Меньше единицы, больше девяти

Все персонажи и события вымышлены, любые совпадения и расхождения с реальными людьми и событиями случайны.

Иллюстратор Анна Портная

Иллюстратор Марина Шатуленко

Корректор Александр Сапожников

© Лев Портной, 2021

© Анна Портная, иллюстрации, 2021

© Марина Шатуленко, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0053-3078-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Инга привыкла спать, натянув одеяло до подбородка и высунув наружу ножку – совсем чуть-чуть, только пальчики. Было тепло, но не жарко, в самый раз для спокойного сна. Вот только котёнок полагал, что её пальчики предназначались для забавы. Он пробовал их маленькими зубами, а иногда и коготки выпускал.

Господи, ну почему он не кусал Сашку за ороговевшие пятки. Тот бы и не почувствовал ничего.

А спрячешь ногу, будет ещё хуже. Котёнок вскарабкается наверх и будет прыгать по ним. Да и жарко невыносимо становится, если укрыться целиком под одеялом.

В эту ночь котёнок ещё и концерт закатил. Он не только покусывал и царапал её пальцы, но и мяукал. Мяукал отвратительным, резким, монотонным голоском с короткими перерывами.

Невозможно, так дальше невозможно. Завтра же утром она отнесёт его на работу. Там народ сердобольный, животных любят, котёнок не пропадёт.

Эта спасительная мысль почему-то окончательно отогнала сон. Инга открыла глаза и поняла, что звонил телефон и звонил очень долго. Сквозь сон она принимала звонки за кошачье мяуканье.

Она перевернулась на бок и схватила трубку:

– Алло!

– Инга! – раздался мужской, очень близкий, казавшийся родным голос.

– Да…

– Слава богу, что трубку сняла ты, – в голосе чувствовалось облегчение.

– Но…

«Кто вы?» – хотела она спросить. Странным образом она не могла вспомнить, кому принадлежал этот такой родной, такой близкий голос.

Но задать вопрос она не успела. Собеседник перебил её:

– Послушай меня! Послушай! Передай своему му… – он запнулся, но тут же, поправившись, продолжил. – Жениху. Передай своему жениху, чтобы он не ездил в Нижний Новгород. Слышишь? Обязательно передай ему! В скором времени, очень скоро ему предложат поехать в Нижний Новгород. Пусть откажется. Пусть придумает что угодно, скажется больным или ещё что. Возьми с него слово, что он не поедет в Нижний Новгород. Это очень, очень важно. Так будет лучше для всех. И для него, и для тебя…

Связь оборвалась. Зазвучали короткие гудки.

Некоторое время Инга сидела в постели. Она пыталась сообразить, кто это был. Но ни малейшей подсказки память не выдавала.

Кроме того, она никому из знакомых не давала номера телефона Сашкиной квартиры. Да, все знали, что они живут вместе, все знали, что они женятся. Но номера телефона она никому не давала. После свадьбы – пожалуйста. А пока что нет.

Однако же человек звонил именно ей. Он явно обрадовался, что трубку сняла она, а не Саша. Кто же это был и откуда у него этот номер?

Вдруг она сообразила, что номер телефона сюда знают её родители. Значит, он мог…

Нет, не мог. Родители не дали бы ему номер. Они бы позвонили сами и сказали бы ей, что тебя ищет такой-то, просит позвонить ему.

– Саш, – позвала она. – Са-аш!

– У-у…

– Ты что, спишь?

– Сплю. А что? Сколько время? Темень непроглядная.

Она включила ночник и взглянула на часы.

– Время – начало первого ночи, – сказала Инга.

– Фу-у, мы ж только-только легли, – вымолвил Александр, приподнялся на локте и, жмурясь от света, с тревогой спросил. – Что случилось? Чего ты не спишь?

– Ты слышал телефонный звонок? Я только что говорила по телефону.

– Нет, – с удивлением ответил он.

– Ну даёшь!

– А кто звонил?

– Не знаю. Но звонок какой-то странный. Какой-то… Парень просил передать тебе, чтобы ты не ездил в Нижний Новгород…

– Нижний Новгород? – переспросил Александр.

– Нижний Новгород, – подтвердила Инга.

