Гнев. Забытый род
- -
- 100%
- +
– Все хорошо, дорогая, осталось совсем немного, и ты сможешь согреться, – успокаивала меня мать, сама пытаясь таким образом успокоиться. В ее чреве уже несколько месяцев рос и креп мой брат, и ей было тревожно впускать малыша в такой враждебный мир. Но род Рексарионов должен был жить. Жить вопреки…
Детали этого дня въелись в память, как ожог от дыхания дракона: слезы матери и ее белые ноги на черном мокром дереве шлюпки, крики до последнего защищающегося отца, а затем его кровь на растерзанном теле, смех мерзких пиратов, насилующих мою мертвую беременную мать…
Я до сих пор не знаю, удачей ли можно назвать то, что я осталась жива после того, как эти твари догнали нашу шлюпку. Конечно, это был лишь вопрос времени, и именно об этом говорил встревоженный взгляд матери. Меня спасло то, что молодая девочка валирийской внешности, да еще и девственница, дорого стоит на рынке рабов. Мать наверняка оказалась бы вместе со мной, если бы не ее дикое рвение защитить меня и своего сына в утробе. Она, как большая смелая дракониха, охраняющая свою кладку, отправилась вслед за своим мужем в самое пекло сражения, чтобы не дать пиратам лишить нас последнего защитника. В моих, полных страха, глазах лишь промелькнуло отражение клинка и ужасная картина: грязный бородатый мужчина в истрепанной серой рубахе и кожаных брюках перерезает горло моей матери и скалится черной гнилой улыбкой.
Найдя меня в ворохе одежды в углу лодки, пираты очень обрадовались. Еще бы, такая «добыча». Так они меня и называли, пока не продали хозяину дома подушек в Лисе. «Добыча» вела себя тихо и покладисто, ожидая каждый день, что ее покалечат или изнасилуют. Но «добычу» не смел трогать никто, ведь моя красота стоила слишком много для того, чтобы разок приложиться по милому личику.
Лишь однажды, еще перед тем, как меня продали, луч надежды блеснул в моей душе. Тогда молоденький пират, в первый раз отправившийся в плавание, принес мне поесть в место, где меня заперли. Я постаралась очаровать его тогда, чтобы он помог мне сбежать. И это у меня получилось. Сначала он стал приносить мне больше еды, чем полагалось. Затем притащил откуда-то грязное, но теплое и тяжелое одеяло. Его темные волосы и смуглая кожа делала нас такими непохожими. Черные глаза смотрели смело, когда мы обдумывали план побега. Бедный парнишка сражался до последнего, когда нас обнаружили отвязывающими шлюпку посреди ночи. Он умер, растерзанный голодными акулами, а я лишилась своего спасителя и своей надежды на свободу.
– Вставай, неженка! – гаркнул мой новый хозяин, когда открыл телегу и увидел меня, свернувшуюся калачиком на стоге сена.
Мужчина повел меня в мою спальню и приказал помыться, бросив взгляд на ведро воды и ковш, стоявший в углу. Выходить он, при этом, не собирался, лишь только сел на кресло у выхода и стал оценивающе меня разглядывать. Мне было всего тринадцать лет, и, по меркам Лиса, я была уже давно готова продавать себя гостям города.
– Снимай тряпье и мойся, кому сказано, – почти прорычал мужчина, – Или, может, тебе помочь?
Сальная шутка, мерзкие руки и ухмылка быстро пробудили меня ото сна, и я принялась снимать платье, а затем окунула руки в воду. Она оказалась ледяной, но это мало меня тогда интересовало. Взгляд хозяина борделя буравил кожу на спине. Я быстро потерла себя холодной мочалкой и нагнулась ополоснуть лицо.
– Товар, что надо, – раздался совсем рядом голос. Рука мужчины скользнула мне на грудь и грубо ощупала ее, – Будешь пользоваться популярностью, может даже и выкупишь себя быстро.
– Я смогу себя выкупить? – в моих глазах загорелась надежда. Я даже на мгновение забыла, что стою раздетая перед малознакомым мужчиной.
– Конечно. Только хорошо работай, – ухмыльнулся он, – А если чего не умеешь, я тебя научу. Только после того, как продадим твою девственность подороже.
