Три Закона. Закон третий – Воспроизводство. Часть 1

Глава 1

Итак, то, что началась некая новая страница в моей жизни, полная новых перспектив и совершенно новых для моей неопытности проблем, я подозревала, но осознать пока не могла – некогда было. Перемены витали в воздухе, я их чуяла. Но личное раздражение к наставнику, достославному Геру Мичлаву, как обычно перекрывало всё разумное, доброе, вечное. Даже когда шанс на спасение от его повышенного внимания сам позвонил мне на устройство, я не сразу поняла, что Вселенная в очередной раз со мной синхронизировалась.

– Леокади Алисар слушает…

– Добрый день, госпожа Алисар! – зазвучал в ухо бодрый молодой мужской голос. – Простите, что отвлекаю вас, да и что вообще звоню вам, хотя мы не знакомы. Меня зовут Леонор Тоно, я корреспондент издания «Истина во мне».

– А-а, но я же вас знаю, мы встречались уже два раза! – вспомнила я аккуратного человечка, нашего с Мичлавом постоянного интервьюера.

– Нет-нет, вероятно, вы путаете меня с господином Нерием, моим наставником! Он и посоветовал мне обратиться к вам. У вас найдётся несколько минут?.. Искренне благодарю! Видите ли, госпожа Алисар, наша газета хотела бы выпустить специальный номер, посвящённый уходу уважаемого вашего Главы. Мир настолько заинтригован сейчас теми переменами, которые происходят в области квазиантропной охоты, а за все годы существования Ассоциации наружу вышло так мало информации! Людям очень хотелось бы знать больше. С вашим вступлением в ряды охотников завеса немного приоткрылась. Было бы чудесно приоткрыть её ещё шире! Тем более, чтобы отдать дань уважения такому человеку, как ваш главный руководитель.

– Простите, но я не совсем понимаю, чем могу вам помочь, – среди стольких велеречий трудно было уловить суть.

– Могу ли я просить вас о содействии в этом вопросе? – едва ли делая паузы, частил восторженный голос. – Вы – прогрессивный человек, вас не останавливают стандарты, вас любят наши читатели! А их миллионы по всему миру! Если бы моя группа получила бы разрешение побывать в Ассоциации и собрать общую информацию о её работе (то есть достижениях вашего уважаемого Главы), об атмосфере, о сотрудниках, также и о вашем наставнике, который вскоре займёт новый пост – какую бы это произвело революцию в восприятии квазиантропной охоты и квазиантропной проблемы в целом! Вами сделано уже многое для популяризации этих тем, но людям, чтобы задуматься по-настоящему, чтобы понять какие проблемы их окружают, какие герои решают эти проблемы и КАК они их решают, нужно большее.

– Хм… – опешила я от такого потока хвальбы в мою честь.

– Поверьте мне, как журналисту! Цель нашей газеты – просвещать читателей. И мы точно знаем, что они хотят знать больше о вас, о глобальных вопросах, с которыми вы успешно справляетесь, но возможности такой они не имеют. Я хотел бы просить вас, госпожа Алисар, насколько это в ваших силах, помочь нам получить разрешение на репортаж об Ассоциации. Конечно, мы будем просто счастливы, если вы позволите подробнее осветить и вашу с вашим наставником жизнь и работу! Сейчас это первая полоса!

Я оглянулась на Мирои, игравшую роль плакательной жилетки тем утром. Жуя, та вопросительно кивнула.

И тут, в одну секунду, на меня снизошла интересная идея… О том, что же можно сделать в назревающей в моей жизни недоброй ситуации и как можно попытаться разрешить очередные трудности в коммуникации с моим грозным напарником. О том, как капнуть кое-кому ложку дёгтя в бочку самоуверенности и очарования. И заодно выстроить из этого дёгтя добротную границу личного пространства.

– Знаете, как мы с вами поступим господин…

– Леонор Тоно!

– Господин Тоно! Мы должны встретиться лично и обсудить это подробнее. Вы свободны сегодня?

– Разумеется! Я готов хоть сейчас!

