- -
- 100%
- +
© Андрей Портнягин-Омич, 2025
ISBN 978-5-4485-4811-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
С трещиной в голове. Частный детектив. Глава 2
Радость от пробуждения была бы полной, если бы не полная сияющая физиономия лейтенанта Твиста, от уха до уха посылающая привет вновь прибывшему с того света Биллу Слайту, частному детективу:
– Как здоровье… сынок?..
«Сынок?.. Это ещё… что за папаша у меня объявился?..»:
– Спасибо… папа… не очень…
– Шутник!.. Было бы «не очень»… ты бы не шутил… Скажи-ка… милок… ты краем глаза не приметил… кто это с тобой поработал?..
Краем глаза я приметил пресимпатичнейшую медсестричку, наклонившуюся для чего-то над каким-то прибором и предоставившую на моё обозрение краешек голубеньких трусиков и, в полном объёме великолепные ноги, от вида которых у меня тут же закружилась голова:
– Н-нет… н-не-з-зам-мет-тил,.. – Заикаясь и с придыханием удалось мне выдавить из себя.
– Ладно… – Лейтенант хлопнул меня по коленке, переломав ногу минимум в трёх местах, как мне показалось: Повспоминай пока денёк-другой…
Теперь Твист улыбался уже одними губами и, хотя она, улыбка, стала ещё шире, чем это вообще возможно, в глазах не было и намёка на веселье. Скорее, наоборот, могильным холодом окатило меня с ног до головы.
– Да… сынок!.. Подумай ещё вот над чем… Почему это… убийца стал таким гуманистом… и у тебя в голове не прибавилось лишних отверстий… а… вот у Лучано… оно теперь есть?.. И… как это так получилось… что консьерж запомнил только некоего Билла Слайта… а больше никого не видел и не слышал… Ни входящим… ни выходящим… Что-то здесь не сходятся концы с клубком…
– С концами…
– А?.. Конечно… конечно… Но я найду способ связать эти… концы… в один узел… Боюсь только… что он затянется на твоей шее… – Лейтенант сделал характерное движение, показывая, как он с удовольствием обматывает верёвку вокруг моей шеи. Встал и нехотя пошёл вон. При таком же росте, как у меня, весил он пожалуй килограммов на пятьдесят тяжелее. И эти пятьдесят килограммов были чистого свиного сала: Да-а!.. Вот ещё… Совсем забыл спросить… Кто это изображён там… на фотографии?.. Такой красивый… Ты… случайно не знаешь?..
Теперь лейтенант говорил совершеннейшими загадками. Что за чушь он там несёт, какая фотография? Я не заметил никакой фотографии!!! Было от чего голове разболеться с новой силой.
– Я вас не понимаю… лейтенант… О какой… чёрт возьми фотографии… вы вправляете мне мозги?.. Я не видел никакой фотографии… – Действительно, я видел только умопомрачительные ножки медсестры, торчащие из голубых трусиков, и ни на чём другом сосредоточиться был не в состоянии. Лейтенант проследил за моим взглядом и тоже забыл зачем пришёл:
– М-а-а… м-м-э… – Заакал, замэкал и заблеял он: Так-так… это… б-бэ-э… отдыхайте… Спите… пока… Вам ещё вредно волноваться… – И лейтенант прикрыл мне веки пудовыми своими лапищами, оставив правда открытыми отверстия для ноздрей, чтобы я совсем уже не уснул. Навечно.
Спать мне, как назло, совсем не хотелось:
– ДоШвидания… лейтенант… – Прошепелявил я: Приходите Жавтра… Я вам обиЖательно Фто-нибуть ФШпомню…
На моих армейских часах, светящихся в темноте и умеющих делать ещё кучу разных полезных вещей, было половина второго ночи. Я уже окончательно проснулся, выпил сок, стоявший у изголовья и решил слегка пошевелить извилинами.
