- -
- 100%
- +
© Путилин Олег, 2025
© Бганцева Ирина, 2025
ISBN 978-5-0067-9010-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вместо предисловия
Нельзя сказать, что она так уж сильно изменилась. Но все-таки перемены слишком очевидные, чтобы их не заметить. Я внимательно смотрела на свою подругу Ангелину, пытаясь понять, что в ней не так, как раньше, год назад, когда мы виделись в прошлый раз.
Искренняя улыбка. Темные волосы, завитые в кудри, – это привычно. Длинное платье, легкие туфли без каблука. Часы, браслет, колье. Да, это новое, но в ее стиле. Хорошо, платье меньше на пару размеров, чем раньше. Однако это не то, что заставляет задуматься о переменах. Не внешность. Что-то внутри…
Энергия и умиротворение! Ангелина как будто излучает свет. Через улыбку и доброе слово, объятия и прикосновения. Я ощутила этот энергетический поток, когда ее руки сомкнулись за моей спиной, и мы прижались друг к другу, как самые близкие люди на земле. Тепло и радостно. Как хорошо, что я приехала!
Подруга усадила меня в уютное кресло, подала кофе в чашке явно ручной работы. Она очень ценит такие вещи. И пока она заваривала себе фруктовый чай, я рассматривала ее кабинет. Много красивых вещиц, много растений. В избытке белый, сиреневый и мятный – ее любимые цвета. Удобная мебель. Книги – как без них! И ничего лишнего, по мнению хозяйки.
С Ангелиной я знакома лет пятнадцать. Коллеги-журналисты, мы раньше никогда не работали вместе. Но стали очень близки, встречаясь в командировках, куда ее и меня отправляли из наших редакций на учебу или за наградами как победителей профессиональных конкурсов. Мы обе успели попробовать свои силы и в писательском деле.
Работа ни ей, ни мне не помешала обрести семейное счастье: у нас были мужья и дети. Но проблемы у каждой свои. И каждая из нас с ними справлялась, как могла. Ангелина часто внешне могла выглядеть спокойно и уверенно, но из ее рассказов я знала, как нелегко ей это дается. Зато сейчас я видела, что подругу на самом деле уже так не беспокоят тревоги и сомнения, как раньше.
Полгода назад она открыла собственное издательство. Ушла из редакции в бизнес. Тогда я удивилась, что она все-таки решилась на этот шаг, которому предшествовали долгие сомнения. А сейчас в ее издательстве готовили к печати мою книгу. И меня пригласили оценить итоговый вариант верстки. Это можно сделать дистанционно, но Ангелина настойчиво просила меня приехать. Меньше сотни километров между нашими городами – не то расстояние, которое могло бы стать препятствием для нашей встречи. И других преград не возникло.
– Почему ты так неприлично хорошо выглядишь? – не удержалась я от вопроса, когда подруга, сделав глоток чаю, на секунду блаженно прикрыла глаза.
Она рассмеялась легко и свободно.
– Моя жизнь, как видишь, изменилась. Я все-таки занялась тем, о чем мечтала. Это дает столько энергии!
– Заметила и почувствовала. И откуда все это?
Я развела руками. Но Ангелина по-своему поняла мой жест.
– Инвесторы, партнеры по бизнесу…
– Нет. Не это! Откуда в тебе появилась энергия? С твоими-то жизненными заморочками, которые выматывали тебя. Все вдруг волшебно решилось?
– Да! Именно. Волшебно…
Она немного задумалась, а потом решительно открыла ящик стола и вынула объемную папку с бумагами.
– Пожалуйста, прочти!
– Ты написала новую книгу?
– Пока еще в процессе. Пять глав я оформила. Так что можно читать. И ты поймешь, откуда во мне такие перемены.
– Спасибо за доверие! Все-таки, о чем тут?
– Сначала эту книгу я писала для себя. Здесь много личного, пережитого не вымышленным героем, а мной, обычной женщиной, которая бесконечно устала, которая мечтает о душевном равновесии, комфорте, работе, приносящей радость. Все это пришло в мою жизнь, сбылось и свершилось. С помощью психолога. Его зовут Максим.
– Отсюда поподробнее! Как вы познакомились?
