- -
- 100%
- +
ГЛАВА 5.
Дождь перешел в очередную свою фазу. Из быстротечного с крупными каплями и порывистым ветром, он превратился в затяжной, мелкий, нудный и частый. Просвета на всем небосклоне не наблюдалось, все покрыли низкие, серые, хмурые облака. Чей-то прогноз на скорое окончания дождя, не сбылся.
Дорога успела напитаться водой, лошади скользили и всем пришлось спешиться. Мокрые, тяжелые плащи, приспособленные к ночлегам, давили на плечи, заставляя горбиться. До очередной деревни мы добрались с наступлением темноты и ввалились в местный постоялый двор, удивившись количеству людей. В зале все столы были заняты, народ в зале толокся как на базаре. При нашем появлении шум затих, но не надолго. Никому были не интересны уставшие, мокрые путники, тем более как сообщил крепкий мужичок у двери, даже не дожидаясь нашего вопроса, свободных мест, даже в сарае, нет.
После не продолжительной беседы, все с тем же мужичкам, нам посоветовали обратиться к Завяхе, на другом конце деревни. Единственное, что я понял из бормотания мужичка, женщина живет одна в большом доме.
Дом Завяхи нашли быстро. Дом действительно был огромен по деревенским меркам, даже двухэтажный и обнесен плотным забором. На стук в ворота, первыми откликнулись собаки, не поленившись выскочить под дождь и растревожить своим лаем половину деревни.
Калитку, рядом с воротами, открыл мужик с бородой, в накинутом на голову и плечи мешке. Он не выходя на улицу хмуро осмотрел нас и не менее хмуро спросил.
– Чего надо?
Переговоры длились долго. Пока он ходил в дом и возвращался, пока бормоча себе под нос открывал ворота. Пока помогал устраивать лошадей в конюшню, непрерывно ворча, показывая нам, как он недоволен нашим приходом. Очень хотелось перетянуть его кнутом вдоль спины, но приходилось сдерживаться и выслушивать его нудные пояснения.
На удивление, конюшня оказалась достаточно большой, чтобы принять всех наших лошадей и загнать фургон под крышу. Во второй половине конюшни было навалено сено почти до потолка и мужик указав на него сказал, что спальные места для себя мы готовим сами. Ни о кокой возможности высушить мокрые вещи или баньки с дороги, не шло и речи. Просились на ночлег? Мы его получили и ни о каких дополнительных услугах не могло идти и речи.
Мокрые вещи пришлось сушить развешивая на жердях и вообще, где придется. Устраивали спальные места долго. Принесенный мужиком масленый фонарь, освещал пятно вокруг себя, буквально на пяток шагов, а дальше все делалось на ощупь. Я с трудом дождался ухода мужика и зажег свой светильник, используя для этого найденный кусок палки.
– Э-эх, еще бы он грел. – Пробормотал Балив, развешивая свой плащ на перекладине свободного стойла.
Его замечание меня заинтересовало и я не раздумывая добавил в светильник язычок пламени. Плазму вставить не решился, памятуя о ее нестабильности в соединении со светом. Свет вокруг вспыхнул ярче и от него ощутимо потянуло теплом. Балив долго не думая поместил светильник-обогреватель под свой плащ, чем вызвал всеобщее недовольство.
Идея, сделать большой шатер из мокрых плащей и в него поместить "обогреватель", пришла не сразу. Но и исполнить мы ее не смогли, зато сделали навес над одним из пустых стойл и сами разместились под ним. Посидев в тепле и перекусив на ночь, некоторые начали клевать носом, при этом устраиваясь поудобней. Спать в общей куче не хотелось, тем более, места в стойле для шестерых мужчин не особо хватало.
Я вышел из-под навеса, присматриваясь где бы устроиться на ночь. За мной вышел Балив и мне в спину сказал.
– Пойду к фургону, дочка что-то долго спит.
– Пусть спит. – Постарался я его успокоить. – Ей полезно.
– Ты ее можешь разбудить? – В его голосе прозвучало беспокойство.
– Могу, но не буду.
– Зачем ты ее учишь?
– Я не учу. Она сама хочет стать лекарем.
– Но ты ей все показываешь и объясняешь.
– Балив. Твоя дочь уже взрослая. Как я могу ей запретить что-то делать?
– Ты Хозяин. – Прозвучал упрек и в меня уперся хмурый взгляд Балива.
