Курьер: доставить любой ценой

Нам повезло. Идти далеко не пришлось. В месте, где река делала небольшой изгиб, как раз обнаружился вполне нормальный склон, по которому можно было спокойно спуститься к воде. А ещё, что намного важнее – потом подняться обратно.

Так как из нас троих только у меня имелся опыт ловли рыбы в походных условиях без удочки (хотя этого я не утверждал, так решили мои товарищи), острога досталась мне. Лёха же с Юркой взяли по пруту.

– Процесс следующий, – начал я, лишь только мы спустились к реке. – Заходим в воду и замираем. Как только подплывает более-менее крупная рыба, резко и сильно, а проще говоря «хлёстко» бьёте прутом в том месте. Дальше уже моя забота. Всё понятно? Или для особо одарённых повторить ещё раз?

Я строго посмотрел на Юрца.

– Да понял я, понял, не дурнее паровоза, – сказал он и, стащив джинсы, оставшись в одной футболке, полез в воду.

Мы последовали за ним.

Под палящим солнцем вода в реке прогрелась до вполне комфортной температуры, и это даже несмотря на то, что она была проточной.

Как и предполагалось, с первого раза ничего у нас не вышло. Но приноровившись, дело постепенно пошло. Когда на берегу скопилось уже штук десять рыбёшек различных размеров, чтобы не тратить время, мы с Юркой отправили Лёху разводить костёр и готовить первую партию улова. Сами же остались и продолжили охоту.

Минут через тридцать-сорок, поймав ещё штук шесть рыбёх, изнывая от голода, жары и зловредных насекомых, не перестающих нас кусать, мы решили вернуться обратно к машине.

Пока нас не было, Лёха успел разжечь костёр, выпотрошить и очистить от чешуи рыбу, и в данный момент, сидя на корточках, натирал её солью.

– Фига ты кулинар, – усмехнулся Ёлкин, подходя к нему. – Где соль надыбал?

– У меня всегда в бардачке в спичечном коробке есть. На всякий случай. Вот и пригодилась, – продолжая натирать, ответил он. – А у вас как с уловом?

– Ещё шесть штук поймали, – сказал я.

– Так что с голоду теперь точно не помрём, – гоготнул Юрец.

Положив рыбу рядом с Лёхой, я залез в салон катафалка, достал специальную тряпочку для протирки очков и стёр с них следы, оставленные от высохших капель воды. Затем вернулся к остальным и, присев на траву, закурил.

– Если бы была фольга, можно было бы в ней запечь, – отложив посоленную рыбу, вдруг произнёс Лёха и принялся разделывать ту, что принесли мы. – Но её, увы, нет.

– Да, фигово, – согласился Юрец.

– Стойте, а что, если… – я аж подскочил от пришедшей мне в голову идеи. – Лёх, у тебя лопата есть?

– Есть, но только маленькая. Типа сапёрной. А тебе зачем?

– Где лежит?

– В салоне, под сиденьем, в ящике, – не понимая моего азарта, ответил он.

– Ты на лопате что ль собрался рыбу жарить? – снова гоготнул Юрец.

– Круче! – радостно выкрикнул я и быстрым шагом направился к катафалку.

Как сказал Лёха, лопата лежала в ящике под сиденьем вместе с какой-то ветошью и буксировочным автомобильным тросом с металлическими крюками для зацепа.

Прихватив лопату и снятое с головы полотенце, я выпрыгнул из салона машины и побежал туда, где мы ловили рыбу.

– Ты куда? – лениво выкрикнул мне вслед Юрец.

– Чистите рыбу, я скоро!

Вернулся я минут через десять, неся в полотенце то, за чем так стремительно убежал. Воткнув лопату в землю, присел и, развернув, показал свою добычу моим товарищам.

– И на фига ты притащил эту грязь? – удивился Юрец.

– Это не грязь, а глина. Мы в ней рыбу запечём.

– Чего? – с явным недовольством произнёс он, отчего даже скривил лицо.