Внутри меня все перевернулось. Я резко дернула плечом и отвернулась к ведру с водой. Мысль о том, ЧТО мне придется делать ради свободы, охладила меня сильнее, чем мочалка в моих руках. Тогда я не осознавала, что хозяин дома подушек говорил так всем молоденьким девочкам, только что прибывшим в Лис. По его мнению, они так лучше работали, с рвением и энтузиазмом, желая лишь поскорее выбраться отсюда. Но энтузиазм их длился недолго. Вскоре приходило осознание, что-то гасло в их глазах, и они становились простыми старыми и дешевыми шлюхами, обслуживающими кого попросят за копейки, просто чтобы продолжать жить свою никчемную жизнь.
Так должно было произойти и со мной. И я почти такой и стала, если бы не один случай. До него, несколько лет подряд после того, как я только появилась в борделе, я старательно обслуживала всех, кто только ко мне приходил, зарабатывая себе на свободу. Постепенно свет надежды мерк, а бесконечные мерзкие голые тела стали обычной рутиной. В первые несколько лет, забираясь на очередного клиента, я думала о том, как был славен наш род Рексарионов. Я мечтала о том, как выкуплю себя и отправлюсь на поиски лучшей жизни, как продолжу наш род и покажу всем, кто пытался истребить нашу семью, что они и пальца на моей ноге не стоят. Но пока тот самый мой палец, причмокивая, посасывал какой-то богатый извращенец…
Все изменил один необычный посетитель. Статный мужчина с серыми, как сталь, волосами и яркими фиолетовыми глазами – несомненно, валириец. В те дни по городу ходил слух о прибытии Золотых плащей, известного отряда наемников, и хозяин борделя уже неделю баламутил всех служанок и шлюх новыми и новыми поручениями. Дом блестел от чистоты так же, как и наши тела. Откуда-то появились новые подушки, красивые блестящие бокалы для вина, яркие шторы в комнатах. Только потом я узнала, что каждый раз Золотые плащи выбирали для размещения один из борделей, и хозяин хотел заработать на похотливых и уставших воинах, сыпавших деньги направо и налево. К сожалению или к счастью, его план не сработал, и они разместились в доме побогаче и пошикарней, а мы остались не удел.
Поэтому, когда к нам зашел какой-то интересный незнакомый посетитель в черно-красном одеянии, хозяин велел всем свободным шлюхам слететься в общую комнату. Некоторые девушки не были такими, как я или другие рабыни: они еще с детства обучались особенностям любовных утех и принимали работу как должное. На них и делал ставку хозяин, и девушки принялись соблазнять только что вошедшего мужчину. Взгляд его блуждал и будто не мог зацепиться ни за что, хотя шлюхи были прекрасны, их великолепные тела так и манили своей красотой и гибкостью.
Я стояла поодаль и, нахмурившись, разглядывала посетителя. Вдруг наши взгляды пересеклись, и я физически ощутила на себе его внимание. Он слегка грубовато оттолкнул лучших шлюх борделя и направился ко мне. Молча схватив за руку, мужчина повел меня в ближайшую комнату. Девушкам оставалось только проводить нас возмущенными вздохами.
В первые же минуты, когда мы остались наедине, я поняла, что этот мужчина – не обычный постоялец Лиса. В нем было что-то притягательное и чарующее, в нем чувствовалась порода и стать какого-то древнего сильного рода. Как позже он поделился со мной, пребывая уже в четвертый раз в моих покоях, его звали Деймон Блэкфайр. Я не знала, известен ли он, знатна ли его семья, но то, как он произнес свое имя, заставило меня задуматься о его происхождении.