Первое, что мне было известно об этом деле, это то, что я был совершенно ни при чём! Факт для меня очевидный и не требующий доказательств. Второе, в чём я тоже был абсолютно уверен, это то, что звонил мне сам Лучано. Я узнал его по голосу, хотя номер его телефона был мне не знаком. Третий факт, это то, что Лучано стопроцентно мёртв. Если исходить из слов Твиста, то к Алу никто не поднимался и не выходил от него, ни через парадный, ни через чёрный вход, так как и тот и другой заканчивались прямо у ног консьерж, а он, если опять же верить Твисту, никого не видел. Теоретически, консьерж мог быть слепым и тогда это многое бы объясняло, но в природе встречать слепых консьержей мне ещё не приходилось, тем более, на Беверли-Хиллз! Хотя… Жизнь такая сложная штука…
Пришлось всё же смириться с мыслью, что я имел дело с вполне зрячим, вменяемым, трезвым, неподкупным портье и принять его слова на веру. Значит, через него в это время проходил только я. Но для себя-то я уже определил, что как бы не имею к этому делу никакого отношения и Лучано уж точно не убивал. А значит, был кто-то ещё, кто всё таки побывал в квартире Ала, пришил его и вызвал полицию. При этом, на трупе остались золотые часы, стоимостью тысяч в пять «баксов» и перстень-болт с бриллиантом, тоже пожалуй сопоставимой стоимостью… И улыбка эта идиотская! Тут, явно поработал Лучановский дружок. Иначе бы он не улыбался. Зачем только Алу нужно было вызывать меня, если он не боялся этого человека? Значит, всё таки, боялся. А сказка про домовладельца была только предлогом, чтобы выманить меня в надежде на лёгкий заработок. Так в общем-то и вышло. За одним малюсеньким исключением, заработка, похоже мне не видать, как своих ушей под битами. Был ещё один тонкий момент – меня вообще могла ждать газовая камера, если обнаружится, что это не убийца приголубил меня пистолетом по загривку, а я сам изловчился. Что полностью соответствовало истине. С другой стороны, никто ещё по видимому не обратил внимания на то, что та трещина в черепе, которая так хорошо была видна на снимке, висевшем у моих ног, получена мною не далее как неделю назад и теперь сослужила мне очень хорошую службу! Не зря сержант в учебке, дубася нас по рёбрам, любил повторять, что всё, что ни делается, к лучшему! Прав был, гадёныш, царство ему небесное!
И последнее… Никакого снимка я в квартире Лучано не видел. С этим был полный прокол.
Мои мыслительные процессы, видимо каким-то образом отразились на осциллографе, так как прекрасная незнакомка-медсестра вошла в палату, всем своим видом показывая, что и я здесь тоже не мебель. Пышная грудь пробивалась сквозь белоснежный халат и рвала его изнутри. Халат был явно маловат для этого размера груди. Чувственный ротик был слегка приоткрыт, обнажая белоснежные зубы, а нижняя губа капризно выпячивалась вперёд. Я застонал. Слегка выпяченная нижняя губа в яркой красной помаде – что ещё нужно такому парню,, как я, чтобы разом выздороветь. Я застонал громче. Это был даже не стон, а зов предков. Девушка откликнулась на зов, нежно погладила меня по ноге, слегка повернула на живот, послала «воздушный поцелуй» и вкатила здоровенную дозу лекарства в мою ягодицу. Я застонал в третий и последний раз…
Иллюстрация создана чатом GigaChat.
С трещиной в голове. Частный детектив. Глава 3
Первое, что утром я увидел у своей кровати, была сияющая физиономия лейтенанта Твиста. Я попытался отогнать это видение, надеясь ещё раз полюбоваться на фотомодель в форме медсестры, но физиономия Твиста не исчезла. Более того, она заговорила человеческим голосом:
– Доброе утро… сынок… Как голова?.. Не болит?..
Голова не болела, но это была тайна.
– Боже… лейтенант… Неужели уже утро?.. Я думал… мне приснился кошмар… А это всего лишь… вы…
– ЗдОрово он тебя отделал!.. Как сосунка… Вот Лучано… наверное… заржал… когда увидел?.. – Лейтенант тоже заржал, вернее, захрюкал, но осознав, что я что-то не поддерживаю всеобщее веселье, неожиданно сломал улыбку, включив зверское выражение лица, словно переключил телевизор на другой канал. И тихо так, по-братски спросил:
– А… кстати… Ты-то чего там забыл?..
Вопрос был на сообразительность.
– Дела… знаете ли… То… да сё…
– Какие?.. Я хочу разобраться… Что общего… у такого проходимца… как Ал Лучано и такого паршивого частного детектива… как… как тебя там?.. – Твист заглянул в карточку, висевшую на спинке моей кровати и по-слогам прочитал: Аа… Би-лл… Сла-йт… Билл… Билли!.. Которого бьют и били… по голове… Все… кому ни попадя!..
