Небылицы

© Настя Попова, 2020

ISBN 978-5-4498-6845-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Небылица 1

Афина зажмурила глаза и весь мир погрузился в воду.

Она вместе с семьей своего друга проводила воскресный день в аквапарке. Отовсюду раздавались радостные визги, плеск воды, какофонические ритмы музыки. Солнце светило так, что глаза не открывались шире, чем на миллиметр.

– Афина, а ты была здесь ранее? – дернула ее за руку двенадцатилетняя дочь друга, которая совершенно небеспочвенно считала Афину близкой родственницей.

Конечно, была. Тот день врезался в память с такой силой, что казалось – это случилось вчера. Афина старалась не вспоминать, но если нужно, вот. Она недавно приехала из России и сосед потащил ее в аквапарк, разрекламировав данное место как рай на земле. Оказалось, что будет пенная вечеринка, в конце которой Афину изнасиловали трое, поочередно держа за руки и ноги, чтобы не сильно брыкалась. Забавно, что через пару секунд она перестала что-либо чувствовать, и скорее наблюдала себя со стороны, а попытки вырваться были сродни рефлексу. Когда ее оставили одну, Афине понадобилось несколько минут, чтобы в буквальном смысле придти в себя, и начать снова чувствовать свое тело, которое отзывалось болью внизу живота и руках. Но об этом не стоит рассказывать прекрасной малолетней нимфе, которая еще вчера умоляла купить ей плюшевого единорога.

На самом деле, Афину последние двадцать лет не покидало ощущение, что единорога подарили ей. Прожив в Петербурге чуть больше двадцати лет, она долго не могла привыкнуть к вездесущему солнцу на Родосе, которое безлимитно светило и зимой, и летом. Её тетя, к которой она приехала и которая помогла устроится официанткой в небольшую таверну, не могла без смеха смотреть на то, как Афина ходит по двору, растопырив руки и ноги под лучами света в позе морской звезды. Она походила на странника, который перешел пустыню и добрался до колодца с чистой водой.

Меньше чем за месяц Афина окрасилась в бронзу, тело от частой ходьбы и плавания вытянулось и стали видны мышцы, ладони рук покрылись плотной измозоленной кожей. В дни, когда она не работала, любимым занятием стало проснуться рано утром, пробежать около часа до удаленного от поселка мыса, рядом с которым билась о скалы прозрачная лазурная вода. Она привыкала к воде несколько минут, а потом уплывала так далеко, что мыс и поселок становились едва различимыми линиями на горизонте. Афину восхищало ощущение одиночества и оторванности от реальности, а также смесь опасности и практически буддистского умиротворения, когда она застывала в открытом море, едва болтая ногами. Если бы ее спросили, как она хочет умереть, не задумываясь, ответила – в море.

День проходил за днем, и дождливый Петербург, разговор с преподавателем и последняя встреча с Никки – как шутливо она называла своего друга – становились дымчатыми воспоминаниями. Никки не знал, что она уедет так быстро и так надолго и первые дни звонил ей – но Афина заблаговременно заблокировала номер. Первое время порывалась позвонить или написать сама – но номер был стерт из памяти телефона, наизусть она его не помнила, а из социальных сетей он удалился год назад, перед поездкой в США, чтобы, по его выражению, «стать совершенно свободным». Вспоминая эти слова, Афина не могла сдержать ухмылку – она нашла как минимум два аккаунта в инстаграмме и твиттере, в которые он постил фотографии с вечеринок, где был в неизменном окружении разнообразных девушек. После того, как Афина, сама не ожидая от себя такого, учинила Никки скандал, он удалил и эти.

Афина и Никки учились вместе на экономическом факультете, и для нее он был любовью с первого взгляда, за которой она бегала на протяжении почти трех лет, с неизменной улыбкой на лице и готовностью принести все: конспект, готовое задание или тапочки. Для Никки Афина являлась не более чем боевой подругой: всегда готовая выслушать его длинные монологи о проблемах в семье, неурядицах в вузе, и о самом сокровенном – его творческих достижениях. Родители буквально запихнули Никки на факультет, ожидая, что сын повзрослеет и начнет интересоваться чем-то серьезным и перспективным. Но для Никки каждый год учебы был хуже года в тюрьме, а смысл своей жизни он видел в актерстве. На втором курсе он, в тайне от родителей, начал заниматься в театральной студии, однако идея поступить в местный театральный институт не удовлетворяла его амбиций. Посему Афине приходилось выслушивать длинные рассказы о том, как Никки хотел бы работать на лучших студиях Голливуда, – и писать за него контрольные.

Никки никогда не называл Афину своей девушкой, хотя поначалу она ему нравилась. Но вскоре их отношения, по его мнению, стали просто дружескими, и ему вряд ли приходило в голову, что у Афины замирает сердце как на американских горках, когда он рассказывает о своих мечтах уехать заграницу. Однако этот странный союз приносил пользу обоим: Афине не хватало искрящегося, противоречивого мира, о котором вещал ей часами Никки, он же мог всегда положиться на Афину. Она неплохо училась и общалась со сверстниками, которым, по ее ощущению, было интересно только хорошо сдать сессию и досмотреть очередной сериал. Никки же открывал ей огромный, потрясающий мир, наполненный людьми, живущими по ту сторону экрана.

Она до такой степени уверовала в то, что Никки – ее судьба, и они обязаны рано или поздно пожениться, что, когда он начал рассказывать о своей девушке из США, Афину словно оглушило. По телу пробежал озноб, ей стало не хватать воздуха, и только невнимательность Никки к чему-либо происходящему в тот момент, когда он был занят рассказом, спасло ее от откровенного фиаско. Вечером после встречи она плакала так, что лопнули сосуды на лице, и щеки покрылись сеткой красных кривых линий.

Через пару дней начиналась сессия, Афина пропустила первые два экзамена, а к третьему кое-как приползла и с треском провалила. После этого ей не светило ничего, кроме отчисления. Никки не знал, что с ней происходит, они учились в разных группах, и обычно она писала ему. Прошел почти месяц – Афина, трясущимися руками набрав номер тети, с рождения живущей в Греции, попросила ее приютить у себя на пару недель, но потом, не выдержав, скатилась в рев, и рассказала практически все. Тетя, которая до безумия любила своего младшего брата – отца Афины, умершего через три года после ее рождения, была готова сделать все ради своей не менее обожаемой племянницы. Афина приезжает на Родос, ей находят работу, с матерью тетя договорится – на том и порешили.

Афина долго ходила по квартире, решая, прощаться с Никки или нет – в итоге написала ему предложение встретиться в тот же день вечером; следующим утром она должна была быть в аэропорту. Никки иногда уходил в своеобразный транс, будучи занятым в театре или читая новости о своих кумирах в сети – и ответ от него она увидела, уже сидя в самолете. «Давай через пару дней, а освобожусь, возможно, но обещать не буду,» – прочитав это, впервые Афину охватил не сакральный трепет от ощущения его присутствия рядом, а гнев, сменившийся усталостью и равнодушием. Последующие часы в самолете она не могла думать ни о чем, кроме того, взять ли ей курицу или рыбу на обед и утром она будет ходить плавать или вечером.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.