Курьер: доставить любой ценой
- -
- 100%
- +
– Ай! – разнеслось по округе. – Граф, ты совсем охренел?
– А ну-ка, нахрен, живо завалил хлебало, – сквозь зубы, с нескрываемым раздражением, процедил я. – Или сейчас по нему доской схлопочешь.
Мои аргументрованные увещевания подействовали на него отрезвляюще, так как в одно мгновение наступила тишина. И теперь слышалось лишь стрекотание сверчков, да вдалеке рычание…
«Рычание? Твою ж бабушку за ногу! Из-за этого крикуна совсем забыл про белоглазых. А ещё там Лёха!»
Оставив замолчавшего Юрку стоять на дороге, я крутанулся на месте на сто восемьдесят градусов и побежал к выбитой калитке. Забежав в палисадник, замер на месте, как вкопанный. В лунном свете парочка зомбарей, топчась возле того самого кустарника, который оббегал Юрец, задрав носы в ночное небо, рыча, пыталась что-то унюхать. Скорее не что-то, а кого-то. А именно нас.
Я перевёл взгляд от нечисти на то место, где, по моим прикидкам, должен был находиться Лёха. Но там, где ещё пару-тройку минут назад он ползал на корточках, подсвечивая себе телефоном, была кромешная тьма.
«Неужели сожрали?» – в который раз за сегодня у меня по спине пробежал холодок.
Верить в подобное мозг наотрез отказывался.
– Лёхаааа, – тихонько шёпотом позвал я в надежде на ответ.
Но его не последовало.
«Либо не слышит, либо уже и правда всё», – продолжая стоять неподвижно, нервно размышлял я, сжимая в руках доску от забора. – «Нет, так быстро они не смогли бы его сожрать. Прошло же времени всего ничего. Да даже если бы они на него напали, то он, скорее всего, стал бы от них отбиваться и кричать. А кроме Юркиного крика другого я не слышал. По всему получается, что он ещё жив. Просто, видимо, затаился».
– Лёхаааа, – уже полушёпотом прикрикнул я в темноту. – Ты тут?
– Тут, – отозвалось оттуда.
«Хвала небесам. Живой».
В это же время со стороны кустарника, где остановилась парочка нежити, послышалось движение и раздался протяжный рык. Я инстинктивно повернул голову. Похоже, зомбаки всё же услышали наши переговоры и теперь неровной походкой медленно двигались как раз туда, где находился Лёха.
Нужно было срочно что-то делать. Только вот что? Не отбиваться же в одиночку от нечисти оторванной доской от забора. Глупо и неэффективно. Пока вступишь в схватку с одним, сзади на тебя нападёт другой. Это вам не американский боевик, где каждый желающий ударить ждёт своей очереди. Здесь всё иначе.
«Здесь вам не равнина – здесь климат иной», – неожиданно всплыли откуда-то из чертогов моего пыльного разума слова из песни Владимира Семёновича. У нас дома имелась целая коллекция пластинок Высоцкого. Штук около двадцати. Отец любил частенько включать их на стареньком виниловом проигрывателе. И мне, тогда ещё совсем юному, невольно приходилось слушать этот хрипловатый голос, поющий песни собственного сочинения под аккомпанемент акустической семиструнной гитары.
Вообще, родитель был меломаном со странным вкусом. В его фонотеке (на специально отведённой для этого полке в модульной советской стенке) соседствовали как пластинки известных отечественных авторов-исполнителей, типа того же Высоцкого или Розенбаума, так и альбомы культовых зарубежных рок-групп, таких как «Pink Floyd», «Led Zeppelin», «Deep Purple».
Отца давно уже нет на этом свете, а я в минуты ностальгии иногда включаю эти записи и словно переношусь в своё беззаботное детство, где все живы и нет повода для грусти и переживаний.
Стоп, что-то я отвлёкся. Это тогда не было повода переживать, а вот сейчас как раз есть. И если я быстро не придумаю, что делать дальше, то грустить уже будут обо мне.
