Измена. Право на второй шанс

ГЛАВА 1

Оливия

“Миш, привет. Я беременна. Срок – около восьми недель. Поздравляю, ты скоро станешь папочкой!” – приходит мне сообщение.

Что?!

Бред какой-то. Мой муж не может мне изменять! Он не такой человек… Он – хороший, честный и верный!

Это точно шутка чья-то… Быть такого не может! Наверняка кто-то просто ошибся…

Однако, сердце моё напрягается и начинает биться чаще. Каждый его глухой удар болью отзывается в моей груди.

Кто отправил мне эту ерунду? Внутри меня всё обрывается, потому что только сейчас я обращаю внимание на имя отправителя. Этого не может быть.

Света. Моя двоюродная сестра – приёмная дочь моей тёти…

Новое сообщение окончательно добивает меня.

“Ой, Олив, это было не тебе, прости)))”.

Что она имела в виду? Набираю Свету, но она упорно сбрасывает, хоть и находится в сети.

Что за чёрт…

По щекам начинают течь слёзы. Но я ведь не могу поверить во всё это, не разобравшись во всём лично, не поговорив с мужем…

И я должна забрать дочь из детского сада. Наверное, только это и сдерживает истерику, плотно подступившую к моему горлу, пока я сижу здесь, в машине.

Смахиваю с лица горькие слёзы. Не хочу, чтобы наша девочка расстраивалась, видя, как я плачу. Она такая чувствительная и ранимая. Не нужно ей волноваться.

Сердце делает болезненный кульбит в груди.

Наша девочка… Если подтвердятся мои худшие опасения, то…

Нет. Не хочу об этом думать!

Встряхиваю головой, из-за чего мои каштановые волосы рассыпаются на мои плечи, и выхожу из машины.

Ноги ватные. Как бы я не доверяла мужу – эти сообщения от Светы словно выбили почву из под моих ног. Одним чётким, уверенным ударом.

Словно она знала, куда и как нужно бить. Только… Зачем?

– Мама, мама! – бежит мне навстречу Алиса и одним резким движением врывается в мои объятия.

– Привет, моя радость, – улыбаюсь я и целую дочку в макушку.

На секунду я вновь ощущаю себя живой. Моё солнышко… Наша долгожданная девочка, которой пару месяцев назад исполнилось шесть лет.

Стоп… Ч-что? Пару месяцев назад?

Дыхание вновь становится прерывистым и поверхностным, а в груди разворачивается настоящая паника. Вспоминаю первое сообщение.

“Срок – около восьми недель”…

Не верю. Не хочу в это верить, но… Дрожащие руки сами собой открывают календарь на телефоне. Отсчитываю восемь недель от сегодняшнего числа.

День рождения дочки. Семейный праздник, на котором собралась вся наша большая и дружная семья. И Света там была тоже. Одетая откровеннее, чем обычно.

Я до сих пор помню пошловатый вырез на её платье и открытое декольте. Не самый лучший выбор наряда для детского праздника. Но тогда я предпочла промолчать.

Нервно сглатываю, пытаясь восстановить в памяти события того дня в точном хронологическом порядке.

Всё было хорошо, мы накрыли в нашем доме большой стол, всем всё нравилось… Потом Алиса устала и я пошла помочь ей уложиться и уснуть, меня не было всего около получаса.

Сердце пропускает удар. Меня пронзает осознание, словно молния.

Жестокая, убийственная молния.

Именно в тот день мой муж как будто отдалился от меня – стал замкнутым и нелюдимым. У нас почти пропала близость, мы даже разговаривать меньше стали!

Ещё час назад я списывала это на дикую загруженность на работе. Но сейчас я прекрасно понимаю, что причина была в другом.

Да и Света после того дня стала гораздо язвительнее и саркастичнее в мой адрес. Хотя и до этого она не отличалась особой вежливостью.

