже стояло на столе блюдце с крекерами и орешками, а в серебристом ведерке на льду томно отдыхала бутылка шампанского.
– Что празднуем?
– Две вещи, и от тебя зависит, празднуем ли. – Андрей, как всегда, выглядел прекрасно: свежая белая рубашка, костюм-двойка, улыбка Чеширского кота. – Давай сначала обсудим, а потом я позову официанта.
– Какая таинственность в старой доброй Англии! – промурлыкала Полина. – Убийца – дворецкий?
– Что? – не принял подачу Андрей. Он, в отличие от Ковалева, не всегда понимал Полинины шутки. – А! Никаких убийств, только хорошие новости. Помнишь, я тебе говорил про медиахолдинг, который заинтересовался нашим каналом?
– «Стримлайн Групп»? Да, припоминаю.
– Они связались со мной вчера, и у нас была продолжительная беседа, результатами которой я и хочу с тобой поделиться. – Андрей, сын лингвиста, частенько выражался витиевато. – Там назначили другого человека руководить нашими перспективами, и он загорелся. Нам предлагают Москву.
– В каком смысле?
– В том, что мы едем и ведем проект там. Формат еще обсуждается, но предварительно они хотели бы открыть кафе, куда приходят на интервью медийные личности. И ведущая, разумеется, ты. Эдгар Ольховцев – это наш супервизор теперь – сказал, что у тебя голос, который хочется слушать и слушать, и темы ты берешь интересные, и острых вопросов не боишься. Конечно, вместе с кошкой, тут вопросов нет. Поль, – Андрей накрыл ее ладонь своей, – мы так долго работали, это уникальный шанс!
– Хочу кое-что уточнить. – Ладонь Полина не отняла, но напряглась заметно. – Это означает переезд в Москву? Надолго?
– Вначале контракт заключат на год, а дальше – как пойдет. Я знаю, что ты любишь местную специфику, но…
– Видео?
– Ну конечно.
Полина все-таки вытащила ладонь из-под руки Андрея.
– То есть меня рассекретят. Или все пойдет в записи и будет монтаж с аватаром?
– Нет, прямые эфиры вживую.
– Андрюш…
– Я их предупредил, – поспешно сказал он. – Эдгар меня уверил, что все в порядке, даже выглядит как фишка. Сейчас это модно – такая вот свобода… Полин, я сколько раз тебе говорил, что давно можно было показаться подписчикам?
– Много им счастья, – буркнула она.
– Они тебя любят.
– Они любят Искру.
– Искра просто валяется, а эфиры ведешь ты. Давай так: не зарубай все на корню, подумай. От нас ждут ответа через три дня.
Андрей смотрел так пронзительно, будто пытался нажать взглядом в Полининой душе зеленую кнопку с надписью «ДА». Его можно понять: он впахивал на этот проект еще больше, чем она, все раскрутил; конечно, для него Москва – лакомый кусочек и награда. И Полина была не против развития, но формат…
– Я подумаю. Хорошо.
Андрей заметно расслабился. «Я не сказала да, милорд», – чуть не брякнула Полина, однако сейчас грузить своего парня сомнениями ей не хотелось. Андрей, хитрец, знал, какая обстановка ей нравится, и Полина не могла хмуриться и отнекиваться в янтарном свете ламп, в объятиях полутени, где Эрик Клэптон словно нашептывал ей на ухо: «And then she asks me, «Do I look alright?», And I say, «Yes, you look wonderful tonight»[3].
Деревянные стены, что-то бормочет телевизор, Полинька, иди сюда, я оладий напекла, давай смотреть «Поле чудес», понимаю, что глупость ужасная, но мне так нравится Якубович…
– Но это еще не все.
Она очнулась.
– Да? Нам предложили контракт с Си-эн-эн? С Би-би-си?..
– Нет. Я… прости, немного смущаюсь. – Андрей зачем-то сунул руку в карман. – Полина, мы с тобой вместе уже почти три года. Многое пережили: и пандемию, и прочие разные события, но мы через это прошли. Мне хочется, чтобы и дальше мы делили и радость, и трудности, хотя последних пускай будет поменьше. – Он глубоко вздохнул, а потом поставил на стол синюю бархатную коробочку и открыл ее. Бриллиантик на кольце блеснул, словно глаз мультяшной щуки. – Ты выйдешь за меня замуж?