– Тогда через час в переговорном кафе на такой-то улице, хорошо?

– Договорились, госпожа Алисар, благодарю вас! Вы не будете против, если я представлю вам и своего напарника?

– Конечно, нет, я вам тоже представлю кое-кого – автора моих песен, подойдёт? Госпожа Стёппи – человек близкий к искусству, она сможет дать нам с вами дельный совет. Ну или по меньшей мере, мне.

– Прекрасно, будем вас ждать! До встречи!

Вынимая наушник из оглушённого уха, я гадко ухмылялась и потирала ручонки.

– Что это было? И я там прозвучала, – с опаской спросила Мирои.

– Шанс на личное пространство! Идём, у нас деловая встреча! Сегодня у тебя заведутся знакомые в прессе!

По пути мы с Мирои кое-что обсудили и кое о чём условились. Она была готова участвовать в моих махинациях с диким восторгом, даже если отбросить выгоду от этой встречи для неё самой.

Господин Леонор Тоно оказался элегантным молодым человеком явно старше меня, но и так же явно младше Мичлава. Среднего роста, светловолосый, с открытым милым лицом и всегда удивлённо распахнутыми глазами, в хорошем костюме, весь насыщенный энергией, которая обычно исходит от журналистов (тех, по крайней мере, с коими общалась я). Его напарником являлся оператор, он же фотограф, по имени Рем Ксандрий. Он был несколько старше своего друга, несколько выше ростом, несколько коренастей и ощутимо проще по натуре и внешнему виду. В этой парочке явно руководил первый. Он в основном и говорил с нами. Точнее, только он и говорил. Первые двадцать минут нашей встречи мы с милыми улыбками просто выслушивали всё, что имел восторженно сказать господин Тоно. Для начала он благодарил нас за уделяемое время, за интерес к его предложению, а я оказалась именно такой, какую он себе представлял, начиная с моего появления на газетных горизонтах – юная, прогрессивная, новая! О, как!

Я непритязательно пожимала плечами, облачёнными по такому случаю в чёрную кожу, и не тратила силы на отнекивания. А Мирои сияла, её распирало, ей очень нравилась наша с Мичлавом популярность. Но, кстати, относилась она к ней без задней мысли, так как пребывала в спокойной уверенности, что и сама достигнет того же в самое ближайшее время.

После излияний радости от встречи (фотограф всё это время старательно, хоть и немного виновато, улыбался) мы все наконец заказали кофе и приступили к обсуждению главной темы.

Итак, в редакции «Истина во мне» возникла вот такая идея! Посвящение уважаемому Главе, уходящему на покой, а заодно и всей квазиантропной охоте в целом. Ясное дело, что для такой темы сейчас шла самая выгодная волна. Видимо, господин Леонор Тоно хотел на ней всплыть повыше.

– Когда я поделился идеей со своим наставником (а вот и уточнение, что идея принадлежит ему лично), господином Нерием, который уже дважды имел честь брать у вас интервью, – вдохновенно вещал молодой человек, – он посоветовал обратиться именно к вам, госпожа Алисар! Так как вы скорее поймёте всю важность такого шага для Ассоциации и окружающего её общества.

Да-да, уж я-то понимаю…

– Извините, но номер вашего телефона пришлось достать не совсем честным путём, – он виновато развёл руками и очаровательно улыбнулся.

– Хм, я думала, вы через своего наставника взяли его у господина Мичлава… – из чистой вежливости я поддержала тему, хотя для себя всё решила сразу после звонка и просто ждала, когда разговор перейдёт к главному.

– Ох, нет, разве это возможно!

– Вы с господином Мичлавом лично не встречались?

– К сожалению, нет, но мы оба об этом мечтаем! – он тут же ухватился за ниточку надежды, легко встряхнул своего напарника за плечо, и тот согласно закивал.

Ну да, надо полагать, к Мичлаву допускаются специалисты ранга его наставника, а не чьи-либо подопечные.

Мы с Мирои обменялись снисходительными взглядами людей, которые пережили в жизни больше своих собеседников.

