- -
- 100%
- +
Внезапно на плечо Го Чанчэна легла чья-то ладонь, и его сердце пропустило удар. Он тотчас подскочил, но изо рта не вырвалось ни звука. Чжао Юньлань окинул взглядом бледного от испуга подчинённого, который плотно свёл колени, будто сдерживал позывы в туалет, и спросил:
– Ты чего?
Разум Го Чанчэна заполнила гулкая пустота, он даже забыл, как говорить, и лишь дрожащими пальцами указал на окно в конце коридора. Начальник управления взглянул сквозь стёкла, покрытые тонким слоем пыли и редкими узорами изморози, на улицу и не обнаружил ничего необычного.
– Что ты там увидел?
Го Чанчэн растерянно посмотрел в окно: жуткий призрак действительно исчез. Смущённо почесав затылок, Го Чанчэн огляделся и сбивчиво поведал о случившемся. Чжао Юньлань озадаченно нахмурился: парню точно не хватило бы ни смелости, ни мозгов, чтобы солгать начальнику. Подойдя к окну, он протянул руку к раме и взглянул на циферблат Зеркала прозрения: оно ничего не показывало. Чжао Юньлань повернул проржавевшую ручку и впустил в коридор северо-западный ветер, но и тот не принёс с собой ничего, кроме холода.
– Пожалуйста, закройте окно! – крикнула подбежавшая медсестра. – Если хотите подышать свежим воздухом, спуститесь на улицу. Вы же заморозите нам всех пациентов!
Чжао Юньлань поспешно выполнил просьбу и виновато улыбнулся. При виде очаровательного посетителя девушка покраснела, что-то пробормотала себе под нос и торопливо зашагала прочь, украдкой продолжая бросать на красавчика взгляды. Шэнь Вэй закашлялся, и Чжао Юньлань с улыбкой спросил:
– Ты чего? Простыл?
– Давай ближе к делу, – отмахнулся Шэнь Вэй. – Что происходит?
Усмиритель душ взглянул на Го Чанчэна, стоящего поодаль, и кратко изложил суть дела. Немного подумав, Шэнь Вэй сказал:
– У парня нет третьего глаза, но, думаю, он способен видеть события прошлого в отражениях.
Чжао Юньлань приподнял бровь:
– В смысле?
– Помнишь нашу первую встречу в университете? Накануне я узнал о несчастном случае и заподозрил, что в деле замешан голодный дух, поэтому отправил марионетку проверить комнату покойной студентки. Марионетка ушла оттуда ещё до рассвета, но Го Чанчэн, забравшись на подоконник, каким-то образом установил с ней связь. Я понял, что он видит её в отражении в окне, и сразу вмешался… Тогда я не знал, что ты тоже там.
Всему виной был Демон хаоса, который намеренно заглушил его связь с Чжао Юньланем.
Го Чанчэн действительно упоминал скелет, в чьих глазницах разглядел силуэт человека в плаще с капюшоном, но на фоне остального бреда эта деталь затерялась, и Усмиритель душ воздал должное стараниям своего подчинённого, использовав его отчёт как подставку для кружки.
– Выходит, что не сейчас, а вчера или даже ещё раньше здесь действительно был человек… дух без ног?
Профессор кивнул:
– Ты ведь говорил, что пострадавших привезли ночью? На его месте я бы захотел прийти и лично убедиться, что мой план сработал.
– Я вообще не верю, что ты способен причинить людям зло! – покачал головой Чжао Юньлань.
В дверях палаты небольшая команда от управления специальных расследований столкнулась с понурым участковым. Когда обе стороны представились и предъявили друг другу удостоверения, сяо Ли опустил руку на плечо Чжао Юньланю и грустно сказал:
– Наконец-то вы здесь, я с самого утра вас жду.
Чжао Юньлань заглянул в палату и удивился:
– Мне говорили о трёх пострадавших, где ещё один?
– Тот, которого привезли вчера, совсем плох. Его перевели в отделение интенсивной терапии. Этих двоих, похоже, ждёт та же участь.