«Вот уж хренушки. В смысле, уши от хрена ужа. Меня так просто не возьмёшь».
– Ну, и какой план дальнейших действий? – внезапно послышался шёпот у меня за спиной. Отчего я чуть не наложил гору кирпичей.
Выругавшись про себя трёхэтажным матом (вообще-то я человек культурный, но в такой момент не сдержался), я резко обернулся и увидел Юрку, который тоже держал в руках оторванную доску от забора. Если так пойдёт дальше, то мы его совсем скоро разберём, за что бабуля нам спасибо уж точно не скажет.
«Пофиг. Сейчас главное – отбиться от зомбаков, найти ключи, забрать из машины зарядку для очков, а утром мы всё приделаем обратно».
– Есть идея, – прошептал я.
– Какая? – так же шёпотом поинтересовался Юрец.
– Помнишь, как в сказке Нильс Хольгерссон избавил замок от полчища крыс?
– Нет. А это кто?
– Неважно. Короче, он играл на волшебной дудочке, и крысы шли за ним.
– Тебе что, дали такую дудочку? – удивился Юрец.
– Нет, но помнишь то ведро у калитки, которое ты сшиб, когда мы только приехали?
– Ну?
– Гну. Белоглазые реагируют на шум, так вот, я найду ведро и, стуча по нему, отвлеку их, а ты возьмёшь свой телефон и поможешь Лёхе искать ключи, – пояснил я, доставая мобильник из кармана. – Кстати, кроме этих двоих, больше зомбаков тут не видел?
– Неа.
– Значит, троица куда-то слиняла, – задумчиво прошептал я. – Будем надеяться, что ключи найдутся быстрее, чем они услышат грохот и присоединятся к этой парочке.
– Будем, – согласился Юрец.
– Тогда держи телефон и доску, отдашь её Лёхе. Если что, будет чем отбиваться. А я погнал искать ведро. Как только увидите, что нечисть пошла за мной, приступайте к поискам. Пока стой и даже не думай шевелиться. Всё ясно?
– Ага.
Помня, примерно, то место, куда теоретически могло укатиться сшибленное Юркой ведро, я, сидя на корточках, пошарил руками в траве. Ничего. Сделал «гуськом» пару шагов, и тут же моя рука упёрлась в бок эмалированного сосуда, предназначенного для транспортировки на небольшие расстояния или хранения жидких и сыпучих материалов. Проще говоря – в ведро.
Выходить за калитку на дорогу, туда, где стоял наш катафалк, был не вариант, так как услышавшим грохот зомби придётся пройти как раз то место, где находились мои товарищи. Значит, их нужно как-то отправить в противоположное направление.
Луна скрылась за тучей, и стало довольно темно. Схватив за ручку ведро, с опаской поглядывая на тёмные силуэты со светящимися глазами, которые вновь остановились и задрали носы, я, старясь как можно тише, добрался до кустов и, прячась за ними, стал медленно пробираться в обход нежити.
Как оказалось, если обойти дом с правой стороны, то палисадник плавно переходит в огород. Причём внушительных размеров. Это вам не какие-то задрипанные шесть соток.
Отдалившись на порядочное расстояние от зомбаков, я начал усердно барабанить ладонью по днищу ведра, словно абориген какого-нибудь африканского племени по джембе. Для полного комплекта не хватало только танцующих темнокожих женщин. Хотя нет, их в темноте всё равно было бы невидно.
Услышав издаваемый мной грохот, белоглазые тут же резко развернулись и, как крысы за Нильсом, двинулись за мной. Перепрыгивая через грядки, я стал уводить их всё дальше и дальше вглубь огорода от дома старушки, чтобы как можно больше выиграть времени свом товарищам.
