- -
- 100%
- +
– Не замерзли, охотнички? Может воду надо подогреть? – от моих рук по воде побежало голубое пламя к мужикам. Они от неожиданности уселись на задницы и окаменели. Пламя охватило их вокруг и ушло в воду. – Штаны прополаскайте, охотнички, – посоветовал я и приказал. – Быстро на берег.
Мужики крепкими оказались, дерьмом от них не несло, но воды натекло прилично.
– Сколько вас?
– Трое, – сообщил лучник.
– Значит, третий грабит нашу повозку? А известно ли вам, охотнички, что битюгов вешают там, где словили? – мужики побледнели, а я скомандовал. – Марш вперед, и игрушки свои не забудьте.
Колечко я спрятал в подсумок, привязав на шнурок. Давно уже приспособил его сюда, что бы лишний раз не светить, вместе с направлениями на учебу и медальоном.
К моей радости, нашу повозку уже приготовили в дорогу. Лошадка запряжена и все вещи, после нашего перекуса уложены. Рядом стоял третий охотник, увидев товарищей, он зло закричал.
– Чего так долго? – потом разглядел нас за спинами товарищей и более тише продолжил. – Пальцы принесли?
Мужики мокрые, понурые, обошли его молчком и как бы спрятались за ним. Третий, не понимая, что происходит, не отрывал взгляда от нас, и спросил настороженно.
– Этих, зачем притащили? – это еще интересный вопрос, кто кого притащил?
– Они Среды, – проблеял лучник в свое оправдание.
– Какая нам разница? За Средов еще больше получим, – его товарищи промолчали и третий набычившись собрался продолжить спор. Аша обошло его, проверила всю поклажу и сообщила об отсутствии серебряной фляжки. Я посмотрел на третьего, улыбнулся и вежливо сказал.
– Надо вернуть, пожалуйста.
– Чего-о? – не понял он и выдохнул раннее набранный воздух.
– Воровать не хорошо. Вернешь сам, останешься жить, – в моем голосе звучали поучительно-воспитательные нотки и оба мокрых, сделали шаг назад. Потом лучник, наверное, самый сообразительный, метнулся к одной из лошадей, стоящих в стороне, порылся в переметной сумке и аккуратно положил флягу на повозку.
– Молодец, твой товарищ, потом, тебе спасибо скажет. Вы оставайтесь, а мы поедем.
Аша дернула за поводья, лошадка уперлась, вытаскивая повозку на дорогу, слегка всхрапнула и недовольно покосилась на Ашу, опять заставившую ее остановиться. Аша обернулась с обиженным выражением на лице и заявила.
– Милый, они меня обидели, – и игриво сверкнула глазками. Я строго посмотрел на охотничков.
– Девушка не довольна. Не хорошо обижать девушек, – вокруг ног троицы обвились корешки, захлестнувшись у каждого на голени. Мокрые замерли, втянув животы, а третий начал дергаться, пытаясь освободиться. Корешок утолщился, затянул ногу сильнее, еще сильнее и в конце концов, я услышал хруст кости. Третий взвыл и повалился на землю. Его тут же обхватил за пояс другой корешок, отпустив ногу. Я глянул на мокрых, не смевших пошевелиться мужчин и похвалил.
– Молодцы, хорошо и быстро учитесь, – они молча дрожали всем телом. – Этот долго ходить не сможет, и у вас будет время подумать о выбранной профессии. И запомните, за любые обиды надо платить. Я заберу ваших лошадок, одну оставлю, этому, но до вечера не рекомендую покидать это место. Я попросил своих «друзей» последить за вами, – вокруг них, по кругу в метров пять, вынырнули из земли корешки на локоть длинной и согнули свои кончики в их сторону. Получилось почти красиво. Потам корешки не спеша втянулись в землю, удерживающие их тоже и охотники смогли вздохнуть свободней.
Я развернулся, под подвывание третьего, подхватил за уздечки двух лошадок и не оборачиваясь, пошел следом за удаляющейся повозкой.
Отъехали мы порядочно, пока Аша не соизволила спросить, зачем мне чужие лошади и выразительно посмотреть на них. Я не спеша привязал их за повозку, сделал удивленное лицо и спросил.