– Я увидела его статью на одном из психологических сайтов. Что-то о воспитании. А ты знаешь, как эта тема болезненна для меня. Я написала комментарий. Он ответил. Это была публичная беседа. И скоро мы ушли на личный уровень общения. Вот тогда у меня появилась надежда, что с его помощью я смогу разобраться в себе. Так и получилось. Удивительная работа с этим психологом волшебным образом изменила меня. Не сразу. Мне пришлось пройти через волнение, страх и недоверие. А потом… Ты не поверишь, но я реально ощущала его поддержку, когда он об этом писал. Просто физически ее чувствовала. А что касается моих запросов, то в конечном итоге часто выяснялось совсем другое, а не то, что мне казалось проблематичным вначале.
Я взяла в руки увесистую папку.
– И теперь ты хочешь издать вашу переписку?
– Да, пожалуй, я уже к этому готова. Хочу поделиться с людьми, если уж не всем, через что я прошла, то хотя бы особо яркими моментами. Мой опыт кому-то может быть полезным. Но я бы не хотела делать это от своего имени. Здесь еще слишком много личного, даже после неоднократного редактирования и сокращения. Так что прошу тебя стать автором. И Максима пригласи в соавторы от моего лица. Это ведь наш с ним совместный труд.
К такому повороту я никак не была готова.
– Так, может быть, не стоит издавать эту книгу, раз тут столько личного?
– Стоит. И ты поймешь почему, когда прочтешь. Но для начала вот адрес электронной почты Максима. Напиши ему. Он сам как-то высказался о том, что наша переписка могла бы стать идеей для книги… Ты ведь не откажешь мне?
– Как можно? Конечно, нет!
Я не стала спрашивать, почему она не напишет своему психологу сама, и почему она выбрала именно меня в авторы своей книги. Я смотрела на Ангелину и понимала, что для нее все это очень важно, а для меня не составит большого труда. И мне самой было интересно узнать, что же такого можно написать человеку, чтобы он изменился.
Закончив работу с моей книгой в издательстве, я не осталась на ночь, несмотря на уговоры подруги. Мне хотелось как можно быстрее прочесть ее переписку с психологом. Но сначала я, как и обещала, написала Максиму. Он ответил довольно быстро. На соавторство охотно согласился и поделился своими воспоминаниями о знакомстве с моей подругой и работе с ней:
«…Хорошо помню, как в один из солнечных январских дней 2018 года я, как обычно, работая на психологическом сайте и просматривая результаты своей статистики, увидел отзыв на мою статью о детско-родительских отношениях. Статья была написана по мотивам проведенной ранее консультации, а также включала в себя и мой собственный опыт. Отзыв был положительным.
Писала женщина, которая очень переживала о судьбе своего взрослого сына, о том, что он никак не может найти себя, свой путь в жизни. В ее словах чувствовалась неприкрытая боль, а комментарий к статье был написан так уважительно, что я понял – надо дать подробный ответ и выразить поддержку. Что и не преминул сделать.
Моя визави с красивым именем Ангелина с благодарностью откликнулась на мой ответ. Так завязалась наша переписка – сначала в комментариях к статье, а чуть позже мы стали обмениваться письмами по электронной почте. Мы договорились писать друг другу каждый день, отвечая на два-три письма. Одна такая консультация длилась в течение недели.
Каждое мое утро начиналось с проверки электронной почты, внимательного чтения письма, его анализа, а затем – взвешенного ответа. После того, как мы поняли, что наше сотрудничество приносит плоды, мы решили его продолжить, разбирая все новые и новые темы. Мне было важно сопровождать Ангелину в ее странствиях Души. И я всегда старался найти для нее нужные слова»…
Какая ответственность и забота! Максим мгновенно заслужил мою симпатию и уважение! Пора прочесть, что выбрала Ангелина из их переписки. А потом и ему надо отправить текст.
Я сварила большую кружку кофе, планируя не спать часа два или три, устроилась в любимом кресле, надела очки и начала читать.
Глава 1. Я боюсь открывать свое дело…
…Максим, у меня вот какая проблема – я боюсь открывать свой бизнес, потому что думаю, что он прогорит. Попытки были, причем очень удачные. Но спустя время, я все сворачивала, оставаясь без потерь и даже в некотором выигрыше. Хотя если бы решилась продолжить, то дело принесло бы больше денег и больший успех. Я боюсь потерять деньги, поэтому делаю все, чтобы их не было.