Глава 2
МКАД. Бульвары. Третье транспортное кольцо.
В первые дни Полине казалось, что Москва сжимает вокруг нее кольца, как удав. Квартира, которую сняли на месяц, находилась в Алтуфьево в типовой серой многоэтажке, окруженной такими же. Даже то, что район был зеленый, не спасало. Полина чувствовала себя так, будто ее клонировали, размножили и бросили россыпью на улицы города; в метро толкались тысячи Полин – в таких же, как у нее, джинсах и принтованных футболках, с большими наушниками, чтобы не слышать звуки, взболтанные, словно в неудачном коктейле. Искра, которая довольно хорошо перенесла путешествие, в съемной квартире погрустнела. Тут не было балкона, где можно сидеть, наблюдая за птицами, и подоконники оказались узкие. Кошка, и так довольно неловкая, пыталась запрыгнуть и падала. В итоге Полина не выдержала, купила в ближайшем зоомагазине плюшевую когтеточку с платформами и корзинками и поставила так, чтобы Искра могла смотреть на улицу. Кошка успокоилась.
Андрей же пребывал в восторге и возбуждении, словно лабрадор перед выходом на прогулку. Полина думала, что в Москве всего слишком – Андрей уверял, что в самый раз. «Это мы с тобой одичали в нашей провинции, Полька, – говорил он, стоя у окна и рассматривая двор, соседние многоэтажки и облака – квартира находилась на двенадцатом этаже. – Вот она, настоящая жизнь! Что бы ни говорили».
Полина сначала старалась донести до него, что жизнь – она всякая и с таким же успехом может идти в Энске, однако Андрей, похоже, не слышал. Он весь был теперь здесь, отчаянно прорастал в мегаполис, будто сразу хотел стать здесь своим, закрепиться, выпустив корни, и не сдвигаться больше никогда.
«Скорей бы собеседование».
Они приехали заранее, чтобы немного адаптироваться. Андрей моментально отыскал студию – эфиры не должны прерываться! – и Полина, которой жених велел ничего от подписчиков не скрывать, рассказала во время очередной передачи о возможных московских планах. Андрей оказался прав. Число подписчиков резко подскочило, стоило сменить регион вещания на Москву, и посыпались вопросы: «А что будет? А когда? А Искра участвует?» Искра участвует, отвечала Полина, и это единственное, что я могу вам гарантировать. Временами она ловила себя на мысли: пусть бы «Стримлайну» не понравилась она вместе с кошкой и форматом; конечно, фиаско, однако подписчиков это не убавит. Люди любят жизненные истории, в том числе реальные провалы. Полина себе не врала и знала, отчего хочет сдать назад. Не хотелось светить лицом перед камерой.
Но отнекиваться поздно.
День собеседования в «Стримлайн Групп» подъехал бесшумно, как электрокар. Полина долго собиралась: прикидывала, какая из блузок подойдет или вовсе надеть платье. Затем психанула и оделась как обычно. Черная майка, серебряный браслет на запястье, черные шаровары и босоножки на рифленой подошве. И очки вполлица. В таком виде она походила на Викторию Бэкхем, которая после бурной вечеринки идет в магазин за пивом. Андрей Полинин вид одобрил.
– Тут все так ходят. Наряжаться – это по-деревенски.
Искру, склонную к оконному созерцательству, они не без ругательств утрамбовали в переноску. Без кошки было никак: руководство возжелало увидеть, из-за чего весь сыр-бор. Кошка знакомств не жаждала, однако права голоса не имела.
– Потерпи, – пообещала ей Полина, – я тебе вечером дам тунца.
«Тунец – это аргумент, но до вечера еще дожить надо», – вздохнула Искра и демонстративно повернулась к миру задом.
