Вдохнув, девушка заставила все свое мужество подняться из глубин души. Только безграничная любовь к Мэри могла вынудить ее отправиться в зал одной. Уже через мгновение она вернулась с пальто.

– Помоги мне.

Вместе они стащили с Мэри обрывки шелковой ночной сорочки и завернули ее в пальто.

– Мы не сможем нести ее, мэм.

– Да. Иди в столовую и принеси бренди.

Снова Руфь сразилась со страхом и снова одержала победу.

Бренди помогло Мэри очнуться. Она открыла глаза, резко села и огляделась. В ее взгляде читался ужас, трепет и странное смирение.

Шарлотта, позабыв о собственной болезни, поддерживала ее с одной стороны, Руфь с другой.

Мэри посмотрела в ясные глаза девушки. В ее взгляде читалось почтение, любовь и благодарность.

– Ты видела это?

– Что, мэм?

– Не важно, – помолчав, пробормотала Мэри.

– Ты должна немедленно лечь в постель, ты же простудишься, – немного раздраженно сказала Шарлотта.

В конце концов, она была старой и больной.

– Я? Да я вся горю.

Мэри положила пылающую ладонь на руку Шарлотты.

– Что случилось? – требовательно просила та.

Прежде чем Мэри сумела ответить, послышался резкий стук. Они с Руфью приглушенно вскрикнули и повернулись к окну. Обе женщины боялись, но каждая по своей причине.

– Впустите меня!

Это был Терри…Терри… Патруль. Почему они не явились во время этой короткой, но страшной драки? В маленьком отряде должны были слышать шум. Почему же никто не пришел? Женщин могли убить. Мэри охватило странное оцепенение. Терри впустила Руфь.

– Здравствуй, девочка. Что с тобой случилось?

Руфь, не зная, что ее лицо покрыто синяками, повернулась к Мэри и посмотрела с немым вопросом. Та пожала плечами и быстрым движением обвела комнату: столы перевернуты, ковры скомканы, на полу осколки.

– Винс?

Мэри кивнула.

– Где ты был? – резко спросила она.

– Когда это случилось? – спросил в свою очередь Терри, указав на пол.

– Минут пятнадцать-двадцать назад.

– Мы услышали крики со стороны Виктория-роуд. Ужасные крики. Потом они стихли. Мы побежали туда, думая найти тело, но обнаружили что кричала кошка. Она перебегала дорогу, и ее раздавило машиной. Должно быть, Винс напал на вас, когда нас не было.

– Всем то необязательно было бежать, – едко заметила Шарлотта.

Терри кивнул.

– Мы действовали импульсивно. Крики были страшные и очень похожи на человеческие. Мы думали, это существо напало на очередную жертву.

– Существо было здесь.

Все трое с удивлением посмотрели на Мэри. Ее глаза остекленели, как будто она все еще видела перед собой чудовищного монстра. Руки отчаянно закрывали живот, где лежал безмолвный, оцепеневший ребенок, которому, возможно, придется в одиночку нести бремя этой ночи.

– Я прокляла свое дитя, – хрипло прошептала Мэри, потом пронзительно закричала, – я пожелала ему родиться монстром, таким же как его отец! И увидела за окном чудовище! Оно дотронулось до меня! Ребенок проклят… проклят!

Мэри бросилась ничком на пол и разразилась безумными рыданиями. Они становились все громче и выше и сотрясали все ее тело.

Терри наклонился и обнял Мэри за плечи. Она уткнулась в его мокрый плащ, пока он шепотом утешал ее.

Он всегда мог успокоить ее. Ему удалось и теперь. Рыдания постепенно стихли и прекратились. Неожиданно Мэри вскинула голову и огляделась.

– Где Винс?

Где? Никто не видел, как он ушел. И если уж на то пошло, где урод Эрне? Почему он не убил трех беззащитных женщин?

Мэри поднялась на ноги. Стиснув кулаки и поджав губы, она решительно посмотрела на Терри и Шарлотту.

– Я должна заявить на Винса, – глухо сказала она.

Они взглянули на нее, а потом на тихо плачущую Руфь.

– Он напал на…– начал Терри.

– Он напал на Руфь.

Мэри подошла к девушке, опустилась на колени и обняла ее за плечи.

– Когда это началось? – спросила она.

– Когда я пришла к вам работать.

– Он добился своего, милая? – прошептала Мэри.