Вряд ли лейтенант так быстро забыл мою фамилию. Что-то запахло жареным и я скороговоркой выпалил:
– Лучано сам позвонил и попросил приехать… У него были какие-то проблемы с домовладельцем… – Сказал и натянул одеяло выше подбородка, спрятавшись под ним. Лучшая ложь, это полуправда. Главное, самому не запутаться, где кончается правда и начинается полу. Лейтенант с минуту пытался проникнуть взглядом в мой мозг, запутался в этом лабиринте, из которого я и сам иногда не могу выбраться, разочарованно выдохнул и схватился за голову:
– Да никак… жулик… решил завести собачку… а домовладелец не выдал ему совочек… для уборки навоза… Или… может его застукали писающим в лифте?.. Ты ещё что-нибудь придумай… поубедительнее…
Ничего нового на ум не шло и я затянул старую песню.
– Ну хватит!.. – Рявкнул Твист: Ты за кого нас принимаешь?.. Мы что тут тебе… в ладушки играем?!. Убит человек!.. Пусть… мерзавец… Но никому не позволено убивать даже мерзавцев за просто так… без ведома полиции… Что ВЫ скрываете… Слайт?..
Раз лейтенант перешёл на «вы», следовало срочно придумывать новую версию моего появления в квартире Лучано. И я запел! Насочинял с три или четыре короба, что Алу угрожали, что он со страху обзвонил все частные детективные агентства Лос-Анжелеса и что только бесстрашный я откликнулся на мольбы умирающего и примчался, как бык на бойню. Что, как только я вошёл, Ал обрадовался мне, как родному и тут же получил пулю в лоб, а я – по затылку. Ещё я добавил, что если бы убийца не поступил так подло с нами и не ударил исподтишка, а предупредил нас, то уже сидел бы связанным по рукам и ногам у лейтенанта Твиста под замком! А меня за подвиг следовало тогда представить к поцелую президента. Не меньше!
После того, как я закончил песню, лейтенант ещё минут пять улыбаясь смотрел мне в рот, в надежде услышать продолжение. Но, когда понял, что я свою песню спел до конца, опять переключил каналы телевизора на своём лице:
– Ты знаешь… сынок… я сейчас чуть было не заплакал от радости за тебя и Америку… что ты у нас такой герой имеешься… Честно-пречестно!.. Вот только объясни мне… как это оказалось в кармане у Лучано и мы расстанемся лучшими друзьями… Я даже… наверное… может быть… буду гордиться тобой… Хотя и не уверен в этом…
На мою, тупую сейчас физиономию, смотрела смеющаяся во весь рост физиономия некоего Уильяма Слайта, частного детектива. Снимок был замечательный, чёткий, выразительный, но какого чёрта понадобилось Лучано таскать его, вырезав из газеты? Я взял снимок в руки и пригляделся повнимательнее, надеясь узнать в снимке кого-нибудь другого, даже перевернул изображение вверх ногами, но и таким макаром смог опознать только себя.
Снимок был вырезан из газеты. На обратной стороне был фрагмент статьи в половину колонки и кусок фотографии молодой пары. Ничего интересного!
– Ну… что скажешь… умник?..
– Н-даа…
Но лейтенант ждал другого ответа:
– Узнаёшь себя?..
– Похож… вообще-то…
– Ладно… С головой у тебя… видимо… и вправду не всё ещё в порядке… Но это пройдёт!.. Тогда и поговорим!.. – Лейтенант встал, выдернул фотографию из моих скрюченных пальцев и вышел, аккуратненько прикрыв за собой дверь.
Лейтенант был прав. Присутствие моей фотографии в кармане убитого, сразу же наводило следствие на мысль о моём непосредственном участии в преступлении. В какой только роли? Для лейтенанта здесь могло быть просто не вспаханное поле деятельности – от шантажа, до ревности. Фактически, настоящий убийца не оставил полиции никаких улик, ни отпечатков пальцев, ни свидетелей, ни намёка на мотив. Ни-че-го! Кроме, конечно моей головной боли. Одна надежда на мой рентгеновский снимок черепа. Но и здесь нельзя быть в полной уверенности, что полиции не известно, когда именно образовалась трещина? Кстати, это был единственный прокол настоящего убийцы, про мою голову он не знал ничего. Я должен этим воспользоваться и сам попытаться во всём разобраться, иначе моей заднице могло бы очень не понравиться на злектрическом стуле. Мне ещё только тридцать лет, возраст не самый подходящий для отправки в Рай. Пришло время действовать. На сцену выходит частный детектив Билл Слайт, собственной персоной. Осталось решить незначительные детали, как отсюда выбраться и с кого начать?