– Того. Ты ещё потом добавки попросишь.

– Не уверен.

– Поверь, так и будет.

– Блин, точно! Как же я забыл, что можно запечь в глине, – разделываясь с последней рыбой, спохватился Лёха. – Надо только крапиву найти.

– Да вы издеваетесь, что ли? – взвыл Юрец. – Какая, нахрен, глина-крапива? Может, тогда проще сразу земли нажраться?

– Не, ну, если очень хочется, то, пожалуйста, – усмехнулся я. – А мы рыбу подождём.

Ёлкин пробубнил что-то нечленораздельное, но явно адресованное нам, поднялся с травы, подошёл к машине и, открыв дверь в салон, залез внутрь.

Взяв из кабины хлопчатобумажные перчатки, Лёха отправился искать крапиву. Я же, пока его не было, выкопал небольшую ямку рядом с костром. При помощи всё той же лопаты переложил часть углей на дно ямки.

Вернулся он с целой охапкой листьев молодой крапивы. Завернув в неё рыбу и обмазав сверху глиной слоем в три-четыре сантиметра, разложили на углях. Костёр же аккуратно переместили поверх, чтобы жар был как снизу, так и сверху.

Пока рыба готовилась, Лёха принёс из машины собранные им грибы. Почистил их, посолил и, нанизав через ножку и шляпку на палочки, как на шампуры, воткнул их рядом с костром, чтоб они запекались от его жара.

Где-то через полчаса, может чуть больше, мы вытащили первую порцию рыбы «на пробу». Очистив её от запёкшейся глины и листьев крапивы, оторвали по кусочку. Вкус был просто обалденный. Но дабы уберечь вас от обильного слюноотделения, описывать его не стану. Просто попробуйте как-нибудь приготовить таким способом (а если добавить специй и лимончика, будет ещё вкуснее), тогда сами всё поймёте.

Закинув в «топку» ещё пару кусочков, я встал и подошёл к машине. Открыл дверь салона и обнаружил там безмятежно дрыхнущего Юрку. Толкнув его в плечо, сказал:

– Просыпайся, соня, рыба готова. Пойдём есть.

Юрец повернулся ко мне с заспанным недовольным лицом, открыл глаза и тихо промычал:

– Ну, пойдём.

Усевшись возле костра, куда была заложена для готовки вторая часть улова, я протянул Юрке запёкшийся кусок глины. Он посмотрел на него и, сморщив нос, спросил:

– И как это есть?

– Очищай глину, убирай крапиву и ешь, – пояснил я.

Последовав моему совету, Юрец неловкими движениями, как смог, очистил рыбу, оторвал кусок и с опаской запихал в рот. В одно мгновение с его физиономии исчезла «кислая мина».

– Фига, слушайте, а, правда, вкусно! – он оторвал новый кусок и, запихнув в рот, стал усердно работать челюстью.

Схомячив практически за несколько секунд целую рыбину, Юрец посмотрел на нас заискивающим взглядом и робко спросил:

– А ещё готовая есть?

– Есть, – усмехнулся я. – Говорил же тебе, что добавки попросишь.

…Стрелки на моих наручных часах показывали около десяти часов утра, когда мы, наевшись до отвала, потушили костёр и перебрались подальше от палящего солнца в тенёк от огромных веток могучей сосны.

Положив под голову скрученное полотенце чистой стороной наружу, я вытащил из пачки сигарету и закурил. От ощущения сытости меня начало клонить в сон. Это и понятно, ведь за последние сутки я спал всего около двух часов.

– И что теперь будем делать? – внезапно выдернул меня из забытья Юркин голос.

Я тряхнул головой, вмял наполовину недокуренную сигарету в землю и, поднимаясь, произнёс:

– Что-то меня совсем рубит. Да и очки стоит ещё подзарядить. Так что пойду-ка я часок вздремну, а потом уже будем думать.

– О, я бы тоже с радостью щеманул, – Лёх, а прикрыв рот рукой, зевнул и поднялся вслед за мной.

