Пингвины зовут

Пока Эйлин помогает ей загрузить фотографию в интернет (и отправить копии Терри и, по настоянию Дейзи, сэру Роберту), я молча погружаюсь в свои мысли. Позже мне предстоит встреча с сэром Робертом, что меня очень радует, но я не могу избавиться от тревоги из-за второго письма. Я тяжело вздыхаю.

– Что такое, Вероника? – спрашивает Дейзи.

– Кое-что стряслось с моим внуком.

– То есть с Патриком?

– Да.

Она немного знакома с Патриком, поскольку ее отец Гэвин (или «Гэв», как они его называют) был его начальником в магазине велосипедов в Болтоне.

– Мой папа скучает по Патрику, – выпаливает она. – Думаю, ты тоже.

Такая мысль не приходила мне в голову, но, кажется, в ней есть доля правды.

– Разве не удивительно, Вероника, что у тебя есть медальон, а Патрик работает на острове, который называется Медальон, – замечает Дейзи.

– Но ведь именно из-за этого медальона остров и привлек мое внимание, – объясняю я. – А Патрик там оказался из-за меня.

– Значит, твой медальон творит чудеса? – спрашивает она.

– Вполне возможно.

Я думаю о болезненных воспоминаниях, которые таит в себе медальон.

– Кажется, теперь самое подходящее время рассказать мне, что спрятано внутри, – намекает Дейзи.

– Однажды я все тебе расскажу. Но не сейчас.

Эйлин начинает греметь щеткой и совком, но Дейзи целых полминуты сидит совершенно неподвижно, погрузившись в свои мысли. Затем она вскакивает, и я слышу, как она вбегает вверх по лестнице. Она тут же возвращается и кладет мне на руку маленький лоскуток. Я рассматриваю его сверху вниз. Это тонкая полоска, сплетенная из разноцветных нитей, на которые нанизаны бусины в форме ромашек и сердечек.

– Это для тебя, Вероника. Я ведь знаю, как ты любишь украшения, – говорит она.

– Я сама его сплела.

Эйлин перестает греметь и приближается к нам, чтобы посмотреть, о чем мы говорим. На ее лице появляется хорошо знакомое мне выражение любопытства.

– Какая прелесть, Дейзи! – восклицает она, просияв.

Прелесть не совсем подходящее слово, но я хмыкаю в знак признательности.

Выясняется, что этот предмет – «браслет дружбы», сплетенный из набора, который девочке подарила одна из школьных подруг, когда Дейзи только заболела.

– Мои браслеты дружбы творят чудеса, прямо как твой медальон, – говорит она мне.

По правде говоря, я не в восторге от идеи носить эту неудобную штуковину, но позволяю девочке повязать ее вокруг моего запястья. В конце концов, это очень милый жест.

Сэр Роберт, когда не занят на съемках, которые заставляют его отправляться в опасные путешествия в разные уголки планеты, живет в Эдинбурге. Город находится всего в паре часов езды от Балахей, и, если Эйлин не сможет меня отвезти, я смогу легко добраться до него на общественном транспорте или на такси. В последнее время я скорее выбираю второй вариант. Все чаще приходится выбирать комфорт, и это не просто прихоть – отнюдь, все дело в моем стареющем теле. Оно и само является своего рода транспортным средством, я больше не могу его контролировать, но вынуждена пользоваться им по мере возможностей.

Таким образом, я оставлю Дейзи на несколько часов в надежных руках Эйлин, и отправляюсь в Эдинбург на такси. Я устраиваюсь на заднем сидении и расправляю юбку. Теперь, когда можно ненадолго отдохнуть от ухода за ребенком, мои мысли возвращаются к Патрику, и меня охватывает сильное беспокойство. Как я ни пытаюсь, я просто не могу понять своего внука. Я снова и снова прокручиваю слова из его электронного письма. Там была только одна фраза: «Прости, бабуля. Тебе это не понравится, но мы с Терри расстались. Патрик».

От этой фразы меня охватывает тревога. Как такое могло произойти? Я снова и снова задаюсь этим вопросом. Патрик ведь правда любит Терри, я уверена в этом. Я всегда была убеждена, что эти двое подходят друг другу как чашка блюдцу. Они оба по-своему практичны, оба готовы идти на компромиссы и уступать. Этим двоим важно поступать правильно, но они также очень любят друг друга. Эдакие крепкие орешки с мягкой сердцевиной. Он нуждается в ее свете, чтобы разогнать мрак, который съедает его изнутри, а ей нужна его преданность, чтобы исцелить свое одиночество. Что же такое могло стать причиной столь внезапного разрыва?