– Странно, – сказал Александр. – Обычно все говорят «Горький». Его ж когда… Только-только вчера переименовали…

– Да чёрт с ним, когда его переименовали! – вдруг вспыхнула Инга. – Ты можешь объяснить, что у тебя там за дела?

Александр наконец перестал жмуриться, силясь вспомнить, от усердия поджал губы, уставился на несколько мгновений в одеяло, будто там могла появиться подсказка, и сказал:

– Ума не приложу. Нет у меня там никаких дел.

– Точно нет? Саш, мне страшно…

– Ты чего? Чего тебе страшно? – изумился он.

– Этот человек. Я не понимаю. Он то ли угрожал, то ли предостерегал от чего-то. Он сказал, чтобы ты ни в коем случае не ездил в Нижний Новгород. Что тебе предложат поехать туда в ближайшее время, но чтобы ты отказался. Он знаешь как сказал! Он сказал, так будет лучше для всех. И для тебя, и для меня.

– Да чушь какая-то! – воскликнул Александр. – Не собираюсь я ни в какой Нижний Новгород! Что я там забыл! Кто хоть это был? Кто звонил?

– Не знаю. – Инга посмотрела на Александра испуганными глазами. – Но странно как-то! Он обрадовался, что трубку сняла я. А всё, что сказал, всё потребовал тебе передать. А чего же он тогда так боялся на тебя напороться?

– Ну, не знаю, – протянул Александр, прибавив нотки подозрения в голосе. – Какие-то тайны у тебя от меня. Какие-то тайные воздыхатели…

– Какие воздыхатели! Саш, правда, мне страшно.

Он обнял её, прижал к себе, дотянулся рукой до ночника и погасил свет.

– Иди ко мне. Ты что? Я тебя в обиду не дам. Я с тобой.

– Саш, дай мне слово, – попросила Инга.

– Какое слово?

– Поклянись, что ты не поедешь в Нижний Новгород.

– Да нечего мне там делать.

– Всё равно. Поклянись, что не поедешь! Поклянись, что откажешься, если тебе предложат…

– Да кто предложит? Нет у нас там никаких дел. Все мои дела – все здесь, в Москве.

– Поклянись, – настаивала девушка.

– Хорошо-хорошо! Клянусь.

– Я серьёзно.

– И я серьёзно. Ну, Инга, я не знаю, что ещё тебе сказать? Я клянусь, клянусь, что не поеду в Нижний Новгород.

Она с облегчением выдохнула, расслабилась и сильнее прижалась к нему. Он рассмеялся и добавил:

– И в Великий Новгород тоже не поеду.

– Да ну тебя. – Инга тихонько толкнула его кулачком.

Некоторое время они лежали, прижавшись друг к другу. Александр вновь начал засыпать. Инга почувствовала, как котёнок пробует ноготками её пятку. Дыхание Александра выровнялось, он начал посапывать в темноте.

– Знаешь что, – прошептала Инга.

– У-у, – сглотнув, откликнулся он.

– Если бы тебя не было рядом со мной…

– Но я же рядом, я рядом…

– Да, ты рядом. Вот я только что и поняла. Про этот голос. Если бы ты сейчас не лежал рядом со мной, я была бы в полной уверенности, что это ты и звонил.

Глава 1

Хвостов решил заманить коллегу в гости, чтобы поговорить с ним по-мужски, а если понадобится, то и морду набить.

– Димон, ты «Плоть и кровь» смотрел? У меня дома видак и кассета есть. Моя завтра с подругой придёт. Подваливай! – предложил он.

– Подруга красивая?

– Офигенная!

– Давай! – согласился Дмитрий Акулов.

– Значит, завтра. После работы, – уточнил Хвостов.

– Замётано! – подтвердил Акулов, не подозревавший, что никаких подружек не было.

В студенческие годы Хвостов и Акулов друзьями не были. По окончании финансового института попали на работу в одно учреждение по воле случая.

В будущем Дмитрий получил прозвище Акула. Какое ж ещё! Для стороннего наблюдателя выглядело естественным, что Хвостов стал одним из самых доверенных лиц Акулова. Как-никак, в начале карьерного пути они делили один кабинет на двоих.

Для самолюбия же Хвостова вопрос был крайне болезненным. Акулой империализма должен был стать он, а не Дмитрий. Акулову попросту фантастически повезло. Однажды он удачно зашёл в туалет.