– Что ж, возможно, вам представится случай познакомиться с ним, – вздохнула я, устраиваясь поудобнее для своей последующей речи. – Ваша идея мне очень понравилась, господин Тоно, господин Ксандрий, нашего руководителя я, как и все, очень уважаю. Однако… думаю, вы понимаете, в какую закрытую, тщательно охраняемую от посторонних, область вы намерены прорваться?

– О да, конечно, мы!.. – с готовностью начал журналист, но я его прервала:

– Если так, то хочу вас спросить прямо, без обиняков – чем вы докажете, что не работаете на наших конкурентов?

Наверное, они такого не ожидали. Ну, или, по крайней мере, в такой грубой формулировке. Обоих будто немного отбросило назад. Лица у них вытянулись, но мы с моей сопровождающей выглядели мирно, поэтому оскорбляться никто не поспешил.

– Конечно, госпожа Алисар, – с налётом достоинства проговорил господин Тоно, – мы вряд ли сможем привести железные доказательства, ведь со стороны мы лишь двое пронырливых журналюг, которые везде рыщут, выуживают информацию, охотятся за редкими кадрами… Но всё же у нас тоже есть понятия о честности и свои правила. Наше издание существует многие десятилетия и ни разу не запятнало себя чем-то подобным! И мы дорожим его репутацией и репутацией тех, о ком рассказываем людям.

Хорошо сказано. И словарный запас у него приличный.

– Не обижайтесь, прошу вас, – с мягкой улыбкой попросила я. – Там, где я работаю, вы услышите много таких вопросов и, боюсь, что в гораздо более грубой форме. Лучше будьте заранее к этому готовым. Но на моё расположение уже можете рассчитывать!

Будто я там что-то значу. Но оба представителя прессы облегчённо заулыбались.

– Расскажите, как вы видите воплощение всего, о чём мы тут говорим!

Пошли вдохновенные описания, к которым на этот раз подключился даже молчаливый фотограф. Они оба действительно хотели рискнуть проникнуть в сердце организации, ухватить хоть краем объектива святая святых, составить едва ли не опись всего того, что там существует и функционирует. Но то была идеальная картина. Если им будут поставлены ограничения, то на этот случай имеются и более сжатые варианты. Короче говоря, мечтают они первыми представить глазам человечества тайны Ассоциации квазиантропной охоты, но с пониманием удовольствуются и тем, что дадут. На словах Леонора Тоно всё выглядело поэтичнее.

Мы с Мирои с интересом внимали этим планам, и, когда наступил наиболее подходящий момент, я тихонько, под столом, стукнула её ботинок своим.

– Звучит очень круто! – тут же выразилась она, усердно потирая подбородок для более умного вида. – Люди наверняка оценят! Я бы сама оценила, потому что Леока мало что имеет право рассказать…

Я печально покивала.

– …Так много от охотников зависит, а мы о них ничего не знаем! Ладно Ассоциация, а вот сама охота! Вот тут вообще никто не в курсе – что там происходит! Как эта штука называется, когда вы едете куда-нибудь охотиться?

– Рейд, ты имеешь в виду? – уточнила я, и Мирои принялась лить дальше:

– Да, рейд, точно! Наверное, сейчас только это может быть интереснее самой Ассоциации!

Я хмыкнула иронически:

– Поехали с нами, убедишься, какая это милая вещь – рейд под предводительством Гера Мичлава.

– Аха-ха, нет, спасибо! Я подожду, пока кто-нибудь об этом напишет, и почитаю у себя дома!

Пока мы чирикали между собой, я краем глаза следила за реакцией господина Тоно. Он вытянулся на своём месте, слушая, и глаза его загорелись.

– Простите, – он улучил момент, чтобы нас прервать, – а что, госпожа Алисар, вы едете в новый рейд?

– Да, – как ни в чём не бывало отвечала я. – Пока об этом не писали, но информация не скрытая.

– Вы и господин Мичлав?

– Да, конечно, будем испытывать новый метод, кстати.