И я понимаю, откуда это. Семья моей бабушки едва не попала под раскулачивание, вовремя вступили в колхоз, причем бабушке с трудом удалось убедить дедушку и его родителей сделать это. Когда других родственников лишили всего имущества и отправили из родных мест в неизвестном направлении, семья оценила мудрость бабушки. А дедушка возненавидел советскую власть. Дальше – продналоги, нищета, голод. Мужчины в семье с руками – мастеровые, трудолюбивые. Отсюда и достаток. Дед столько всего умел!
А я не простила деда за то, что он не вернулся после окончания Великой Отечественной войны. Официально он до сих пор числится пропавшим без вести. Куда я только не писала – никаких результатов. Но есть свидетельства людей о том, что он был в концлагере во Франции, а потом его перевели на какие-то нефтепромыслы – у него был опыт работы.
После войны он говорил своим товарищам, что не вернется домой. Не знаю, как он сформулировал причину, но мне всегда это казалось страшно несправедливым. Дома осталась жена, четверо детей – хорошо, двое взрослых, но один подросток и моя мама – совсем кроха, ей было сорок дней от роду, когда он ушел на фронт. А еще – стареющие родители. Допускаю, что поначалу он не хотел навредить семье. Возможно, уже знал, что ожидает бывших военнопленных на родине. Но после реабилитации мог как-то дать о себе знать.
Почему я думаю, что он не умер, не погиб? Тут мистика, в которую я верю. Бабушке как-то встреченная у церкви провидица сказала, что она не умрет вдовой. Перед Рождеством она позволяла себе один вид гадания: две свернутых бумажки со словами «жив» и «мертв» – это о муже. И всегда доставала со словом «жив». Лет так после 80 она уже не гадала, а когда умерла в возрасте 93 лет, то приснилась моей маме и сказала: «Поминайте отца». До этого мы никак его не поминали – ни мертвым, не живым.
И вот сейчас я планирую открыть издательство. Предварительная работа идет удачно, находятся нужные люди. Думаю, что и дальше у меня получится, если снова не брошу. У меня есть постоянное место работы, пока еще вполне надежное, но уже пошли изменения в худшую сторону. Большой необходимости в открытии своего дела все равно пока нет. И из-за этой постоянной работы я раньше сворачивала бизнес, поскольку приходилось выбирать «синицу» или «журавля». «Синица» мне казалась более комфортным вариантом.
Максим, Вы можете помочь мне разобраться?
Здравствуйте, Ангелина! Как я понял Ваши опасения по поводу того, что после успешного начала бизнес может прогореть, связаны с семейной историей и историей нашей страны. Страх, что может произойти что-то, что по ущербу будет похоже на коллективизацию, а также обида на деда, который не вернулся к своим родным, все это сковывает Вас. Ваши мысли об этом рождают негативный образ. И вот он начинает влиять на Ваше самочувствие и поведение. Если бы можно было нарисовать этот образ, изобразить его, представить, то как бы он выглядел?
Когда Вы думаете о будущем проекте, какое чувство Вы испытываете? А теперь, если бы можно было представить образ этого чувства, то что это было бы? Как выглядело? На что похоже? Это предмет, человек, персонаж, животное, вещь, что это?
Когда я думаю о проекте, то это что-то большое светлое, похожее как бы на «белую дыру», что ли. Оно затягивает, и вроде знаю, что там не опасно должно быть, но мне все-таки страшно. А там так красиво! Я смотрю туда, как в портал в другой мир… надо только туда шагнуть. И вверх – к небу. Я прямо у этого портала, аж дух захватывает! Мне это нравится, это интересно!
А теперь Вы делаете шаг и знакомитесь с этой красотой. Какая она? Как выглядит? Звучит, быть может? Чувствуется ли ветер? Запахи?
Надо немного подняться по лестнице вверх. Ветер сразу в лицо. Свежий, но не холодный, скорее теплый, волосы приятно развевает. Не страшно. И вот она – красота сказочная: много зеленого, а еще – сирень, тюльпаны, цветущие яблони, домик чудесный белый под черепичной крышей, белый же невысокий заборчик, зеленая мягкая трава. Скамейка. Стол круглый под яблоней. Солнечно, тепло. От света немного слепит глаза. Небо синее. Птицы щебечут. Пчелы жужжат. Бабочки, стрекозы летают. Пахнет все – и сирень, и цветы яблони, и трава. Весенние запахи – самые лучшие. Скамья и стол тоже пахнут деревом и слегка морилкой, новые. Я тут отдохну, пожалуй. Вы не против?
