Я – директор. Конец империи

© Юрий Иванович Прокопенко, 2016

ISBN 978-5-4483-5761-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Приглашение

В кабинете доктора Белецкого раздался телефонный звонок. Иван помедлил чуть-чуть, отложил бумаги в сторону и взял трубку.

– Алло, слушаю вас.

– Это Иван Павлович? Здравствуйте. Не узнаете меня?

– Пока нет, хотя голос знакомый.

– Привет Иван, это я, Зина Веркова.

– О-о, Зина, привет. Как же узнал, хотя давно и не слышал тебя. Где ты сейчас?

– Я сейчас в институте дезинфекции, в международном отделе, у меня все нормально. А ты как?

– Ничего, тоже все нормально, хотя, как говорят, могло быть и лучше.

– Иван, я чего звоню. У меня к тебе деловое предложение. Помнится, ты еще до Кабула искал место заместителя директора. Так?

– Да. Такая потребность осталась.

– Так вот, Иван. У нас в институте как раз сейчас имеется вакантная должность заместителя директора, и мой шеф попросил меня помочь ему в этом деле. Как ты на это смотришь?

– Институт дезинфекции? Как-то неожиданно для меня. Даже не знаю, что тебе ответить.

– Послушай, приходи, познакомишься с нашим директором, мировой мужик.

Иван согласился. Договорились о встрече. И вот через пару дней Иван стоял перед дверью незнакомого ему института. Он прочитал табличку с его названием. Итак, дезинфекция и стерилизация. Что он знает об этом? И много и мало. Много о том, что это означает и для чего это нужно. И мало – о сути и внутренних проблемах этих понятий. Он врач, гигиенист и токсиколог, доктор медицинских наук и вдруг дезинфекция. Пока он размышлял, таким образом, одна из створок стеклянных дверей открылась и в проеме показалась Зинаида. Она была давнишней знакомой Ивана: они вместе проработали в институте гигиены много лет.

– Ну, что стоишь? Входи, не стесняйся. Может быть, этот институт станет твоим.

Иван поздоровался с Зинаидой, та взяла его за руку и повела внутрь здания. Они поднимались по узкой лестнице, и Иван отметил, что здесь было все не так, как в институте гигиены. Здесь не было никаких архитектурных излишеств. Все напоминало типичные здания технических институтов.

– Да, это не наш институт.

– Да уж, это не институт «Сысина». Зато здесь есть вакантная должность заместителя директора.

В приемной их приветливо встретила секретарь, Лидия Ивановна, и тут же по селектору доложила директору о приходе доктора Белецкого.

– Проси, – послышался из динамика уверенный голос немолодого мужчины.

Зинаида распахнула перед Иваном дверь и пропустила его вперед. Иван вступил на ковровую дорожку и направился к столу, за которым сидел хозяин этого кабинета. Петр Петрович был крупным мужчиной небольшого роста, но кряжистый как дуб, с седой шевелюрой и мясистым носом на открытом лице. Он встал из-за стола и протянул вошедшему гостю руку. Рукопожатие сухой крупной ладони было неожиданно крепким для человека, возраст которого приближался к семидесяти.

– Прошу садится, – указал Ивану на стул сбоку от своего стола, – рад вас приветствовать. Познакомься, – продолжил он, указывая на сидящую по другую сторону стола черноволосую женщину, – это Вера Павловна, ученый секретарь института, моя помощница.

– Вера Павловна, – обратился директор к женщине, – давай пока прервемся. Позже вернемся к нашему вопросу.

Вера Павловна встала и направилась к выходу из кабинета. Ивану показалось, что она была недовольна предложением Петра Петровича и явно хотела остаться и присутствовать при беседе директора с новым кандидатом на пост заместителя. Подойдя к двери, она обернулась и взглянула на Ивана не без любопытства. Случилось так, что в этот момент Иван посмотрел вслед уходящей женщины и их взгляды неожиданно встретились.

Директор предложил Зинаиде сесть рядом с Иваном и беседа началась.

– Иван Павлович, я думаю, что ты в курсе, по какому вопросу я пригласил тебя, – начал Петр Петрович, кивнув в сторону Зинаиды, – у меня образовалась вакантная должность заместителя директора по науке. Татьяна Сергеевна, мой бывший зам, ушла на пенсию три месяца назад, не захотела ждать, когда я подберу ей замену, и вот теперь я все делаю сам. Вера Павловна, конечно, помогает мне немножко, вот Зинаида Семеновна тоже, но сам понимаешь, так вечно продолжаться не может. Ведь так, Зина?