Медиахолдинг «Стримлайн Групп» занимал пару этажей в одном из небоскребов Москва-Сити. Когда выгрузились у входа, Полина задрала голову. Здания уходили к облакам, отражаясь друг в друге, и казалось, что ты можешь упасть между ними в небесную глубину, на самое дно, к звездам. Там ходят неторопливые метеоритные крабы, там покой и тишина. «Если бы».
У проходной торчал немолодой человек с бейджиком «Виктор». Виктор отвел Полину и Андрея на сорок восьмой этаж, усадил в переговорной и испарился. Зато возникла симпатичная девушка Даша и поинтересовалась, чего именно хотят гости – кофе, чаю или, может быть, горячего шоколада? Андрей попросил черный кофе, а Полина – воды. Когда Даша все принесла, Полина достала из рюкзака мисочку, налила воды и сунула Искре в переноску. Сонная кошка немного полакала и вновь свернулась клубком.
Постепенно подходили люди, и наконец собралось человек шесть; из них – только одна женщина, не считая Даши-на-подхвате: стильная дама, неуловимо напоминавшая Джанет Мактир[4], в деловом костюме цвета мокрого асфальта. Последним вошел мужчина лет сорока, темноволосый, кудрявый, как купидон, махнул гостям. Полина решила, что это и есть Эдгар Ольховцев, с которым договаривался Андрей, и не ошиблась.
Остальных тоже представили, однако имена выскользнули из памяти, словно рыбки из ладоней. «Волнуюсь, – отметила про себя Полина. – Надо собраться». Она запомнила только, что стильную даму зовут Ольга Дмитриевна и та – директор по маркетингу. Вот кого Андрею предстоит убедить.
– Итак, позвольте представить вам Полину Дементьеву и Андрея Захарова, – произнес Ольховцев. – И еще, я полагаю, Искра. Мы можем на нее посмотреть?
– Ни у кого нет аллергии на кошачью шерсть? – спросила Полина, ставя переноску на стол. Сотрудники покачали головами. – Тогда выпускаю. Кошка дружелюбная, и ее можно гладить.
Искра была сонная и не сразу поняла, чего от нее хотят. Полина вынула кошку, почесала, опустила на стол. Искра зевнула, показав всем зубы, издала вопросительный мявк и заковыляла по столу, припадая на левую заднюю лапу. Подумав, уселась и принялась умываться.
– Красивая расцветка, – заметил Ольховцев. – Это какая порода?
– Ориентальная кошка.
– Я покажу презентацию, – поспешно вклинился Андрей. – Мы разъясним концепцию.
Пока подключали ноутбук к проектору, Искра успела вылизаться, обнюхать протянутые к ней руки и возвратилась к Полине, доставшей из рюкзака переносную лежанку. Развалилась, вытянув длиннющие лапы, и снова зевнула. Люди заулыбались. Точный расчет: почти все любят котиков.
– Эфирный проект «Искристые истории» возник три с половиной года назад во время пандемии, – Андрей вывел на экран слайд с цифрами. – Полина Дементьева, у которой есть опыт работы на радио, завела видеоблог, где в компании своей кошки и в виде цифрового аватара, что на тот момент было редкостью – а мы сделали фишкой, – вела эфиры, в которых поднимала темы, актуальные для нашего города, обсуждала дискуссионные вопросы, устраивала розыгрыши от блогеров и спонсоров. Прирост…
– Сразу перебью, – заговорила Ольга Дмитриевна. – Почему аватар? Это дороже, да и три года назад нейросети еще не достигли тех высот, что нынче. Полина, вы симпатичная, судя по всему, умеете себя держать. В чем был смысл?
Полина вздохнула, повернулась к директору по маркетингу левым боком и откинула волосы с лица.
Стало очень тихо. Полина знала, что они все сейчас видят: шрам, широким мазком уходящий от скулы на шею, назад, и да, да, у него есть продолжение, он похож на вековое древо, на багрового энта, выползшего из чащобы толкиеновских легенд. Только это злой энт, вцепившийся корявыми корнями в Полинино тело и пообещавший никогда его не отпускать. Скорее всего, так и будет.