– Нет, мэм… мне удавалось спастись.

– Ты запирала двери, как я говорила?

– Да, мэм. Но сегодня ключ куда-то исчез. Я испугалась и стала обуваться, чтобы пойти к вам, но тут появился хозяин. Он вошел тихо, как призрак.

– Почему ты не пожаловалась на него раньше, Руфь? – спросил Терри.

– Боялась. Он обещал убить меня.

– Свинья! – пробормотал Терри.

Неожиданно Шарлотта застонала.

– О, тетя! Тебе нужно лечь в постель. Тебе станет хуже. Пойдем.

– А ты собираешься ложиться? – спросила пожилая дама.

– Да. Становится холодно.

Только теперь Мэри заметила, что гроза прошла. Моросил дождь, ветер утих также внезапно, как поднялся.

– Но как быть Руфи? – спросила она. – Ключа у нее ведь нет. Пусть она ляжет с нами.

– Можем снять засов с твоей двери и поместить на ее, – сказал Терри.

Мэри взглянула на девушку. Она поняла, что той сейчас нужна не запертая дверь, а люди, которые ее поддержат, и с кем она будет в безопасности. Мэри была в ответе за сироту и пока что плохо ее защищала.

– Засов мы установим завтра. А пока Руфь может переночевать на моем диване.

Она увидела, как волна невероятного облегчения захлестнула маленькую служанку.

Нужно было что-то предпринять. Руфь нельзя оставлять рядом с Винсом. Однако сейчас Мэри чувствовала, что слишком погружена в собственные горести, чтобы думать ясно и помочь девушке.

– Как скажешь, – тихо ответил Терри.

Он понимал, что пережитые события глубоко потрясли его подругу и перевернули ее внутренний мир.

Он видел, что она заставила себя успокоиться, но в ее глазах прятался ужас. Ее лицо, ее поза выражали невыносимое напряжение. На ней и на служанке остались следы побоев. Терри понимал, что нужно принять меры против Винса – бесконтрольного пьяницы. Не было смысла полагаться на силу, поскольку она ничего не решала. Не было смысла верить торжественным обещаниям, которые Бордер нарушал с такой же скоростью, с какой в жару тает снег.

– Я сегодня останусь здесь, – сказал он. – А вы все отправляйтесь спать. Вам здорово досталось.

Никто не стал спорить. Женщины были глубоко благодарны ему за защиту. Будучи застенчивым и скромным, Терри, тем не менее, умел внушить окружающим веру в его умственные и физические способности.

Мэри знала своего друга, знала, какой он отважный, как беспримерно его мужество. Она видела, как он сражается снова и снова. Несмотря на хрупкую внешность, его мышцы напоминали шпагаты, а кости будто были стальными.

Они обменялись несколькими словами перед тем, как отправиться спать. И хотя Мэри с радостью дала измученному телу отдых, она знала, что не сможет уснуть и не закрывала глаза до самого рассвета. Она все еще видела перед собой безобразное существо, ее кожа горела от его прикосновения. Удивительно, но на ней не осталось шрама, который навсегда сохранил бы память об этом контакте. Но если на теле не было следов, то как насчет ее разума, ее души? А что с безмолвным ребенком внутри нее? Отец Мэри был врачом. Нет смысла отворачиваться от правды. Теперь, до рождения ребенка, она будет спрашивать себя, кого же она носит в утробе.

Она яростно сосредоточилась на ребенке и прокляла его. Ее жестокий порыв и появление монстра в этот драматический момент не могли не повлиять на того, кто сейчас напоминал чувствительную и готовую к использованию фотопленку.

Когда Винс тихо вошел в дом, только Терри находился поблизости. Вместо того, чтобы наказать Бордера, он с изумлением уставился на него и даже не сделал попытки преградить блудному сыну путь в его комнату. Перед Терри был человек, которого покинули все умственные и физические силы.

Казалось, он абсолютно пуст и ничем не напоминает того злого, извращенного Винса, которого знал Терри.

Нечто дьявольское покинуло Бордера, осталось где-то в ночи, а может просто замерло на время.

Да, Винс выглядел застывшим, как машина, которая перестала работать, как человек, который полностью, безраздельно себя истратил и теперь двигался только под действием рефлекторного импульса.

Терри был уверен, что, если даже он обратится к Винсу, ответа не получит, поскольку тот не услышит, либо не сможет осмыслить услышанное, ведь разум покинул Бордера.