Прекрасная картина и ресурсное состояние! Я только за! Теперь Вы знаете, что у Вас есть средство, чтобы восстанавливать внутреннее равновесие, только Вы об этом подумаете.
Максим, теперь о другом образе, связанном со страхом все потерять, как в коллективизацию, и с обидой на деда. Я бы сказала, что это два образа. Первый – черный человек, который все у меня отнимет. И это неизбежно. Видимо, чтобы ему не досталось, не стоит и продолжать. Я, начиная дело, как бы хочу проверить, смогу ли что-то сделать, потом убеждаюсь, что смогу. И все – хватит. Все равно же у меня это отберут.
Мне представить его страшно. Он высокий, даже огромный. В темно-сером или почти черном плаще, на голове что-то типа картуза. А может это военная шинель и фуражка. Но все это нечетко. Просто фигура. Руки опущены, наверное, в карманах. Значит, в руках еще что-то может быть опасное, возможно, в кармане наган. Он как бы наклонился в мою сторону, навис надо мной. Пугает лицо. Я не хочу на него смотреть. Он как будто нарисованный акварелью или состоящий из плотного дыма, невесомый. Он ничем не пахнет. Вокруг сыро, моросит мелкий дождь. Неприятно. И все серое, темное рядом с нами.
Второй образ – это мой дед, он светлый-светлый. С ним солнечно, тепло, уютно. Он в белом сидит у белого же дома на деревянной скамейке и что-то там строгает. Улыбается. С белой бородой. Он чем-то похож на дедушек, как их раньше рисовали в детских книжках… Я плакать хочу. Мне обидно. Дед не пришел и не прогнал черного человека! Не избавил меня от этого страха. Я могу только издали смотреть на деда. Он не захотел видеть своих внуков, он не захотел видеть меня…
Когда я была маленькая, примерно года три, я боялась едущего трактора. Символ коллективизации – только что мне пришло на ум! Однажды я играла во дворе многоэтажного дома, где мы жили, бабушка зашла домой и наблюдала за мной в окно. А я ни с того ни с сего вдруг решила идти встречать свою старшую сестру, которая должна была скоро вернуться из школы. Бабушка не заметила, как я ушла. Я примерно знала дорогу, но все равно заблудилась в нашем микрорайоне. А когда увидела трактор, который даже не ехал в мою сторону, я испугалась и побежала вообще неизвестно куда. Меня плачущую отвели к милиционеру, я оказалась в детской комнате милиции, где добрая тетенька дала мне конфету «Взлетную» – вот это прямо врезалось в память. А потом за мной пришел папа.
Я еще дважды терялась. В более юном возрасте в зарослях малины у бабушки в саду. Меня звали, а я сидела и молчала. И в первом классе я ушла после школы с одноклассницей к ней домой, а потом не смогла сама найти дорогу. Все три раза мои родные до смерти перепугались. Меня не ругали ни разу. Я ведь болезненной росла – в восьмимесячном возрасте вывалилась из довольно высокой коляски, ударилась головой о ступеньку у подъезда. Мама оставила меня с двоюродной сестрой, у которой сын был на полгода меня моложе. А эта сестра нас с ним в одной коляске «на минуточку» оставила с моей родной сестрой, которой было шесть лет. Понятно, что она не уследила.
Я очень шустрой росла, а потом наоборот – спокойной. Травма дала о себе знать. Я где-то читала, что раннее речевое развитие – в год я разговаривала, как обычно говорят двухлетки, – признак неврологического заболевания. Но по неврологии должного лечения не получила. Педиатр посоветовал маме не делать из меня подопытного кролика. В начале 70-х получить адекватную помощь в нашем городе, думаю, возможности не было.
В детском саду я находиться не смогла. Мамина мама согласилась за мной смотреть. И с того времени бабушка стала проживать в нашей семье. Это жена деда, на которого я обижена. Вот она-то мне очень много рассказывала про «старину» и наших родственников.
Возможно, пишу лишнее, но я надеюсь, вдруг из этого потока мысли что-то окажется полезным.