– Конечно, Петр Петрович, вот я и привела Иван Павловича. Лучшего зама вам сейчас не найти.

Иван хотел что-то сказать, испытав определенную неловкость после сказанной Зинаидой похвалы в его адрес, но Петр Петрович остановил его.

– Скажу прямо, Иван Павлович, мы хоть раньше и не были знакомы, но я навел справки о тебе и только после того, как получил хвалебные отзывы, пригласил тебя на беседу. Так что можешь считать, что моя заявка на тебя как моего зама уже согласована в Минздраве. Остается только получить твое согласие.

Иван опять хотел что-то спросить и, конечно, в первую очередь, его заинтересовало, кто дал в Минздраве лестные характеристики о нем? Но Петр Петрович вновь остановил его.

– Знаешь, я тебе скажу, что сейчас совсем не простое время в стране, да и в институте тоже. Эти новации и игры в демократию совсем помутили разум кое у кого. Некоторые уже нацелились на эту вакансию без моего согласия, рассчитывая на выборы. Ну как можно выбирать директора и его заместителя по воле общего собрания? Ты можешь себе представить такой беспредел? Какие требования нужно предъявлять претенденту на должность? Какие критерии пригодности? Ну, словом, сам понимаешь.

– Петр Петрович. Мне кажется, что я вполне понимаю вас и разделяю ваши тревоги по поводу всех этих новаций, – Иван успел вклиниться в монолог директора и поспешил выразить свое мнение по обсуждаемому вопросу. – Выбор руководителей научного учреждения должен быть основан на знаниях и опыте работы, но ни в коем случае на волеизъявлении масс, которые подчас могут просто быть не компетентны в своих суждениях. Что касается моего согласия, то дайте мне немного времени, скажу честно, мне надо подумать. Дело в том, что я не специалист в области дезинфекции, хотя имею общие представления об этом. Я, прежде всего, токсиколог и гигиенист.

– Дорогой мой, – прервал его Петр Петрович, – я тоже гигиенист и токсиколог, если хочешь. Но ведь это не важно. В институте имеются прекрасные специалисты, которые знают свое дело. Ведь все знать нельзя. Но важно уметь руководить, организовывать научный процесс. А здесь у тебя, насколько я знаю, богатый опыт. Ведь ты был ученым секретарем проблемной комиссии и всего научного совета по гигиене. Тебе здесь опыта не занимать. Потом, ведь ты доктор наук. У тебя широкие знания по всем гигиеническим вопросам. Одним словом, думай до конца недели, а в понедельник приезжай, и начнем оформляться. Согласен?

– Согласен, – твердо ответил доктор Белецкий своему будущему директору. Сейчас он подумал, что, таким образом, сможет в пику своему директору уйти из под его ревнивой опеки, сковавшей Ивана по рукам и ногам и лишившей возможности самостоятельно работать. Он пока не знал, какие проблемы возникнут перед ним, но новое дело само по себе захватывало его. Все-таки во всем этом есть определенная доля авантюризма, а он еще достаточно молод, чтобы избегать таких искушений. В конце концов, и его длительная командировка в воюющий Афганистан тоже была своего рода авантюрой. Ничего, прошло, и даже неплохо получилось.

– Я позвоню к вам в понедельник с утра.

– Вот и хорошо. Думаю, ты не пожалеешь. Зинаида, проводи, пожалуйста, Ивана Павловича. До свидания.

Они крепко пожали друг другу руки.

Зинаида проводила Ивана до двери института.

– Ну, как тебе наш директор? Правда, хороший мужчина?

– Не знаю, как тебе сказать, но напор у него изрядный: слово не дал сказать – все решил сам, не спросив меня. А, в общем, мужчина симпатичный, без церемоний. Сразу на «ты», без стеснений. Может быть, так и лучше.

– А что ты скажешь на счет своего решения? Иван, не задумывайся, приходи. Что тебе сейчас в «Сысине». Там всем правит Николай, а ты ему теперь не друг. Он просто тебе завидует и не даст свободно работать. Ведь ты знаешь, как он влияет на Сидоренко. Тот слушает его во всем и поступает с его подсказки. Ты уже наверно успел это ощутить на себе, когда вернулся из Кабула.