Палату охраняли, это было видно и невооруженным взглядом через стеклянную дверь. Там не прорваться. Окно находилось прямо за моей спиной и, чтобы убедиться в бесполезности затеи с прыжком из окна, мне пришлось сесть. Приблизительно пятый-шестой этаж, если судить по полёту птиц. А я не был птицей и никогда уже, наверное, не стану. А жаль!
И тут меня осенило. Санитарка! Или медсестра? Но это не важно. Важно то, что мне показалось, что она мне симпатизировала и стоило попробовать рискнуть склонить её на свою сторону. Ну, или, для начала, на свою койку. Если я расскажу ей часть правды, возможно она поверит мне и поможет на какое-то время покинуть помещение незамеченным. Это был единственный шанс найти убийцу.
Ну ладно, выйти удалось, а что дальше? Я стал загибать пальцы. Первое, консьерж. Он или на самом деле ничего не видел, ничего не слышал, или не хотел ничего видеть и слышать. В любом случае с ним необходимо серьёзно поговорить. Я сделал свирепое лицо, каким буду с ним разговаривать и мне самому стало страшно. Бедный консьерж! Он наверняка выложит мне всё, что знает и не знает, ещё до того, как я сам раскрою рот!
Второе. Необходимо каким-то образом пробраться к себе в офис и взглянуть в архив за прошлый год. Возможно, ниточка тянется из того дела годичной давности и кто-то из бывших дружков Лучано решил, или подстраховаться на всякий случай, или отомстить. Так как я тоже участвовал тогда в деле, спасая задницу Ала, меня прицепом и подставили. Тогда становилось понятным присутствие моей фотографии на месте преступления.
Ну и третье. Не лишним было бы поднять подшивку газеты за прошлый год. Так, на всякий случай.
Иллюстрация создана ИИ чатом GigaChat.
С трещиной в голове. Частный детектив. Глава 4
До вечерней смены время тянулось медленно, так как мне периодически приходилось изображать из себя смертельно раненого и позволять медперсоналу издеваться надо мной, тренируясь на звание «Самого изощрённого садиста года». Когда, словно пулями грудь, моя задница была изрешечена уколами, на горизонте замаячила единственная надежда в этом жестоком мире садистов и убийц. Но, зато мне сразу же стало лучше, так как сегодня на ней был халат ещё на пару размеров меньше вчерашнего и от этого пару-тройку верхних пуговиц пришлось расстегнуть. Вулкан из двух грудей вот-вот должен был прорваться наружу и поэтому ей приходилось сдерживать себя и, по-возможности не дышать. Умопомрачительная улыбка профессиональной сиделки была адресована лично мне и я почувствовал гордость за свою неотразимую голливудскую внешность.
– Мистер Слайт… как ваше самочувствие?.. – Пропела-промурлыкала она голосом ангела-искусителя.
– М-м-а-а-э-э… Би-би-билл…
– Не волнуйтесь так… мистер… Би-би-билл… Вам ещё вредны физические и умственные нагрузки…
– Просто… Билл…
– Так и быть… Зовите меня просто… мисс Саманта…
Все слова, которые я заготовил заранее, с целью соблазнить выпустить меня отсюда, естественно поулетучивались, да и уходить от неё что-то тоже расхотелось. С бОльшим удовольствием я бы согласился умереть здесь, задохнувшись у Саманты между грудей. Превозмогая это естественное желание, я всё же рискнул спросить, понизив голос до шёпота:
– Саманта… – Я огляделся по сторонам: Я бы хотел…
– Я вижу это Билл по вашим глазам… Уберите их с моей груди…
– Да-да… я конечно… и это тоже… как-бы… но… не сейчас… Помогите мне… пожалуйста!.. – Последнее слово я проблеял совсем уже жалостливо.
Саманта не поверила мне на слово и заглянула под одеяло. Там помощь была не нужна, ввиду сильнейшей эрекции.
– Билл!!! Мистер Слайт!!. Вам нельзя так волноваться!.. Сейчас я вколю вам немного успокоительного…
После напоминания об уколе, ко мне вернулось красноречие:
– Саманта!!! Прошу вас!!. Послушайте… пожалуйста меня!.. От вас зависит моя жизнь!!!