Позже, засыпая в его объятиях уже в пятый раз, я поняла, что мне необходимо забеременеть от него. Кровь должна быть чистой – такой завет передала мне мать. Она была замужем за своим братом, моим отцом, поэтому я тоже считалась чистокровной Рексарион, настоящей валирийкой. И моя цель была не только сохранить валирийскую кровь в венах своего потомства, но и возродить род Рексарионов, некогда великий и могучий род правителей, укротителей драконов…
Сделать так, чтобы в моем чреве зародилась жизнь, было не так уж и сложно. Ни один мужчина, посетитель борделя, не задумывается о благополучии какой-то шлюхи. Они думают только о своем удовольствии. Этим я и воспользовалась. Проблемой был лишь тот факт, что хозяин поил нас всех маковым молоком, только узнав о подобной «оплошности» наших организмов. Но на этот счет, как я тогда подумала, должен был позаботиться Деймон, которого я старательно очаровывала все дни наших «свиданий». Мужчина действительно стал более нежно обращаться со мной в последние дни своего пребывания и даже пообещал вернуться. Конечно, я, как наивная дурочка, полагала, что, увидев мою беременность, он выкупит меня. Но я ошибалась…
Прошло несколько месяцев, и беременность стало скрывать очень сложно. Хозяин заметил то, как я тщательно скрываю свою фигуру и быстро заподозрил что-то неладное. Он уже заносил чашку с молоком над моим ртом, пытаясь насильно напоить меня, когда я запричитала в слезах: «Прошу, я рожу валирийскую девочку! Дайте мне возможность, я буду работать за двоих!» Он отпустил меня, посчитав, что я смогу родить ему новую шлюху. Но я еще тогда ощущала, что в моем чреве растет сын, потомок великого рода Рексарионов.
Мягкость хозяина стала для меня большой удачей, и я смогла вырастить сына, хоть он и оказался для него практически бесполезен. Ират с детства был упрям и вспыльчив, и его невозможно было заставить делать то, чего он не хочет. Частично в этом была моя заслуга: я воспитывала его как достойного потомка гордого рода. Гладя его по белым волосам, вечерами я рассказывала ему истории о нашей семье, о том, как весь род Рексарионов истребляли, пытаясь стереть нас с лица земли. Но это им не удалось, и тому доказательство – наша жизнь.
Конечно, малыш не мог не видеть расхождения моих рассказов с реальностью, его окружающей. В нем росла злость на постояльцев, на хозяина борделя, на сборища отбросов на улицах, но эта злость подпитывала его и двигала к высотам. Тому доказательством послужила новость, которую я узнала от хозяина: Ират копил деньги, чтобы выкупить меня. Пока я обслуживала клиентов, одного за другим, мой сын трудился, чтобы подарить мне свободу.
Жаль, что обрела я свободу совсем иным путем. Задыхаясь и барабаня руками по сомкнутым ладоням на моей шее, я проклинала ту минуту, когда впустила изрядно выпившего клиента в свою постель. В моей голове звучало лишь имя моего сына. Ират, Ират Рексарион, сын гордого рода. Я надеюсь на тебя.
Глава 5. Жить вопреки
***
251 г. от З.Э. Лис.
Ират Рексарион.
В сотне сержанта называли не иначе как Весельчаком. Понятное дело, что не за хорошее чувство юмора. Астаар любил пошутить, да только меры у него не было никакой, как и понимания, какая шутка будет хорошей и понравится всем, а какая злой и не вызовет даже слабой улыбки. Можно было сокрушаться, что не попал в сотню к тому же Молчуну, но я не жаловался. Меня никак не задевали шуточки сержанта. Думаю, именно этим я ему и приглянулся. Но я не удивлюсь, если намеренное выделение меня из толпы окажется его очередной жестокой шуткой.
Когда капитан принял меня в отряд, Астаар решил лично познакомить меня со своей сотней. Сказать по правде, «сотня» – оказалось лишь условным названием, так как людей было на порядок больше. Как мне позже объяснили, так повелось из-за высокой смертности, как при обучении, так и при выполнении контрактов. В итоге в подразделениях всегда есть избыток людей.
В итоге я стал членом десятка, состоящего из пятнадцати человек, как бы странно это не звучало. Сержант приказал десятнику, который отвечал за наше звено, заняться мои снабжением, и удалился обратно в бордель, напоследок швырнув мне мои вещи.
Вопрос снабжения был отдельной темой для разговора. Единственное, на что может рассчитывать новый боец: позолоченные ножны для меча, чтобы пустить пыль в глаза, форма и прочая мелочь, необходимая для походной жизни. По факту же, каждый член отряда пользовался тем снаряжением, которое он имел при себе на момент вступления в Золотые мечи.
Что касается доспехов, то и их наличием боец должен озаботиться самостоятельно. Вариантов, где можно было обжиться всем необходимым, не так уж и много. Либо оплачивать услуги кузнеца в городе, либо выкупить у того же снабженца, но все это при наличии достаточной суммы денег. Нянчиться с новобранцами тут не принято. По крайней мере, до тех пор, пока себя не зарекомендуешь.