Теперь всё сходится… Паззл в голове складывается, и полученная картинка оказывается для меня омерзительной, грязной, противной…

Как он мог? Ещё и с членом моей семьи… На дне рождения нашего ребёнка…

От боли скручивает сердце. Я чувствую, что ещё немного и меня буквально вывернет наизнанку от переполняющей тело и душу горечи.

Предатель…

По щеке бежит слеза, и из этого поганого болота, которое уже начинает затягивать меня, меня вырывает дочка. Алиса дёргает меня за рукав и взволнованно смотрит в глаза.

– Мама? Почему ты плачешь?

– Ничего, Алис, всё хорошо, всё в порядке, – наскоро смахиваю слёзы с лица и веду дочку к машине, только…

Куда ехать?

В наш дом, в котором муж поимел мою сестрицу? Нет уж. Туда я не сунусь. И тем более, не позволю там находиться Алисе.

Поэтому, тяжело вздохнув, принимаю не самое простое для себя решение.

– Алис, ты не будешь против, если мы пару дней поживём у бабушки с дедушкой?

– У бабы Насти? – уточняет девочка.

– Да. Тебе ведь нравится их сад и курятник. Тем более, дедушка мне недавно писал, что у их курочек вылупились цыплята…

– О, это я люблю! Поехали, ма! – довольно отвечает дочка и я испытываю некоторое облегчение.

Поживём пока у родителей. Я немного приду в себя, оправлюсь от потрясений, решу, что делать дальше.

Хорошо, что с работой проблем не возникнет – при наличии ноутбука я могу работать удаленно. Я – ведущий бухгалтер в одной крупной столичной фирме. Так что…

Решено.

Внимательно глядя на дорогу, чувствую, как по щекам вновь текут слёзы. Не понимаю, зачем Миша так со мной обошёлся… Чего ему не хватало?!

У нас ведь всё было хорошо – прекрасные отношения, финансы, в постели всё было потрясающе… Всё было даже лучше, чем просто хорошо! Но, видимо, так думала только я…

Михаил всё перечеркнул. Всё уничтожил. Растоптал, нещадно изуродовал и выбросил на помойку.

Если бы не дочь – я бы не знаю, как держалась. Но ради Алисы я должна быть сильной. Должна защитить её от всех взрослых разборок.

Не нужно ей это всё видеть…

Позвонив маме и предупредив о своём приезде, я всё-таки решаю заехать домой, чтобы взять ноутбук и кое-какие вещи.

Наскоро собираю свою большую спортивную сумку и уже собираюсь покинуть наше когда-то счастливое семейное гнездо. Только вот, не успеваю я покинуть дом, как в дверях появляется мой муж.

ГЛАВА 2

Оливия

Сердце бьется как ненормальное. Я не рассчитывала, что Михаил так рано вернётся с работы и не планировала встречаться с ним.

Хорошо, что я оставила Алису в машине.

– Олива? Куда-то уходишь? – пристально смотрит мне в глаза Михаил и вопросительно поднимает бровь.

Этот взгляд буквально вколачивает меня в пол. Я не могу найти сил даже для маленького шажка!

Жестокий…

Делает вид, будто ничего не было, но я знаю… Я всё теперь знаю – даже разговор с мужем не нужен.

Всё и так кристально чисто и понятно без лишних слов.

– Да, я… Я на тренировку, – вру.

– А Алиса где? – всё тем же холодным голосом спрашивает муж.

– Я попросила маму забрать её из садика. Они сейчас гуляют, – снова вру.

Чувствую, что ком слёз в горле становится тяжелее и тяжелее. Я была искренне уверена, что взглянув на мужа, я не буду чувствовать ничего, кроме злости. Но… Как же я ошиблась!

Горечь. Скорбь. Непонимание и бессилие – всё это слилось в гремучую смесь, которая заживо сжигает меня изнутри. И мне всё сложнее и сложнее сдерживать её.