Поставив очки на зарядку, я улёгся на облюбованное мной тройное сиденье, находящееся возле перегородки с окошком. Даже не смотря на духоту и жужжащих над ухом залетевших в салон насекомых, стоило мне только прикрыть глаза, как я мгновенно отключился.

Но долго поспать не удалось, потому как меня разбудил грохот ударов по кузову машины и Юркин крик:

– Эй, просыпайтесь! Ну же! Ну!

Подскочив, я уже было ломанулся к двери, но, резко остановившись, вернулся, надел очки и только тогда вылез на улицу. Юрец, стоя в одних трусах, усердно жестикулируя, что-то уже рассказывал Лёхе.

– Что случилось? – перебил я его.

– Там бабы! – повернулся он ко мне.

– Где там?

– На другом берегу! – он махнул рукой в сторону речки. – Пока вы на массу давили, я решил остудиться и сходить искупаться. Подхожу я к реке, только скинул одежду, как вижу: на той стороне две бабы в воде бельё стирают. Я им крикнул, а они, как увидели меня, так сразу похватали свои тряпки и быстро куда-то свалили. Ну, а я рванул к вам, даже одежду оставил на берегу.

– А что ж ты за ними-то не рванул? – дослушав Юркин рассказ, поинтересовался я.

– Да чёт не подумал, – он пожал плечами.

– Не подумал он. Ладно, пойдём, покажешь, где ты их видел.

Придя на то место, где ещё несколько часов назад мы ловили рыбу, на берегу обнаружили валяющуюся Юркину одежду.

– Ну и где эти бабы были? – зачерпнув в ладонь воду из реки, я умыл лицо.

– Вон там, – он вытянул руку и указал вдаль вверх против течения на противоположный берег. – А потом скрылись за те кусты.

Перебраться на другой берег, возможно было только вплавь. Единственная загвоздка заключалась в том, что плыть предстояло против течения. Радовало только одно – речка небольшая, а течение несильное.

Стащив с себя одежду, оставшись лишь в одних трусах (а, ну ещё и в очках), я повернулся к моим приятелям и произнёс:

– Лёх, бери наши вещи и возвращайся к машине. А мы с Юркой сплаваем на тот берег. Раз те бабы пришли сюда пешком, значит по-любому где-то там поблизости должно быть какое-то поселение.

– А с чего ты взял, что они пришли пешком? Вдруг приехали на чём-нибудь? – поставил под сомнение мою теорию Юрец.

– Ты звук работающего двигателя слышал? – вопросом на вопрос ответил я.

– Нет. А если они на великах?

– Не думаю, что ехать на велосипеде и держать в одной руке бельё – это удобно.

– Так его можно на багажник положить.

«Ну, вот что за человек? И это ему не так, и то ему не этак».

– Короче, Склифосовский, либо мы остаёмся и торчим тут до китайской Пасхи, в ожидании, когда, как манна небесная, на нас свалится горючка, либо переплываем речку и ищем поселение, откуда приходили бабы, где эта самая горючка действительно может иметься. Как говорится: «Не проверишь, не узнаешь». Так что?

– Фиг с тобой, убедил, погнали, – согласился Юрец. – Только в дорогу надо сигарет взять.

– Хорошо бы, но как ты собрался с ними через реку плыть? Намокнут же.

– Не знаю.

Вот за что я ценю свой мозг, так это за то, что в любых непредвиденных обстоятельствах он не выключается, не впадает в ступор, а как раз наоборот, начинает работать на всю катушку, генерируя различные идеи. Иногда, конечно, бредовые, но в данный момент она была до гениальности проста.

– Слушай, Лёх, у тебя в машине большого целлофанового пакета, такого с ручками, случайно нет?

– Есть, только там одна ручка оторвалась, собирался его выкинуть, да всё как-то не до этого было, – прихлопнув на руке слепня, ответил он.

– Это не важно, – присев, я начал напяливать на босу ногу снятый кроссовок. – Главное, что он есть. И это уже хорошо.