Блеск в глазах журналиста усилился, хотя он и пытался взять себя в руки, но азарт начал хватать его за пятки. Он положил руку своему напарнику на плечо и сделал знак бровями, когда я вновь отвернулась к Мирои. Фотограф с опаской посмотрел на него, будто понимал, к чему сейчас всё склонится, и боялся этого.

– Госпожа Алисар, простите ещё раз… – осторожно начал подбирать слова журналист, – не хочу, чтобы вы подумали, будто я прыгаю выше головы со своими идеями, но… Как человек, следующий по жизни своей, особой, дорогой, вы меня наверняка поймёте… Вы полагаете, у нас есть шанс получить разрешение на масштабный репортаж об Ассоциации?

– Да, я думаю, вы должны рискнуть! – просто ответила я. – Насчёт масштабов будете оговаривать на месте с ответственными людьми, но пробовать вы должны однозначно.

Он опять посмотрел на фотографа. У того испуганно округлились глаза.

– Насчёт масштабов, да… – протянул Тоно и тут всё-таки решился: – Полагаете, осветить рейд мы тоже могли бы попытаться?

Худшие подозрения фотографа явно оправдались. Но он старался не выдавать себя в нашем присутствии, пускай это ему и удавалось плохо.

– Рейд? – изобразила я непонимание. – То есть как «осветить»? Подготовка всегда проводится скрыто, даже от большинства коллег.

– Нет-нет, я имею в виду не подготовку. А сам рейд.

– Подождите-ка… Поехать в наш с Мичлавом рейд в качестве репортёров?!

– Да, госпожа Алисар!

Теперь он выглядел смело и решительно. Он мне нравился, тем более что так беспроблемно шёл по стопам моего замысла.

Мирои, с которой всё было условлено заранее, принялась с восторгом «уговаривать» меня одобрить такую дерзость. Ведь это так круто! Ведь и про метод все лучше узнают и про то, какая она – реальная охота – самая проблемная проблема для человечества, ла-ла-ла-ла! Я же, «окружённая», играла сомнения.

– Господа, а вы знаете, что за человек мой наставник? – спросила раздражённо. – Ваш господин Нерий должен был хоть что-то вам о нём рассказать прежде, чем посылать ко мне!

– Да, конечно…

– А насколько в рейде опасно, вы знаете? Хотя, если честно, это уже второй вопрос.

– Да, разумеется, но!..

– Я сама была бы рада «просветить» общественность. Однако… Как вы будете разговаривать с НИМ?

– Но, возможно, всё же, при вашем содействии, ведь…

– Мои возможности не так широки, как вам хотелось бы. Я – рядовой сотрудник среди…

– Но ведь вы сказали пробовать! – воскликнул молодой человек, приятное лицо которого с каждой секундой озарялось всё более.

– Леока, ну ведь и твоё появление в охоте и твой новый метод – это тоже всё было против правил! – «поддержала» его Мирои, чем вызвала на себя благодарный взгляд.

Я же вновь покачала головой.

– Я ваш замысел одобряю, господа. И мне бы очень хотелось показать миру многое из того, что я увидела сама… Но и вправду, я ничего не решаю. Советую вам обратиться к нынешнему Главе Ассоциации. Да, пожалуй, это будет наилучшим выходом.

Собеседники немного смешались. Тоно забегал глазами, перебирая в уме свои возможности в этом направлении, а фотограф как-то сжался, хотя и до этого выглядел неважно. Но протестовать против затеи, которая ему явно не нравилась, не торопился.

– Вы уверены? – переспросил первый. – Его можно беспокоить напрямую?

– Я вам больше того скажу, – наклонившись над столиком, доверительно сказала я, – это ваш единственный шанс добиться положительного решения. Если вы обратитесь в отдел по связям или к моему наставнику, то вас ждёт отказ.

Леонор Тоно, склонившийся мне навстречу, бодро и понимающе кивнул.

– Как же выйти с ним на связь? Верно я понимаю, что нужно обойти всех посторонних? Помощников и прочих?

– Верно понимаете, – я выпрямилась и подзадорила его: – Подключите свои не совсем честные пути! Заодно посмотрим, на что вы способны. Простите, но если вы решаетесь войти в квазиантропную охоту, экзаменовать вас будут постоянно.