Терри сел и глубоко задумался. В человеке, когда-то бывшим его другом, он видел нечто необъяснимое, уродливый секрет, который не могли открыть ни философия, ни другие науки.

В Терри будто воскрес глубинный инстинкт лесной кошки. Безмолвная сила, которая живет в душе любого человека, обнаружила чужеродность Винса, подняла голову, вышла из своего укрытия и воинственно устремилась ей навстречу.

И все же сегодня Терри не оставалось ничего другого, кроме как быть рядом с Мэри. Похоже, теперь он будет охранять ее всю жизнь. Но ведь Мэри и была его жизнью.

Он не знал нужды, умел зарабатывать себе на хлеб, жил в прекрасном доме, и у него была хорошая мать. Но Терри не врал себе: ничего не имело значения, кроме Мэри. Ничто не восполняло ее потерю. И она была замужем за созданием, против которого восставало даже бессознательное Терри.

Он не мог ею обладать, но все же мог ей помочь и готов был тихо служить ее благополучию, посвятив этому всю жизнь.

Позже он тихо вошел в комнату, из которой видел дверь в спальню Мэри. У Терри был чуткий сон. Благодаря скаутской подготовке, службе в территориальных силах, а потом в армии, он мог проснуться от едва слышного звука, оставаясь настороже даже во сне.

Он встал рано. Из-за двери доносилось хриплое дыхание Шарлотты. Дай бог, чтобы Мэри хорошо отдохнула.

Как поступить с Винсом? Заявить на него в полицию? Гражданский долг велел поступить именно так. Однако сначала Терри хотел задать Винсу несколько вопросов. Он прошел через лестничную площадку. Дверь в комнату Бордера была заперта. Терри послушал, но ничего не услышал. Он решил подождать полчаса, потом постучать. Терри сел в кресло, из которого мог видеть двери в комнаты Винса и Мэри.

Странно, что Руфь не встала. На часах семь, а завтрак в восемь тридцать. Шарлотта уезжает в одиннадцать.

С другой стороны, нет ничего удивительного, что совсем молодая девушка все еще спит после такой ночи. Так что завтрак вряд ли появится, если только он не приготовит его сам.

Семь тридцать. Он постучал в дверь хозяина дома и, почти не задумываясь, повернул ручку. Дверь открылась, комната была пуста. Но… но… но как такое возможно? Ключ оставался в замке. Разве его поворачивали с тех пор, как он проверял дверь Винса в последний раз? Нет, это абсурд. Она была заперта. И ведь он наблюдал за ней с семи утра. Может, ее открывали, пока он спал?

Разум подсказывал два варианта. Первый: Винс вышел из комнаты пока Терри спал. Второй: ключ не поворачивался в замке с тех пор, как Терри утром проверил дверь. Хотя и разум мог обманывать.

Комната была пуста, как новое мусорное ведро. В шкафу была только одежда, окно заперто с внутренней стороны. Чертовски странно. Но все, связанное с Винсом, было странным.

Терри отметил, как бледны обе женщины, пока Мэри наливала кофе, а Руфь подавала ему чашку.

Он видел, как Мэри старается взять эмоции под холодный контроль. Выполнив работу, Руфь направилась к двери, но Терри остановил ее.

– Минуту, Руфь.

Девушка послушно остановилась, но губы зашевелились, а глаза потемнели от страха. Терри повернулся к Мэри.

– Винс может вернуться в любую минуту. Думаю, мы должны решить, что будем делать. Наш долг, разумеется, позвонить в полицию.

– Руфь просит нас не делать этого, – тихо ответила Мэри.

Терри взглянул на девушку. По ее щекам бежали слезы. Господи, неужели она влюбилась в хозяина? Возможно. Человеческая природа бесконечно сложна.

– А ты хочешь заявить на Винса, Мэри? – спросил он.

– Нет.

Этого он и ожидал. Вдруг у Терри появилась идея.

– Мэри, почему бы тебе не уехать к моей маме и не взять Руфь с собой?

Мэри глубоко вздохнула. Идея ей определенно понравилась.

– Мама писала мне несколько раз и просила убедить тебя приехать.

– Но кто присмотрит за домом?

– Энн и миссис Тэтчер. А когда вы вернетесь, Руфь может пойти работать к нам, а Энн перейдет к тебе.