– Что с ним произошло?
– Сначала он жаловался на боль в ногах, метался по койке, а потом внезапно затих. Лежал с открытыми глазами, молчал как рыба, лишь иногда подёргивался от судорог, наконец полностью потерял чувствительность ног и впал в глубокий шок… Это точно отравление? Я столько лет работаю в полиции и ни разу не слышал, чтобы яд вызывал такие симптомы!
– Может, и не отравление… – Усмиритель душ мрачно посмотрел на коллегу, и тот поёжился. – Ничего нельзя исключать, пока врачи не определятся с диагнозом. А теперь оставьте-ка меня с пострадавшими.
Участковый выпроводил за дверь врачей с медсёстрами и членами семьи и сам тоже удалился. Чжао Юньлань бегло осмотрел пациентов, завывающих в унисон от боли, затем точным ударом вырубил одного из них и повернулся к Го Чанчэну.
– Блокнот с собой?
Тот кивнул.
– Тогда записывай. – Усмиритель душ наклонился к одной из коек. – Тётушка, у вас болят ноги?
Женщина средних лет так сильно корчилась от боли, что врачам пришлось привязать её к койке. Со слезами на глазах она быстро закивала. Чжао Юньлань достал кошелёк, в котором вместо денег и карт лежала внушительная стопка жёлтых талисманов, и начал их перебирать, попутно поясняя своему подчинённому:
– Талисманы – важный инструмент. Всегда храни их в строгом порядке, чтобы потом без проволочек достать нужный. Как ими пользоваться – целая наука…
Он невозмутимо читал лекцию под несмолкающие вопли бедной женщины, и Го Чанчэну оставалось только позавидовать его самообладанию: сам он не находил себе места и никак не мог сосредоточиться.
– Возьмём, к примеру, её случай. – Чжао Юньлань подошёл к пациентке и отогнул ей ухо. – Как простой смертный, ты не видишь скрытую добродетель, но можешь проверить её с помощью самого обычного талисмана. – Он протянул один. – Это поможет открыть третий глаз.
Го Чанчэн подался вперёд, но начальник крутанул запястьем и сам прилепил талисман к его лбу.
– Вот так.
Жёлтая бумага обдала кожу холодом, и в Го Чанчэне словно что-то пробудилось. Он пока не мог сказать, что именно, но мир стал ощущаться иначе.
– Подойди взгляни, – поманил его Чжао Юньлань.
Го Чанчэн приблизился и, к ужасу своему, увидел, что тело пациентки окутано чёрным туманом, как покрывалом. Лицо, и прежде казавшееся измождённым, стало совсем как у покойницы, ноги почти полностью исчезли во мраке пелены – торчали только края плоти у основания бёдер. Го Чанчэн перевёл взгляд за ухо женщины и увидел серую отметину, которая расползлась по шее как жуткое родимое пятно.
– Тёмный цвет означает утрату добродетели, – пояснил Шэнь Вэй. – Книга жизни и смерти хранит записи обо всех добродетелях и пороках человека. За каждый плохой поступок дух оставляет за ухом чёрный отпечаток пальца. Чем страшнее злодеяние, тем насыщеннее цвет. В случае этой женщины отметины довольно бледные, но охватывают большую зону – значит, серьёзных грехов она не совершала, но часто вела себя эгоистично и творила мелкие пакости. – Он помолчал немного и добавил: – Разумеется, смерти она не заслуживает!
Го Чанчэн, кивая, старательно записывал каждое слово профессора, но затем вдруг почувствовал неладное, резко обернулся и потрясённо уставился на него.
– Куда пялишься? – Чжао Юньлань повернул его голову обратно. – Шэнь Вэй теперь будет работать с нами. Он непревзойдённый мастер своего дела, так что прояви уважение! – Он продемонстрировал ещё один талисман. – Этот для изгнания злых духов. Довольно слабый, поэтому не всегда работает, зато в нашем случае поможет оценить силу противника.