Сказав это, я подумала, что Мичлаву новый экзамен уж точно уготован.

Расчёт был простой. Глава без сомнений одобрит идею репортажа рейда в режиме реального времени. Хоть господин охотник и говорит мне, будто Главе плевать на его дела, по факту это выглядит иначе. Руководство словно испытывает моего наставника, ставя его (и меня заодно) в наиболее неудобные условия. Цель – либо проверить годится ли он на роль нового Главы, либо сразу потопить…

Но зачем мне этот репортаж? Чем дальше от людских глаз, тем безопаснее, а мы и так, по милости Севолия, по уши в общественном внимании. Нет, я не хочу ставить под угрозу мичлавское (а значит, и моё собственное) дело. Но мне необходимо хоть что-то поместить между ним и мной! Необходимо, как воздух! Если той парочке удастся к нам прорваться, то я смогу отстоять хоть частичку своей личной территории, на которую он пролез уже с руками и ногами и собирается таранить и дальше. Гер Мичлав не изменился, изменилась только я сама. Он по-прежнему всеподавляющий монстр, которому нужно выжать из тебя всё до последней капли. А та дружба, затеплившаяся между нами в течение последних трёх месяцев – лишь плод моего воображения.

Я вынуждена защищаться. Это дело принципа!

По меньшей мере, тет-а-тет будет разбит кем-то третьим.

Глава 2

В последующие дни работа шла своим чередом. Излучатели продолжали наращивать готовность. Организация неслась полным ходом. Мичлав не сбавлял оборотов энтузиазма. Я старалась не обращать на это внимания, хотя порой меня и задевало взрывной волной от его бурной деятельности. Я ждала.

И ждать пришлось недолго. В среду вечером на экране часов обозначился уже знакомый номер Леонора Тоно.

– Госпожа Алисар, у меня хорошие новости! Завтра мы будем у вас! Для обсуждения нашего вопроса. Теперь необходимо согласие господина Мичлава. На предыдущих инстанциях всё уладилось действительно быстро и без проблем! Я от всей души благодарю вас, госпожа Алисар! Надеюсь, с господином Мичлавом всё тоже пройдёт удачно. Раз и руководство нас поддерживает, и вы тоже.

– Надейтесь, господин Тоно, что ещё нам остаётся делать, – смеясь, отвечала я.

На следующий день, в четверг, постаралась уйти в работу с головой, чтобы не выдать своего ожидания. Но мучилась недолго. Всего за час до обеденного перерыва нам назначили встречу.

– Что за бред? – раздражённо пробормотал Мичлав, разглядывая надпись в календаре устройства. – Начальник по связям… «по вопросу трансляции общественности»! Что это ещё за?.. Ладно, девочка, сходим, пошлём всех к чёрту и обратно за дело.

В одной из переговорных нас ожидал уже упомянутый начальник Отдела внешних связей, представитель того же отдела газеты «Истина во мне» и оба моих новых знакомых. Входя, я лишь на секунду позволила себе улыбнуться им, пока Мичлав пропускал меня перед собой, а затем сделала вид, что знать их не знаю. Журналист выглядел бодро, даже несколько взвинчено, и вновь весьма элегантно. Фотограф тоже приоделся и старался по крайней мере не выдать того, насколько ему не нравится тут быть по текущему поводу.

Мичлав, нахмурившись, обвёл взглядом собравшихся, от чего кто-то побледнел, кто-то отвёл глаза, кто-то стиснул зубы. Моя парочка заворожённо взирала на ранее недоступного им персонажа охотничьих и промышленных хроник. Место во главе стола было разумно оставлено для него, а я устроилась по правую руку. Остальные сидели рядком слева. Когда всех друг другу представили, мой наставник в своей развязной манере выразил надежду закончить собрание поскорее, так как нас с ним ждёт реальная работа.

– Мы понимаем, что отвлекаем вас от важных дел, – заговорил представитель газеты. – Но у нас к вам есть очень интересное предложение. Господин Тоно, прошу вас.