«Интересно, сколько мне ещё тут бегать и грохотать, пока Юрка с Лёхой найдут ключи? А если не найдут? Что тогда? Тогда…»
Отгоняя прочь от себя дурные мысли, я, обогнув ряд кустарников, как мне показалось, это была смородина, выбежал на поле, засаженное картошкой. И в этот момент внезапно выглянувшая из-за тучи луна предательски осветила меня, отчего я даже прекратил бить по ведру.
В воцарившейся тишине теперь можно было услышать, как бешено колотится моё сердце.
«Главное, чтобы его не услышали белоглазые».
Окинув взглядом огород, в углу возле забора я заметил сооружение размерами полтора на полтора метра и высотой около двух, обтянутое полиэтиленовой плёнкой, на крыше которого находилась двухсотлитровая бочка.
«На парник это мало похоже, больше напоминает летний душ», – рассудил я. – «Интересно, там есть вода? Если есть, можно сделать звуковую приманку. Надо бы проверить».
Подбежав к самодельной душевой кабине, я поставил ведро на землю и, стараясь как можно тише откинув крючок, открыл дверь. В лицо мне ударила духота. В потёмках на потолке рукой нащупал вентиль и крутанул его по часовой стрелке. Тонкой струйкой на меня полилась тёплая вода, нагретая за день лучами палящего солнца и до сих пор не успевшая остыть. Схватив ведро, я перевернул его днищем вверх и поставил на пол душевой кабины так, чтобы струя била точно в него. Звуковая приманка была готова.
Услышав звук, зомби медленно двигались в мою сторону. Ждать, пока они приблизятся, не было никакого желания, поэтому я вскарабкался на забор и, перекинув ноги, спрыгнул в высокую траву с обратной его стороны. Не теряя ни секунды, бегом рванул вдоль забора.
Лишь только я завернул за его угол и выбежал на дорогу, как увидел вдалеке свет фар. Собрав оставшиеся силы, я прибавил ходу.
– Запрыгивай! – крикнул Юрец, когда катафалк резко остановился возле меня. – Давай! Давай!
Не раздумывая, я ринулся в открытую боковую дверь микроавтобуса.
– Гони! Гони! – продолжал кричать Юрка.
Лёха послушно вдавил педаль газа, и автомобиль рванул с места.
– Что у вас там произошло? – хватая воздух ртом, вцепившись в спинку кресла, задал я резонный вопрос.
– Жопа произошла.
– А конкретнее?
Юрец каким-то странным взглядом посмотрел на Лёху. Тот же, уставившись в лобовое стекло, молча, не жалея подвески, гнал нашего железного «Буцефала» по ночной дороге.
– Ну? – не выдержал я. – Ты рассказывать будешь или нет?
– Короче, – наконец изрёк Ёлкин. – Когда ты, грохоча по ведру, увёл за дом этих тварей, мы с Лёхой, как ты сказал, принялись искать ключи. Ползаем мы, значит, ищем и тут я слышу за спиной жуткий нечеловеческий рык. Поворачиваю башку и вижу, как метров в пяти от нас стоит белоглазый и своим жалом водит – пытается нас учуять. Я хватаю доску и с криком бегу на него. Ты что не слышал, как я кричал?
– Нет, – мотнул я головой. – Я же по ведру стучал. Чуть ладонь не отбил. Да и при таком грохоте, я бы вряд ли что-нибудь услышал.
– Тогда понятно, почему ты на помощь не прибежал, – Юрец скривил свою физиономию.
– Ну, и что было дальше?
– Что-что? А то и было. На мой крик из дома за каким-то хреном вылезла бабка. А потом… – он резко замолчал и отвернул голову в сторону лобового стекла.
– Что потом? – удивился я и, не выдержав затянувшейся паузы, рявкнул: – Да говори ты уже, не молчи!
– Из темноты неожиданно вышли ещё два зомбака и напали на бабку, – шмыгнув носом, подрагивающим голосом произнёс Ёлкин.