– Мне? Сама сказала, что обижена и вообще, – я сделал значительную паузу. – Верхом, они могли нас догнать, тот третий, слабый Мазг, может без Трезы, но Мазг. Надеюсь, вылечить себе ногу, он не сможет, но боль снимет. Зачем им оставлять соблазн? Целых три лошади. С одной они будут плестись пешком, и если умные, то в другую сторону, а туда более двух дней хода. Успеют, без продуктов и воды о многом поразмыслить. Ну, а если совсем ума нет, пусть попробуют догнать.
Аша хихикнула, согласилась со мною и пожелала охотникам удачи в обоих случаях. Больше мы о них не вспоминали. У меня появилась возможность попробовать ехать верхом. Аша долго подсмеивались над моей неуверенностью, но потом сжалилась и сообщила, что я хороший наездник. Вообще-то ТАМ, я не увлекался верховой ездой, во-первых, дорого, во-вторых, в городе тяжело найти лошадей, но киношки о лихих наездниках, смотрел с удовольствием. И много был наслышан о натертых ляжках и отбитом седалище, а после длительных поездок и о раскоряченной походке.
На мое удивление, седло на лошадке-звере оказалось очень удобным и через час езды рядом с повозкой, я не ощущал неудобств или не приятных ощущений.
– Понравилось? – поинтересовалась Аша, когда я сполз с лошадки и попрыгал, прислушиваясь к себе.
– Не ожидал, – признался честно я. – Ничего не болит и ничего не трет.
– Конечно, ты же к озеру постоянно верхом ездил, если лошадка приходила одна, тебя шли искать.
Неожиданная и немного радующая информация. Оказывается, мое тело не только прекрасно плавает, оно и верхом ездит. Интересненнько, чего я еще о себе не знаю?
– Зори, – задумчиво позвала меня Аша. – Откуда эти охотники приехали? Если за нами следили, почему так долго не нападали, а если оттуда… – она указала вперед и замолчала.
– Скоро люди?
– Не знаю. Может посмотришь? – предложила она.
– Если скоро люди, не стоит. Без силы не получится, – возразил я.
Она, соглашаясь, кивнула головой и замолчала. Как бы медленно мы не ехали, на следующий день до полудня начали появляться просветы в лесу и вскорости мы выехали на огромное, бескрайнее поле-луг. Километров в двух-трех виднелись маленькие, игрушечные домики и дорога вела в их сторону. За наше путешествие по лесу, мы значительно отклонились к востоку и мой внутренний зов предлагал обойти деревню стороной и направиться гораздо левее. Ага, сейчас я его и послушался. Надоело спать на голой земле и есть холодную еду. Конечно, я преувеличиваю, вместо голой земли, как правило, были мелкие ветки, накрытые одеялом, и спали мы с комфортом, а еду мы давно научились подогревать без помощи огня. А вот по общению с себе подобными, охотников в счет не берем, мы соскучились. В принципе, если рассматривать слово общение более пристрастно – нам вполне хватало общество друг друга. Но в социальном смысле – наверное, соскучились.
Деревенька, по мере нашего приближения постепенно превращалась в настоящий поселок. Когда мы подъехали к крайним домам, это уже был огромный поселок, но без ограждающей стены, расположенный на двух берегах реки. С нашего возвышения можно рассмотреть три пешеходных мостика и один большой мост через реку. Дорога подходила к мосту, тянулась дальше через деревню-поселок, и терялась между невысоких холмов уже за домами, за рекой. Эта самая дорога, кроме реки, делила деревню на две не равных части, большая часть деревни находилась за дорогой, а меньшая начинались с двух невзрачных домиков, больше похожих на землянки. Я представил, как посредине большого моста мы выбрасываем наши направления на учебу, и постарался передать эту картинку Аше. Ее рука метнулась к груди, как бы стараясь защитить, потам на ее губах появилась улыбка, рука медленно опустилась и Аша, соглашаясь кивнула головой.
За двумя первыми домишками нас встретил шлагбаум. Простое, тонкое бревно, перекинутое через дорогу. Толщина нас не испугала, но несколько суков, торчащих в разные стороны, никак не позволяли перескочить это препятствие особенно на повозке. А рядом, у придорожного куста, как можно без них, разлеглась парочка молодых «ребяток», своей комплекцией похожих на откормленных братков. При нашем приближении один толканул второго и оба, с большим неудовольствием поднялись на ноги. Теперь их сходство с братками было еще больше. Мутные, из-под бровей взгляды, ничего не выражающие лица и толстые руки не хуже ног. Им бы головы побрить на лысо, больше наглости и самоуверенности, и вместо корявых дубинок, биты для американского футбола.