Господин Тоно излагал предложение стоя. Возможно, таким образом он пытался придать себе уверенности и значимости, но на Мичлава подобные трюки впечатления не производили. Вероятно, он слишком хорошо владел ими сам. Вежливо слушая, я следила за его реакцией, пока журналист потел под его взглядом. Сперва мой напарник был равнодушен, затем нахмурился, в итоге скривился окончательно.

– Вы в своём ли уме, господин как вас там? – протянул он. – Вы собираетесь… в рейд, что ли, поехать?

Начальник по связям хмыкнул, что-то лениво чиркая пером на листке перед собой. Журналист сглотнул, но решительно отвечал:

– Да, это звучит самонадеянно, однако…

– Это не просто самонадеянно звучит! Это идиотски звучит! – Мичлав повысил голос и не глядя сказал уже начальнику по связям: – По какой причине вы вообще тратите наше время?

– Ну! – с усмешкой тот продолжал что-то выводить на бумаге, не особо заинтересованный в происходящем. – Хотя бы потому, что речь идёт о посвящении Главе Ассоциации…

– Жертвоприношение квазиантропам в его честь? – сыронизировал охотник.

– …и потому, что он сам эту затею одобрил.

На этот раз Мичлав повернулся к нему. По индифферентному выражению лица можно было сделать вывод, что начальник не врёт. Я в свою очередь пожала плечами.

– Он это одобрил? Чтобы рейд транслировался на весь мир двумя доходягами?

Воцарилось молчание. Представитель газеты попытался объяснить, насколько это будет полезным для общества и Ассоциации в целом, но был прерван, не успевая закончить даже первую фразу:

– Мне плевать на пользу для общества – можете это даже опубликовать! Я не собираюсь отвечать за смерть этих чокнутых!

М-да, эта крепость выглядела слишком неприступно. Кажется, надо вставить слово.

– Возможно, стоит поразмыслить, – негромко заметила я.

– О чём здесь размышлять? – припечатал Мичлав, но обернувшись на меня, заговорил несколько мягче: – Ты представляешь, чем мы рискуем?

Намёк адресовался не только опасности для жизни неподготовленных людей, но и вероятности опозориться с новым методом и покатиться с карьерной лестницы.

– Да, понимаю. Но если всё удастся, получится серьёзный прорыв.

– Хватит с нас прорывов, девочка, – охотник раздражённо оскалился и хлопнул ладонью по столу: – Всё, заканчиваем! Я сам поговорю с Главой.

Он уже хотел подняться, но Тоно вскочил с места, преграждая ему путь:

– Господин Мичлав, это будет великолепное дело! Вы столь знамениты своими передовыми взглядами! Вы вдохновляете наших читателей искать новые пути на их собственных поприщах! И они хотят знать о вас больше! Ваша невероятная популярность набирает обороты, и люди ждут продолжения истории вашей команды!

Да, похоже, лестью журналист часто пользовался в качестве психологического оружия. Но охотника и это мало зацепило.

– А я не собираюсь устраивать из своей работы цирк, – чётко выговорил он, перекрывая фонтан славословия.

– Господин Мичлав, – вновь вступил начальник по связям, выглядя по-прежнему иронично, – Глава просил передать, что трансляция ситуации с новым методом даст общественности уверенность, что Ассоциация ведёт честную игру, заявляя о таком серьёзном изобретении.

– С чего вдруг общественность в нас так сомневается?

– Посудите сами – ранее никакие разработки Ассоциации не предавались подобной огласке. Никого не интересовало, как мы делаем свою работу, главное, чтобы она была сделана. Но из-за ошибки в Семантике ваш новый метод стал темой дня. Ситуация приобрела определённую окраску. Скажем так, претенциозность. Поэтому для поддержания репутации Ассоциации было бы лучше продолжать открыто освещать всё связанное с новым методом, не давая повода к сплетням и неверным домыслам. Таково мнение Главы.