Они работали в Кировском отделении Промстройбанка СССР. Город Киров тут был ни при чём. Учреждение располагалось в Москве, на Новослободской улице. Обслуживались в нём предприятия тяжёлой промышленности, транспорта и строительной отрасли Кировского района столицы. Кроме того, в отделении открывали счета и предприятия негосударственного сектора. Поначалу это были кооперативы, затем пошли молодёжные центры, межотраслевые объединения, товарищества с ограниченной ответственностью.

Сотрудников мужского пола в отделении было всего четверо: вчерашние студенты Хвостов и Акулов, управляющий Андрей Юрьевич Вешняков и завхоз дядя Паша.

Был ещё отдел инкассаторов. Там работали одни мужики. Но инкассаторы держались особняком, о них никто не думал как о членах коллектива.

У Андрея Юрьевича было два зама – обе бабульки уже лет пятнадцать могли сидеть на пенсии. Они были единственными в женском царстве, кто поднимал голос на вчерашних студентов. Прочие коллеги понимали, что в ближайшие два года один из них, а то и оба станут начальниками.

Карьера молодых банковских служащих в советские времена складывалась просто. Отработав два года по распределению, молодой человек либо получал солидное повышение (должность не ниже заместителя управляющего отделением), либо переходил на работу в реальный сектор – начальником финансового отдела или планово-экономического отдела какого-нибудь завода или комбината.

В результате сложилось так, что профессия банкира в советские времена считалась женской.

Очень скоро фаворитом гонки стал Александр Хвостов. Дима Акулов был просто весёлым парнем.

Однако десятилетиями исправно работавшая машина дала сбой. Два года, положенные к отработке по распределению, истекали. Но обе бабульки не спешили освободить кабинеты. Нашлись у них заступники в райкоме. Руководство Промстройбанка посчитало за лучшее не трогать их.

В прежние времена практиковались переводы в другие отделения с повышением в должности. Но тут ключевое слово «прежние».

Чуть позднее, в начале девяностых, нередко раздавалось удивлённое: дилеры, брокеры, ме-нед-же-ры! Откуда? Откуда все они вдруг появились? Как, когда успели освоить премудрости наук, которым прежде мало того что нигде не обучали, а могли ещё и к стенке поставить того, кто не к месту продемонстрирует навыки подобных профессий.

В действительности люди учатся быстро. Впрочем, так же быстро и забывают уроки. Это в нулевые годы стало модным ностальгировать по советскому укладу жизни, по низким ценам и доллару по шестьдесят восемь копеек. А в девяностом году хорошо понимали связь между пустыми полками и вмешательством государства в экономику. Когда 24 мая Председатель Совета министров СССР Николай Иванович Рыжков сказал об административном регулировании цен, люди за несколько часов смели остатки товаров и продуктов с прилавков магазинов.

Пока рассуждали о том, как переходить к рыночной экономике и переходить ли вообще, началась инфляция. И тогда в воздухе разлилось предчувствие, что профессия банкира на ближайшие годы станет самой успешной во всех отношениях. Впрочем, почему предчувствие. Заведующий отделом экономики газеты «Правда» Егор Тимурович Гайдар написал вполне определённо: «Доходы каждой социальной группы оказываются в прямой зависимости от того, насколько действенно она может нажать на правительство, банки, в какой мере способна подкрепить свои требования реальными угрозами».

Молодые банковские служащие в большинстве своём не читали газету «Правда». Однако более не спешили переходить в реальный сектор экономики. Теперь в тех отделениях, где появлялись выгодные вакансии, хватало своих претендентов.

Вместо солидного повышения Хвостов получил подачку. Он и Акулов работали в кредитно-плановом отделе и оба курировали стройки. В отделении провели реорганизацию. Создали отдел финансирования и кредитования капитальных вложений. Начальником назначили Александра Хвостова. Его единственным подчинённым стал Дмитрий Акулов.

Им повысили оклады. Хвостову прибавили тридцать рублей. Акулову – всего лишь десятку. Они остались в старом кабинете на двоих, более не подчинялись начальнику кредитно-планового отдела Матвеевой, но по-прежнему терпели старушечьи истерики обеих замшей.