– Ты плакала, Олив? – вздыхает муж.

В какой-то момент мне кажется, что в его глазах мелькает беспокойство и тень сожаления. Но сразу же эта эмоция угасает, и во взгляде мужа вновь читаются ледяной холод и безразличие.

– Нет. Дай пройти, пожалуйста…

Стараюсь сделать шаг, но муж хватает меня за локоть.

– Ай! – вскрикиваю от неожиданности. – Что ты делаешь?

– Я же вижу, что плакала. Давай поговорим.

Сейчас или никогда…

– Мне не о чем говорить с изменщиком, который оприходовал мою двоюродную сестру на дне рождении Алисы, – с отвращением произношу эти слова, буквально выплёвываю их.

Как бы я хотела, чтобы муж крепко прижал меня к себе, обнял и сказал, что я глупышка, которая надумала себе эту ерунду!

Но… Михаил просто стоит. Стоит и молча смотрит мне в глаза. И это молчание сейчас звучит убедительней любых его слов.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает он.

Господи… По позвоночнику пробегает холодок.

– Значит, я права, – обессиленно выдыхаю я.

– Да, – цедит сквозь зубы мой муж. – Но послушай меня, я всё тебе объясню.

– Избавь меня от этого! Я ничего не хочу слышать, мерзавец! – пытаюсь вырваться из крепких рук супруга.

– Послушай меня, ты всё не так поняла, – ещё раздражённее произносит Михаил. – Я всё объясню.

Всё происходит как в тумане. Сама не знаю как, но я вырываю руку из сильной хватки мужа и даю ему крепкую пощёчну.

Боль в ладони действует отрезвляюще. Смотрю на свою раскрасневшуюся ладонь, которая горит так, словно я к кипящей кастрюле прислонилась. Щека Михаила тоже горит якрим красным пятном.

Муж отпускает меня. Его глаза наполняются яростью. От мужчины буквально фонит ненавистью и злобой.

Мне кажется, что он ударит меня сейчас, но он лишь грубо ругается в воздух и отворачивается.

– Не уходи, Олив…

– Я не могу. Прощай, – произношу я и громко захлопываю за собой дверь.

Чувствую, как меня начинает трясти. От боли хочется выть, драть на себе волосы, царапать кожу, но я не могу. В машине ждёт дочь.

Дочь, которой нужна сильная мама рядом. И я буду сильной ради Алисы.

– Поехали, милая, – закидывая сумку с вещами в багажник, произношу я.

– А папа с нами не поедет? – немного разочарованно спрашивает Алиса.

Чувствую очередной укол в сердце. Она так любит папу, а он…

Изменщик… Предатель… Ненавижу!

Нет. Наши с мужем отношения не должны отразиться на дочери. Каким бы он не оказался мужем, отец он очень хороший.

– Нет, милая. У папы очень много работы сейчас, – стараюсь увильнуть от ответа.

– Жаль. Я хотела, чтобы он посмотрел цыплят вместе с нами.

– Мне тоже жаль, – отвечаю я и прожимаю педаль газа.

Меньше всего хочется ехать к родителям сейчас, потому что будет много вопросов. Почему одна? Почему так резко приехала? Почему с вещами? Что у нас с Мишей в отношениях? А что, а как?

В сердцах бью ладонями по рулю.

Что мне делать дальше? Как жить? Не знаю, способна ли я простить такое… И…

Может ли это быть очередной проделкой Светы?

Старшая сестра моей мамы – тётя Нина, всегда хотела ребёнка, но они с мужем так и не смогли зачать. Поэтому они приняли решение взять девочку из детского дома. Совсем маленькую, новорождённую, от которой отказалась родная мать. И тетё Нине с мужем улыбнулось счастье – в их семье появилась дочка Света.

Он души в ней не чаяли, но разбаловали так, что к своим двадцати трём годам она не смогла ни закончить колледж, ни найти работу. Её до сих пор полностью обеспечивают родители!