Вот эти доводы заставили моего наставника задуматься. Я видела, как дёрнулись желваки под чёрной щетиной, как он начал постукивать пальцем по столу. Представитель газеты многозначительно посмотрел на журналиста и опять вступил в бой:

– Наше уважение к вашей работе бесконечно, господин Мичлав, поэтому абсолютно все материалы будут выходить в свет только после вашего одобрения.

– Разумеется! – подхватил Тоно. – Как уже говорилось, мы заботимся о репутации тех, о ком пишем!

И тут он непроизвольно показал в мою сторону, ведь это говорилось мне во время нашей первой встречи! Вмиг осознав свой промах, он отдёрнул ладонь, и, наверное, именно этот манёвр, как невольное признание вины, привлёк внимание мрачнеющего Мичлава. Ему не составило труда разгадать этот жест.

– Вы двое уже встречались, что ли? – охотник посмотрел на меня с подозрением.

Я не видела смысла отпираться, поэтому лишь наградила растерявшегося журналиста досадливым взглядом и улыбнулась навстречу каменеющему Геру Мичлаву.

– Это что значит? – произнёс он так, что присутствующие замерли, а начальник по связям оторвался от своих каракулей.

– Лишь то, что было сказано, наставник, – мягко отвечала я.

Однако он ждал дальнейших объяснений, продолжая в гнетущей тишине постукивать ногтем по столу. Надо разбить напряжение!

– Гер! – восхищённо изрекла я, доверительно дотрагиваясь до его мощного локтя. – Полный репортаж – ты представь, как это круто!

Что-то мелькнуло за тенью на его лице. Пару секунд мы молча смотрели друг на друга. Собравшиеся, кажется, затаили дыхание.

– Так… – наконец произнёс Мичлав, поворачиваясь к ним. – Заседание распускается. Мы всё обсудим вдвоём без вас, и сообщим о своём решении. Всем спасибо.

Не слушая возражений газетчиков, он поднялся, направляясь к выходу. Я виновато, но очаровательно, улыбнулась визитёрам и проследовала в открытую им для меня дверь.

Храня напряжённое молчание всю обратную дорогу на рабочее место, в Мастерской он первым делом пнул ближайший стул.

– Ну давай, я тебя слушаю! – бросил мне через плечо довольно резким тоном.

– Не понимаю, почему должна перед вами оправдываться, – я тоже позволила себе раздражиться. – Да, этот Тоно меня нашёл, рассказал про свою идею, мне она понравилась, я его отправила обращаться сюда в установленном порядке. Но я даже не думала, что он доберётся так далеко!..

– Понравилась? – Мичлав обернулся и посмотрел на меня почти что презрительно. – Тебе понравилось то, что кто-то будет трясти нашими кишками перед камерой?! Будет следить за каждым плевком и записывать все ошибочки?! Что за бред, девочка? Вчера ползала по углам, выискивая жучки, а теперь душа нараспашку? Ты себе можешь представить, ЧТО эти мародёры могут там увидеть?

– Представляю, – выцедила я, постаралась вернуть лицу спокойное выражение и прошла к своему незаконченному излучателю. – Они увидят рабочий процесс охоты.

– Ты понимаешь, что права на ошибку у нас не остаётся вообще? Мы идём ва-банк по всё более и более полной программе.

– Какая разница, что я понимаю, а что нет? Решать всё равно Главе и вам, наставник.

– Что такое? Опять «наставник»? – мужчина влез в поле моего зрения. – А где «Гер, это же круто!»? Что ещё за штучки?

– Всё равно мне вас уговорить не удастся.

– А ты попробуй.

Повернувшись к нему, я посмотрела с вызовом. Уголок его рта пополз вверх, растягиваясь в слишком хорошо знакомый оскал.

– Я вижу, что именно тебе нравится в этой идее, – проговорил он негромко, – но, девочка… у твоего напарника адское терпение.

Я постаралась, чтобы ни одного мускула не дрогнуло на лице.

– Если кто-то полагает, – продолжил он уже громче, – что нас с тобой собьёт какая-то газетёнка – придётся доказать обратное.

– Вы намерены согласиться?