«Интересно, каково пациентке слушать наш разговор?» – успел подумать Го Чанчэн, и тут же Чжао Юньлань налепил на женщину талисман. Из её тела вырвался столб чёрного тумана, разбился о потолок, и из рассеянных теней сложилось уродливое лицо с разинутым ртом. Послышался протяжный вопль.
Го Чанчэн не ожидал, что теоретическое занятие закончится аттракционом «Дом с привидениями», он закричал и хотел убежать, но начальник схватил его за шиворот, вернул на место, а затем взглянул на сгусток чёрного тумана под потолком и пробормотал:
– Странно, откуда такая сильная обида?
– Призрак! Призрак, призрак, призрак! – повторял как заведённый Го Чанчэн.
– Ну и что? Ты призраков ни разу не видел? Не будь их здесь, я бы не стал тебя звать.
Тут из кармана Го Чанчэна вырвалась яркая вспышка. Чжао Юньлань, наученный опытом, успел отскочить, и чёрную тень постигла та же участь, что и гигантский гребень в подземном тоннеле ханьга.
– Я ведь ещё не допросил его! Кто тебе разрешал его убивать?!
Го Чанчэн получил звонкий подзатыльник и со слезами на глазах уставился на начальника.
– Я… Я испугался…
– Держи себя в руках!
Начальник внушал Го Чанчэну благоговейный страх. Из его уст даже откровенную чушь он принимал за непреложный закон, поэтому, услышав приказ, тотчас собрал остатки воли в кулак и постарался успокоиться. Лицо бедняги раскраснелось, тело мелко задрожало, и вскоре он выдавил из себя тоненьким голосом, больше напоминающим комариный писк:
– У меня… не получается.
Чжао Юньлань смерил своего незадачливого подчинённого долгим взглядом. Напряжение стремительно приближалось к критической отметке, в любой момент палату могла озарить очередная мощная вспышка, но тут Чжао Юньлань вдруг беспечно рассмеялся:
– Да уж, с тобой не соскучишься.
– Хватит над ним издеваться, – наконец вмешался Шэнь Вэй.
Некоторое время пациентка ошарашенно наблюдала за происходящим, затем, опомнившись, с трудом наклонив голову, поблагодарила Го Чанчэна:
– Спасибо, спасибо тебе, небожитель!
– Н-нет, нет, я, я не… – залепетал тот.
От волнения его лицо залилось краской, а электрошокер в кармане затрещал и выбросил искру, едва не подпалившую Чжао Юньланю пальто.
– Прекратите сейчас же, иначе он палату сожжёт! – воскликнул тот и отошёл на безопасное расстояние. – У меня к вам несколько вопросов. Надеюсь, вы сможете нам помочь.
Женщина поспешно закивала.
– Вы тоже отравились апельсинами, купленными у лоточника?
– Да… Прошлым вечером я выходила из супермаркета и заметила на улице тележку с фруктами.
– Она давно там стояла?
Пациентка задумалась и протянула:
– Кажется… нет. Когда я только шла в супермаркет, её там не было. Я же как раз собиралась купить апельсины и явно бы обратила на неё внимание.
Похоже, дух нарочно подгадал время.
– Как выглядел продавец?
– Хм… Мужчина, худой такой, в порванной вязаной шапке и какой-то серой куртке.
– А на ноги вы обратили внимание?
– На ноги? – Женщина задумалась. – Да, он как-то странно ходил, хромал на обе ноги. Хотя, если бы вы не спросили, я бы даже не вспомнила. Неужто у него были протезы? – Не дожидаясь ответа полицейского, она с жаром продолжила: – Я вам вот что скажу: все эти хромые, немые и прочие калеки – настоящие отбросы общества! Увечья на психику жуть как влияют, для таких травить людей – обычное дело! По-хорошему, собрать бы их всех в одном месте да глаз с них не спускать. А то сами нормально жить не могут и другим не дают!