Хватит и того, что Золотые мечи, в отличие от большинства других отрядов, тренируют своих бойцов. Какой смысл давать дорогое снаряжение неумехе, который сдохнет при первом же столкновении, а его броня и оружие достанутся врагу. Поэтому, чем ты более опытный воин, тем лучше обмундирование тебе достается. Лучшая броня, лучшее оружие, лучшие скакуны.
Сам подход к тренировкам в отряде тоже специфический. Никто не будет объяснять, за какую сторону держать меч. Мало кто подскажет, какую ошибку ты допустил в том или ином спарринге. Когда доходит дело до тренировок на настоящем оружие, так вообще зачастую объяснять уже некому.
Вероятно все связано с тем, что в отряд вступают воины, уже умеющие кое-как обращаться с мечом. Десятник Марк сразу предупредил: мое развитие исключительно на моей собственной совести. Насколько я выкладываюсь на тренировках и как внимательно слушаю редкие инструкции.
– Чудно, – пробормотал я, когда услышал эту информацию.
Вступая в отряд, рассчитывать на первоклассных учителей не приходилось, но и такого подхода я также не ожидал.
Так и закончился мой первый день в качестве наемника. Засыпал я прямо на палубе одного из кораблей, принадлежащих Золотым мечам. Мой десяток, как и сама сотня, ушел в город, дабы потратить заработанные деньги в кабаках и дешевых борделях. С собой меня никто не звал, учитывая, что мы знакомы всего несколько часов. Да я и сам не рвался вливаться в их коллектив таким способом. Еще будет время познакомиться поближе.
«Тем более сейчас мне есть, чем себя занять и куда потратить свои деньги», – подумал я, когда в голове пронеслись образы тех немногих кузниц, которые есть в городе, прежде чем провалиться в цепкие объятия сна.
На следующий день я стал гордым обладателем добротного щита, на который еще предстояло нанести герб Золотых мечей. Касаемо доспехов, все было гораздо хуже.
Городские кузницы готовы были предоставить доспех любого вида, от латного до простой набедренной повязки, стоило им только услышать звон монет. Да только в средствах я был сильно ограничен. Посему латные доспехи отпадали моментально, а вслед за ними шли и кожаные. При всех своих существенных минусах и небольших плюсах, доспехи из кожи мало уступали в цене своим железным аналогам.
Мои финансы вынуждали довольствоваться малым. Поэтому выбор пал на стеганый доспех, он же стеганка, набитая, по заверениям продавца, конским волосом. Если сравнивать с другими видами доспехов, защитные качества стеганки оставляли желать лучшего, но даже простую куртку, если она состоит из нескольких слоев ткани, нелегко рассечь простым мечом. Не думаю, что каждый второй мой противник будет пользоваться оружием из вилирийской стали. Для меня же важнее была доступность по цене и сохраняемая подвижность.
Позже, когда удастся заработать достаточно денег, нужно будет озаботиться изготовлением заказного доспеха, который будет соответствовать моим требованиям. На первое время буду обеспечивать защиту с помощью своих сил. Глядишь, может научусь обходиться и вовсе без доспехов. Надо только попрактиковаться.
«И наконец-то разобраться с теми приливами энергии после убийства», - напомнил я себе, поудобнее перехватывая железный прут, который отдаленно напоминал меч и служил своего рода тренировочным снарядом.
– Ират! – вырвал меня из мыслей крик десятника, – Хватит отвлекаться, щенок!
В последний момент успел заметить полоску стали, в которую превратился аналогичный моему снаряд. Пришлось незаметно замедлить его, чтобы успеть сделать шаг назад. Прут пронесся в сантиметре от моего носа. Противник, не ожидая от меня такой прыти, уже ликовал победу, поэтому вложил в удар все силы, что и сыграло с ним злую шутку.
Тренировочное оружие, так и не достигнув цели, по инерции пронеслось дальше, уводя руку нападавшего за собой, тем самым создавая огромную брешь в его защите. Такой шанс нельзя было упускать. Быстрый подшаг, на пределах физических возможностей, приблизил меня к противнику. Пригнувшись, сделал быстрый тычок прутом в открытую подчключичную область, что в реальном бою равносильно смертельной ране, но сейчас вызвало лишь болезненный крик.