Зато в мой адрес она никогда не упускала возможности опустить какую-то колкость. Мол, я – серая мышка-бухгалтерша, которая кроме своих отчётов ничем не интересуется.

А потом, когда благодаря своим знаниям я повстречала будущего мужа, стала шутить и над этим.

Я просила её вести себя по-человечески, обижалась, плакала. Но все родственники закрывали глаза на все её выходки. Мол, Света и так несчастная по жизни, а тут я со своими просьбами и нравоучениями.

Только Миша поддерживал меня и говорил, что я права.

А потом…

Вот такое… Сам же с ней и связался.

Пока думаю и перебираю в голове мысли, пытаясь навести хоть какой-то порядок в сознании, не замечаю, что уже через пару кварталов будет дача моих родителей.

– Что же, – тихо выдыхаю. – Я справлюсь.

Выйдя из машины, дочка сразу же бежит смотреть цыплят. Я же направляюсь к дому, только вот на пороге родительской дачи встречаю…

Свету.

ГЛАВА 3

Оливия

– Ой, – нагло ухмыляется двоюродная сестрица, – Оливка. Не ожидала увидеть тебя здесь.

Внутри меня начинает бурлить ярость и злость.

Нахалка! В её глазах нет ни капли угрызений совести!

Если бы мы были одни тут – я бы без сожаления вцепилась в её белые обесцвеченные волосы и вырвала бы пару добрых клочков, но…

В доме мама. В саду Алиса. Нужно как-то сдержать себя.

– Ты… – зло цежу сквозь зубы.

Каждый жест, каждая эмоция Светланы взращивает во мне лютую ненависть к ней.

– Ну, что я? – победоносно улыбается Света, гордо вздёргивая острый подбородок кверху. – Жалеешь, что не смогла удержать своего мужчинку?

Меня сейчас стошнит.

Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации. Я… Я верила своему мужу, он был для меня всем!

А он… По телу волной проходит дрожь.

– Что ты имеешь в виду? – всё так же цежу сквозь зубы.

– Он часто шептал мне на ушко, как устал от тебя. Что после родов ты уже не такая… Приятная, – мерзко улыбается кузина. – А со мной хорошо. Во мне хорошо…

Света поглаживает свой живот.

– Вон отсюда пошла, – шиплю я, пальцем указывая на дверь.

В коридоре внезапно появляется моя мама. Она, по своему обыкновению, в фартуке, от неё приятно пахнет домашней выпечкой.

– Девочки, а чего вы такие напряжённые? Оливочка, здравствуй, милая… Ты так быстро приехала… А где Алиска? Я испекла её любимые оладьи.

– Привет, мам, – сглатываю ком в горле. – Алиса в саду. Мы…

Перевожу взгляд на Свету. Та стоит, гордо выпрямившись и сложив руки на животе.

Сердце простреливает. А если она всем рассказала о том, что беременна? Нет, если и сказала, то, наверняка, умолчала о том, что это ребёнок Миши.

Она ведь не может быть такой идиоткой, чтобы трещать об этом направо и налево…

– Мне пора уже. Мария Павловна, спасибо за гостеприимство, – улыбается Света маме, после чего легко приобнимает меня и шепчет мне на ухо так, чтобы только я могла услышать её слова. – Ты проиграла, заюш.

Вот же подлая гадина…

Пока Света походкой от бедра спускается с крыльца, я стою, словно вкопанная.

Главное не реветь, главное не реветь…

Но…

Слеза. Вторая, третья. Поток солёной влаги начинает стекать по моим щекам.

Хорошо, что мама вновь ушла на кухню и не видит сейчас моих слёз. Так, ладно… Надо взять себя в руки.

Не знаю пока, стоит ли говорить маме обо всём, что случилось…

– Олива, Алиска, – раздаётся мамин голос из глубины дома. – Идите в дом, скорее!

