Чревоугодие. Голод

Глава 5. Медведь

***

Ситис.

[Добро пожаловать, Пользователь.]

Я задумчиво смотрел на продолжающую висеть перед глазами табличку, опасаясь как-то с ней взаимодействовать. Воспоминания о боли, которую я испытал, когда мой организм решил поглотить и адаптировать под себя чип Бюро, были все еще свежи в моей памяти. Очень уж не хотелось повторения истории, тем более теперь, когда я был вдали от больничных стен.

Тяжело вздохнув, я попытался отвлечься от маячащей в поле зрения таблички и устало оглядел свою квартиру. Если, конечно, можно было назвать квартирой маленькую, я бы даже сказал, крошечную студию, которая едва ли дотягивала до двадцати квадратов. Впрочем, несмотря на то, что здесь было довольно сложно развернуться, я не жаловался. Все же квартирка досталась мне бесплатно по какой-то там программе пострадавшим от прорыва Врат.

«Интересно, а я сейчас подхожу под критерии этой программы, или меня, как пробужденного, пошлют куда подальше?», – невольно промелькнула у меня глупая мысль, от которой я быстро отмахнулся.

Было не время думать о глупостях. В первую очередь нужно было разобраться с навалившимися проблемами, в свете которых появление странной системы и пробуждение моих сил стояли далеко не на первом месте.

– Косова меня убьет, – пробормотал я, схватившись за голову, когда понял, что провалялся в больнице целый день, а значит пропустил ее лекцию.

В этот самый миг вдруг раздался стук в дверь, который заставил меня подскочить. В панике я начал метаться по квартире, думая, как улизнуть, пока мозг пытался обработать информацию и успокоить тем, что грозный преподаватель не стал бы приходить домой к студенту, чтобы расправиться с ним за пропущенную лекцию.

Стоило только этой мысли сформироваться, как я тут же застыл посреди комнаты в комичной позе. И именно в этот момент раздался знакомый голос:

– Открывай, сова, медведь пришел!

Выдохнув, я направился к входной двери, собираясь высказать гостю все, что о нем думаю, попутно отмахиваясь от чертовой таблички, что продолжала маячить перед глазами.

– Сколько раз я просил тебя не орать у меня в коридоре, – ворчал я под нос, подходя к двери. – Мне…

Резко распахнув дверь и уперев руки в бока, я собирался продолжить свою гневную тираду, но слова застряли в горле, стоило только увидеть улыбающуюся физиономию друга. Передо мной стоял Василий – мой лучший и, по правде говоря, единственный друг. И выглядел он как всегда безупречно. Словно вернулся не с пар, а был на фотосессии для обложки какого-нибудь журнала о бодибилдинге или тяжелой атлетике.

– Чего застыл, старичок? – сказал он, расплываясь в широченной добродушной улыбке. – Может впустишь медведя в дом, или мы так и будем стоять на пороге и раздражать твоих соседей? Мне то все равно, но помнится, что ты…

Не дав ему договорить, я молча затянул друга в квартиру и закрыл за ним дверь. Он же в это время, продолжая улыбаться, смотрел на меня.

– Весело тебе, да? – прищурившись, спросил я, рассматривая друга.

Вася был моей почти полной противоположностью. Настоящий шкаф под два метра ростом, с такими широченными плечами, что во все двери ему впору было входить боком. Накаченный, вечно позитивный и простой как три копейки. На его фоне я, хоть и не уступал ему в росте, выглядел как тощий подросток.

– Конечно весело, – хмыкнув, сказал лучший друг. – А тебе разве нет?

Он вдруг хитро прищурился и с лукавой улыбкой продолжил.

– Испугался, что за тобой пришла Та-кого-нельзя-называть? – спросил он с нескрываемым весельем. – Прогулял лекцию у Ирины «Хрен-сдашь» Валерьевны и думал, что она пришла тебя покарать?

Не дожидаясь ответа, он отодвинул меня в сторону и прошел дальше, отчего в моей крохотной студии стало совсем тесно. Он бесцеремонно плюхнулся на мою единственную кровать, которая жалобно скрипнула под его весом.

– Впрочем, правильно делаешь, что боишься, – продолжил Василий. – Она сегодня метала гром и молнии на перекличке, когда назвала твою фамилию. А потом как глянула на меня… что я уж подумал: «Все, допрыгался». В общем, она спрашивала, где ты и какое вообще имеешь моральное право прогуливать ее, несомненно, очень важную лекцию. Так что готовься, как придешь в универ, эта карга точно начнет на тебя охоту.

Стоя посреди комнаты, я чувствовал, как раздражение от его шуток смешивается с облегчением от его присутствия. Тем временем табличка «Добро пожаловать, Пользователь» все еще висела перед глазами, и я инстинктивно пытался на нее не смотреть, боясь, что Вася что-то заметит.

– Мне было не до лекций, – буркнул я, садясь на единственный стул. – У меня был… тяжелый день.

– Ой, да ладно тебе, – легкомысленно отмахнулся он. – Ну пропустил пару и пропустил, с кем не бывает. Можно подумать, в первый раз так залетаешь.