Услышав такое при других обстоятельствах, я бы ни за что не поверил. Но в данной ситуации сомневаться в правдивости сказанного не было никакого смысла, так как самолично видел этих белоглазых тварей. Хорошо хоть не так близко в отличие от Юрца.
Я вытащил из кармана пачку сигарет, закурил и продолжил расспрашивать:
– А как вы машину завели?
– Так это… – Ёлкин снова посмотрел на продолжающего молчать Алексея. – Пока я как отважный гладиатор сражался с зомбаком, Лёхе фартануло и он нашёл ключи.
– Понятно, – произнёс я, выпуская изо рта струйку дыма. – Только с нечестью сражались ведьмаки, а гладиаторы сражались на арене либо с подобными себе, либо с животными.
– Ну вот что ты вечно придираешься к словам? Ведьмак, гладиатор, да хоть тот же самурай – главное, что нам удалось выбраться из этой жопы. А всё остальное не имеет никакого смысла, – Юрец выудил из пачки, лежащей на приборной панели, сигарету и, тоже закурив, демонстративно отвернулся к дверному окну.
Как бы странно это ни прозвучало, но в катафалке воцарилась мертвецкая тишина. Даже Лёха, любитель «блатняка», не стал его включать по своему обычаю. Молча, наша троица с каждой секундой удалялась всё дальше и дальше от дома старушки и жутких белоглазых тварей. Хотя почему жутких? Вблизи же я их не видел, а издалека пугали только белые светящиеся глаза да бабкин рассказ.
– Бабка! – прошептал я и, сунув свою физиономию в окошко на перегородке, уже громче произнёс: – Нужно сообщить в полицию!
– О чём? – протянул Юрец и повернул голову в мою сторону.
– О том, что произошло.
– И что ты собрался им рассказать? Как на нас напали зомби? А ещё что они загрызли бабку? Совсем дурак, что ли?
– Но ведь так всё и было.
– Это мы с тобой знаем, как было. Ну, и Лёха ещё, – Юрец махнул головой в сторону Алексея, который продолжал рулить, не отрывая взгляда от дороги. – А для ментов такой рассказ покажется бредом сумасшедшего. Ты хочешь остаток жизни провести в жёлтом доме с мягкими стенами, обколотым нейролептиками и медленно превращаться в овощ? Меня такая перспектива не радует.
Он приоткрыл окно в двери, выкинул окурок и, повернувшись обратно ко мне, продолжил:
– Давай прикинем другой вариант. Допустим, менты поверят, что там произошло что-то странное, и приедут проверять. И что они там обнаружат? Труп бабки. Начнут опрашивать местных, кто что видел, а они ничего не видели и не слышали, потому как все сидели по своим домам, как мыши по норам. Ну, предположим, они найдут того пьяного самурая, как его там?
– Савелий, – внезапно подал голос Алексей.
– Точняк! – щёлкнул в воздухе пальцами Юрец. – Вот он им и скажет, что отправил к этой бабке нас. А в её доме найдутся наши отпечатки. И тогда никто не станет разбираться и выяснять настоящую причину, а просто закроют нас за убийство группой лиц по предварительному сговору. Как тебе такое, Илон Маск?
– Никак. Мы же этого не делали.
– А ты поди докажи. Свидетелей нет, труп есть. Один ноль не в нашу пользу.
Я не знал, что на такое ответить. Поэтому, потушив окурок в банке-пепельнице, поставил её на панель рядом с гробом и в какой-то прострации откинулся на спинку кресла.
– Граф, – выдернул меня из забытья Юркин окрик.
– Чего? – нехотя отозвался я.
– Ты, кстати, «бинокли» свои на зарядку собираешься ставить? А то сдохнут, тогда ещё одной проблемой прибавится.
«Бляха! Очки! Опять я про них забыл», – мелькнуло у меня в мозгу и, словно как тогда, когда впервые увидел белоглазых, по спине струйкой пробежал холодный пот.