Первой отмерла Ольга Дмитриевна:
– Понятно. Что с вами произошло?
К ответу на этот вопрос она готовилась. Проговорила вслух несколько раз, чтобы звучало ровно и непринужденно.
– В тринадцать лет случился пожар в бабушкином доме. Не сразу удалось выбраться, меня бабушка спасла. Но я получила ожоги второй и третьей степени, и, к сожалению, обработаны они были халатно. Поэтому остались шрамы. Они бы остались в любом случае, однако могли бы быть гораздо менее заметными.
– А ваша бабушка?
Полине понравилось, что Ольга Дмитриевна это спросила.
– Она была старенькая. Наглоталась дыма, стресс… Умерла несколько дней спустя в больнице.
– Соболезную.
– Спасибо.
Андрей кашлянул, возвращая присутствующих на стезю добродетели, то есть к графику прироста подписчиков.
– Сейчас на канал подписано более четырехсот тысяч человек. Без накрутки. Эфиры трижды в неделю по часу. С момента, как мы объявили, что у нас есть перспективы в Москве, – тридцать две тысячи новых подписчиков. Если говорить о рекламе…
– Давайте потом поговорим о рекламе, молодой человек, – снова перебила его Ольга Дмитриевна. Полина отметила, что Ольховцев пока ничего не спрашивает, просто слушает. Понятно, бросили Андрюху под паровой каток… – Расскажите, только коротко, чем этот проект примечателен именно для нас и почему мы должны частично вывести его в офлайн, как вы предлагаете?
Андрей обаятельно улыбнулся. Полина им любовалась: конечно, был напряжен вначале, о цифрах заговорил, хотя цифры – это ерунда, важно другое. А теперь собрался.
– Потому что у нас уникальная ведущая и уникальная соведущая, – он указал на Искру. – Если вы заметили, мы взяли силуэт этой конкретной кошки, чтобы сделать логотип канала. Полина купила Искру у заводчицы практически за бесценок, так как у кошки искривлена левая задняя лапка, и, по сути, котенок был бракованный.
Ольга Дмитриевна бросила на Полину быстрый взгляд, и та не отвела глаза. Все верно вы поняли, госпожа директор по маркетингу. Все читается. У меня обезображена левая щека, у кошки – левая лапа. Я не могла ее не взять. Мы одной крови, я и она.
– И цвет красивый, – продолжал Андрей. – В кадре смотрится потрясающе. Мы ведем для Искры блог, там более двадцати тысяч подписчиков. Но дело не только в этом. Полина с самого начала привлекала внимание к нестандартным темам, необычным, как эта кошка… и как она сама.
– О чем подписчики не знают, – подал голос Ольховцев. – Вы же нигде об этом не упоминаете и Полину не показываете.
– Все верно. Это решение Полины.
– Ясно, – уронила Ольга Дмитриевна. – И дальше что?
– Дальше – у нас есть несколько фишек канала, включая ведущую с обворожительным голосом, необычную кошку и интересные темы. Развитие даже не было вопросом – был только вопрос, как быстро мы наберем аудиторию. Сейчас, когда она набрана, пришло время двигаться дальше.
– Полина, почему вы не желаете показаться своим подписчикам? – задал вопрос один из мужчин. Полина пожала плечами.
– Я не люблю внимание.
– И при том у вас раскрученный блог, вы – ведущая на радио…
– Да, но это лишь мой голос и меня не видят. Я осознаю, что на меня, может быть, неприятно смотреть. Дело не в том, что я опасаюсь обвала аудитории. Дело во мне самой. Я не люблю выделяться.
– Это плохо сочетается с тем, что вы сейчас находитесь здесь.
Полина едва не сказала: «Мой жених настаивал», – но вовремя прикусила язык. Не стоит так мерзко подставлять Андрея.
– Возможно, мы найдем формат, который устроит нас всех, – спокойно произнесла она.
– И мы это уже обговорили с Эдгаром Станиславовичем, – добавил Андрей.