Деда считаю предателем семьи. Бабушка рассказывала, что он столько всего умел. Выделывал кожу животных и шил обувь – мужские сапоги, женские и детские ботиночки, туфли. Делал деревянные колеса, бочки, мебель. За что ни брался – все получалось. С домашними животными и с работой в поле успешно справлялся. И вот из-за него, из-за его невозвращения моя мама жила очень бедно, не доедала, маму свою не видела – та пропадала на работе или на рынке, чтобы продать, что вырастила, и заплатить налоги. Словом, по моему странному разумению, дед виноват во всех неприятностях нашей семьи. Я понимаю, что он мог сто раз погибнуть, что те сведения, которые до нас дошли о нем, могут быть недостоверными. А я думаю о том, что дед где-то за границей завел себе другую семью – когда он уходил на фронт, ему еще и сорока не было. И нашу семью он вычеркнул из своей жизни, заменил на другую.
Я спрашивала у мамы, не обидно ли ей, что отец не вернулся. Она говорит, что нет. А у меня не было ни одного дедушки. Отец моего отца умер, когда мои родители только поженились.
Почему же у меня обида только на одного дедушку? Может, дело в бабушке, которая меня воспитывала? Я бабушку обожала, но смерть ее пережила достаточно легко – отпустила с легким сердцем. И бабушка никогда не говорила, что обижается на дедушку, никогда плохо о нем не отзывалась. Они женились по любви, в отличие от ее родителей. И мои родители женились по любви. Отец меня не обижал и помогал решать трудные ситуации. Мужская поддержка у меня всегда была. Но я все равно хотела, чтобы у меня был дедушка…
Что мы видим? – Черный человек, который явился в отсутствии у Вас внутренней опоры, когда Вы были маленькой, для того, чтобы у Вас все отнять. Чувство потерянности. Хочется спрятаться и не выходить…
Максим, я это читала и рыдала. Не пережито было ни разу.
Ангелина, моя поддержка Вам! Теперь я попрошу Вас проделать следующее. Вспомните какое-то очень хорошее, радостное событие в Вашей жизни, неважно, когда и где это происходило. Побудьте в нем столько, сколько Вам необходимо, напитайтесь им.
А сейчас Вы оказались в кинотеатре, где на экране Вы видите фильм о тех событиях Вашей жизни, которые вызвали этот образ черного человека. Вы – взрослая женщина – и в кинотеатре Вы не одна. Рядом с Вами сидит Ваш добродушный седовласый дедушка. Он держит Вас за руку, а в трудные моменты обнимает Вас и говорит что-то подбадривающее. Вы смотрите фильм, но не входите в экран. Вы наблюдаете как бы со стороны. У Вас в руках особенный пульт – он может регулировать все происходящее на экране. Вы можете менять цвета, делать тише звук, убирать его вовсе, сворачивать изображение, а также менять сюжет и образ так, как Вы этого хотите. Вы управляете этим процессом. После того, как Вы все это проделываете, сеанс завершается. И Вы с дедушкой отправляетесь в то место, где любите бывать, где Вам всегда хорошо, и которое Вы хотите ему показать. Вы чувствуете покой и отдохновение, безмятежность наполняет Вас, наслаждайтесь этим.
Максим, спасибо большое за поддержку! Очень ценю!
Я не совсем понимаю, какие это события, которые вызвали этот образ? Или мне «посмотреть фильм» о тех трех случаях, когда я заблудилась?
Если пришли в голову эти три случая, то фильм – о них.
Только эти три случая, по-моему, не самые страшные в моей жизни. Во всех трех случаях мне помогли добрые люди. В малине я даже не заблудилась, а спряталась. Когда ушла встречать сестру, меня напугал движущийся трактор, но потом на меня обратили внимание прохожие, нашли милиционера и тот меня отвез в детскую комнату милиции. Все ко мне были очень добры и ласковы. Вот только не догадались спросить мой адрес, а я его хорошо знала. Так что это тоже больше страх моих родителей.
А третий случай вызывает скорее стыд, чем страх. Я обманула родителей, сказав, что случайно пошла не в ту сторону и заблудилась, хотя на самом деле я ушла в гости к однокласснице. И меня потом до знакомых мест довела добрая тетенька, она настойчиво предлагала отвести меня домой, но я отказывалась. Нет, все-таки она довела меня до дома и бабушке передала.
Страшно было другое. Мы жили в не очень-то благополучном для меня городе. Кажется, из нашей семьи только я испытывала на себе все «прелести» жизни рядом с теми людьми, что нас окружали. Не все досаждали мне. Но были просто невыносимые отморозки. В нашем микрорайоне жил парень, который приставал ко мне и моей подруге. Почти все школьные годы. Кстати, сейчас вспомнила, что мы его звали «черным», потому что имени не знали, а у него были очень темные волосы. Вот оно! И я не говорила о нем папе, даже не знаю почему. А может и говорила. Но я не знала, где он живет и где его найти, чтобы папа мог с ним поговорить.