Чжао Юньлань быстро догадался, откуда взялась огромная отметина у неё за ухом. Некоторые люди с рождения обладали дурным нравом и каждой порой своего тела источали злобу – не смертельную, но вездесущую, которая так и норовит ужалить побольнее.
– Вот взять хотя бы глухого из нашего дома. Жену найти не смог, так завёл паршивую псину. Стоит только дверь открыть – лай на весь двор! Сам-то глухой, не слышит, а нам каково? Поздно я крысиный яд купила, надо было сразу от неё избавиться…
Терпение Чжао Юньланя лопнуло. Он устремил на женщину пристальный взгляд, от которого та мгновенно лишилась чувств, и прошептал ей на ухо:
– Ты отравилась и пошла в туалет прочистить желудок. Поднимаясь на ноги, ты потеряла равновесие и вляпалась в свои испражнения. Теперь, как ни старайся отмыться, вонь будет преследовать тебя повсюду ещё месяц…
С каждым предложением звучали всё более возмутительные вещи. Профессор понял, что пора вмешаться, и громко кашлянул.
– После полудня к тебе заходил красавец-полицейский, поспрашивал про торговца апельсинами для протокола и заодно провёл воспитательную беседу…
– Кхм! – вновь подал голос Шэнь Вэй и демонстративно направился к выходу.
Чжао Юньлань пошёл за ним, но уже в дверях обернулся и с кривой ухмылкой добавил:
– На досуге подумай над своим поведением. Желаю ночных кошмаров, тётушка.
Тут профессор не сдержался и решительно выволок Усмирителя душ в коридор, не дожидаясь, пока тот начнёт пересказывать сюжет «Звонка». Едва очутившись в коридоре, Чжао Юньлань сразу вернулся к роли учителя:
– Она не знает отравителя: линия кармы под веками бледная. Несчастная собака не могла принять облик торговца, а значит, женщине навредили без веской причины. – Он сделал паузу, чтобы Го Чанчэн успел записать всё в блокнот. – Будь она связана с духом, например если бы сама свела его в могилу, мы бы не стали вмешиваться. Хоть человеческие законы и запрещают самосуд, когда пересекается граница между мирами живых и мёртвых, в силу вступают совсем другие правила и расплата кровью уже не возбраняется. Но это не наш случай. Слабо выраженная линия кармы говорит о том, что она не нанесла злоумышленнику большого вреда – максимум, например, наступила ему на ногу в метро. А раз дух бесчинствует, мы имеем право поймать его и казнить на месте.
Го Чанчэн машинально похлопал по карману с электрошокером. У Чжао Юньланя нервно дёрнулся уголок губ.
– Звони Чжу Хун, пусть свяжется с чиновниками, чтобы ускорить процесс. И вызывай весь отдел сюда: надо избавиться от духа до вечера!
Глава V
В пятом часу вечера Чжу Хун примчалась в больницу с оформленным разрешением на проведение операции.
– Участковый уже ушёл, я как раз столкнулась с ним внизу. Приглашает нас на ужин после закрытия дела. В общем, теперь… – Она остановилась на полуслове, заметив Шэнь Вэя, и не стала вдаваться в подробности: – Никто не будет нам мешать.
Профессор уловил возникшую неловкость и протянул Чжао Юньланю купленный напиток.
– Раз вы заняты, я, пожалуй…
– Никуда ты не пойдёшь! – возразил тот и схватил его за руку. – Вдруг ты передумаешь? Где я потом тебя искать буду?!
– Вам нужно работать. Мне не стоит здесь оставаться.
– Верно, – тихо поддержала Чжу Хун, – начальник Чжао, у нас же правила…
– Правила устанавливаю я и, если захочу, могу изменить их в любой момент! К тому же по регламенту к делу нельзя допускать посторонних, а он таковым не является.
Шэнь Вэй опешил и на мгновение даже решил, что Чжао Юньлань сейчас его выдаст, но тот понизил голос и добавил:
– Теперь он свой. Я нашёл нам помощника и по совместительству лицо отдела.
– По совместительству кого?.. Нет, постой, лао Чжао, объясни, что тут происходит?!