Она опять заглянула под одеяло, но продолжила слушать:
– Кто-то… я подчёркиваю… кто-то… убил человека и пытается свалить всё на меня… Я совсем не хочу… ни в газовую камеру… ни на электрический стул… но… Всё идёт именно к этому… Если… конечно… вы не поможете мне на несколько часов исчезнуть отсюда… чтобы попытаться разобраться во всём самому… Полиция подозревает меня… но я-то знаю… что ни кого не убивал!.. Поверьте мне… Саманта… – Саманта в третий раз заглянула под одеяло, удовлетворенно хмыкнул, увидев полное отсутствие возбуждения ввиду моего красноречия и пожала плечами.
– Я не могу этого сделать… Даже ради такого красавчика… как ты… Билл… В лучшем случае… меня просто выгонят с работы…
– Самантушка!.. Самантушечка!.. Никто… ни одна живая душа… не узнает этого!.. Я обещаю!.. Да… что там… клянусь!.. Что… чтобы ни случилось… даже если сдохну… быть здесь до конца вашей смены!..
Саманта явно колебалась принимать решение. Белая повязка на голове и полное отсутствие одежды удерживали её от поспешного шага, чтобы сразу же выпустить меня на волю:
– Тебе необходимо одеться… Для начала…
– Это верно!.. Может быть… есть какие-нибудь варианты?..
– Есть… конечно… пижамы… – Сказала она, не-то вопросительно, не-то утвердительно и опять капризно выпятила нижнюю губу.
– Боже мой!.. Саманта!!! Не делайте больше этого… сейчас!.. Иначе… я останусь и гори оно всё синим пламенем!..
– Ну-у… В кабинете… главного врача… всегда висят костюмы… в шкафу…
Мне стало интересно, неужели ей приходилось бывать в шкафу у главного врача и при каких-таких обстоятельствах? Но сейчас главным было то, что они там висят.
– Правда… размер у них побольше… а рост… поменьше…
– Несите…
– Аа и… как вы это себе представляете?.. Что… я приду и скажу: «Не одолжите-ли вы мне на прокат ваш костюмчик… мистер Беллоу?.. До утра… Здесь одному… больному… срочно нужно СБЕЖАТЬ!..»
Да, действительно, до утра просить было бы глупо. Вот, если, насовсем!:
– А… вы… не могли бы… как бы это выразить словами?.. Украсть его для меня?..
Теперь уже Саманта схватилась за голову:
– Послушайте… вы… как вас там?..
– Билл… – Подсказал я.
– Не уверена!.. Я готова для вас даже на то… что закрою глаза… когда вы будете сбегать отсюда и не открою их до утра… когда и подниму панику… Но… красть!.. Костюмы!!! Вы… Ты… за кого меня принимаешь?!.
– Ладно… ладно… остынь… Неси пижаму… Да… Самантёночек… где находится кабинет доктора Беллоу?..
– На втором этаже…
– А… мы?..
– На пятом… – Я не ошибся в своих расчётах.
Пижама подошла сразу, будь-то я в ней и родился. Повязка на голове тоже не мешала, а скорее слегка добавляла шарма к моей и без того мужественной физиономии. Наклонившись, чтобы поцеловать Саманту в шею, я обнаружил ещё один предмет, который мог мне пригодиться в дальнейшем. Я имел ввиду отнюдь не грудь, а маленькую изящную шпильку.
Как специалист-десантник, плюс частный детектив с пятилетним стажем, честно признаюсь, что открывание замков дверей главных врачей шпилькой, входило в мою утреннюю разминку. Саманта в который уже раз выпятила нижнюю губу для поцелуя, видимо, это начало входить у неё в привычку и я чуть-было не снял пижаму обратно:
– Саманта… родная моя… не сейчас… Если ты таким способом отвлечёшь охранника… я всё тебе прощу.
То, что проделала медсестра, было более практичные, но не менее убийственным. Она встала прямо перед охранником на расстоянии чуть длиннее его вытянутой руки, чтобы он не смог совершать хватательные движения, повернулась к нему спиной и стала демонстративно поправлять чулок, начиная эту процедуру естественно, с носка. Охранник, пожилой уже мужик, который видел нечто подобное однажды в кино, много-много лет назад, надолго потерял способность охранять.
Я осторожно сделал пару шагов по направлению к двери и вдруг, замер. Кто-то не крепко, но уверенно держал меня за голову. Боясь даже оглянуться, не дай Бог, это делает лейтенант Твист, я со всей мочи рванулся к двери, не лету почувствовав, как от головы что-то отлепляется и вздохнул с облегчением, Твист бы не отлепился! Но уже в следующую секунду лежал под кроватью, подгоняемый инстинктом самосохранения. Вся та аппаратура, что прослушивала и прощупывала мои мозги, летела на пол, создавая эффект разорвавшейся атомной бомбы! Хорошо, что охранник был в эротическом ступоре!