– Куда претесь? – пробасил один из них. Ну, а что, вполне нормальное приветствие вместо «здрась-ьте». Сразу видно, кто хозяин и начинаешь чувствовать себя виноватым и обязанным.
– Не видишь? На Луну спешим, – не выдержал я «психологического давления» и пошутил. В этом мире не знали Луны, и естественно мой ответ встретил недоумение и встречный вопрос, не лишенный интеллекта.
– Куда, куда?? – на лицах двух охранников появилось выражение озабоченности, глазки сощурились, нижняя челюсть подалась вперед, и вся голова потянулась за ней. Ситуация накалялась и срочно нужно было исправляться.
– Путники говорю, мы. Едем в город Учителей. Вы не будете возражать, если мы проедем через ваш поселок?
Наверное, моя изысканная речь и смысл сказанного не сразу дошел до охранников. Не-ет ребятки, вам до настоящих братков ох как далеко, те тонкое издевательство быстрее схватывали. Не зря они проходили по два класса десятилетки и некоторые ухитрялись получать незаконченное высшее образование в физкультурном техникуме. У этих такого серьезного образования не было, они полупав глазами, тупо спросили.
– К нам зачем приехали?
Тут я не выдержал этих интеллектуально-развлекательных игр и почти прорычал.
– Дебилы недоделанные! Быстро убрали жердь с дороги. Где Мазг живет?
О!!! Все встало на свои места. У ребяток появилась цель, осмысленное выражение не лица-харях и один засуетился, оттаскивая бревно, а второй, гордо выпятив грудь, махнул рукой вдоль дороги и с довольной улыбкой указал направление.
– Перед мостом налево, до зеленого дома.
Проезжая мимо, Аша решила их отблагодарить, помахала рукой, лучезарно улыбнулась и сказала чарующим голоскам.
– Спасибо, красавцы, – ох, зря она так поступила. Братков пробил абсолютный столбняк и боюсь, они как компьютеры, зависли очень надолго. Слишком выразительно стало заметно на их лицах «интеллектуальное» выражение. Она еще что-то хотела им сказать на прощание, но я вовремя ее одернул, спросил с усмешкой.
– Ты хочешь их смерти?
Дом Мазга, именно зеленый, красовался за решетчатым забором в прекрасном саду. Через забор были видны ухоженные аллеи, клумбы, кусты, деревья. При нашем приближении из ворот выглянул старичок в длинной, одноцветной, отбеленной рубахе без штанов, но в стоптанных, поношенных сапогах. Он внимательно осмотрел нас, повозку, привязанных к ней лошадей, распахнул ворота и жестом руки пригласил въезжать.
Его поведение меня несколько удивило и вызвало тревогу. Он явно знал, кто мы и если слух о двух эксцентричных Уми докатился до сюда вперед нас, то нам следует сразу развернуться и побыстрее уносить ноги. Но старичок не дал мне додумать и окончательно развернуться моей паранойи, он спросил.
– Надеюсь, хозяева этих лошадок живы? – нейтрально, и даже доброжелательно поинтересовался он.
– Вполне, – заверил я его. – Они вообще очень вежливые люди и любезно одолжили нам своих животных.
– Я не заметил в них особой вежливости, но, если вы утверждаете… Третий, тоже жив? – на этот раз, в его голосе прозвучала озабоченность.
– Уважаемый, надеюсь это не ваши дети? Очень много заботы вы проявляете о их здоровье.
– Если они мертвы, мне придется вас задержать и провести расследование. Эта троица охотников официально зарегистрировалась у меня.
– Значит вы, выдаете разрешение для охоты на людей?
– Не совсем так, молодой человек. Разрешение они получили у Карающего Меча Создателя, а у меня только прошли регистрацию.
– Живы они, – с показным пренебрежением подтвердил я ранее сказанные слова. – Двое, самые нетерпеливые, искупались в речке, у третьего сломана нога. Две из трех лошадок я забрал, нечего на дорогах заниматься грабежом. Пусть благодарят Создателя, что там же не повесил.
Ворота за нами закрылись сами собой, я уже догадался, что старичок и есть местный Мазг, он проследил, как сошлись створки ворот и направился к дому. Нас он забыл пригласить в гости, но мы не особо щепетильные, переглянулись, соскочили с повозки, и засеменили следом.