Хвостов тогда испытывал сложные чувства. Он ждал, что вот-вот займёт не в своём, так в другом отделении кабинет заместителя управляющего. Сказать, что задержка в карьерном росте разочаровала его, – это ничего не сказать. Случившееся он воспринимал как удар.

Однако он не опустил руки, а признал, что сам виноват в провале. Он полагался на сложившуюся практику и ждал, что должность заместителя управляющего свалится с неба. А нужно было не сидеть сложа руки, а делать что-то, чтобы оказаться самым лучшим из претендентов.

Хвостов решил заняться кандидатской диссертацией. Не так уж много сил отнимала работа. За два-три года он напишет и защитится, станет кэном1. Тогда и перспективы откроются иные.

В конце августа он заехал в институт. Застал на месте заведующего кафедрой денежного обращения и кредита профессора Гаврилюка. Виктор Иванович помнил Хвостова и пожелание поступить в аспирантуру воспринял с энтузиазмом. Профессор попросил, чтобы Хвостов позвонил ему числа десятого сентября – после того, как схлынет ажиотаж начала учебного года.

Акулов же никаких выводов не сделал и продолжал работать спустя рукава, а точнее попросту сачковать. Хвостова отчасти утешало гаденькое удовольствие от того, что Дима повышения не получил. Одновременно Хвостов испытывал и неловкость. Учились вместе, работали два года бок о бок, а теперь он начальник, а Дима остался старшим экономистом. Хвостов получил солидную прибавку к зарплате. Диме накинули жалкую десятку.

Только, положа руку на сердце, он и червонца этого не заслужил.

Акулов случившееся воспринял на удивление спокойно. Хвостов видел, что коллега не рисуется, а ему и впрямь, извините, по фигу. Карьера не сложилась – по фигу. Прибавку к зарплате профукал – по фигу. Александр стал его начальником – и это Диме было по фигу. Что больше всего раздражало Хвостова.

Он почувствовал в Акулове какую-то загадку. Вроде бы Дима не собирался всю жизнь сидеть на шее родителей. Да те и не могли обеспечить сыну безбедного существования. Но откуда-то было в нём такое легкомысленное отношение к делу.

Хвостов не мог найти управу на Диму. Тот продолжал вести себя так, словно ничего не изменилось. У них было двадцать семь объектов. Четырнадцать вёл Хвостов. Тринадцать – Акулов. С самого начала они работали по принципу взаимозаменяемости. Каждый должен был знать все двадцать семь строек и быть готовым подменить коллегу.

Выходило так. Акулов ушёл в отпуск, и Хвостову пришлось приводить в порядок дела, закреплённые за коллегой. Стоило не то что в отпуск уйти, а на три дня больничный взять самому Хвостову, так потом приходилось разгребать бардак, который устраивал Акулов в его делах.

Главное, сложного-то ничего не было. Хвостов составил таблицы по каждому объекту и развесил на стене. По вертикальной оси шли наименования документов, по горизонтальной оси колонки с показателями. Пришёл клиент с платёжным поручением на оплату строительно-монтажных работ или поставку оборудования – нужно сверить данные титульного списка, внутрипостроечного титульного списка, договора генерального подряда, сметы, графика выполнения строительно-монтажных работ и поставок оборудования, ну и так далее, всего семнадцать документов. Если всё сходится, сотрудник банка визирует платёжку и операционный отдел производит оплату.

Если же какие-либо данные не совпадают, гонишь клиента в шею, пока не приведёт документы в надлежащее соответствие.

Не играло роли, за счёт чего осуществлялось строительство: за счёт бюджетных средств, за счёт долгосрочного кредита или за счёт фондов самого предприятия – в любом случае контроль возлагался на банк.

Александр исполнял работу скрупулёзно. Акулов подмахивал платёжки не глядя, после чего Хвостов неделями бегал за клиентами, выбивая исправленные документы.

Пока они были на равных, Александр Хвостов терпел. Даже радовался втайне, что нерадивый коллега самоустранился от гонки за повышением по службе.

Но теперь Хвостов стал начальником, а Дима продолжал выезжать за его счёт. Что было делать? Вести себя так, как положено начальнику? Хвостов понимал, что Дима проигнорирует его. И что тогда? Писать докладные управляющему? Мысль о кляузах Хвостов отвергал с ходу.