– Да, все это мне знакомо и это обстоятельство как раз и есть главный мотив моего перехода сюда. Если конечно он состоится.

– А что мне сказать Петру Петровичу, ведь он будет спрашивать меня?

– Слушай, а каким боком ты оказалась его доверенным лицом. У тебя какая должность здесь?

– Я ведь тебе сказала? Я просто старший научный сотрудник в международном отделе, а подружились мы с Петром Петровичем в командировке. Знаешь, ему тоже нужны доверенные лица, с кем можно было бы посоветоваться, обсудить проблему. Он сказал тебе, что ситуация в институте не простая и вокруг него ходят темные тучи. Ему на будущий год семьдесят и он боится, что его недоброжелатели не дадут ему спокойно уйти на пенсию. Ты ему сейчас нужен не только как зам, но и как верный товарищ. Понимаешь?

– Ладно, Зина, я пойду. Еще есть время для окончательного ответа.

Вечером в семье Белецкий состоялось совещание. На повестке дня был вопрос о переходе Ивана на новую должность в новый институт. За столом сидели трое: Иван, его жена Людмила и дочь Ирина. Старались проанализировать ситуацию со всех сторон. Разложили все плюсы и минусы и пришли к заключению, что настал момент, когда надо менять место работы. Людмила считала, что Иван и так засиделся в своем институте. Он получил здесь все, что мог и хотел: стал доктором наук, был руководителем отдела, имел учеников, ездил в зарубежные командировки, получил широкую известность как успешный ученый. Что еще? В этом институте нет вакансий для дальнейшего роста, все места заняты, да и отношение директора к нему сейчас совсем не то, что было до защиты диссертации. Поездка в Афганистан подвела окончательную черту под их прежними творческими отношениями. Людмила была уверена, что это его друг Коля нашептал на ухо директору что-то не лестное и потому его отношение к Ивану резко изменилось.

– Надо уходить, – высказала свое окончательное мнение Людмила, – здесь тебе уже ничего хорошего ждать не приходится. Потом, ведь ты сам хотел получить должность заместителя директора института. Ну вот, пусть в другом институте, но не хуже, чем «Сысина». Кроме того, здесь есть перспектива роста. Ты можешь стать директором, а это уже особый круг. Впереди может быть Академия наук, почему бы и нет? Сидоренко, будучи директором института, стал академиком, ведь не умней тебя и не семи пядей во лбу. Вспомни, кто ему писал научные доклады и статьи?

– Тут нечего и думать, – подключилась к обсуждению дочка, – папа, тебе предлагают новую высокую должность и перспективу роста, а ты еще ломаешься. Завтра же звони и давай свое согласие.

Дочери шел двадцатый год, и она училась в мединституте. Сейчас у нее был роман с ее другом детства, который жил в соседнем доме. Парень был высок и крепок, старше Ирины на год и учился в институте гражданской авиации. Как говорила дочь, у них серьезные отношения. Ну, а если так, то нужно подумать о жилье для молодых. В этой ситуации перспектива занять высокую должность никак не оказалась бы лишней. И это обстоятельство тоже было учтено. Одним словом, Иван постепенно дозревал до принятия положительного решения.

На следующий день после семейного совета, придя к себе в лабораторию, и сев за свой стол, Иван вдруг почувствовал, что все вокруг изменилось: лежащие перед ним бумаги показались ему чужими и неинтересными. Вот незаконченная статья, а это протокол последней серии исследований, а это заявка на новую тему на 88-й год. Все это стало чужим и даже неприятным. Он представил себе, что вновь ему придется доказывать свою правоту и выслушивать демагогические суждения директора о его новой идее, сопровождаемые ехидной ухмылкой бывшего дружка Николая. Иван вспомнил, как это было тогда, еще до его отъезда в Кабул. Он представил проект своей новой темы, посвященной использованию профилактических средств, витаминов и микроэлементов, людьми, проживающими в условиях антропогенных химических нагрузок. Эффективность таких мер была доказана им в его докторской диссертации. Но в тот раз директор неожиданно негативно отнесся к такому предложению. Буквально, он заявил, что «это не наш путь, когда Советский человек, перед тем как идти на работу, должен принять какие-то таблетки, чтобы защитить себя от загрязненной атмосферы. Мы должны бороться за чистоту окружающей среды, а не подменять это какими-то профилактическими средствами». Иван тогда спросил директора: «А как быть, если все же уровни загрязнения представляют опасность для здоровья и нет тенденции к их снижению?» На это директор ответил, что доктор Белецкий не понимает политической ситуации. И это при том, что Иван был членом партбюро института и заместителем секретаря по идеологической работе. Но, спорить с директором, как известно, это все равно, что плевать против ветра. Дискуссия закончилась тем, что совсем скоро Иван улетел в Кабул на три года. А сейчас, по всей видимости, он просто уйдет из этого института. Как ему здесь работать, если его не понимают или не хотят понимать.