– Сейчас переговорим с Главой, – охотник покинул моё личное пространство, и голос его зазвучал совершенно буднично, – но, надо думать, выхода особого у нас нет. К тому же, если тебе, малышка, это всё так нравится, разве я буду сильно сопротивляться?

И ухмыльнувшись, он покинул Мастерскую, оставляя меня в неприятном недоумении.

На следующий день произошла вторая встреча – состав тот же, а целью являлось согласование условий. Впрочем, скорее постановка, а не согласование. Причём, в одностороннем порядке.

Репортёры выполняют абсолютно все требования специалистов по охоте. Также они прекрасно осознают свои риски и не имеют к специалистам никаких претензий, если при невыполнении этих требований происходит некоторое дерьмо. Они не лезут туда, куда им лезть запрещают. Они не публикуют технические данные. В Ассоциации они передвигаются только в сопровождении одного из двух указанных специалистов. Ни с кем больше они не имеют права общаться. Они проходят психологическую экспертизу в Вехемском филиале Мирового Центра Медицинских наук, где наблюдаются все охотники – надо же убедиться, что у этих двоих мозги на месте, потому что со стороны так не кажется. Также официально повторяют обучение медицинским основам. Они не имеют права даже пальцем касаться какой-либо техники, документации или личных вещей специалистов. Специалисты же имеют право не отвечать на вопросы, которые покажутся им лишними. Все материалы проходят одобрение специалистов.

– Но подождите, свободой печати это вряд ли назовёшь, – господин Леонор Тоно, получив согласие при поддержке самого Главы, теперь чувствовал себя гораздо увереннее. – И о чём же я должен писать?

Ему дали понять, что торговаться не стоит, а как что называть – это его личное журналистское дело.

– Хорошо, если техническая сторона будет большей частью прикрыта, – не сдавался он, – тогда мы должны будем сделать упор на личностях охотников. В таком случае мы просим начать общение уже сейчас, пока есть возможность застать вас в обычных условиях. Если на подготовку к рейду нас не пускают, если мы не можем спрашивать лишнее во время рейда, то тогда что остаётся? Специалисты должны быть готовы к личным вопросам и фотографиям – кажется, подобная тема не может быть запрещена правилами Ассоциации?

Кстати, о фотосъёмке! Всё. Только. С одобрения. Специалистов.

– То же самое! Оборудование, документация и подобные вещи! Но, если мы заключаем договор о репортаже, то обычная жизненная хроника не может заключать в себе ничего запретного! Мы всё же должны найти компромисс между свободой слова и неприкосновенностью!

Перетягивание каната длилось довольно долго. Журналист проявил себя с лучшей стороны. Он явно не намеревался класть шанс своей жизни под железную стопу Гера Мичлава. Тот в свою очередь чужое волеизъявление на своей территории допускать не собирался. Впрочем, его волновала защита именно интеллектуальной собственности. Остальное человек с характером бронебойного танка проблемой не считал.

О чём в этот момент думала я? О том, что надо бы подружиться с персоной, которая на вторые сутки уже научилась отстаивать свои права перед моим наставником. У меня проснулся и простой человеческий интерес к происходящему – шутка ли, репортёры будут жить рядом несколько недель и ваять о тебе чуть ли не книгу! – и желание влиять на ход мыслей людей, которые опубликуют кусок моей жизни, тоже появилось.

После того, как юристы составили необходимый перечень взаимных претензий, и стороны его подписали, господин Тоно поймал меня перед уходом и искренне поблагодарил за помощь.

– Вы – остров спокойствия в этом урагане, Леокади! – сказал он, признательно пожимая мне руку. – Я очень рад, что буду работать именно с вами!

– Не только со мной, – пожав плечом, улыбнулась я.

– Да, но с таким единомышленником, как вы, можно сотворить выпуск десятилетия!

– Журналисты любят громкие фразы. А вот охотники, как Мичлав, и инженеры, как я, не любят. Всего хорошего, господин Тоно, меня ждёт работа и напарник.

– Прошу вас, называйте меня просто Лео! Мы на какое-то время тоже становимся напарниками!