– А зачем он тебе?

– Так, мысль одна пришла в голову, – принялся я надевать уже второй кроссовок.

– Поделишься? – Юрец посмотрел на меня озадаченным взглядом.

– Терпение, мой друг, скоро всё сам увидишь, – хитро улыбнулся я, щурясь от солнца. – Лёх, дай мне ключи от машины. Обещаю, что не потеряю. И ещё, скажи, где лежит пакет?

– В кармане в двери с моей стороны, – Алексей достал ключи и протянул их мне.

– Ждите меня, и я вернусь, – сказал я и, взяв ключи, рысью помчался к автомобилю.

Найдя пакет там, где сказал Лёха, я залез в салон и достал из кейса специальную тряпочку для протирки очков. Взяв с крышки гроба прозрачный пакетик с собранной мной, но недоеденной Юркой земляникой, высыпал её прямо себе в рот, аккуратно сложил его, чтобы не порвать, закрыл машину и стартанул в обратном направлении, крепко сжимая в руках ключи.

– Ну, давай, показывай, что ты там придумал? – поинтересовался Юрец, когда я подбежал к ним.

– Пойдём, как белые люди, – отдышавшись, произнёс я и вернул Лёхе ключи.

Не говоря ни слова больше, я развернул большой пакет и положил в него Юркины кроссовки. Затем снял свои и тоже сунул их туда. В пакет ещё влезли две наши футболки, а вот всё остальное, к сожалению, нет. Но это уже не имело никакого значения. Этого и так было предостаточно.

Завязав пакет так, чтоб он набух от скопившегося в нём воздуха и стал похож на мячик, я повернулся к Юрцу и сказал:

– Сигареты давай.

Он вытащил пачку и протянул мне.

Положивспециальную тряпочку для протирки очков, зажигалку, а также мои и Юркины сигареты в прозрачный полиэтиленовый пакет, я завязал его так же, как предыдущий. Только этот мячик вышел намного меньше и легче.

– Ну, ты голова! – одобрительно воскликнул Ёлкин.

– А-то, теперь точно ничего не намокнет, – я улыбнулся и, взяв большой пакет, протянул ему. – Хватай.

– А чего это мне большой, а тебе маленький? – возмутился он.

– Я придумал, как переправить вещи через реку и не намочить их, значит, больше половины работы выполнил. Теперь ты выполни оставшуюся часть.

– И когда ты только таким хитровымудренным стал? – недовольно проворчал Юрец, но пакет всё же взял.

– Надевай ручку пакета себе на руку, – проигнорировав вопрос, я продолжил объяснять принцип работы моего изобретения. – Так не придётся держать его в руке, и она будет относительно свободной.

– Граф, слушай, а может, просто перекинуть его на тот берег, и делов-то? Тут расстояние же не такое и большое? Нафига плыть с ним?

– Можно, конечно, и перекинуть, но не факт, что он, упав, не порвётся, – рассудительным тоном произнёс я. – А если порвётся? Как мы тогда обратно переправим одежду? Или ты предлагаешь плыть в ней?

Ёлкин задумался, а потом, махнув от безысходности рукой, тихо пробубнил:

– Ладно, убедил.

На противоположный берег перебрались без приключений. Вытащив из пакета футболки и кроссовки, надели их. Прихваченной с собой тряпочкой я протёр очки от капель воды. Найдя тропинку, мы закурили по сигарете и, отмахиваясь от норовящих укусить нас разнообразных летающих гадов, двинулись на поиск хоть какого поселения людей.

Искать пришлось недолго. Так как ещё издалека мы заметили высоченный деревянный забор, за которым виднелись крыши нескольких домов. У одного из трубы даже валил густой дым.

– Баню, наверное, топят, – предположил Юрец, шедший впереди меня по тропинке.

– Ага, или выбрали нового папу, – улыбнувшись, иронично заметил я.

– Не понял. Какого ещё папу? – резко остановившись, повернулся он ко мне с удивлённым выражением лица.