Я вышел в коридор, бочком проскользнул в сторону, противоположную взгляду охранника и направился на второй этаж.
Для надёжности, решил не пользоваться лифтом, а преодолеть все три этажа по лестнице. Видок у меня был, что надо, самый больничный, так что лишних вопросов никто задавать не стал.
Я подошёл к кабинету Беллоу и прислушался. Никаких звуков за дверью. Осторожно потрогал ручку, дверь была запрета, как я и предполагал. Стараясь выглядеть естественно, насколько это было возможно, я прислонился к двери плечом, а шпильку вставил в замочную скважину. После нескольких неудачных попыток, замок щёлкнул, дверь плавно поддалась и я ввалился в кабинет.
Доктор Беллоу имел минимум шестидесятый размер при росте в метр семьдесят. Представляете мой идиотский видок, когда я оделся. Чтобы скрыть следы бинтов, пришлось нацепить на голову одну из идиотских шляп, висевших здесь же. Не забыл я так же одеть рубашку и галстук. А, вот ботинок моего размера не оказалось и больничные тапочки оказались единственной альтернативой ходьбе босиком.
Кстати, как я успел заметить, шкаф в кабинете Беллоу был огромным и там с успехом могли поместиться с дюжину Самант, совершенно друг друга не замечая!
Иллюстрация создана чатом GigaChat.
С трещиной в голове. Частный детектив. Глава 5
– Мистер… вы кого-то ищете?.. – Раздалось у меня за спиной, когда я самым естественным способом, то есть через дверь, попытался покинуть кабинет. От неожиданности пришлось подпрыгнуть, а в остальном, на моём лице не дрогнул ни один мускул. Смотревший на меня доктор, был молод и абсолютно здоров, в отличие от меня. Взгляд у него был оценивающий и какой-то очень уж злой, должно быть, попался проктолог. Всю жизнь в одно «место» заглядывать, озвереешь!
– Я бы хотел увидеть доктора Беллоу… но… похоже он меня не дождался…
– А… что вы делали в его кабинете?..
– Я?.. А-а… Так мы договорились с доктором… что я зайду за ним…
– Странно… Я собственными глазами видел… как доктор Беллоу… час назад… отъезжал со стоянки на своём автомобиле…
– Да?.. Значит я перепутал время… Что-то знаете ли с головой… – Я постучал по шляпе.
– Бывает… А… как ваша фамилия… мистер?..
– Лейтенант Твист…
– Но… позвольте… Лейтенант Твист… – Я не дал ему договорить и кулаком врезал в солнечное сплетение. Доктор сразу весь посерел и обмяк, как старый мешок с картошкой и мне пришлось подхватить тело, пока оно совсем не сдулось и препроводить в кабинет Беллоу. Когда проктолог очухается и поднимет тревогу, меня уже в здании не будет. Да и вряд ли кто-нибудь додумается после этого пройти с проверкой по палата, пересчитывая больных поголовно. Подумают просто, что кто-то проник с улицы, в надежде пошарить по карманам главного врача.
Чтобы не испытывать дальше судьбу, я быстрым шагом пересёк коридор, спустился на первый этаж, вышел через вестибюль на улицу и, не оглядываясь, зашагал в сторону Беверли-Хиллз.
Путь предстоял не близкий, но было наивно надеяться, что доктор Беллоу оставлял в каждом своём костюме немного наличных денег для случайных воришек, поэтому поездка на такси отменялась.
Первым, кому я собирался нанести визит, был консьерж дома, в котором жил Лучано.
Саманта заступала на дежурство в восемь вечера, процедуру охмурения охранника и переодевания в цивильный костюм заняла не более часа, значит, было начало десятого. Город постепенно погружался в разноцветие рекламных огней и неоновых вывесок, жизнь оживала и плавно перекочёвывала из парков, скверов и офисов, в бары и ночные клубы, открытые до утра. Если у вас водились денежки, то можно было легко избавиться от их тяжести за вечер и ночь в каком-нибудь из многочисленных и шикарных ресторанов, швыряя купюры направо и налево. Здесь к вашим услугам было всё, от дорогущей выпивки, вымуштрованнных официантов и бриллиантовых красоток, до громил вышибал с бицепсами, как у «Скалы» Джонсона.