Секреты Бессмертных

Когда они стали расходиться, Ноа ненавязчиво предложил: «Если захотите, я могу показать вам одну улочку – там старинная лавка с книгами, которую любят местные. Тихо и уютно».

Марина обрадовалась и согласилась без колебаний – у неё всегда был талант находить выгоду в каждой мелочи. Они направились вглубь узких кварталов, и Настя шла рядом с Ноа, всё еще чувствуя странное притяжение. Но в какой‑то момент они услышали шум с другой стороны улицы: крик, хлопок, тяжелые шаги, которые приближались в их сторону.

Из тени вышел мужчина. Он не был совсем пьян, но в его глазах светилась агрессия, а движения были резкими и неуверенными. Он оглядел группу и, увидев Ноа, напрягся: как будто в его голове зародилась идея, которая только что успела прорваться к поверхности.

– Эй, – проговорил он, подходя ближе. – А вы откуда? Не беситесь ли вы здесь громко? Мы не любим… – Он замялся, слова слипались, воздух становился тяжелее. – Вы не из нашего круга.

Настя почувствовала, как кожа на её руках покрывается гусиной кожей. Человек говорил не с ней, но напряжение было направлено на Ноа, и по тонкой линии на его лице можно было угадать, что Ноа понимал – это не просто случайность. Люди на улице иногда сдерживают что‑то внутри, но тут было видно, что этот мужчина решил выплеснуть своё раздражение именно на них.

Марина, которая до этого легко смеялась, вдруг сжала пригоршню в пакете, её лицо побледнело. «Давайте уйдём», – шепнула она Насте, но Настя не могла оторвать взгляда от этого мужчины. Было странное, почти животное ощущение, что сейчас может произойти что‑то, чего нельзя допустить.

Мужчина сделал шаг вперёд и толкнул Ноа в плечо. Толчок был груб, но в обычной ситуации хватило бы шумного конфликта и, может быть, пары ругательств. Но в этот раз всё стало другим. В тот момент, когда пальцы мужчины коснулись пальто Ноа, воздух изменился. Был звук – тихий, как от натянутой струны, и, словно по команде, всё вокруг притихло.

Ноа не отступил. Его рука, мягко удерживающая плечо, была спокойна, как прозрачная вода. Он посмотрел на нападавшего совсем по‑другому: не с гневом, не с вызовом, а с аккуратной, почти деликатной заинтересованностью. И в глазах его мелькнула искра – не злая, не яркая, но такая, что Настя внутрь себя почувствовала холодок, похожий на дыхание зимы.

Мужчина застыл, как будто слышал чей‑то приказ. Его рука потянулась в неуправляемом жесте, губы зашевелились, но язык словно залип в горле. Ему чуть покосило голову, и он шагнул назад, словно внезапно рассудившись, но взгляд его оставался туманным.

– Всё в порядке, – сказал Ноа тихо. – Уходите.

Мужчина сделал вид, что уходит, но его движения были неуклюжи: он споткнулся о камень и плюхнулся на тротуар. Вокруг образовалась небольшая толпа, люди начали перешёптываться. Никто не поспешил помочь – скорее отступали, как будто боясь прикоснуться к чему‑то, что было не их миром.

Настя стояла, не в силах пошевелиться. Её тело было разделено: одна часть стремилась подойти и помочь опозорившемуся мужчине, другая – тянулась к Ноа, к объяснениям, к тому сладко‑острому чувству, которое он пробуждал. Когда Ноа повернул к ней лицо, она увидела улыбку, но в этой улыбке пряталась усталость.

– Ты в порядке? – спросил он, и тон был таким теплым, что кровь Насти внезапно напряглась до боли.

– Да, – выдавила она. – Да, спасибо.

– Не благодарите, – ответил он чуть в сторону. – Иногда люди сами пугают себя.

Марина всё ещё держалась за неё, и в её взгляде плясали вопросы и страх. «Что это было?» – сказала она, не в силах удержаться.

Ноа взглянул на неё, и в его лице появилось нечто крепкое и спокойное. – Иногда здесь случаются странные вещи. Но обычно они быстро проходят.

Настя чувствовала, что это не полный ответ, но он звучал достаточно мягко, чтобы успокоить Марину. Они шагнули дальше, и улица, словно не знаю, чего бояться, снова начала наполняться звуками: смех вдалеке, возгласы, закрытие дверей лавок. Но внутри Насти всё было иначе: рядом с необъяснимым страхом оживало еще большее любопытство.

– Почему вы не попросили помощи? – спросила она Ноа, когда они оказались в стороне от толпы.

Он помолчал, его профиль был светлее под редким солнечным лучом. – Потому что иногда помощь делает хуже, – сказал он. – А иногда нужно лишь немного времени.

– Время? – эхо этого слова звучало в её голове, и ей захотелось смеяться – за ним должно было следовать простое объяснение, но оно не приходило.

Они вошли в маленькую книжную лавочку, которую Ноа рекомендовал. Внутри было тепло и пахло бумагой и кофе; стеллажи были заполнены томиками в мягких переплётах, между ними стояли мягкие кресла. Хозяин, старик с доброй морщинистой улыбкой, поздоровался и словно узнал Ноа, что-то пробормотав про «давние друзья» и «службы для города».

Настя оглянулась. Всё вокруг было уютно и безопасно, но в её душе осталась трещина любопытства. Она знала, что тот мужчина на улице прежде всего был раздражением, и могла быть тысяча объяснений – пьянство, ссора, болезнь. Но Ноа выглядел как страж, который умеет следить за тем, что мы сами не замечаем. И это знание, казалось, приходило не от его слов, а от самих его движений.

Когда они вышли из лавки, день уже клонился к обеду. Марина пакетировала покупки, смеясь и напевая. Настя шла рядом с Ноа и чувствовала, как тянет ее вглубь – в ту часть жизни, которую она раньше обходила стороной: в загадку, в риск, в возможность быть кем‑то большим, чем просто библиотекарем из провинциального городка.