– Будет хуже, если она что-то сделает не понимая. Ты прекрасно знаешь, что дочка вместе с Зафи изучали книгу по медицине. Почему тогда молчал? Зачем сейчас высказываешь свои претензии?
– Я волнуюсь за нее.
– Если ты о том, что она спит второй день, не надо волноваться. Она истратила все свои силы, вылечив Гартена и ей надо восстановиться. Я знаю, у тебя припрятано вино. Разведи с водой и влей ей несколько глотков. Завтра должна проснутся. Ты с утра, договорись с хозяйкой о баньке для нее.
– Банька, банька. – Недовольно проворчал он. – Банька всем не помешает.
– Зачем дело встало? Договорись для всех.
Я проснулся в полной темноте от стука в ворота конюшни. Глянул в сторону стойла, где оставлен был светильник-обогреватель и удивился – не горит. Отметил для себя, что сочетание света и пламени долго не работает и сделал заметку, проверить по времени. Прислушался, дождь все еще шел, а за воротами переругивались несколько мужских голосов. Стук в ворота повторился, более настойчивый и громкий. Голос Балива, фургон стоял почти у ворот, спросил чего надо.
– Открывай!! – Послышался голос не похожий на голос мужика, определившего нас на постой.
Я услышал звук сдвигаемого засова, скрип петель и в конюшню ворвался свет. С моего места было видно, как Балива отстранили с дороги и в пятне света начали появляться мокрые, вооруженные люди. Всего их набралось около десятка. Один из них начал по хозяйски распоряжаться, другие заводили коней и ставили их в свободные стойла. Старший, который распоряжался, увидел, что на всех его лошадей места не хватает и заорал.
– Выводи чужих!
Балив попытался возмутиться, но получил со стороны зуботычину и отлетел в сторону. Наша компания зашевелилась, вываливаясь из стойла практически в одних подштанниках. Никто не ожидал подобного нашествия и естественно такой наглости, и не озаботились об оружии. Да и спать в железе не очень удобно. Другими словами, достойной "встречи", непрошенным "гостям" мы оказать не могли.
Я протиснулся вперед между своих и обращаясь к командовавшему спросил.
– Кто такие?
– Заткнись! – Последовал ответ командира, не обратившего на меня внимания. Грубость мне не понравилась больше, даже чем его командование.
– Я повторяю вопрос. – Спокойно, но более настойчиво и твердо произнес я. – И если не получу на него ответ, вы рискуете спать на улице, под дождем.
– Выкинуть их отсюда. – Вместо ответа поступил новый приказ и несколько человек рванули в нашу сторону. Вот чего-чего, а ждать, пока меня схватят за шиворот и вытолкают на дождь, я не собирался. Двое самых ретивых, от моего толчка сгустком воздуха, перекувыркнулись и врезались в основную толпу. Куча мала получилась не очень большой, но шумной. Еще парочка дернувшихся выполнять приказ замерла на месте, а командовавший взревел не хуже молодого бычка.
– Как посмел?! Мы люди шрафти Зевертона!
– Насрать мне на твоего Завертона. Если ты хамло, то и твой Хозяин не лучше. Лошадей можете оставить под крышей, они не виноваты, что их хозяева хамло, а сами уматывайте на дождь. Там дальше, имеется хлев, самое место для вас.
На удивление, второго приглашения не потребовалось. "Гости" потиху удалились, некоторые прихватили с собой лошадей.
Остаток ночи прошел спокойно.
С утра продолжал сыпать мелкий дождь, но небо посветлело и обещало к полудню проясниться. Балив не рискнул обратиться к хозяйке дома насчет бани и с синяком на скуле, хмуро наблюдал за дождем через распахнутые ворота. На нем не было кольчуги, но на коленях лежал самострел. Я подсел рядом и поинтересовался.
– Где ночные гости?
– Понятия не имею. Во дворе никто не появлялся, из дома не выходили. Что думаешь о них?
– Н чего. И даже думать не хочу.
– Целый шрафти, это не простой шифан.
– Ну шрафти. Его люди сами повели себя по-свински. Не думаю, что он затеет сору или войну с нами.
– Войну, не войну, а кровушку попортить может.
– Здесь не столица и не город. У него человек десять, ну пусть чуток больше, на нашей стороне сила. Никакой войны не будет.
– Погоня и месть. – Как-то вяло заявил Балив.