Дом внутри, по сравнению с внешним видом, проигрывал, нет ожидаемой роскоши, все скромно и функционально. Стол, без всяких украшений и излишеств, стулья предназначены для сидения, а не для любования. Даже сиденья деревянные и так во всем. О достатке хозяина дома, больше говорили, кованная железная решетка, ухоженные аллеи и клумбочки, беседка и фонтан перед ней в саду и чисто прибранные дорожки, чем убранство в доме. В доме не наблюдалось особого аскетизма или бедности, хватало мебели, украшений, картин на стенах, но все носило, я бы сказал, упрощенный характер. Входная дверь сбита с досок, пусть хорошо обработанных и подогнанных друг к другу, но из не крашенных досок. На стол, без скатерти, хозяин поставил стеклянные бокалы, без всяких украшений, под вино и одновременно глиняный кувшин. Фарфоровая посуда блеклая, бело-серого цвета без цветочков, завиточков и других украшений. Я смотрел на подобные контрасты и хмыкал, не одобряя подобный вкус. Наверное, я получил не то образование, меня приучили в школе, в семье, что вещи должны быть, не только функциональны, но и красивы, должны радовать глаз и согревать душу. Если глиняная чашка, то обязательно с цветочком или орнаментом, стеклянный фужер с украшением, граненый стакан и тот радует глаз, а здесь, бросается в глаза примитивизм, или наплевательское отношение к окружающему.
После обеда, хозяин подхватил поднос с тремя стеклянными бокалами и глиняным кувшином и пригласил нас в беседку в саду. Так сказать, для более близкого знакомства. Небольшая беседка, вдоль стенок скамейки и стол посредине, все имело грубоватый вид, и стеклянная посуда не вписывалась в общий интерьер. Для местного общества, стекло не имело повсеместного распространения, особенно в посуде и ценилось дорого. По крайней мере, так было в той деревне, где я проживал. Использовали в основном, в зависимости от достатка, фарфор или керамику, кто беднее – обожженную глину.
Мазг усаживаясь напротив нас, усмехнулся и спросил.
– Не одобряете?
Чего скрывать? Не одобряю. Если хочешь показать свой достаток, будь последовательным во всем. Если нравится грубый примитивизм, то и здесь придерживайся одного стиля. Но читать лекцию первому встречному, тем более в его доме – не приучен я к хамству. Хозяина надо уважать и со своими правилами не лезть в чужой монастырь.
– Я не привык командовать в чужом доме и правила хозяина стараюсь уважать.
Мазг положил ладошку на столешницу и…. У меня глаза, наверное, вылезли из орбит. Стол потек и начал меняться на глазах, столешница выровнялась, заблестела лаковым покрытием, ножки утончились, закруглились, на них появилась легкая резьба, и весь стол изменился в более изящное и красивое изделие. Даже цвет поменял на более приятный, светло-коричневого оттенка. Мазг явно ждал чего-то другого, но ни моего удивления.
– Вы можете изменить скамейки по своему вкусу, – предложил он нейтральным тоном. Э-э-э-э, нет. Такие проверки на «слабо», мне никогда не нравились, и я научился от них защищаться.
– Спасибо, моих умений на это недостаточно, – и милая улыбка в ответ.
Мазг засмеялся, как мне показалось, достаточно откровенно засмеялся, погрозил мне пальцем и посоветовал потренироваться. Он явно на что-то намекал, но я не понял и просто пожал плечами. Пусть думает что хочет.
– В вашей спутнице сразу видна сильная и умелая Ворожея, но она не использует силу, а вы…? – он опять вызывал меня, но «слабо» предлагая вступить в полемику, но я решил сыграть по-другому и не дал закончить.
– Если вы так хорошо видите развитие моей жены, значит у вас хорошее образование и не слабые способности.
Мазг рассмеялся заразительно и весело.
– Молодой человек, я более двухсот лет ношу серебряную Трезу и у меня хватило времени развить в себе способности ко всем стихиям, но и это не главное. Вы знаете, что наш император вообще не использует внутреннюю силы?
– Простите, подобные разговоры не способствуют хорошему настроению.