– Иду, бабушка! – Алиска оказывается тут как тут. – Ма, там такие цыплята хорошенькие! Вот бы папа их увидел…

В груди ёкает.

На ватных ногах прохожу в дом. На автомате мою руки, пропуская мимо ушей восторженные рассказы дочки о цыплятах.

В голове гудит и подсознание беспрестанно подсовывает мне картинки, как Миша и Света…

Бр-р-р, гадость какая.

– Олив, ты чего такая грустная? – спрашивает мама, заботливо ставя передо мной чашку горячего чая.

Нервно сглатываю.

– Да так, ничего, мам. Всё нормально, – произношу я дрожащим голосом.

Конечно, нормально. Я никогда врать не умела. Уверена, что мама сразу поняла, что что-то не в порядке.

Хорошо, что Алиса ушла с блинчиками и чаем в гостиную – по телевизору идёт её любимый мультик, и дочь изъявила желание попить чай там.

– Ну, дочка… Не расстраивайся ни из-за чего. У меня есть радостная новость, хочешь расскажу?

– Попробуй, – почему-то горько усмехаюсь я.

– Светочка наша ребёночка ждёт, представляешь? Радость-то какая! – взмахивает руками мама. – Наконец-то и у неё в жизни всё на лад пошло!

Чашка из моих рук с грохотом падает на пол и разбивается на мелкие осколки. Горячий чай пятном расползается по светлому кухонному ковру.

– Ну вот… Олив, можно ведь как-то поаккуратнее? – расстроенно вздыхает мама. – Ты чего? За Свету не рада что-ли?

Мерзавка Света…

Дрожащие пальцы собираются в кулаки.

– Она не говорила, кто отец? – сквозь стиснутые зубы спрашиваю я.

По щеке вновь течёт одинокая слеза.

– Сказала, конечно. Её молодой человек, – будничным тоном отвечает мама.

Врунья.

Мерзкая, наглая врунья.

И Михаил – мерзавец… Подлец, предатель!

– Она соврала тебе, мам, – тихо произношу я, чувствуя, что теряю контроль над своими эмоциями.

Надо, надо держать себя в руках, но я не могу… Не могу!

– О чём? – мама поднимает на меня взгляд, полный непонимания.

– Об отце ребёнка. Это Миша. Миша, мой муж! – говорю я сквозь слёзы.

Главное, чтобы Алиса не услышала этот разговор. Она так любит папу… Наш разрыв будет для неё сильнейшим ударом.

– Ой, ну не выдумывай только, – брезгливо морщится мама. – Быть такого не может. Миша – хороший мужчина, порядочный семьянин. Света тоже не такая – у неё своих ухажёров полно. Твой-то муж ей зачем сдался?

Внутри меня что-то обрывается. Чувствую, что тонкая ниточка, которая сдерживала мой нервный срыв, рвётся.

– Ты… Ты не веришь мне? – поднимаю на мать полные слёз глаза.

– Олив, как в такое можно поверить?! Я понимаю, что вы давно не в ладах со Светой, но опускаться до такого… Зачем ты так с бедной девочкой? От неё мать после родов отказалась! Ей и так по жизни не повезло! Порадовалась бы…

Меня начинает трясти.

– Почему ты всегда не на моей стороне, мам? Почему, скажи? Почему на выходки Светы все всегда закрывали глаза?!

– Да не было никаких выходок, Оливия! – говорит мама строго. – Ты всё преувеличиваешь!

Вот значит как…

– Зря я приехала, мам, – встаю из-за стола. – Я была уверена, что ты поддержишь меня, но на что я надеялась?

– Дочь, не говори со мной в таком тоне!

– Я буду говорить в таком тоне, в каком посчитаю нужным, мам. Мы уходим.

– Правильно-правильно. Возвращайся домой и попроси у Миши прощения! И перед Светой бы тебе тоже извиниться не помешало! – бросает мне вслед мама и возвращается к разбитой чашке.