Рядом пристроился Резвый, уже в броне и при оружии.
– Что надумали? – Ни к кому конкретно не обратившись, спросил он.
– Не чего думать. – Ответил Балив. – Дождик заканчивается, собираемся и уходим.
– Если сам Шрафти здесь, просто так от него не отделаешься.
– Сходи проверь. – Предложил Балив, повернул голову внутрь конюшни и скомандовал. – Собираемся, уходим.
Из дома выскочил вчерашний мужик, который определял нас на постой. С ошалелыми глазами слетел с крыльца, поскользнулся на грязи, крутанулся на месте, устоял и стремглав бросился к дальней постройке. Буквально через минуту оттуда выметнулась тройка мужчин в броне, при оружие и заспешила к дому. Проходя мимо, зыркнули в нашу сторону и скрылись в доме.
– Не успели. – Со вздохом поднялся Резвый и направился вглубь конюшни. Я услышал приглушенные голоса и бряцанье железом. Усмехнулся, понимая, что наши вооружаются основательно, осмотрел свою одежду – рубаха, штаны и сапоги и пожалел, что не надел пояс с ножом. С ним выглядел бы представительней. Конечно, броню придется надевать, но сейчас… На мне медальон с защитой и перстень…. Вооружаться, а тем более натягивать на себя железо, не хотелось, и остался сидеть. Балив тоже не ушел. Он проводил взглядом Резвого и остался сидеть.
Из дальней постройки начали появляться люди и не только вооруженные. Еще через некоторое время пригнали запряженную карету, четверкой лошадей и оставили ее перед домом. Лошади, как и кучер, понуро опустили головы застыв в ожидании. Люди продолжали суетиться и быстро за первой каретой появилась еще одна, более скромная и две крестьянские телеги, заваленные тюками и свертками.
На крыльцо вышел вчерашний командир. Он с высока осмотрел меня, Балива и крикнул приказным тоном.
– Мастера к Хозяину!
Я сделал вид, как будто и не слышу. Балив поерзал на месте, посмотрел на меня, и вставать тоже не стал. Кричавший недоуменно посмотрел на нас и спросил.
– Чего сидите? Не слышали что сказал, или уши прочистить надо?
Я молча поднялся, развернулся, шагнул внутрь конюшни и тихо сказал Баливу.
– Не видать тебе баньки. Поспеши, не дадут нам спокойно дождаться окончания дождя.
Выехать нам тоже не позволили. Перед закрытыми воротами, не обращая внимания на дождь, выстроились десяток воинов с суровыми, решительными лицами. Командир, не сходя с крыльца потребовал или предупредил.
– Никто не уедет. Май Хозяин хочет видеть Мастера.
– Ты ищешь неприятности? – Вполне спокойно спросил Резвый. – Жвига и Крам обнажили мечи, Рыжий поднял лук, а Балив самострел.
Командир был не совсем дурак, да и дурака, никто не поставит командиром. Хотя, это спорный вопрос. Он оценил сразу наши возможности в поддержке Мастера, показал пустые руки и вышел под дождь. Выделил сразу меня и предложил, начав из далека.
– Мне приказано доставить молодого Хозяина в город Лебрест. – Увидев мое недоумение пояснил. – Всего несколько дней на юг. Как видите, людей для охраны не хватает. Молодой Хозяин хочет предложить вам службу.
– Меня это не интересует. – Холодно ответил я.
– Всего на несколько дней. Доедем до Лебреста и вы свободны.
– Не вижу необходимость в дополнительной охране.
– У нас трое раненных, было нападение…
– Я не лекарь. – Выдвинул я аргумент.
– Я не прошу лечить. В этой деревне есть не плохой лекарь, его скоро доставят. Но охрана слишком малочисленна, если повториться нападение, можем и не отбиться.
– Ты не подумал? А если мы разбойники. Поедем с тобой и прирежем в тихом месте, тебя и твоего сопровождающего. – Он усмехнулся и отрицательно крутанул головой.
– Нет. Мастер и разбой не совместимы.
Действительно, какой настоящий Мастер пойдет разбойничать? Ему нужно тихое место для обучения и экспериментов. Другое дело, подмять банду под себя и проворачивать свои личные дела. Возникло желание рассказать ему о Пелесе, у которого был свой Мастер, накладывающий рабские ошейники на воинов. Но передумал. Жизнь, она сложная штука и этот командир, скорее всего, решил польстить мне.