Не останавливаясь на достигнутом, совершил замах, ухватившись второй рукой за прут, и ударил соперника чуть ниже колена, отчего его нога потеряла опору, и он упал на землю. Довершая начатое, обозначил прутом удар по открытому горлу. Противник «мертв».
Встав в полный рост, я услышал, как кровь стучит в ушах. Тяжелое, с хрипом, дыхание вырывалось из груди. Похоже, я ускорился действительно сильно, что, вкупе с немного повышенной силой гравитации на мне, вызвало большие нагрузки. Нужно увеличить количество тренировок на выносливость.
– Седьмое пекло, – послышался шокированный голос десятника Марка, – Парень, да ты просто зверь. Похоже, тебя благословил сам Воин.
Осмотревшись, заметил множество удивленных лиц, которые собрались посмотреть на тренировки новобранца. Я проследил за их взглядами и, посмотрев себе под ноги, обнаружил под ними вызвавшегося «потренировать» меня здоровяка Росса, бойца из моего десятка, лежащего в пыли, зажимающего подмышку и скулящего от боли. Надеюсь, что он ничего не повредил, потому что удар я не сдерживал.
Не первый спарринг заканчивался подобным образом. Начиналось все с простого желания десятника испытать новичка. Так, один за другим, члены десятка были поставлены против меня. Заканчивалось все одинаково – победой для меня и поражением для других.
Назвать все свои победы честными я не могу. Только к этому моменту я начал понемногу осознавать, как правильно пользоваться своим оружием. До этого момента я был вынужден компенсировать разницу между мной и противником отличной выносливостью и, конечно же, гравитацией. Последнюю применять приходилось с осторожностью, чтобы не быть пойманным за руку.
Предварительное наблюдение за другими открыло для меня одну простую истину – на мечах не фехтуют, в привычном понимании этого слова. Никаких блоков лезвием меча, если не хочешь, чтобы он затупился или сломался. Никаких опасных финтов, которые дают врагу возможность легко убить тебя, до тех пор, пока не будешь уверен в своих навыках.
Как мне позже пояснили, финты можно использовать, чтобы специально спровоцировать врага. Есть очень малое количество воинов, которые могут себе позволить использовать такие опасные движения, и все они делятся на два типа: глупцы, которые умрут в первом же бою, и непревзойденные мастера, понимающие все риски.
– Валириец, – окликнул меня знакомый насмешливый голос.
Отвлекшись от рассмотрения поверженного «врага», я обратил на того, кто меня позвал. Им оказался непонятно откуда взявшийся Весельчак, который упорно называет меня этим нелепым прозвищем, словно мало людей с валирийской внешностью.
Учитывая, что в последнее время сержанта видели только в борделях, распивающим разные сорта вин и трахающего разные «сорта» шлюх, его появление здесь сложно назвать случайным.
– Ты же сказал капитану, что не умеешь пользоваться мечом, – с вечной кривой ухмылкой на лице произнес Астаар.
Похоже, Весельчак опять решил посмеяться за чужой счет.
– Я сказал, что не приходилось пользоваться, – улыбнувшись, пояснил я и пожал плечами, – Как оказалось, это не сложно.
Мой последний комментарий вызвал бурю недовольства среди наблюдателей.
– Сержант, – поприветствовал его командира Марк, – У парня явно талант.
– Талант, говоришь? – задумчиво переспросил Астаар, проходя в круг, – Это мы сейчас и проверим.
Его слова вызвали море злорадного одобрения со стороны сослуживцев. Появился человек, который укажет мне мое место. Никто не любит тех, кто выделяется среди общей массы. Становится понятно, что показанные мною навыки не прибавили мне популярности. Будь я опытным воякой, все было бы иначе.
Он подошел к «мечу», который выронил Росс и, подняв его, несколько раз крутанул кистью, примеряясь к весу оружия. Все было проделано настолько быстро, что можно было услышать звук разрезаемого воздуха.
– У тебя ведь еще остались силы? – спросил меня сержант, жестами указывая, чтобы унесли моего последнего противника.
В ответ я молча встал в стойку и приготовился отражать атаки явно непростого соперника. Использовать силу придется с осторожностью, чтобы Астаар не заметил изменений. Убрав с себя повышенную гравитацию, я почувствовал необычайную легкость в теле. Казалось, что стоит подпрыгнуть, и я взмою в небо.