Однако вместо ответа Чжао Юньлань переключился на раздачу указаний подоспевшим подчинённым:
– Лао Чу, ты поднимайся на крышу и установи там двойную «сеть» – только на вход, чтобы дух не мог выбраться. Сяо Го, отправляйся с ним, потом сдашь мне отчёт. Чжу Хун, закрепи колокольчики на всех окнах и дверях в отделении, изолируй пространство и накрой его своим полем, чтобы никто посторонний случайно к нам не забрёл. В общем, сделай красиво… Дацин!
Кот тем временем старательно прислушивался к шёпоту Линь Цзина:
– Видел повязку на запястье профессора Шэня? Неужто начальник совсем озверел?
Но им не дали посплетничать вдоволь.
– Эй, ты чего там прохлаждаешься?! Давай за работу, Дацин!
Шэнь Вэй обладал нечеловеческим слухом и, услышав, что его обсуждают, неловко натянул пониже рукав.
– Ты. – Чжао Юньлань достал из кармана какой-то пузырёк и повернулся к Линь Цзину. Тот нервно сглотнул: ухмылка начальника не сулила ничего хорошего. – Внутри сгусток тёмной энергии, снятый с одной из жертв.
Чу Шучжи заметил, что их младший товарищ озадаченно хлопает глазами, и тихо пояснил:
– Злые духи рождаются из ненависти и обид. Их энергия опутывает жертву вместе с проклятием, как щупальце осьминога, сохраняя при этом связь с хозяином.
После целого дня беготни Го Чанчэн отчаянно хотел есть и даже в рассказе о злобных тварях нашёл, за что зацепиться. Его воображение быстро нарисовало аппетитные такояки[6], и живот жалобно заурчал.
Чжао Юньлань бросил пузырёк Линь Цзину.
– Когда стемнеет, твоя главная задача – раздавить это щупальце на улице и заманить духа в поле Чжу Хун.
Псевдомонах посмотрел на начальника, затем на пузырёк в своей руке: значит, решили ловить врага на живца.
– Ты ж меня подставляешь!
– Да, и что?
Линь Цзинь огляделся, но вместо поддержки встретил ехидную морду кота и безразличие остальных. Возмущённый такой несправедливостью, он вдруг развернулся и кинулся к профессору, который мирно стоял у стены.
– Господин, бедного монаха собираются принести в жертву, прошу, спасите!
Шэнь Вэй растерялся. Когда он являлся в облике Палача, все боялись его, как мыши кота, никому и в голову не приходило дурачиться. В надежде на помощь он перевёл взгляд на Чжао Юньланя, но тот молча отвернулся. Немного подумав, профессор протянул руку и предложил:
– Может, я пойду вместо вас?
Спину Линь Цзина пронзил испепеляющий взгляд Усмирителя душ. Будь он даже в десять раз смелее, всё равно не решился бы использовать дражайшего друга начальника в качестве приманки. Псевдомонах крепче сжал в ладони пузырёк и натянул на лицо улыбку:
– Амитабха, защищать жизни людей – наш нелёгкий, но почётный долг. Разве можно от него отказываться? Я пошёл. – И со скоростью света унёсся прочь.
– Тогда чем я могу помочь? – поинтересовался Шэнь Вэй.
– К югу отсюда есть неплохой ресторанчик, можешь сходить со мной поужинать, – предложил Чжао Юньлань.
Чжу Хун процедила:
– Я сейчас взорвусь.
– Спокойно, – склонив голову, пробормотал Чу Шучжи.
Дацин мяукнул.
К счастью, в отличие от Чжао Юньланя у профессора ещё осталась совесть.
– Так не годится. Давай ты останешься здесь, а я буду следить за «вратами жизни» и подстрахую, если что-то вдруг пойдёт не по плану.
Повисла тишина. Чжу Хун нахмурилась, Чу Шучжи тоже задумался, и только Го Чанчэн недоумённо выпалил:
– Что такое «врата жизни»?