– Ты не прав. – Возразил я. – Но я готов встретиться с твоим, молодым хозяином.
Совсем мальчишка, лет тринадцати-четырнадцати, все еще находился в кровати и лениво посматривал на меня. Мне совсем расхотелось говорить с этим разнеженным мальчишкой. Наверное мое желание отразилось на моем лице. Мальчишка повелительно глянул, сделал жест рукой и вяло приказал, посмотрев на командира.
– Выйди. – Дождался, когда за ним закроется дверь и соизволил обратить свое внимание на меня. – Ты кто?
Как мне хотелось нагрубить, видя перед собой избалованного мальчишку, и хотя внутри все кипело, я сдержался, понимая, и не желая наживать себе лишних врагов. На его лице появилась слабое подобие улыбки и он не дожидаясь моего ответа продолжил.
– Служба у меня…
– Меня не интересует служба. – Перебил я его. Он скривился и не обращая на мои слова внимания повторил.
– Служба у меня, принесет тебе благополучие и почет.
Я не выдержал подобного обращения .
– Ты наверное глухой? Плевал я на твою службу.
– Я повешу тебя на перекладине ворот. – Прищурившись пообещал он.
– Сопли подбери, а потом будешь вешать. На папашу надеешься? Так он далеко, а смерть вот она, рядом.
– Не угрожай. – Процедил сквозь зубы мальчишка. И у меня мелькнула мысль: "А не ошибся ли я в отношении его возраста? Может это и есть сам шрафти?" – Ты не сможешь мне ничего сделать.
– И в мыслях не было угрожать, простое предупреждение.
– Вот и договорились. Сопроводишь меня до Лебреста и катись куда хочешь.
– Что я буду иметь за свою услугу?
– Услугу? Да ты, безродная мразь… – Он прервался, уставившись на мою руку, на которой плясали языки пламени. – Ты кто? – Резко и требовательно спросил он.
– Не твое дело. – Не менее "вежливо" ответил я и начал подумывать, как бы покинуть этот дом без лишней бойни. Он наверно догадался о моем желании и сменил тон общения.
– Я знал одного человек с похожим перстнем. – Я опустил взгляд на свою руку, убрал огонь и недовольно вздохнул, ожидая продолжения. – Позвольте узнать, откуда он у вас.
– Подарили.
– Кто же вам сделал такой подарок?
– Допустим, Мастер Ферина. – Соврал я не моргнув глазом.
– Тогда, я наверное ошибся. Я могу посмотреть его ближе?
– К сожалению нет. –Не хватало еще передать перстень в чужие руки. – Этот перстень привязан ко мне через кровь.
– Я понимаю. На внутренней стороне перстня, имеется какая-либо надпись?
– Нет. – Опять лож. Я снял перстень и протянул мальчишке, будучи уверенным, что он ничего не сможет разобрать с такого расстояния. – Можете убедиться.
– Это ни к чему. – Он даже не сделал попытки встать с постели. – Я вам верю. У того человека, на перстне имелась надпись: "Служу до смерти".
– Ваш родовой Мастер? – Решил я проявить любопытство, а у самого все замерло внутри. Вот сейчас, я узнаю, кто приказал совершить нападение на меня…
– Нет. Тот человек оказывал некоторые услуги отцу и часто бывал в нашем доме. – Он прищурился и через несколько мгновений продолжил. – Ваш перстень имеет немного другое свечение.
А малец не прост. Сила в нем не чувствуется, но у него есть некоторые способности и он может видеть свечение на предметах. Мое любопытство взыграло.
– Вы ученик Мастера?
– Нет. Меня учат разным вещам, но для Мастера у меня не хватает таланта. – Он указал подбородком на мою руку. – Вы знаете, что у вас за перстень?
– Меня предупреждали, чтобы я не светил этим перстнем. – Абсолютная ложь, но мальчишка кивнул удовлетворенно головой и предложил.
– Полсотни золотых за ваше сопровождение до Лебреста.
– Со мной люди.
– Питание за мой счет.
– Мои люди подчиняются только мне. – Выставил я условие.
– Это не приемлемо. – Возразил он, но по тону я понял, он согласен.
– Моя личная охрана не будет подчиняться другому. – Твердо заявил я.
– Вы на императорской службе? – Удивился мальчишка
– Нам по дороге. – Не отвечая на его вопрос сказал я и постарался посмотреть холодно и с упреком.