– Ага, в прошлый раз мы прогуляли лекцию, а я потом за всех отдувался у этого препода на экзамене, – мрачновато хмыкнув, сказал я. – Мне как-то одного такого раза хватило.

– Придумаем что-нибудь, – не поддержал мой пессимистичный настрой этот шкаф. – Скажем, ты спасал мир. Или котенка с дерева снимал. Косова, конечно, злая тетка, но сердце у нее не каменное. Наверное…

– Твое «наверное» очень обнадеживает, – буркнул я, опустив взгляд.

Друг вел себя легко и беззаботно, но я видел, как его взгляд внимательно меня изучает. Он заметил мою бледность, растрепанный вид и то, как я нервно подергивал ногой.

– Стас, что случилось? – его голос стал серьезнее. – На тебе лица нет.

– Отдаю должное твоей наблюдательности, о великий Зоркий Глаз, – с напускным весельем выдал я, но так и не увидел привычной улыбки на лице друга.

Я глубоко вздохнул. Сказать или нет? С одной стороны, это все было похоже на сон, а с другой – кому я еще мог рассказать такую новость. Он был единственным человеком, которому я доверял. Тем более, что это не было такой уж великой тайной, по крайней мере, хотя бы часть всего произошедшего.

– Помнишь, вчера мы расстались в метро? – решил я зайти издалека.

– Допустим, – кивнул он и заметно напрягся.

– Вчера… – начал говорить я, сглатывая слюну и мысленно возвращаясь к событиям в том проклятом вагоне, – в одном из тоннелей метро произошел прорыв.

Я поднял взгляд и уставился на друга.

– Прорыв Врат, – сказал я, внося немного ясности.

Василий замер. Его беззаботная улыбка сползла с лица, глаза округлились. На несколько секунд в комнате повисла абсолютная тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов.

– Прорыв Врат? – переспросил он шепотом, словно боялся, что его слова привлекут монстров Бездны. – Тех самых Врат?

Он прекрасно знал, что означал термин «прорыв», и помнил тот факт, что для меня это больная тема. По крайней мере, это было больной темой до этого проклятого сна, после которого у меня появилось только больше вопросов. Ведь если это не просто сон, а разблокированные воспоминания, то…

Я побоялся развивать эту мысль.

– Те самые, – кивнув, ответил я. – Я, а точнее поезд, в котором я ехал, оказался в эпицентре прорыва. Куча жертв. Думал, сдохну прямо там, в этом проклятом вагоне, но очнулся в больнице. А в голове туман.

Я замолчал, давая ему переварить информацию и мысленно готовясь к реакции друга, которая не заставила себя ждать. Вася подскочил с кровати с такой скоростью, что я испугался, как бы он не проломил головой потолок.

– Врата?! Настоящие?! И ты был там?! – он тараторил, размахивая руками. Его глаза горели диким, почти безумным огнем. – Ты видел монстров? Каких? Гоблинов? Кобольдов? А Стражи были? Ты видел их в бою? Рассказывай, ну!

Передо мной был не мой друг, а десятилетний мальчишка, который только что встретил своего кумира. Вася был одержим Стражами и всем, что связано с Вратами. Он знал по именам всех топовых Пробужденных, следил за каждым их интервью, собирал статьи и мог часами рассуждать о типах способностей и тактиках зачистки Врат. И вот теперь его лучший друг побывал в самом пекле или, если быть честнее, то в самой что ни на есть заднице.

– Ты издеваешься?! – начал закипать я, одарив друга мрачным взглядом. – Это был Прорыв, идиота кусок! Сотни жертв! Я сам чуть не умер, а ты тут со своим…

Договаривать я не стал, лишь махнул рукой.

– Ладно-ладно, – сказал Василий, поднимая руки в примирительном жесте. – Прости, не подумал.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть. В этом весь он, простой как три копейки. Сначала сделает, и только потом думает. Как только он с таким подходом…

Развить мысль мне не дал друг.

– И все же, – вновь оживленно заговорил он. – Это же Врата. Ты же наверняка что-то видел? Кого из Стражей видел? Может кто-то из гильдии «Алфа»? Взял автограф?!

Я с трудом сдержался, чтобы не хлопнуть себя рукой по лбу. Ненадолго его хватило. Пришлось одарить товарища долгим и мрачным взглядом.

– Все-все, понял, – примирительно проговорил он, наконец-то замолкая.

– И будь потише, – проворчал я. – Стены тут картонные, и мне нахрен не надо, чтобы потом по всему дому разошлись слухи.

Этот клоун тут же жестами начал показывать, что его рот на замке. После мы какое-то время сидели в тишине. Я пытался не обращать внимания на уже порядком надоевшую табличку, в то время как друг о чем-то напряженно думал. В какой-то момент он оживился и достал телефон, начав что-то быстро печатать.

– Странно, – пробормотал он, оторвав взгляд от экрана телефона и посмотрев на меня. – В новостях ни слова о прорыве Врат в метро.