Чу-гэ пропустил его вопрос мимо ушей и деловито спросил:
– Как профессор Шэнь понял, какой защитный барьер я собираюсь установить?
– Два уровня, четверо врат, можно войти, но нельзя выйти. Я догадался по расположению контрольных точек, которые обозначил Юньлань. Если дух окажется слишком силён, наспех возведённый барьер может не выдержать, и «врата жизни» станут «вратами смерти» – тогда удержать ситуацию под контролем будет нелегко. Я присмотрю за ключевой позицией.
Чу Шучжи смерил его взглядом:
– Университетский профессор знаком с магическими барьерами?
– Весьма поверхностно. – Шэнь Вэй кивком попрощался с остальными и обратился к Чжао Юньланю: – Я ухожу. Будь осторожен.
Усмиритель душ проводил его взглядом, не обращая внимания на озадаченные лица своих подчинённых. Кот уселся на подоконник и принялся ждать. Вскоре профессор вышел из здания, встал у «врат жизни», а затем, словно почувствовав что-то, поднял голову и улыбнулся Дацину, в чьих глазах тотчас блеснул огонёк.
– Настоящий мастер, – восхитился он.
– Начальник Чжао, – тихо позвала Чжу Хун, – кто такой этот профессор Шэнь?
– Лучше тебе не знать, – шутливо ответил тот, но в этой шутке была доля правды.
– Выходит, сам ты уже в курсе? – уточнил кот.
Под пристальным взглядом зелёных глаз Чжао Юньлань лениво развалился в кресле.
– Я всегда в курсе.
– Всё это кажется мне подозрительным, – нахмурилась Чжу Хун. – Когда появились Часы перерождения, профессор был рядом, когда мы поехали в деревню Цинси, где в итоге обнаружился Клин гор и рек, – тоже тут как тут. Поразительная череда совпадений. Лунчэн – огромный город, я даже не всех своих соседей в лицо знаю. Не многовато ли случайных встреч? Начальник Чжао, ты не думаешь, что всё это подстроено?
– У него свои причины, – протянул Чжао Юньлань, тщательно подбирая слова, – но, думаю, он не хочет посвящать в них посторонних. Поэтому я ничего не могу рассказать, уж извините.
Слова «посторонние» и «извините» тонкими ледяными иглами кольнули Чжу Хун в грудь.
– А что умеет профессор Шэнь? – вмешался Чу Шучжи. – Он разбирается в защитных барьерах? Может, как-нибудь поделится с нами знаниями?
Дацин махнул хвостом и взволнованно сказал:
– Значит, профессор всё-таки не простой смертный. Наши опасения оправдались. Лао Чжао, скажи хотя бы, какой школе он принадлежит?
Усмиритель душ окончательно вышел из себя.
– Откуда столько вопросов? Я разве обещал устроить пресс-конференцию? А ну, живо за работу! – рыкнул он и раздражённо махнул рукой.
Чжу Хун собиралась что-то возразить, но Дацин спрыгнул со стула и мяукнул ей. Девушка, вздохнув, сжала в рукавах кулаки и молча последовала за котом. Чжао Юньлань уловил в её взгляде неприязнь, но списал всё на мнительность. Шэнь Вэй действительно появился из ниоткуда и быстро вошёл в их узкий круг. Разумеется, она пока ему не доверяет.
– Эй, подожди, – окликнул он.
Чжу Хун застыла на месте.
– Из уважения к нему я не могу рассказать больше, но уверяю тебя: Шэнь Вэй не доставит проблем. Относись к нему так же, как ко мне.
«То есть как к негодяю», – подумала девушка и ушла, мечтая отвесить смачную пощёчину бесстыжему начальнику.
Глава VI
Наконец стемнело.