– Извините. Между нами произошло недоразумение, если вы сопроводите меня, я выплачу названную сумму.
ГЛАВА 6.
Наш маленький отряд влился в свиту сына шрафти, но являлся как бы отдельной единицей в общей охране. Мое постоянное место определилось около кареты и естественно, мои воины тоже были рядом. Фургон поставили в самый конец и с Баливом остался Рыжий и Гартен, который пожелал некоторое время ехать с нами. Молодой парень действительно оказался бастардом, но одновременно младшим отпрыском из рода Песарти. Бастардом он являлся более высокопоставленного человека, но так сложилась жизнь, его приемный отец и глава рода Песарти, признал его своим сыном и соответственно дал родовое имя. Но достигнув семнадцати лет, Гартен решил покинуть семью, понимая свою двойственность, а ко всему еще совсем не братские отношения со стороны брата и сестер.
Выехал он из дома на хорошем коне, в отличной броне и в компании своего единственного слуги и друга. Все его воспоминания заканчивались за столом придорожной гостиницы. Как очутился голым у дороги, где гостиница, а тем более, откуда лишняя дырка в голове, он не помнил. Потупив взор, в конце своего рассказа, он спросил разрешение путешествовать с нами. Услышав ко мне обращение "Хозяин", он ошалел и долго донимал Балива, как такое может быть, Мастер и Хозяин одновременно.
Поездка в обществе сына шрафти почти ничем не отличалась от обычного путешествия. Он почти не покидал карету, все его прихоти исполняли слуги, а я играл роль телохранителя. Неотлучно был у кареты и везде тягался за ним, вплоть до путешествия за кустики. Проявить настоящую "заботу" о нем случая не представилось и мы благополучно достигли славного города Лебрест, где по обоюдному согласию расстались. На прощание он сказал загадочную фразу для меня.
– Передайте в братство, я готов сотрудничать.
Лично мне, это ничего не говорило, но я напустил на лицо строгости и промолчал. Не хватало мне еще вляпаться в местные разборки с загадочным братством, с которым готов сотрудничать даже шрафти. В будущем придется быть более внимательным и не светить своим перстнем.
Лебрест – достаточно большой город, стоит еще с тех времен, когда существовала старая империя. Он несколько раз восстанавливался после захватов и разрушений, но оставался все на том же месте. И новые дома в Лебресте, чаще всего возводились на старых фундаментах или просто достраивались к полуразрушенным стенам.
В центральной части города имелось водоснабжение и стоки отходов. Губернатор города, в меру своих сил, пытался построить стоки и в новых частях города. В некоторых это получилось, а допустим в самых бедных районах, стоки не прижились и быстро засорились. Так что все отходы вываливались прямо на улицу, оставляя после себя неповторимый аромат.
Один из таких районов находился в так называемом аппендиксе, за пристанями и славился не только своим запашком, но и ворьем, различных мастей. Городская стража там редка появлялась, а если и осмеливалась заходить, то компанией не меньше десятка.
Лебрест стоял на полноводной реке и этот аппендикс, как сами жители называли его – Гнилое Болото или проще "Топь", никого не волновал. Выходцы из Топи редко поднимались до покупки дома в центральных или более благополучных районах города и чаще всего их селили в тюрьме и выводили на показ остальным людям в кандалах перед казнью.
Последний губернатор невзлюбил Гнилое Болото как бы не с первых дней своего правления и за последние десять лет, Топь, вместе со своим населением, отодвигалась от основного города. Началось с того, что Топь отгородили от порта и города полосой складских помещений. Потом за складами начали появляться различные предприятия и на момент нашего появления в Лебресте, шла активная фаза сноса трущоб и продажа освободившихся мест частным лицам. В основном земли выкупали торговцы, застраивая их складами или необходимыми постройками, так город заложил дополнительную пристань.
Топь теснили дальше вдоль реки, все больше и больше прижимая к настоящему болоту, в честь которого она и называлась. Городской стены с этой стороны не было, да и сам порт, считался районом вне города. Его отделяли от города огромные ворота, которые остались с древних времен и часть стены упирающуюся в реку. Ворота были, а точнее арка оставшаяся от ворот, так как створки ворот давно сгнили или их утащили очередные захватчики. Вот и получалось, отделение от города порта, было чисто символическое.