– И тогда вы не заявите на хозяина в полицию? – хрипло спросила Руфь.

– В таком случае нам не придется этого делать. Так ведь, Мэри?

Вошел Винс. Он, как обычно, был тихим и жизнерадостным. И все таким же чужим. Терри подумал, что в нем самом столько же темного и воинственного начала, готового бороться с тем, кто «… слишком близкий, к сожаленью.»1

Двуликое существо! Винс, пожалуй, самый необычный из смертных, с которыми Терри довелось встречаться.

Сейчас Бордер ничем не напоминал ту потерянную душу, ту опустошенную тварь, которая бродила в предрассветный час. Тогда он словно превратился в некий механизм, в пустое подобие человека.

Терри доводилось встречать ненормальных, особенно пьяниц-садистов. Винс был самым страшным из них.

Можно было представить, как он пьет пряное вино на колдовском празднике, где у гостей вместо глаз дыры, сидит на могильном камне в конической шляпе и с острой бородкой, освещенный острым лучом лунного света, или лежит на столе для вскрытия, а прозектор обнаруживает у него желудь вместо сердца.

Никогда еще Бордер не выглядел таким по-гречески грациозным, таким молодым и счастливым. Он словно совершенно позабыл о своих проступках. Должно быть, он полагал, что шарм полностью компенсирует его разгул. Но казалось, что в нем самом, в его манерах и мыслях было нечто большее, чем озорство.

Неожиданно Терри вспомнил фразу: «Еще удивительнее, если бы на противоположной стороне улицы поселился другой Шляпник …»2

Вот кем был этот парень. Еще одним Шляпником, который презирал время. Он обманул человеческий возраст, возможно, благодаря сексуальной привлекательности, возможно, благодаря чему-то другому. Может быть, он был просто атавизмом, может быть… О, черт с ним!

Винс ослепительно улыбнулся, подошел к Руфи и в своей самой обезоруживающей манере произнес:

– Боюсь, вчера я вел себя как злобный зверь. Но это был, разумеется, не настоящий я. Надеюсь, ты понимаешь.

«Да уж, разумеется», – угрюмо подумал Терри.

– Замечательно, Бордер, но объяснений недостаточно. Сегодня мы думали о том, чтобы заявить на тебя в полицию. Не потому, что такая мера повлияет на твою разрушительную природу, но потому что она надолго избавит нас от твоей неприятной компании.

– Послушай, – начал Винс.

– Пожалуйста, не надо обещаний. Ты уже нарушил прежние, и последствий нам хватило с лихвой. Посмотри на лицо Мэри. Посмотри на Руфь…

– Но теперешние обстоятельства исключительны. Ужасный, странный шторм и история с Непостижимым вывели меня из равновесия.

– Непостижимое появилось вчера перед Мэри. Я полагаю, твое рукоприкладство и его ужасная внешность довели ее до обморока. Как специальный констебль и как юрист я требую от тебя официальное заявление с объяснением того, что случилось.

Винс потрясенно уставился на Терри, потом на Мэри.

– Не понимаю! Я признаю, что потерял контроль и вел себя как грубиян. Мэри действительно упала в обморок, но перед ней никто не появлялся, пока я был рядом. Когда она потеряла сознание, я осознал, что натворил. В отчаянии я выбежал из дома, чтобы найти тебя. Но не нашел. Я не мог позволить себе вернуться, так что просто ушел в ночь.

– Ты только сейчас вернулся? – резко спросил Терри, внимательно глядя в лицо Винса.

– Около часа назад. Я умылся и пришел.

«Он опять лжет, – думал Терри. – Минутку, возможно, Винс, находясь в бессознательном состоянии, не понимал, что вернулся. Даже Вельзевул достоин справедливости».

Наступила долгая пауза, во время которой Винс смотрел на Терри как нетрепливый мальчишка смотрит на мировых судей. И, словно судья, Терри вынес вердикт.

– Я не могу принять твои извинения или объяснения, Бордер. Я уверен, что и Мэри не примет. Я должен был бы заявить на тебя. Поскольку твой род можно приравнять к животным…

Он неожиданно замолчал, услышав звук, который можно было описать только как рычание. В глазах Винса появился дикий блеск, но в следующее мгновение он опустил красивые веки, и Терри больше не мог видеть выражение, которое пряталось за ними. Однако рычание и свирепый вид Бордера подняли в его душе волну странного и такого же яростного сопротивления.