Чу Шучжи стоял на крыше больницы, северный ветер нещадно трепал его волосы. Го Чанчэн с тревогой посматривал на своего тощего напарника, всерьёз боясь, как бы того не сдуло, но двинуться с места не решался: под ногами алела киноварь. Чу Шучжи, используя крышу как лист бумаги, начертил на ней гигантский талисман, а затем установил по восьми сторонам света чёрные камни. Когда все приготовления были закончены, Го Чанчэн находился как раз в центре рисунка и сразу ощутил перемену. Ночной воздух внезапно стал липким и влажным, в нём разлился странный запах с примесью земли, крови и слабой горечи.
– Чу-гэ? – поморщившись, окликнул он.
– Чувствуешь? Так пахнет обида, – ответил Чу Шучжи, не поднимая головы.
Он уже расставил сеть и всматривался в фигуру профессора, которая чётко выделялась в сумерках благодаря светлому пальто. Тот стоял ровно в точке, где замыкалось поле.
– С кем начальник Чжао связался на этот раз? Я никогда прежде не слышал об этом Шэне…
Профессор поднял голову и посмотрел на крышу, но темнота скрыла выражение его лица. Миг спустя он растворился в воздухе.
– Дух близко, – с суровым видом возвестил Чу Шучжи.
– А?
– Что «а»? – Он широким шагом подошёл и прилепил ко лбу Го Чанчэна талисман. – Больше ни звука! Молчи!
Запах крови и сырой земли усиливался с каждой минутой. На углу с северо-восточной стороны Линь Цзин сделал селфи, сунул телефон в карман и с непроницаемым лицом открыл крышку пузырька. Когда вверх взметнулось облако чёрного тумана, псевдомонах сложил пальцы в печать и начал вполголоса читать молитву. Чжао Юньлань предпочитал действовать быстро и жёстко, но Линь Цзин видел в этом сгустке энергии часть некогда живого человека, наделённого тремя небесными и семью земными душами[7], которые могли перевоплощаться уже сотни лет, и у псевдомонаха рука не поднималась так просто всё уничтожить.
К сожалению, его старания впечатлили злобную тварь не больше, чем быка – игра на гуцине[8]: обида и жажда мести затмевали для него всё вокруг. Облако чёрного тумана разрослось, раздался вой, небо, озарённое светом луны и звёзд, быстро поглотила тьма.
Внезапно тишину прорезали три выстрела, и тень, разметавшись на части, растворилась в воздухе. Линь Цзин поднял голову и увидел в распахнутом окне шестого этажа мерцающий огонёк сигареты. Он живо представил, как Чжао Юньлань с пистолетом в руке презрительно хмурится и бормочет что-то вроде: «Совсем отупел от своих мантр».
Но бой только начинался. Порыв ветра принёс яростный рёв. Линь Цзин сложил ладони в молитвенном жесте, произнёс про себя имя Будды и ловко запрыгнул на голую ветвь дерева. На место, где он стоял мгновение назад, пушечным ядром обрушилось облако чёрного тумана, в стороны разлетелись осколки дорожной плитки. В темноте ночи возникла громадная фигура в четыре метра высотой, вместо ног у неё торчали обломки костей, с них стекала густая чёрная кровь и с шипением плавила камни.
Дух был полон решимости убить любого, кто встанет у него на пути. С горькой усмешкой Линь Цзин взмыл в воздух, ухватился за оконную раму второго этажа и, как паук, пополз вверх по стене больницы, цепляясь пальцами за стыки каменных блоков и отливы. Он перемещался быстрее лифта, но тварь не отставала. Подобравшись к шестому этажу, Линь Цзин скомандовал коту на подоконнике:
– Лови!
Дацин молнией метнулся вперёд, зазвенели все шесть колокольчиков, послышался негромкий крик Чжу Хун. Будто из ниоткуда выскользнул гигантский питон, выплюнул раздвоенный язык и втянул в пасть часть чёрного тумана. Дух заметался из стороны в сторону, настойчивый колокольный звон сводил его с ума и лишал возможности бороться со змеёй, которая неумолимо поглощала его защитную оболочку. Огромная тень таяла на глазах, вскоре за пеленой тумана показался седовласый мужчина с налитыми кровью глазами – тот самый, которого Го Чанчэн видел днём.