Иван решительно отодвинул все эти бумаги, и вышел из кабинета. Зашел в соседнюю комнату, где располагалась собственно лаборатория с различными приборами и оборудованием, прошелся вдоль длинных лабораторных столов, поздоровался с сотрудниками и лаборантами, сидящими на высоких табуретах. Он вновь ощутил отрешенность от всего этого, что еще пару дней назад было для него частью его самого, созданного им, придуманного им и за что ему приходилось так упорно бороться.

Иван хотел и не мог найти товарища, с которым можно было бы сейчас откровенно поговорить о своей проблеме, посоветоваться, услышать мнение непредвзятого человека. Все те, с кем он обычно общался, оставались сотрудниками этого института, и услышать от них адекватное мнение о своем уходе, было нереальным. Сотрудники лаборатории тоже были не заинтересованы в том, чтобы он их покидал. И потому он решил молчать: пусть его намерение для всех остается тайной, до поры, до времени. В конечном итоге, решение еще не принято и всякое может случиться. Еще могут быть неприятные выпады со стороны директора, он может выступать против его перехода в другой институт и еще не известно, чем все это закончится. Ведь высказывался он категорически против его командировки в Афганистан, и только давление со стороны влиятельных людей из заинтересованных органов сломило его сопротивление. То же самое может случиться и сейчас.

Обедали вместе со своим бывшим сотрудником и старым приятелем Борисом. Он одно время замещал Ивана на посту руководителя лаборатории, пока тот был в Кабуле, а сейчас по рекомендации Ивана его назначили ученым секретарем института. Это прибавило важности всей его крепкой коренастой фигуре, спокойному лицу, украшенному аккуратной круглой бородкой с проседью. Его отмечали неторопливые движения и философический взгляд на окружавшие его явления. Пока стояли в очереди в столовой, Борис приглядывался к нему, а когда получили свои блюда и с подносами в руках подошли к свободному столику, спросил Ивана:

– Что-то ты мне сегодня не нравишься. Что-нибудь случилось? Дома все в порядке?

– Спасибо. А у тебя как?

– А что у меня? Все хорошо, на своих местах: Галка работает на прежнем месте ну и я, как видишь, тоже тружусь не спеша.

– А у тебя Боря никогда не возникало желание перейти на другую работу, ну, скажем, в другой институт?

– Ты хочешь сделать мне предложение? Какое?

– Нет, я для себя хочу понять, вот если бы появилась такая возможность, то имел бы смысл плюнуть на все и уйти?

– Ты ведь уже один раз так и сделал, и что получил взамен? Деньги скоро разойдутся, а вот прежнее крепкое положение утратил. Сейчас в твой адрес редко услышишь доброе слово от директора. Это я тебе говорю, я в дирекции часто вращаюсь.

– Тем более. Как ты думаешь, в моем нынешнем положении есть смысл искать новое место?

– Ну, это зависит от того, какое место, – прихлебывая компот из сухофруктов, философски заметил Борис, – если, скажем, завлабом, то менять шило на мыло не имеет смысла. А если на более высокий пост, то стоит еще подумать. А что, есть такое место?

– Пока нет, – ответил Иван, стараясь не выдать свой секрет, – я вообще тебя спросил. Мне ведь важно услышать твое мнение.

На том обед закончился, и приятели – сослуживцы вышли из столовой. Иван был уверен, что Борис пропустил весь их разговор мимо ушей и скоро совсем забудет о нем. Лишь, когда произойдет это событие, Борис вспомнит их совместный обед и скажет: «А я тогда подумал, почему он заговорил о перемене места работы? Скрыл, не сказал, не доверился другу». И потом выскажет все это Ивану.