Он наклонился вперед, выпятив подбородок.

– Твой род можно прировнять к животным, – с нажимом повторил он. – И по соображениям безопасности ты должен быть в клетке.

Ужасная дрожь прошла по телу Винса. Терри заметил, что его руки сжаты, а тело напряжено.

– Однако, Мэри решила на некоторое время уехать и забрать с собой Руфь. Находясь в отъезде, она придумает, как защитить свое будущее.

Неожиданно Винс посмотрел на Терри. Лицо Бордера снова стало нормальным, а взгляд ясным, но встревоженным.

– Уедет? Насколько и куда?

– Она навестит мою маму, которая уже давно уговаривает ее приехать.

– Но…

– Сколько времени ее не будет, решать только Мэри.

Некоторое время Винс молчал. Потом, не поднимая глаз, заговорил низким, странным голосом.

– Ребенок должен родиться здесь.

За словами Бордера стояли чувства, которые удивили всех присутствующих.

«Боже, по-моему он хочет этого ребенка, – мысленно произнес Терри. – Кто бы мог подумать?»

– Можете нанять мне опекуна, если хотите, но ребенок должен родиться здесь… Мы не разведены, не разведены по закону. У нее не будет оснований для развода или жалоб… но ребенок должен родиться здесь… У меня все еще есть право требовать.

Снова повисла пауза.

– Я вернусь вовремя, – холодно сказала Мэри.

– Прекрасно. Мы все решили, – Винс повернулся к Мэри. – Возможно, ты не подумала об еще одной положительной стороне происходящего. Ты будешь свободна от Непостижимого.

Мэри резко поднялась и огляделась. В ее глазах светилось почти безумное выражение.

– Я не буду свободна. Никогда! Монстр здесь!

Она положила руки на живот.

Винс с грохотом вскочил с кресла и выпрямился, испепеляя жену взглядом. В припадке страшной ярости он стал дергаться и рычать. Но когда Терри бросился между мужчиной и женщиной, рычание превратилось в крик. Винс упал на пол. Замерев, они смотрели как он корчится у их ног. Раньше они не видели ничего подобного.

– Господи боже, да он эпилептик, – прошептал Терри.

Мэри рассмеялась.

Глава 8

Было решено, что Терри позвонит матери и узнает, может ли Мэри приехать немедленно. Не любившая условности, Миссис Клифф готова была оказать гостеприимство в любое время дня и ночи. «Проводи время так, как тебе хочется, и, если я смогу разделить твои интересы, рассчитывай на меня» – таким был ее девиз. Сейчас ее работа свелась к развлечению раненых, и она была рада принять у себя симпатичную девушку, которая помогла бы скрасить время «ее мальчикам».

События развивались быстро. Энн и миссис Тэтчер взялись следить за домом и готовить Винсу простой завтрак. Бордер не появлялся с того момента, как с ним случился припадок.

– Пусть Мэри поступает как хочет, если она приедет, когда ей надо будет рожать, – сказал он Терри. – Хорошо, если ее уже не будет, когда я вернусь.

– Ты эпилептик? – резко спросил Терри.

Глаза Винса потемнели от злости.

– Если ты про тот приступ, то позволь сообщить, что такое со мной впервые. И хоть я не такой умный как ты, рискну предположить, что он не имеет никакой связи с эпилепсией. А теперь ты очень меня обяжешь…

– Если что?

– Если пойдешь к черту.

Тем вечером Терри чувствовал большое облегчение, возвращаясь домой с работы. Тетя Шарлотта в санатории, а Мэри и Руфь на пути к миссис Клифф, где они получат ежедневную заботу.

Его встретила миссис Тэтчер.

– Мистер Терри, утром приходили два джентльмена, как раз после того, как вы уехали с мисс Мэри.

– Что они хотели?

– Они снова придут сегодня, в районе шести часов.

– Почему ты не отправила этих джентльменов в мою контору?

– Они сказали, что их дело не связано с вашей работой. Вот их карточки.

– Рандер… К.С. Рандер, это прославленный ученый… Бид Тачкорд…Да, я помню, он оккультист… А, вот и ответ. Непостижимое. Хм, интересно.

– Они спрашивали про мистера Бордера. Я объяснила, что он часто приходит поздно, а обедает обычно в ресторане Кларендон. Там они и попытаются его найти.