Мазг посерьезнел и с прищуром рассматривал меня. Я поступил точно так же. Постепенно на его груди начал проступать «Круг Мазга». Сектора развития стихий занимали почти две третьих от всего круга и находились приблизительно на одинаковой стадии развития. Для заявленной им серебряной Трезы, это развитие не характерно, он уже давно перешел этот рубеж. У меня внутри дернулось. О чем думает моя голова? Он же прямо сказал, серебряную Трезу получил двести лет назад. А за этот срок, вполне хватит времени освоить использование энергии планеты без применения силы. Он же намекнул, про императора, а я не понял.
Мазг усмехнулся и спросил.
– Рассмотрели? А ведь на мне постоянно висит щит земли и воздуха. Меня давно уже, без моего соизволения, никто не может увидеть.
– И что? – я готов был начать военные действия и под столом поглаживал ветерок, одновременно удивляясь своей наивности о добреньких дяденьках. Нет среди Мазгов добреньких, это хищники, жестокие, себялюбивые хищники.
– Почему вас не убили охотники? – поменял он тему разговора. – Ведь вы, очень лакомый кусочек для них. Вы видели их гасители?
Ответом вопрос на вопрос, всегда самая лучшая защита.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Мы из далеких мест, и до этого раза, не сталкивались с охотниками. Может вы, сможете рассказать о них?
– Молодой человек, с вами интересно беседовать. Вы ни разу прямо не ответили ни на один мой вопрос, но одновременно и не отказались. Ваша манера разговора и поведения за столом, не свойственна для нашего общества.
– Что прикажите делать? Наверное, мое воспитание неправильное.
Мазг хмыкнул и перестал сверлить меня глазами.
– Охотники говорите? Это отдельная категория людей со специальными навыками и средствами защиты от выбросов силы. Их кристаллы не только гасят силы вокруг них, они служат еще указателями. Они вовсе не случайно вышли на вас, хотя… – он беззаботно пожал плечами. – Они ехали навстречу вам. Их обучают бороться и убивать необученных Мазгов. Я понимаю, такая политика не идет во благо империи, но по-другому нельзя. Если допустить бесконтрольное использование силы, произойдет катастрофа. Так уже было не однократно до появления Создателя, постоянные войны, катастрофы и потрясения планеты. Такие охотники существуют не только в империи. Я побывал за свою жизнь во многих странах и везде встречался с подобными людьми. Их власть и методы разнятся и не всегда отличаются гуманизмом, но цель у них всегда одна, выслеживать и убивать людей, рвущих потоки силы. Редко какой Мазг, прошедший обучение, будет грубо применять силу, влияющую на планетарные потоки. Он хорошо знает возможные последствия, а вот не обученные люди, не осознающие опасностей, не хотят и не могут предвидеть последствий своих действий. Наш мир напитан силой и все, практически все люди, в той или иной мере могут пользоваться силой. Некоторые прячут свои способности, многие вообще боятся даже думать об этом, в силу своей необразованности или тупости, считают подобные проявления наказанием Создателя. Но находятся и смельчаки, на свой страх и риск грубо используют силу, нарушают порядок течения энергий, иногда вызывая не обратимые явления. Вот за такими умельцами, ведется постоянная охота. Создатель заповедовал нежное использование стихий, не вредить окружающему миру, природе, планете, – на его губах промелькнула улыбка. – Я догадываюсь, о чем вы подумали. Охотники грабят на дорогах, а чем им жить? Все имущество выявленных нарушителей переходит им, кроме этого, они получают вознаграждение за каждого, применившего силу без дозволения, но у них должны быть доказательства.
– Палец убитого, – укоризненно добавил я.
– Да! Палец убитого, лучше вся кисть, но они считают, что кисть быстро портиться. Создатель учил своих последователей использовать свои способности, не применяя грубой силы. Вы так умеете?
Хитрый старик. Конечно, умею, но тебе не скажу. Хотя если судить по изменению стола, ты и сам прекрасно это умеешь.
– Уважаемый Мазг, вы задаете очень странные вопросы. Неужели вы хотите услышать столь же странный ответ?
Мазг рассмеялся и прищурившись погрозил мне пальцем, намекая на не отвеченный вопрос.
– Скажите, какого цвета был кристалл у охотников?
– Туманно-молочный.
– Эти дураки не поняли кто перед ними. Вас обеих надо было убивать сразу.
Почувствовал он движение ветерка или нет, но он сразу вскочил и выставил руки вперед.
– Нет-нет!! Молодые люди, не надо уничтожать меня и весь поселок. Ни один человек не посмеет… – Он замолчал в настороженном ожидании. Интересно, чего еще я не знаю о себе? Чего он не договаривает? Чего не сделает ни один человек? Напряжение постепенно спало, и я примирительно сказал.