Дружеские посиделки в пятницу вечером он затеял, чтобы между пивом и американским боевиком поговорить с коллегой по-мужски. Если слова не помогут, Хвостов был готов и по шее накостылять. Это-то он умел.

Александр дошёл до Новослободской, но в метро спускаться не стал. Он решил переждать час пик. Распрощавшись с тётками из отделения, с которыми оказалось по пути, он побрёл не спеша в сторону Садового кольца, на ходу размышляя о задуманном на завтра деле.

Акулов приедет к нему домой, или они приедут вместе после работы, и тут выяснится, что девушек нет. Александр почувствовал, что эта ситуация сразу же обернётся не в его пользу. Акулов, конечно же, останется – пивка попить, видак посмотреть. Но Александр ясно видел, как Дима рассмеётся и скажет: «Что, продинамили нас девчонки!»

Подразумеваться будет, что продинамили его, Хвостова. Да он, может, так и скажет: «Не нас продинамили, а тебя продинамили». Александр хотел, чтобы его превосходство над Акуловым не подвергалось сомнениям.

Беда заключалась в том, что девушки у Хвостова не было.

Он пошарил в карманах и нащупал несколько двушек. Решил, что позвонит Веронике Королёвой, как только попадётся телефон-автомат. Они не виделись почти два года. Но могут же они встретиться как старые друзья по институту. Тем более что по-другому они и не встречались. А только так – как друзья.

Он увидел телефонную будку и зашёл внутрь. Бросил двушку в щёлку и по памяти набрал номер. Переждав с десяток длинных гудков, Хвостов повесил трубку. Со звоном вывалилась двушка, и он переложил монетку в карман.

Время было начало седьмого. Вероника ещё не вернулась с работы. Проживала она неподалёку, на Тихвинской улице. Когда он получил распределение на работу, то увидел было некий знак в том, что отделение банка оказалось в двух шагах от дома Королёвой. Но вопреки тайным сигналам их отношения сошли на нет.

Хвостов дошёл до знакомого двора и сел на скамейку у подъезда, соседнего с тем, где проживала Вероника. Он выкурил пару сигарет, размышляя о том, как они встретятся. Александр был уверен, что девушка обрадуется его появлению. Наверняка она думает, что потеряла его окончательно. Но вдруг – вот он, сидит у подъезда. Теперь она окажется не настолько легкомысленной, чтобы потерять его вновь. Словом, Хвостов рассчитывал, что их отношения начнутся с чистой страницы.

Увидев её, от неожиданности он выронил сигарету изо рта.

Мысль о том, что у неё мог появиться кто-то ещё за пролетевшие два года, более того – она могла выйти замуж за это время, – такая мысль не приходила ему в голову.

Он привык к тому, что у Вероники никого не было. Это и подпитывало надежду, и ставило в тупик одновременно. Он бы понял, если бы она предпочла другого. Но Вероника с самого начала не позволяла выходить за рамки дружеских отношений. По уши влюблённый Хвостов тщетно лез вон из кожи, чтобы завоевать её сердце. Она охотно принимала приглашения в кино, в кафе, просто прогуляться. Но стоило ему заикнуться о чувствах, как она с досадой роняла «ой, ну зачем это всё», отворачивалась и уходила.

Спустя несколько месяцев после окончания института Хвостов принял решение выкинуть Веронику из головы и порвать с ней… Впрочем, и рвать-то было нечего. Тогда отец сказал ему: «Ты не представляешь, как тебе повезло, что она не ответила взаимностью. Она бы потом всю жизнь попрекала тебя тем, что ты её обманул и оказался не тем принцем, для которого она берегла себя».

Слова отца были справедливы и потому вдвойне задевали самолюбие.

Теперь Вероника Королёва шла в обнимку с тем, кого, видимо, считала принцем. Долговязый парень, немного нескладный. Что Вероника нашла в нём, почему его рука покоилась на её талии – загадка и всё тут.

Хвостов хотел улизнуть, но понял, что, поднявшись со скамьи, только привлечёт внимание. Он надеялся, что Вероника не заметит его, но она заметила.

– Саша! – удивилась она.

– А, привет, – небрежно откликнулся он.

Они подошли, Хвостов поднялся навстречу.

– Какими судьбами? – спросила она и, не дождавшись ответа, представила его своему кавалеру. – Это Саша Хвостов, я рассказывала тебе…

– Николай, – назвался тот.