– Думаю, найдут. Может, от него они узнают все, что хотят. В любом случае, когда и, если они придут, проводи их в мой кабинет.

– Хорошо, мистер Терри. Странно, что это существо не могут найти.

– Дьявольски странно! Вчера на улице была целая толпа. Мы действительно думали, что напали на след, когда услышали те крики. Мне даже сейчас сложно поверить, что это была всего лишь кошка. Может, сегодня им повезет.

– А вас с ними не будет?

– Нет, кто-нибудь отдежурит вместо меня. Сегодня я хочу проспать минимум восемь часов.

Точно в шесть миссис Тэтчер проводила профессора Рандера и Бида Тачкорда в кабинет. Рандер оказался человеком с острым лицом и пристальным, проникающим взглядом. У его спутника, оккультиста, был широкий лоб и красно-карие, непроницаемые глаза. Он казался очень спокойным человеком. Визитеры произвели на Терри впечатление людей с сильным складом ума, знакомых со множеством областей знаний и интеллектуальными достижениями разных стран. После обмена любезностями, Рандер рассказал о цели их прихода.

– Мы пишем книгу, довольно любопытную, – объяснил Рандер со смешком. – Она построена в форме диалога между точным умом, таким как мой, и импрессионистским или открытым, таким как у моего друга. В книге обсуждаются аргументы за и против по самым разным темам.

Он улыбнулся Тачкорду.

– Нас интересует все необычное в природе. Мы тщательно изучаем странные феномены с нескольких точек зрения, потом обсуждаем их в форме диалога.

– Хотел бы я прочесть вашу книгу, – воскликнул Терри.

– Боюсь, пройдет много месяцев, прежде чем книга увидит свет, – тихо сказал Тачкорд. – Но раз вам интересно, мы пришлем вам копию.

– Конечно, – подтвердил Рандер.

Терри подумал, что у Тачкорда необычный голос, который хорошо подходил к его глубокому, но нечитаемому взгляду. Его речь была очень обдуманной и показывала, что за каждым словом стоит ясная мысль.

– Что ж, мистер Клифф, без сомнения, вы понимаете, почему мы интересуемся Непостижимым.

– Понимаю. Но вряд ли могу помочь вам. Доктор Эрне…

– Он исчез.

– Исчез?

– Да, мы так поняли. Пропал также, как его урод. На самом деле, мы хотели увидеть вас не только ради сведений об этом существе. Нам, особенно моему другу Тачкорду, хотелось бы узнать о вашем соседе.

– О Бордере?

– Именно, – прозвучал низкий голос Тачкорда. – В его саду нашли последнюю жертву, так что в первую очередь мы разыскиваем мистера Бордера. Им интересуюсь именно я. Как давно и близко вы знакомы?

– Мы вместе воевали, а его жена мой старый друг. Но мы с ним не очень близки, – осторожно ответил Терри.

– Он интересуется оккультизмом?

– Думаю, нет.

– Он вообще проявлял какой-либо интерес к Непостижимому? – спросил Рандер.

– Ну…

– Нам кажется довольно странным, – сказал Тачкорд, – что он не принял участие в поисках существа, которое совершило убийство в его собственном саду.

Действительно, странно. Зная характер Винса, Терри до сих пор этому не удивлялся. Но все же происходящее таило в себе личную угрозу Бордеру… Неожиданно Терри вспомнил, как тот описывал своего отца. Он взглянул на Тачкорда. Что этот странный, властный человек узнал о Винсе, чтобы задавать личные наводящие вопросы?

– Я в сложном положении, господа. Я не могу делиться сведениями о частной жизни соседа.

Рандер взял его за руку.

– Мы заверяем вас, мистер Клифф, что каждое ваше слово останется конфиденциальным.

– Я пытаюсь пролить свет на очень темные вещи, мой друг, – мягко сказал Тачкорд. – Все, что я узнаю по этому делу, не попадет в книгу. Прошу вас мне поверить.

– Разумеется.

– Думаю, вы вспомнили что-то об отношении мистера Бордера к оккультизму?

– Он говорил мне, что его отец верил в магическую науку и подробно изучал ее. Думаю, могу вспомнить, что именно он сказал. «Мой отец был странным… Он верил в тайны, в ужасные, глубоко спрятанные секреты и в существование вампиров. Отец следовал своей религии, вере в немертвых. Он клялся темным миром, что после смерти воскреснет!»

<1...5678>