– Римского, блин! Иди уже, неуч, – подтолкнул я его в спину.

Юрка хмыкнул и снова продолжил движение. Я поплёлся за ним.

Через пару минут тропинка вывела нас на нормальную просёлочную дорогу, которая как раз упиралась в ворота того самого высокого забора. Подойдя к ним, мы обнаружили, что они закрыты.

– Эй, есть там кто? – постучав ногой по воротине, громко выкрикнул Юрец. – Люди! Откройте!

Но вопреки ожиданиям ворота нам никто не открыл. Повторный стук и крик результата так же не принёс.

– И что теперь будем делать? – снова закурив, спросил меня Юрец.

– Снимать штаны и бегать, – ответил я крылатой фразой, которой отвечают на подобный вопрос.

– Так мы уже без них, – он указал на свои голые ноги. – Кроме ёрничества другие предложения будут?

Я посмотрел на ворота высотой около трёх метров, затем на забор почти такой же высоты и произнёс:

– Ну-ка, подсади меня. Не забыл, как мы раньше это делали?

– Помню, – Юрец выпустил струйку дыма и улыбнулся. – Хочешь на ту сторону перелезть?

– Для начала хочу посмотреть, что за забором, а там уже видно будет, – пояснил я. – Давай, заканчивай уже дымить.

Всё в те же школьные годы в каком-то журнале мы с Юркой наткнулись на статью, в которой рассказывалось, какими способами спецподразделения преодолевают различные препятствия. Одним из них как раз был вариант, как с помощью товарища влезть на высокий забор или стену без подручных средств. Позднее, играя, например, в «Казаки-разбойники», применяя его, мы частенько забирались в такие места, где нас никто не мог достать.

Ёлкин сделал ещё пару затяжек, бросил окурок на землю перед собой и притоптал его подошвой кроссовка. Плюнул. Прислонившись спиной к стене, он расставил ноги пошире и, чуть присев, сложил пальцы рук в «замок».

– Ты это, кроссовки только сними, – спохватился Юрец. – А то все руки мне оттопчешь.

Я скинул кроссовки, поставив одну ногу ему на руки, другой оттолкнулся от земли и вскарабкался Юрке на плечи. Ухватившись руками за край забора, подтянулся.

Территория за ним оказалась вполне большой. По левую руку от меня располагались два жилых деревянных дома с резными наличниками на окнах. Возле дальнего из них имелось строение, напоминающее то ли небольшой сарайчик, то ли склад, рядом с которым находился колодец. С правой стороны стоял сарай уже намного больше, к которому примыкала поленница дров и та самая баня (Юрец оказался прав, как раз из её трубы шёл дым). Вдоль забора на натянутых верёвках сушилось бельё. В самом же центре возвышался толстенный столб с вырезанным на нём каким-то бородатым идолом, держащим за рукоять молот и смотрящим лицом прямо в мою сторону. Ни одного человека видно не было.

– Ну, что там? – промычал снизу Юрец. – Люди есть?

– Неа, хотя должны быть. Баню же кто-то затопил, – задумчиво ответил я.

– Во, а я говорил, что дым идёт из бани, а ты папу какого-то приплёл. Давай, слезай, я тоже хочу посмотреть.

Я спрыгнул на землю и, надев кроссовки, таким же способом подсадил Юрца. Взобравшись на забор, он только успел убедиться, что на территории никого нет, как откуда ни возьмись раздался басовитый крик:

– А ну-ка слазь!

И в это же мгновение Юрец полетел вниз, непроизвольно при падении врезав мне ногой так, что сбил очки. Резко нагнувшись, я поднял их, надел обратно и посмотрел на стоящего напротив меня могучего детину (при моих-то ста восьмидесяти, этот был головы на три выше и намного габаритнее), одетого в рубаху-косоворотку, штаны из какой-то грубой ткани и, что самое главное – лапти. Лапти, Карл! В двадцать-то первом веке!