Его слова заставили меня нахмуриться, после чего я всего за секунду оказался рядом с ним и, выхватив телефон, начал искать информацию.

– Эй! – возмущенно воскликнул этот шкаф, но не попытался отобрать телефон.

Я лишь шикнул на него, принявшись искать информацию в сети. Действительно, ни единого слова о прорыве Врат. Я продолжил листать ленту, пока в одной из новостных платформ не наткнулся на некролог о несчастном случае в метро.

– Обвал тоннеля, – прочитал я заголовок, быстро пролистав страницу до информации с местом происшествия. – Всё страннее и страннее…

Я передал телефон другу, и тот без пояснений начал вчитываться в найденную мной информацию.

– Бред какой-то, – пробормотал Василий. – Зачем скрывать информацию о прорыве и выдавать все за простой несчастный случай?

Вот и мне было интересно услышать ответ на этот вопрос. Я был уверен, что здесь не обошлось без Бюро, но не знал, зачем им скрывать информацию. Прорыв – как удар по репутации Стражей? Возможно, но маловероятно. Если Врата открылись в одном из тоннелей, запросто можно было профукать момент с их закрытием. С другой стороны, работник Бюро говорил о всплеске энергии, который они зафиксировали во время моего пробуждения. Но ведь я находился тогда в том самом тоннеле. Тогда как они могли пропустить открытие врат?

– Ничего не понимаю, – друг озвучил мои мысли. – Если Стражи справились с прорывом, почему бы не заявить об этом? Правильно подав информацию, можно использовать это как неплохую пиар-компанию.

Он замолчал, о чем-то задумавшись. Я же молча смотрел перед собой на раздражающую табличку, словно в ней крылся ответ на все вопросы.

– Если только Стражи не провалились, – продолжил говорить Вася, словно рассуждая вслух, – или их вовсе не было там. Но, в таком случае, как ты выжил и оказался в больнице…

Друг продолжал бормотать, перебирая варианты. Посмотрев на него, я помотал головой, собираясь с духом.

– Я… пробудился, – тихо сказал я.

– Что? – переспросил товарищ, которого я отвлек от размышлений.

– Я Пробужденный… теперь, – повторил я, наблюдая за реакцией друга.

Если до этого Вася был спокоен и задумчив, то теперь его словно ударило молнией. Он застыл с открытым ртом, его глаза стали размером с блюдца. Он смотрел на меня так, будто я только что объявил себя посланником небес.

– Ты… Пробужденный? – все еще не веря своим ушам, спросил он, чем вызвал у меня тяжелый вздох.

– Угу, – тихо пробормотал я. – Сегодня ко мне в больницу приходил работник Бюро. Сказал, что во время инцидента их датчики зафиксировали всплеск энергии и… В общем, через неделю мне на тестирование.

Шок на лице Васи сменился целой гаммой эмоций. Сначала неверие. Потом осознание. Затем восторг, такой чистый и незамутненный, почти детский. Мне даже показалось, что он начал светиться от радости, отчего я даже прикрыл глаза рукой. И, наконец, на смену радости пришла зависть. Светлая зависть к другу, которому, по мнению Васи, несказанно повезло.

– Ты… Пробужденный! – воскликнул он, начав активно жестикулировать не в силах подобрать нужных слов.

Пришлось шикнуть на него, напоминая от том, что его крики может услышать весь дом.

– Стас… – выдохнул он, снова плюхаясь на кровать. На этот раз она протестующе взвыла. – Да ты хоть понимаешь, что это значит?! Это же… это же всё! Новая жизнь! Сила, деньги, слава! Ты можешь стать Стражем!

– Тише! – повторил я, уже жалея, что поднял эту тему.

Друг тут же умолк, закрывая рот руками.

– Я все это прекрасно понимаю, – наконец-то ответил я, чувствуя себя невероятно уставшим. Его энтузиазм высасывал из меня последние силы. – И то, что могу стать Стражем и какие перспективы передо мной открылись. Но пока я просто студент, которому надо как-то прожить эту неделю до тестирования, ведь я пропустил лекцию Косовой, и не удивлюсь, что мне теперь светит отчисление.

Упоминание грозного преподавателя немного отрезвило моего друга. Он нахмурился, почесал в затылке.

– Да уж, Косова – это тебе не гоблин из Врат, ее магией не возьмешь, – протянул он. – Но слушай, у тебя же теперь официальный статус! Тебе в Бюро должны дать какую-нибудь бумагу! Справку! Да что угодно! Принесешь в деканат, скажешь: «Извините, был занят, пробуждал в себе сверхсилы». Они там офигеют!

– Хрен там плавал, – вздохнул я, криво усмехнувшись. – Этот «агент» из Бюро ничего не дал. Только и сказал явиться через неделю, и все.

– Паршиво, – Вася наморщил свой широкий лоб, изображая мыслительный процесс. – Ладно, что-нибудь придумаем. Может, я схожу в ту больницу, попрошу у них справку, что ты был без сознания? Скажу, что я твой брат. На меня посмотрят, на тебя посмотрят, сразу поверят.