Меня душат обида и злость.

Как так вышло, что в один момент я потеряла всех, на кого могу опереться?! Любимый муж, мама…

– Алис, нам нужно уехать, – тихо говорю я дочери, когда захожу в гостиную.

– Ну ма-ам, мы ведь только приехали. Почему мы туда-сюда мотаемся?

– Так нужно, родная. Идём.

Немного поворчав, Алиса слезает с дивана и берёт меня за руку. Мама даже не пытается нас остановить…

В момент, когда я уже открываю машину, на горизонте появляется автомобиль Михаила.

О, чёрт…

ГЛАВА 4

Оливия

Чёрт, надо уезжать отсюда, как можно быстрее! Пристёгиваю дочь, но пальцы заледенели и не слушаются меня. Драгоценные секунды времени ускользают, как песок, просачивающийся через неплотно сомкнутые пальцы. Сама быстро сажусь на водительское кресло и…

Машина Михаила перекрывает мне выезд.

Ну всё…

Закрываю глаза, пытаясь хоть немного прийти в себя. Не выходит. Сердце стучит так быстро и судорожно, что все удары сливаются в одно непонятное и клокочущее нечто, разрывающее грудную клетку на части.

Господи… По щекам вновь течёт слеза. Я ведь… Я ведь просто не в состоянии вести машину! Была бы одна – рискнула, но с Алисой…

Опасно… Что же мне делать?

Закрываю красное от слёз лицо руками в момент, когда из машины выходит мой муж и направляется к моему автомобилю. Изнутри блокирую двери машины.

Не хочу видеть его. Не хочу его слышать!

Предатель.

От боли меня просто выворачивает наизнанку.

– О, смотри, ма! Папа идёт! – радуется дочь, махая отцу рукой. – А ты говорила, он занят!

Конечно занят. В последние два месяца он был такой отрешённый, нелюдимый… Ссылался на проблемы в бизнесе – у него сеть медицинских клиник по всей области. Но занят он был отнюдь не работой…

Всё дело было в другом! И это «другое» через считанные месяцы появится на свет.

От боли хочется выть. Колоссальных усилий мне стоит худо-бедно держать себя в руках. И то это только из-за присутствия дочери.

Миша стучит ладонью по стеклу. Вид у него обеспокоенный, но… Судя по всему, он обеспокоен лишь тем, что его грязная связь раскрылась и на двух стульях он не усидел.

Не слышу, что Миша мне говорит. Но его упорный стук заставляет меня взглянуть на него.

– Олив, открой. Давай поговорим, – смотря на мужа, читаю фразы по его губам.

Его красивым, аристократичным губам, которые так много раз горячо и нежно целовали меня!

«Не только меня», – проносятся в голове токсичные мысли.

– Ма, что происходит? Почему папа так стучится? – обеспокоенно спрашивает Алиса.

До боли закусываю губу. Во рту появляется солоноватый привкус крови.

Надо успокоиться. Не нужно дочери видеть и слышать наши разборки, не надо… Я должна взять себя в руки.

Соберись, твою мать!

Медленно выдыхаю. Выхода нет – я не смогу сидеть в этой машине вечно. Тем более, зная упрямство Михаила, он не оставит меня в покое, пока мы не поговорим.

– Сиди в машине, Алис.

– Но мама!

– Посиди, пожалуйста, в машине, – немного строжусь я на дочку и открываю дверь.

Порыв холодного ветра сразу же обдувает моё лицо и треплет волосы. Хочу выйти из машины сама, но ноги будто ватные. Они предательски подкашиваются, едва я касаюсь ими земли.

Чёрт.

Я бы упала, если бы Миша не подхватил меня. Раньше я находила романтичным то, что он так ловко подхватывал меня, когда я падала. Но сейчас…

Сейчас, когда его руки по обыкновению лежат на моей талии, я чувствую лишь отвращение и боль. Как будто вся та грязь его порочной связи от прикосновений переходит на меня.