В понедельник в одиннадцать часов Иван ждал Петра Петровича у дверей Минздрава. Директор немного задерживался. Они договорились о встрече еще в пятницу. Иван был решительным человеком и не стал откладывать свой звонок до понедельника. Услышав в телефонной трубке голос Ивана, Петр Петрович с энтузиазмом приветствовал его и сказал, что немедленно договорится в Минздраве о представлении своего нового заместителя. Сейчас, ожидая Петра Петровича, Ивану было просто интересно увидеть, как все это произойдет.

Но вот и он. Иван видел как тот, не спеша и с трудом выползал из служебной «Волги» черного цвета, подъехавшей на стоянку министерства. Поздоровавшись, объяснил свое опоздание пробками на дорогах столицы, и протиснулся в открытую перед ним Иваном дверь Минздрава.

– Давай сначала зайдет к Михаилу Ивановичу. Я хочу первым делом представить тебя ему. Он наш непосредственный начальник. Ты с ним знаком?

– Нет, я знаю его, но не уверен, что он знает меня. Я вообще в Минздраве не часто бывал, ведь мой институт, простите, мой бывший институт принадлежал Академии медицинских наук и там я бывал часто.

– Ну, хорошо. Теперь будешь здесь часто бывать.

Зашли в приемную и Петр Петрович по свойски, как со старой знакомой, а может быть так оно и было, поздоровался с секретарем.

– У себя? – кивнул он на дверь, – один? Я с ним договаривался еще в пятницу.

– Да один, проходите.

Предварительно постучав в дверь, Петр Петрович вошел в кабинет. За ним проследовал доктор Белецкий.

– Вот, Михаил Иванович, моя кандидатура. Знакомьтесь, доктор наук Белецкий Иван Павлович.

– Мы знакомы, Петр Петрович. Я знаю Белецкого уже несколько лет, – Михаил Иванович встал из-за стола и протянул руку Петру Петровичу, затем Ивану. Предложил сесть.

– Я поддерживаю вашу кандидатуру. Думаю, доктор Белецкий справится с этой работой, хотя его прежний профиль все-таки гигиена и токсикология. Ведь так, Иван Павлович?

– Да, это так. Но я рассчитываю на помощь специалистов института по вопросам дезинфекции, особенно первое время. А, кроме того, в работе института много вопросов, относящихся к гигиене, особенно, токсикологии.

– Михаил Иванович, – перебил Ивана Петр Петрович, – мы все эти нюансы уже обговаривали с Иваном Павловичем. Главное сейчас укрепить институт надежными людьми в противовес тем крикунам, которые на волне демократии рвутся к власти, чтобы извлекать для себя выгоду. Я докладывал вам об этом.

– Да, это верно. Сейчас можно допустить к власти таких горлопанов, а потом от них не избавишься. Вот вы, Иван Павлович, в первую очередь и займитесь этим вопросом. Помогите Петру Петровичу навести порядок в институте. Я знаю, у вас большой организаторский опыт.

– Я подумаю, как это сделать.

– Есть еще одна сложность. Это – Сидоренко, ваш настоящий директор. Он упрям как баран. Может выразить несогласие, устроить скандал, обратиться к вышестоящему руководству. Ведь он академик и наш министр – академик. Они там часто общаются. Попробуйте сами договориться с ним, по-мирному.

– Я постараюсь, Михаил Иванович, – кивнул головой Иван. Он, несмотря на все свои успехи и регалии, все еще испытывал некоторую робость перед чиновничьей братией, особенно, если это было твое прямое начальство.

Следующим по иерархической лестнице был Владимир Иванович Чебышев. Он руководил всей гигиеной в стране, в том числе и гигиеническими институтами. Тогда его должность называлась начальник департамента санэпиднадзора. Здесь Петр Петрович не был так уверен в себе. Все-таки начальник департамента – это высокий пост, второй по величине после заместителя министра. Поздоровавшись с секретарем, назвал себя и Ивана, кивнув в его сторону, попросил доложить Владимиру Ивановичу о своем визите. Секретарша тут же нажала кнопку селектора. Владимир Иванович предложил подождать пару минут. Ожидающие послушно присели на стулья у двери кабинета высокого начальства.

– Я созванивался с ним еще сегодня утром, и он обещал принять нас. Так что подождем немного. Ты вот что, Иван Павлович, когда будешь писать заявление, укажи, что «в порядке служебного перевода». Так будет без всяких потерь: сегодня уволился, а завтра уже приказ о твоем назначении.

– Да, я сделаю так, Петр Петрович.