Схватив кейс, я водрузил его себе на колени и, отщёлкнув металлические застёжки, открыл. Достав одну из двух продолговатых коробочек, вытащил футляр для очков, положил на сиденье рядом с собой. Затем из второй коробочки извлёк пауэр банк. И тут мне в голову пришла мысль. Отложив кейс, я забрался с коленками на кресло, снова высунул в окно свою морду лица и выкрикнул:
– Есть подтверждение нашей невиновности!
– Какое? – удивился Юрец. Даже Лёха, сбавив скорость, впервые оторвал свой взгляд от дороги и перевёл его на меня.
– Эти же очки снимают всё то, что вижу я. И получается, на записи можно увидеть, что это сделали не мы, – радуясь своей сообразительности, пояснил я.
Мои товарищи молча перекинулись между собой озадаченными взглядами. А затем Юрка произнёс:
– С чего ты взял, что видео пишется?
– Ну, как же?.. – смутился я, отчего даже понизил громкость голоса.
– А вот так же. Ты хоть в курсе, что не каждое потоковое видео пишется?
– Нет, – мотнул я головой.
– Да даже если бы оно и писалось, то всё равно никаким доказательством не стало бы.
– Почему?
– По кочану. Потому что в то время, когда зомбаки напали на бабку, ты бегал по огороду и грохотал по ведру. Что и будет показано на записи, – он снова вытащил из лежащей на приборной панели пачки сигарету и, чиркнув зажигалкой, закурил. – Ты-то, возможно, и отмажешься, а вот меня с Лёхой по-любому закроют, потому как подтвердить свои слова нам будет нечем. У нас таких очков нет. Так вот я тебя спрашиваю – ты до сих пор хочешь сообщить в полицию?
Теперь озадачиваться пришла моя очередь. Ведь как бы этого ни хотелось, но надо признать, что Юрец был прав – видео могло подтвердить только мою невиновность. И то при условии, что оно вообще есть. А если нет? Тогда и я окажусь под подозрением.
Предстоял нелёгкий выбор между нашей, хоть и временной (по крайней мере, до того момента, пока кто-нибудь не обнаружит труп бабки и не закрутятся жернова правосудия) свободой, которой может хватить на то, чтобы доставить груз, а там уже будь что будет, и исполнением своего гражданского долга, как того требует закон. Но в таком случае стопроцентно – СИЗО, суд, этап, ИК (прим. авт. – исправительная колония). А ещё за нарушение договорных обязательств неимоверно огромный штраф приплюсуется к итак уже имеющемуся долгу.
– Ладно, я тебя понял. Никуда сообщать не будем, – тяжело вздохнув, произнёс я.
– Ну, слава яйцам! Дошло наконец-то, – хмыкнул Юрец и выпустил в окно струйку дыма. Посмотрев на меня, добавил: – Ты, кстати, очки собираешься заряжать или нет?
– Да-да, собираюсь, – встрепенулся я.
Сняв очки, я вернулся обратно в сидячее положение на кресле. Положив их в специальный футляр, подключил его к пауэрбанку, а затем всю получившуюся конструкцию аккуратно переместил на стойку для гроба рядом с уже стоящей там пепельницей. Подложив рюкзак под голову, лёг и закрыл глаза.
Через несколько минут езды в тишине, когда ко мне уже медленно стал подкрадываться сон, из кабины послышался Юркин голос, который попросил Лёху остановиться. Затем катафалк резко перестало трясти, и раздался негромкий хлопок дверью.
Открыв глаза, я поднялся и тоже вылез на улицу.
Ленивое солнце медленно выползало из-за горизонта, сменяя на посту царицу ночи Луну. Наступал новый день. Я огляделся по сторонам. Как оказалось, мы остановились на просёлочной дороге, с обеих сторон которой тянулись бескрайние ничем не засеянные поля. Отчего вся ситуация напоминала какой-то постапокалиптический фильм, где после глобальной катастрофы трём приятелям удалось чудом спастись. И по сюжету этого самого фильма им предстоит отправиться на поиски таких же выживших.