– Да, действительно, этот вопрос поднимался, однако я сначала хотел сам взглянуть на ведущую. – Ольховцев пошелестел бумагами. – Предлагается следующее. Есть помещение – хорошее, удобное, со всеми справками, где можно открыть кафе. Не просто кафе, а с котами. Штука модная.
– Котокафе? – поморщился парень, что сидел слева от Полины. – Увольте, это уже не модно лет пять как. Сейчас снова на пике винтаж. Старинные особняки, кухня от шеф-повара, панорамные виды, и чтоб обязательно летняя терраса, на которой сиживал Пушкин. Желательно, чтобы он там еще и стихотворение какое-нибудь написал, тогда и вовсе от посетителей отбоя не будет.
– Одно другому не мешает, – заметил Эдгар. – Здание, конечно, не пушкинской эпохи, однако вполне честного начала двадцатого века. Все коммуникации современные, ремонт там отличный. Нам готовы отдать первый этаж. Наша с господином Захаровым идея такова: мы открываем котокафе, совмещенное с библиотекой и кофейней. Называться будет «Книги, кофе и хвосты».
За столом покивали. Полина знала, что в моде нынче не только винтаж, но и креативные названия. Андрей много времени провел, выискивая необычные местечки, чтобы не повторяться и взять необходимое. Чего стоили, например, питерский кафе-бар «Саквояж беременной шпионки» или чайный лаунж «Свинья, которая думала, что она мандарин» в Екатеринбурге. «Книги, кофе и хвосты» отлично впишется.
– Концепция такая: в обычные дни это кафе, которое открыто для публики. Мы планируем набрать туда приютских кошек, человек десять-пятнадцать, – Полина улыбнулась от этого «человек», – и получать прибыль за счет работы заведения. Однако в определенные дни мы будем записывать там эфиры, со зрителями или без. Приглашать блогеров, артистов, инфлюэнсеров… Никакой политики, упаси господь. Актеры, певцы, лидеры мнений. Никаких скандалистов – мы не «Пусть говорят». При этом я не хотел бы ванильной гладкости, предпочел бы некоторую… шероховатость.
– Ваши кинестетические потребности, Эдгар Станиславович, это хорошо, – хмыкнула Ольга Дмитриевна. – В целом я поняла. У меня следующий вопрос: кто будет вести шоу? Госпожа Дементьева?
– Конечно. Это ее проект.
Железная леди чуть заметно поморщилась.
– Вы же понимаете, что нас завалят претензиями, почему у нас такая ведущая.
– Такая – это какая? – напрягся Андрей. – Ольга Дмитриевна, я, конечно, понимаю, как важна эстетическая составляющая. И понимаю, что Полина тоже не жаждет показываться публике, иначе сделала бы это давным-давно. Я уважаю ее желания. Но она готова идти дальше.
«Я не готова, и ты об этом знаешь». Однако Полина молчала. Дело ведь не только в ней – дело в том, что проект наполовину сделан Андреем. Да, она придумывает сценарии и ведет эфиры, да, именно ее идея легла в основу логотипа и всей концепции канала, а остальное сделал он. Сидел ночами, искал рекламные возможности, договаривался, настраивал таргет. Андрей верил в Полину гораздо больше, чем она сама.
– Вопрос в том, готовы ли мы, – сказала Ольга Дмитриевна. – Пока я вижу следующий рабочий сценарий. Проект выглядит жизнеспособным, однако требует корректив. Количество животных не должно превышать десяти, этого более чем достаточно. Библиотека должна быть сформирована правильно, у нас контакты с несколькими издательствами, и в первую очередь на полках должны стоять их новинки. Хороший кофе, – тут она скупо улыбнулась, – хорошие десерты. И еще одно. Пожалуй, самое главное. Я сомневаюсь в том, что госпожа Дементьева будет органично и – не поймите меня неправильно, Полина! – непринужденно смотреться в кадре. Я предлагаю оставить ее автором всех сценариев, доверить подготовку вопросов к интервью, возможно, сделать выпускающим режиссером. А в кадр взять кого-то проверенного и, – она посмотрела на Полину в упор, – без шероховатостей. На этих условиях я готова рекомендовать проект генеральному директору.