Он оторвал руку от её талии и протянул Хвостову. Александру почудилось, что ладонь Николая хранила тепло тела Королёвой, и это вызывало отвращение.

– Да я же работаю тут неподалёку. Вот коллегу проводил, кое-что донести помог, – соврал он, кивнув на подъезд. – Ну а ты как?

– Да ничего, работаю, – она пожала плечами. – Зайдёшь? Чаю попьём…

– Да нет, спасибо, – отказался Александр.

Николай смотрел на Хвостова с каким-то интересом, словно давно хотел увидеть того, о ком рассказывала Вероника.

– Ладно, пойду, – сказал Александр и добавил, глядя на удачливого соперника. – Приятно было познакомиться.

Он махнул рукой, решив, что раз только что поздоровались, то на прощание можно обойтись и без рукопожатия. Хвостов зашагал прочь. В голове звучали слова Вероники «я рассказывала тебе».

Она, значит, рассказывала этому Николаю! Что рассказывала?! Что – если между ними ничего не было. Рассказывала, как он бегал за нею, а она нос воротила! То-то этот козёл так пялился на него. Теперь этот Николай знает: вот он, Саша Хвостов, который пять лет бегал за Вероникой, да так и не смог впердолить ей.

Вдруг осенило: если б Акулов назавтра увидел его вместе с Вероникой, то понял бы, что между ними ничего нет и никогда не было.

И потом! Они же учились в одном институте. Пусть даже были незнакомы, но в лицо непременно узнали б друг друга.

Нет, это изначально была идиотская идея – пригласить Веронику. Лучше вообще обойтись без девушек.

Хвостов вновь вышел на Новослободскую улицу. Заметил телефонную будку. Он мог позвонить кому-нибудь из тех подружек, с которыми были короткие шуры-муры. Но при мысли о них становилось скучно.

Мимо проехал «Икарус», переполненный людьми. На задней площадке стояла девушка с русыми волосами и светлыми – то ли зелёными, то ли голубыми – глазами. Он видел, как она изогнулась под напором других пассажиров. Мелькнула идея: догнать автобус на остановке, протиснуться к незнакомке, встать так, чтобы сдерживать натиск попутчиков, она бы вздохнула свободней, они бы разговорились.

Но он не сорвался с места, а просто смотрел вслед автобусу. Их взгляды встретились, и она улыбнулась ему.

«Чёрт подери! Кто знает, может быть, судьба проехала мимо», – подумал Хвостов и помахал незнакомке.

В тот же момент он заметил другую девушку. Правда, она была не одна, с кавалером. Между ними разгорелся спор.

– Жень, на фиг! Какая жара! Вот именно что жара, – возмущалась девушка.

– Инг, ну чего ты? Фильм офигенный! Все говорят. Пошли! – агитировал её юноша.

– Два часа сидеть в духотище, обливаться потом, – противилась девушка.

– Инг, ну чего ты скучная такая, – в голосе юноши появилось отчаяние.

– Да, я скучная! А сидеть два часа в духоте очень весело! Иди один. А я не хочу…

– Ну и пойду! – бросил юноша.

Девушка развернулась и зашагала прочь, в сторону станции метро «Новослободская». Юноша кинулся к подъезду, над которым висела вывеска с надписью «Видеосалон». Он явно не хотел опоздать на сеанс.

Александр Хвостов прибавил шагу. Поравнявшись с незнакомкой, он сказал нарочито задорным голосом:

– Девушка, а позвольте пригласить вас в видеосалон?

Она оглянулась и, сразу же отвернувшись, прыснула со смеху. Хвостов рассмеялся и продолжил:

– Простите, я поневоле слышал ваш разговор.

– Очень смешно, – с осуждением промолвила девушка.

– Но вы же смеётесь, – возразил Александр.

Пару секунд они молчали, затем Хвостов сказал:

– Если вы в метро, то там сейчас ещё хуже, чем в видеосалоне.

Девушка окинула Хвостова подозрительным взглядом. Он изобразил застенчивую улыбку в ответ.

– Есть другие предложения? – спросила девушка.

– Можно просто прогуляться. А если потерпим одну остановку, то возле метро «Проспект Мира» есть кафе…