Я со своей командой не стали селиться в центральной и естествен в самой дорогой части города. Той полусотни золотых, что я получил за сопровождение, могло и не хватить для проживания в той гостинице, где остановился сын шрафти. Пришлось расспрашивать и селиться в более бедной части города, где цены и люди попроще.
Два дня мы отсыпались, отъедались и отмывались. На третий день я решил посетить торговые лавки, магазинчики, базар и просто пройтись по городу. Ну, если не по всему городу, то по некоторой его части. Короче, в компании Крама и дочери Балива, я захотел проветриться, прогуляться. За нами увязался Гартен, как он выразился, на правах ухажера за единственной девушкой. Девушка не возражала, польщенная вниманием родовитого кавалера. Балив на прощание показал ей кулак, а Рыжий одарил Гартена злым взглядом. Мне осталось сделать вид, что ничего не замечаю.
За день до прибытия в Лебрест, с Гартеном была проведена беседа, на предмет его места в отряде и вообще, о необходимости его присутствия. И после его заверений и обещаний, Балив выдал ему из трофейного броню и оружие. На мой взгляд, это было ни к чему, Гартен не вписывался в наш отряд, но он все принял с благодарностью и заверил в своей преданности. Его свободная речь и культурное обращение с девушкой, вначале все приняли за благодарность за спасение, но постепенно и девушка начала благосклонно смотреть на него. Если не придираться к мелочам и не замечать происхождение Гартена, то они неплохо ладили и подходили друг к другу. Балив и Рыжий были не довольны подобным раскладом, но в открытую не возмущались. Оно и понятно, куда черной кости переть против благородного, но я, улучив момент, предупредил Гартена, что в случай чего, не посмотрю на его высокое происхождение и дочь Балива, мне гораздо дороже его.
Крутанувшись по городу и нагрузив Гартена свертками, в основном приобретениями для дочери Балива, мы неожиданно для себя вышли к портовым воротам. Вроде бы ничего особенного. Дальше, за ними, был такой же город, такие же люди, но мы остановились, казалось в нерешительности пересечь воображаемую границу. Меня поразила величественность ворот и отходившая от них часть стены, а остальные встали глядя на меня. Вроде бы и простояли не долго, а сразу привлекли внимание двух подростков, лет по двенадцать. Один из них подошел к девушке и нагло дернув ее за рукав платья, потребовал, не попросил, а именно потребовал, пару монет. Второй, воспользовался отвлечением внимания и вырвав у Гартена один сверток, дал стрекоча. Гартен сразу опешил от такой наглости, а когда пришел в себя, пацаненок уже нырнул в подворотню.
Проходящий мимо мужчина хахатнул и посоветовал, не разевать рот и крепче держать свои вещи. Догонять пацаненка уже не было смысла и Крам ухватил за шиворот первого, который требовал денег. Разобраться с ним мы не успели. Тут же появились молодые, крепкие ребята, в количестве трех штук и потребовали, чтобы мы не обижали ребенка, а то хуже будет. Малец получил хорошего пинка от Крама и лихо попал в объятия заступников. "Тихая беседа" готова была перейти в другую фазу, но из толпы собравшихся зевак, вышел мужчина в потрепанной, не новой одежде, при мече и кольчуге и шуганул шантрапу. Посмотрел на нас укоризненно и сказал.
– Не стоит давать повод для соблазна людям. Шли бы вы отсюда, подобру-поздорову, а то не равен час, получите ножичек в бок.
Меня заинтересовала колоритная особь, чем-то похожая на Резвого и я предложил.
– Мы впервые в городе, вышли погулять, посмотреть на город, не согласишься быть нашим проводником? – я немного с насмешкой посмотрел на него и добавил – И охранником.
– Делать мне больше нечего, опекать благородных. – Только последнее слово высказано было так, что мне послышалось совсем другое слово – схиксов. Подобные интонации, с добавлением брезгливой гримасы, мне напомнила мои первые дни после монастыря, вернее обители Серых. Я вспомнил одно из выражений "благородных" людей, которые заставляли меня просить милостыню и отбирали все, что я не успевал спрятать. Выражение я подслушал, когда они общались с себе подобными. Точного перевода, на нормальный язык, я не знал, но последняя парочка соперников или конкурентов отошли вместе в сторону и активно обсуждали степень своего воздействия на меня. Выражение выскочило из меня само собой, как только я его вспомнил.