По телу скользит волна обжигающего холода.

– Не прикасайся ко мне, – шиплю я. – Ты хотел поговорить – так говори, ну!

– Олив… Ты сама не своя. Ты куда в таком виде ехать собралась? – по ушам режет обеспокоенный голос любимого предателя.

– С каких пор ты стал таким заботливым? Или ты сейчас скажешь, что твоей любви хватит на двоих, да? – произношу я уже более зло.

– Олив, нам надо успокоиться, – цедит муж сквозь зубы. – Давай поговорим. Выслушай же!

– Я знаю, что ты сейчас скажешь. Что я всё не так поняла. Что ты был или пьян, или ещё что-то, но факт остаётся фактом. Света беременна… От тебя… – произношу на последнем издыхании, глотая слёзы.

– Олива, – чувствую, как муж берёт мои ладони в свои. – Выслушай…

– Развод, Миш… Это развод! Я не смогу жить с этой мыслью и делать вид, что ничего не было, – отчаянно шепчу я эти страшные слова.

– Олива, не делай глупостей, – грозно произносит Михаил, всё ещё держа меня за руки.

– Глупостей? Я делаю глупости? Мои ошибки и поставили на кон счастье и спокойствие нашей семьи? Из-за меня наш счастливый брак рушится? Или он и не был счастливым вовсе? – поднимаю глаза на мужа, и не вижу в его взгляде ничего, кроме пустоты.

Мужчина вздыхает.

– Хорошо. Над этим мы подумаем после, а сейчас… Куда ты поедешь в таком состоянии? Тебе нельзя за руль, у тебя истерика…

– Кто в этом виноват, интересно? – хмыкаю я, но моя колкость проносится мимо ушей супруга.

– Я отвезу вас с Алисой домой.

– Я не буду ночевать в доме, где ты трахал Свету. Моя дочь не будет там спать. И под одной крышей с тобой мы тоже не останемся, – цежу я сквозь зубы, с сожалением понимая, что Михаил прав.

Я просто не доеду сама. Вероятность потерять контроль, съехать куда-нибудь на обочину или создать аварийную ситуацию на дороге сейчас близится к ста процентам.

Нельзя так рисковать.

– Значит, я отвезу вас в нашу квартиру. Ехать чуть дольше, но, – рука мужчины мягко гладит меня по спине, – возможно, так будет даже лучше. А твою машину я отгоню после.

Нервно сглатываю, взвешивая все «за» и «против».

– Хорошо. Я за Алисой.

– Нет. Я сам. Иди в машину. Ты и так еле на ногах стоишь, – произносит Михаил.

Молча вздыхаю и плетусь к его чёрному блестящему внедорожнику. Михаил всегда испытывал страсть к автомобилям и этот – поглаживаю кончиками пальцев кожаную обивку сидений – был его мечтой.

Как я радовалась за него, когда он купил себе эту машину. Как он радовался…

Сейчас, кажется, вся радость, на которую я только была способна, оказалась жестоко убита. Жизнь резко почернела, перестала быть радостной и счастливой.

– А вот и мы, – выводит меня из пучины размышлений голосок Алисы.

Я вздрагиваю и натягиваю на лицо улыбку, которая выглядит максимально притворной.

– Поехали, – резко произносит Михаил, и нажимает на газ.

Дорога проходит в гробовом молчании. Алиса всю дорогу проспала и Миша, отказавшись её будить, относит дочь в квартиру на руках.

Та мирно похрапывает, даже не подозревая, что утром проснётся и не увидит любимого отца рядом.

– Точно не хочешь, чтобы я остался? – спрашивает Миша, уже стоя в прихожей.

– Нет, не хочу, – произношу я тихо.

– Если вдруг что-то понадобится – звони. Всё сделаю, и… Олив. Я люблю тебя.