У секретаря на столе раздался звонок, после чего она предложила ожидающим пройти в кабинет. Владимир Иванович встретил Петра Петровича с улыбкой, пожал ему руку, а Ивану сказал: «привет», хлопнув слегка его по плечу.

– Петр Петрович, мне не надо представлять доктора Белецкого, мы с ним не раз встречались по научному совету, да и по системе «экология – здоровье». Так что мы хорошо знаем друг друга, и я уверен, что вы сработаетесь. Когда думаешь переходить?

– Надо закончить кое-что по лаборатории. Думаю, через неделю.

– Вот и хорошо. Помоги там Петру Петровичу разобраться с некоторыми его кадрами. Уж очень они ретивы, хотят пробиться к власти в институте. Но только будь осмотрительным. Все должно быть в рамках правил, а то, не дай Бог, пойдут жалобы, письма. На это все могут быть неадекватные реакции со стороны властей. Ну, не мне тебя учить. Помнится, ты участвовал в работе нескольких комиссий по проверкам институтов, так что знаешь, что и как надо делать.

Удовлетворенные посетители попрощались с высоким начальством, и Петр Петрович предложил Ивану съездить к нему в институт.

– Тебя не кинется Сидоренко? Поедим сейчас ко мне. Познакомлю тебя с Верой Павловной. Ты видел ее прошлый раз. Она ученый секретарь, а сейчас временно исполняет обязанности заместителя директора. Поговоришь с ней. Думаю, будет полезно.

Иван согласился. Возвращаться сейчас к себе ему совсем не хотелось. Приехали в институт и прошли в кабинет директора. Иван поздоровался с секретаршей.

– Ты не знаком с Лидией Ивановной? Вот, прошу любить и жаловать, мой секретарь. Заботливая женщина. Слушай, Лида, приготовь нам чайку.

Лидия Ивановна несколько смутилась от представления ее новому заму, но тут же засуетилась в отношении чая. В ее прихожей была уютная коморка, где обычно и готовили чай. После чая, крепкого и ароматного с «юбилейным» печеньем, пригласили Веру Павловну. Лидия Ивановна убрала со стола чашки и блюдца. Вера Павловна вошла в кабинет и подошла к столу директора.

– Вызывали, Петр Петрович?

– Присаживайся, Вера Павловна. Вот, познакомься. Белецкий Иван Павлович, доктор медицинских наук. Мой новый заместитель. Так что через недельку ты освободишься от этой обузы. Представляешь, – Петр Петрович обратился к Ивану, – она мне всю шею перепилила, когда, мол, будет постоянный зам. Вера Павловна, у меня к тебе просьба: возьми сейчас Ивана Павловича, покажи ему его будущий кабинет, расскажи про институт, чтобы он немного вошел в курс дела. Лишней информацией пока не нагружай, потом сам разберется. Так, обрисуй все в общих чертах. Между прочим, вопрос о его назначении уже решен в Минздраве, – Петр Петрович самодовольно улыбнулся и мечтательно взглянул на потолок, – мы сейчас из Минздрава, беседовали с руководством и получили указание разобраться с кадровыми проблемами. Ну, ты понимаешь, о ком я говорю. А сейчас, извините, я займусь почтой. Вон, какая кипа бумаг, – и Петр Петрович положил свою широкую ладонь на папку с бумагами.

Попрощались и вышли из кабинета. В приемной Вера Павловна обратилась к Лиде:

– Лидия Ивановна, мы с Иваном Павловичем поработаем у меня. Так что часа полтора никого ко мне не приглашай.

«Так вот какой будет у меня новый кабинет. Кабинет заместителя директора института» – промелькнуло в голове Ивана, когда он вслед за Верой Павловной вошел в просторную комнату. Слева стоял стол хозяина кабинета с двумя стульями, приставленными по бокам. Справа – длинный стол во всю стену, вероятно, для проведения совещаний. У окна примостился книжный шкаф с несколькими книгами, но зато с вазочками для цветов и небольшими статуэтками. Цветов, правда, не было. По каким-то признакам чувствовалось, что хозяином этого кабинета была женщина. Не Вера Павловна, а та, что была до нее. Сели напротив друг друга, так что свет от окна не падал на лицо Веры Павловны, зато лицо доктора Белецкого было хорошо освещено. Это обстоятельство непроизвольно вызвало улыбку на устах Ивана.