Только мы не актёры, и это не кино. А жаль. Сейчас бы отыграть сцену, услышать от режиссёра заветную фразу: «Стоп! Снято!» и, забыв обо всём, подойти к специальному вагончику с едой, где любезная девушка-буфетчица предложит на выбор несколько пластиковых контейнеров с разнообразными блюдами. Взяв понравившееся, сесть за столик и, с безразличием к пялящейся на тебя толпе, уплетать за обе щеки.
Возможно, вы зададитесь вопросом: откуда я про это знаю? Просто я как-то наблюдал подобную картину, когда к нам в город приезжали киношники снимать очередной своей «шедевр».
«Да, перекусить бы сейчас не помешало».
– Фух, теперь можно жить, – прервал мои фантазии Юркин голос и звук застёгивающейся молнии на джинсах. – О, а ты чего вылез? Тоже решил облегчиться?
– Нет, просто подышать свежим воздухом, – повернув голову в его сторону, ответил я.
– Понятно, – зевая, произнёс он, а потом добавил: – Жрать охота.
«Ого, не я один такой».
– Сейчас бы заморить червячка и притопить на массу часиков пять-семь. А лучше все восемь! Согласен?
Я уже было собрался ответить, что полностью поддерживаю такую идею, как меня перебил Алексей, тоже вылезший из автомобиля.
– Мужики, у нас проблемы.
– Какие? – синхронно поинтересовались мы.
– Горючка практически на нуле. А ещё, тут связь вообще не ловит.
– За-ши-бись! – всплеснув руками, громко по слогам произнёс Юрец, потом от досады хлопнул ладонями по ляжкам и, присев на корточки, процедил сквозь зубы: – Ну, всё, приехали.
Я озадаченно почесал в затылке, а затем спросил:
– Лёх, как по-твоему, на сколько ещё километров может хватить оставшейся горючки?
– Ну, не знаю, – развёл он руки в стороны. – Может на десять, а может вообще на пять.
– Тогда предлагаю проехать эти пять-десять километров, возможно, наткнёмся на какую-нибудь деревню и у местных выясним, где мы находимся. Вдруг ещё и горючкой удастся разжиться, – снова мне пришлось взять инициативу в свои руки. – Или есть какие-то другие предложения?
Юрка с безразличием мотнул головой, а Лёха, пожав плечами, сказал:
– Ну, поехали.
Мы забрались в катафалк и, шурша колёсами по пыльной просёлочной дороге, рванули вперёд.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ – «Выживаем на природе»
Ни до какой деревни доехать нам не удалось. Лишь только въехали в лес, как наш катафалк внезапно задёргался в конвульсиях и, издав последний звук, заглох. Реанимировать его могла только доза горючки, которой у нас не было. И где её взять в этой глуши, мы не имели ни малейшего представления.
Так как ночное приключение сильно нас вымотало, пока не наступила жара, чтобы набраться сил, было решено вздремнуть пару часиков. Не больше. Для этого даже на Юркином телефоне завели будильник. Иначе мы сваримся заживо в чёрной машине с закрытыми окнами под палящими лучами солнца. А открывать их нельзя по одной постой причине – зажрут комары.
Лёха разместился в кабине, а Юрец перебрался ко мне в салон. Благо напротив стойки с гробом вдоль стены располагался ряд кресел, на которых он и разлёгся. Я же остался на прежнем месте возле перегородки с окошком в кабину.
Ровно через два часа меня разбудил противно пищащий будильник. Разлепив глаза, я вытер пот со лба, приподнялся и посмотрел на беззаботно дрыхнущего Юрку, которому совершенно не мешал спать этот отвратительный звук.
Встав, я взял лежащий на крышке гроба телефон и вырубил будильник. Открыв дверь, вылез из душного салона на улицу. От голода крутило живот. Отлив, залез обратно и громко крикнул:
– Рота, подъём!