Долго наслаждаться ощущениями мне не позволил сержант, который моментально приблизился и попытался провести быструю атаку. С трудом успел увернуться от атаки, сместив корпус в сторону, чтобы не получить колющую «рану» в горле. Ветер, созданный атакой, обдал мне лицо, но я уже не думал об этом, и сам пытался нанести удар по сержанту, но он незамысловато перехватил атаку, свободной рукой вцепившись в мою кисть и выкручивая ее, параллельно пытаясь рубануть меня по шее.
«Что же тебе так моя шея не дает покоя», – подумал я, приблизившись к нему вплотную, чтобы толкнуть его плечом.
Будь у меня в руках щит, можно было бы блокировать удар или заехать его кромкой по зубам сержанта.
Мой мощный толчок корпусом, в который я вложил всю свою массу, немного ускорив себя и создав вектор гравитационного притяжения между нами, выбил воздух из легких сержанта и отшвырнул его от меня. Кисть прострелило болью, когда Астаару пришлось выпустить ее из захвата.
– Неплохо, – устояв на ногах, просипел сержант, восстанавливая дыхание.
Сейчас он с мрачной задумчивостью смотрел на меня, крепко сжимая свой «меч». Я не спешил продолжать, понимая, что хоть мой маневр и вышел удачным, для победы мне понадобится уже более открыто использовать свои возможности.
Командир кивнул своим мыслям и, расслабившись, выпрямился, опуская оружие.
– Не знаю, как насчет таланта, – уже нормально произнес он, вернув на лицо свою извечную улыбку, – Но чувство боя точно есть. Марк!
– Да, сэр, – отозвался десятник.
– Удвой на парня нагрузку, – приказал сержант, посмотрев на меня и злорадно улыбнувшись.
Рот сам собой растянулся в предвкушающей улыбке. Все, что сделает меня сильнее и опаснее в кратчайшие сроки, для меня только в радость.
– Понял, – кивнув, ответил Марк.
– И готовь бойцов, – уже без улыбки сказал Астаар, – Скоро отбываем.
– Контракт? – с предвкушением спросил Марк.
Собравшиеся члены отряда начали перешептываться, кто-то радостно улыбался, говоря, что давно пора. Некоторые жаловались, что не успели как следует отдохнуть.
– Капитану прилетел ворон, – пояснил сержант, передавая тренировочный «меч» одному из рядовых, – От Мейлиса. Похоже, намечается что-то крупное.
Кажется, затишье в моей жизни кончилось. Меня ждет первый бой. Море крови, горы мертвых тел, смрад гниющего мяса и смерть, дышащая в затылок. Но я выживу. Я просто обязан выжить.
«Жить вопреки», – в сознании сами собой всплыли слова, которые в последующем станут судьбоносными.
***
Интерлюдия.
Астаар Дахирис.
Приказ капитана об общем сборе застал не в самом удобном положении. Буквально сорвал меня с постели, когда я собирался приступить ко второму раунду с красоткой с Летних островов. Как же хороша была эта летнийка: ее темная кожа, цвета тикового дерева, так необычно контрастировала с простынями. А что она вытворяла в постели, просто нечто. Боюсь, теперь любая, даже самая искусная шлюха Лиса или наложница Юнкая, покажется мне бревном в постели.
Жалко, что пришлось прервать отдых, но приказ есть приказ. Капитан и сам был недоволен, но с Мейлисом спорить бесполезно. Он безумен и чудовищно силен, а еще его поддерживает большая часть наших бойцов. Трудно ожидать иного, когда отряд, по большей части, состоит из беглецов и изгнанников из Вестероса.
«Словно это они командуют нами», – подумал я, осознав иронию ситуации.
Радует только одно: капитан сказал, что нас будут ожидать в Тироше. Это означает, что я вновь увижу родной дом. Пройду по рынку, куплю излюбленные сладости – медовые пальчики. Надеюсь, контракт, или что там в очередной раз задумало это Чудовище, будет не срочным, и я успею насладиться даже тирошийским грушевым бренди.
«Мечты, мечты», – думал я, пока отдавал приказы о сборе своей сотни.
Мое внимание привлек ажиотаж на одной из площадок, организованных для тренировок. Подойдя ближе, стал свидетелем спарринга между бойцами. В одном из них я узнал новобранца, недавно принятого в отряд. Того самого, который избил ребят из сотни Молчуна. Я уже даже забыл про него.