– Мы тоже не хотим причинять зла кому-либо.
Мазг не спеша, я бы сказал осторожно, уселся на лавку и внимательно следил за Ашой больше, чем за мной. Когда мы уселись, он впервые обратился к Аше напрямую.
– Девушка. Я не враг вам и чем будет в моих силах, обязательно помогу. – Аша промолчала, впившись в него злым взглядом. Меня заинтересовало поведение Мазга и я спросил о его неожиданной перемене. Он заулыбался.
– Вас, молодой человек, я не боюсь. Вы можете убить, но вы умеете прощать, а ваша спутница нет. Я бы не хотел стать вашим врагом, вернее ее врагом, а защищая вас она не пожалеет никого и ничего вокруг вообще.
– Мне приятно слышать последнее. Я за нее, тоже не задумываясь убью любого.
– Вот об этом я и говорю. Вы убьете и забудете, а ваша спутница нет. Она выжжет половину империи и перевернет планету, если посчитает, что виновные наказаны недостаточно жестоко.
– Уважаемый Мазг, вы нас пригласили вовсе не для обсуждения характера моей жены.
– Конечно, но и об этом не мешает предупредить. Разрешите посмотреть ваш круг развития.
– Не думаю, что в этом есть необходимость. Я не Мазг.
– Вы ошибаетесь, молодой человек, – он выделил голосом «молодой человек» и выразительно посмотрел на меня. – Вы носите на себе Медальон Создателя и утверждаете, что не Мазг. Это странно слышать. Да будет вам известно, по истории, подобные медальоны носили последователи Создателя, и любого другого, посмевшего надеть медальон на себя, он просто убьет. Неподготовленный человек не сможет его взять в руки или даже увидеть. Никто не знает, откуда приходят медальоны и куда исчезают после смерти носителя. Может быть, вы расскажите, как он попал к вам?
– Нашел, – недовольно буркнул я.
– Не смешите меня. Такие вещи, так просто не находят. Они сами выбирают носителя. Вы можете показать его? – в голосе послышалась заинтересованность и просительные нотки.
Я выволок из-за ворота оба медальона и развязав тесемку, положил на стол. Мазг ни сделал ни малейшего движения, чтобы схватить или потрогать медальон. Он долго рассматривал его со всех сторон, только что, не залез под стол, потом попросил перевернуть медальон.
– Зачем? – удивился я.
– Это лицевая сторона, четыре камня символизируют четыре стихии, я же хочу увидеть обратную сторону.
– Она пустая.
– И все же, – настаивал он.
Я подковырнул медальон ногтем и перевернул его. Тыльная сторона была девственно чиста. Мазг удивленно хмыкнул и подпер рукой подбородок.
– В летописях упоминается, что на ней отмечена степень развития владельца, а у вас.… Как вы его нашли?
– Очень просто, в земле без тесемки.
– А как он вас признал? – не унимался настырный Мазг.
– Вот этого я не знаю. Он был грязный и я потер об одежду. Потом боль и все. Вечером зверский голод.
Мазг улыбнулся и весело посмотрел мне в глаза.
– Вы носите постоянную защиту, снимите ее и приложите медальон к груди.
– Зачем? – я не хотел доверять Мазгу.
– Он будет вас защищать и поможет в развитии.
– Я вам не верю, – открыто признался я.
– Жаль, – Мазг даже не разозлился, грустно вздохнул, покачал головой и посоветовал. – А вы попробуйте довериться. Я же сказал, я не желаю вам зла и не хочу быть вашим врагом. Мне дорога моя жизнь, даже после прожитых лет.
– Вы говорите загадками. То вы сожалеете, что нас не убили, то стараетесь помочь. Вы не последовательны.
– Ничего не вижу странного, – недовольно возразил он, пожимая плечами. – Таких как вы, надо убивать сразу, как увидел. К сожалению, я этого сделать не могу. Ваши знания и способности по использованию потоков энергий не должны быть общедоступными и каждый Мазг или Ворожея, – он внимательно посмотрел на Ашу, – должны приходить к ним самостоятельно и после упорного труда, только тогда они будут цениться и беречься. Эти знания дают неограниченную власть и не подготовленные люди не должны ими пользоваться. Интересно бы узнать, кто вам, передал эти знания.