И еще сосед был с четвертого этажа, а мы жили на первом, который как-то прижал меня к стене в подъезде, зажал рот одной рукой, а другой быстро прошелся руками по моему телу, пока я пыталась вырваться. К моему счастью, кто-то спускался по лестнице. И он меня отпустил. Мне лет семь-восемь было. Это произвело на меня ужасное впечатление. Но я никому не сказала. Мне было стыдно и страшно.
Максим, может, вот об этом посмотреть фильм?
Ангелина, да! Именно эти события оказались для Вас травмирующими, пугающими. Именно тогда Вы чувствовали свою беззащитность. Хорошо, что Вы об этом рассказали. Лишний раз убеждаюсь в том, что человек сам все о себе знает, нужно только помочь, навести. Вот и нашлось объяснение образу. Да, об этом фильм. Только сначала – ресурсное приятное воспоминание, состояние.
Максим, спасибо за помощь!
Из приятных воспоминаний я решила остановиться на последнем праздновании Рождества. В этот день в гости приехал один из моих крестников. Он учится в военном училище. И это был предпоследний день его каникул.
Мы встретились с ним перед Новым годом в моем офисе – я работаю с его отцом. Раньше мы дружили семьями, но потом был конфликт, после которого стало сложнее общаться на работе. И семьями мы уже давно не встречались. С крестником я особо близка не была. А тут он такой взрослый, зашел ко мне в кабинет, мы обнялись, я пригласила его в гости. И вот он приехал, без родителей, но с младшими братом и сестрой – все уже выросли.
Наши дети тоже сели за стол. Мы так славно посидели, отлично пообщались. Муж радовал искрометным юмором. Он избирательно относится к гостям, даже своих родственников оставляет развлекаться со мной, а сам может улизнуть из-за стола, и ищи его потом в доме. А тут – в ударе.
Сестра крестника отметила, что мы не встречались четыре года. Я не думала, что так много времени прошло, раньше мы обязательно вместе праздновали дни рождения, Троицын день и Рождество…
Мы зажгли свечи. Пахло елкой, мандаринами и кофе. Крестник пел под гитару на английском, но из-за его приятного дефекта речи – легкого грассирования – казалось, что он поет с французским акцентом.
Позже пришел мой самый старший крестник – сын сестры – с женой и дочкой. Живут со мной по соседству. Они поют в церковном хоре. Голоса у них звучные, сильные. «Мы попросим Отца Бога света» – запели в полную мощь. «Мы пойдем с конем по полю вдвоем» – уже пели все.
Застольные песни – семейная традиция. Они сопровождают меня с детства. Думала, что вырастем и закончатся эти песнопения. Но теперь подхватило молодое поколение. Взрослые, красивые, родные, любимые…
Я в кинотеатре. Рядом дедушка. На экране – фильм. Про девочку Ангелину, которая живет среди неприятных ей людей. Я смотрю на экран. Не вхожу. Со стороны. Я в зале с дедушкой.
Ангелина вышла во двор погулять, увидела мальчишку-соседа, он немного старше. Противный, мерзкий, пристает все время, как увидит. Всегда удавалось убежать, но тут он потащил в подъезд. Ангелина вырывается…
Дедушка берет меня за руку и подает пульт – сделай, что хочешь с этим мерзким мальчишкой. Стоп-кадр. Вздохнуть. Вперед!
Девочка отодвинула руки мальчишки от себя, заломила их так, что ему стало больно, он завизжал. Она сильно наступила ему на ногу и зашептала в ухо: «Молчи и слушай: ты больше никогда не подойдешь ко мне, будешь обходить меня сотой дорогой, даже убегать, когда меня увидишь, иначе тебе будет плохо. И только попробуй сказать своим братьям или друзьям о таком позоре, что тебя девчонка обидела, чтобы они собрались своей грязной толпой проучить меня, тогда я проучу вас всех. Но больше всего будет плохо тебе! Я бы с радостью сломала твои корявые ручонки, чтобы ты больше никогда не смог прикоснуться ко мне, но мне не хочется доставлять неприятности твоей маме, а больше сестре, которая мне нравится».