– Ну, чего ты орёшь? – промычал Юрец. – Дай поспать.
– Дома спать будешь, – строго сказал я и толкнул его в плечо. – Поднимайся, у нас дел ещё по горло.
– Тоже мне командир нашёлся, – пробубнил он, но всё же встал.
В окно на перегородке высунулась заспанная физиономия Лёхи.
– Проснулись? – задал он глупый вопрос. Словно, когда два человека общаются между собой, это не очевидно.
– Как видишь.
– А у вас из еды ничего не осталось?
– Неа, – ответил я.
– Хреново, – обречённо произнёс он.
– Солнце вышло из-за ели, время срать, а мы не ели, – хихикнул Юрец, вскочил и пулей вылетел на улицу, даже не удосужившись закрыть за собой дверь.
«Нужно надеть очки», – мелькнуло в голове. – «Хотя, если тут нет связи, может, и они ничего никуда не передают? А если всё же передают? Уж лучше надеть, а то нарушение контракта и пятое-десятое».
Отсоединив пауэрбанк от футляра, я вытащил из него очки, протёр стёкла специальной тряпочкой и, надев, тоже последовал за Юркой.
– Что будем делать? – стоя возле катафалка, задал очередной вопрос Лёха.
Как учил меня покойный отец: разбираться с проблемами, прежде всего, необходимо по возможности их выполнения. Возникает вопрос: что легче найти – бензин или пропитание? Конечно, второе. Не зря же говорится: «Мать-природа прокормит». Есть же ягоды, грибы. Поэтому первоочередная задача в данной ситуации – это поиск еды.
На смену ночным мелким кровососам-комарам днём вступила большая авиация – слепни. Отмахиваясь сорванным пучком травы от назойливых гадов, я окинул взглядом своих товарищей по несчастью и произнёс:
– Предлагаю заняться собирательством?
– Чегооо? – одновременно недовольно и удивлённо протянул Юрец.
– Ну, если ты имеешь в виду, что конкретно собирать, то землянику, чернику, малину. А ещё грибы, – пояснил я. – Но если же ты так выразил своё недовольство моим предложением, то предложи своё?
– Ладно, так и быть, давайте искать подножный корм, – прихлопнув на руке слепня, нехотя согласился Ёлкин.
Пока Юрка с Лёхой курили на улице, я залез в салон и, из рюкзака вытащив штормовку и резиновые сапоги, стал одеваться. Всё бы ничего, но вот чем покрыть голову, я не взял. И тут пришла гениальная мысль. Вспомнив, как Ксюха заматывала на голове полотенце, выходя из душа, я вытащил из рюкзака большое полотенце. Наклонив голову вниз, накинул его на затылок, обернул голову и плотно скрутил концы. Перекинул получившийся жгут и заправил за край у основания шеи. Для первого раза вышло вполне нормально.
Со стороны, наверное, видок был тот ещё, но кто в этой глуши меня увидит? Да и вообще, в одежде для похода в лес главное – защита от всяких гадов, а всё остальное побоку.
– Хрена ты продуман, как вырядился – заявил Юрец, когда я во всей этой экипировке вылез на улицу.
– Что не так-то? – удивился я.
– А то, что товарищей пусть слепни с комарами до смерти зажрут, пока ты во всём этом прикиде спокойненько будешь ягодки с грибочками собирать, тебя это совершенно не волнует?
– Так, тоже надень что-нибудь.
– Так у меня ничего нету! Я же не знал, что окажусь в этой жопе мира!
– А я что, по-твоему, знал? Просто такие вещи всегда надо брать с собой на всякий случай! – вспылил я.
– Ну, извини, что не подумал! – с издёвкой выкрикнул он.
– А ты никогда не думаешь!
– Мужики, ну хорош, – влез в нашу перепалку на повышенных тонах Лёха. – Криком всё равно ничего не решить. У меня в тачке есть кепка и ветровка. Могу одолжить. А я и так смогу.