Пропавшие без вести. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга 2

© Алексей Ракитин, 2025

ISBN 978-5-0068-4089-8 (т. 2)

ISBN 978-5-0068-4090-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1932 год. Ребенок Линдберга

Эпоха 20-30-х годов прошлого столетия запечатлена в истории не только «стройками социализма», освоением Арктики, Великой депрессией и рождением джаза. Именно в эти годы человечество сделало решающий шаг в покорении воздушного океана.

Мы до сих пор помним фантастические перелёты на дальние расстояния наших лётчиков Чкалова, Леваневского, Громова и прочих. Но справедливости ради нельзя не сказать о том, что своих героев имели и другие страны. В США таковым был Чарльз Огастас Линдберг (Charles Augustus Lindbergh) – пилот, первым в мире сумевший преодолеть Атлантику.

Человек, названный еще при жизни «гордостью Америки», родился в 1902 г. В возрасте 25 лет он совершил 33-часовой перелёт через Атлантический океан на одномоторном самолете. Это было выдающееся достижение человечества, сравнимое разве что с открытием Америки или высадкой человека на Луне. За этот перелёт, потребовавший как глубокой проработки всех технических аспектов, так и огромного личного мужества, Чарльз А. Линдберг получил звание полковника армии США, сделался главным советником Военного министерства по авиационной технике, занял почётную и весьма доходную должность вице-президента компании «Pan-American». Он был награждён высшими военными наградами почти 50 государств. Перед молодым человеком открылась блестящая будущность.

В 1929 г. он познакомился с дочерьми миллионера Дуайта Морроу, бывшего в то время послом США в Мексике. Линдберг женился на младшей – Энн Морроу, и в 1930 г. у четы родился сын – Чарльз Линдберг-младший.

Чарльз Линдберг – «Герой Америки» – рядом со своим самолётом. 1927 год.

Жизнь супружеской пары казалась безмятежной и счастливой. Пока Линдберг-старший купался в лучах национальной славы и успешно делал карьеру в Вашингтоне, его супруга сочиняла романтические стихи и публиковала их под псевдонимом. Линдберги жили в собственном доме в городке Инглвуд, но в начале 30-х годов занялись обустройством поместья в штате Нью-Джерси. Там, неподалёку от городка Хоупвелл, на площади 390 акров поднялось просторное и удобное здание с оранжереей, теннисным кортом, гаражом на 3 автомашины и бассейном.

Линдберги обычно проводили здесь выходные, а утром в понедельник возвращались в Инглвуд. В конце февраля 1932 г. расписание этих переездов, однако, было изменено: заболел сынок, и потому семья осталась в своём поместье. Собственно, с этого момента и начинаются события, послужившие канвой для одного из самых запутанных сюжетов криминальной истории Америки.

Чарльз Линдберг вместе с супругой Энн Морроу-Линдберг. Она была завидной невестой и стала счастливой женой и любящей матерью. А кроме того Энн всегда оставалась неординарным и романтичный человек, она сочиняла стихи и рисовала прекрасные живописные этюды. Похищение ребёнка перевернёт всю жизнь этой женщины.

Погода вечером 1 марта 1932 г. выдалась на редкость отвратительной. Дул промозглый ветер, и уже вторые сутки лил холодный дождь. Чарльз, возвратившийся домой в 20:25, и его супруга Энн Линдберги провели остаток вечера сначала в столовой, а затем в гостиной первого этажа у камина. Младшая медсестра Бетти Гоу в 20:00 уложила Чарльза-младшего спать и погасила свет в его угловой комнате второго этажа.

В интервале от 21:00 до 21:20 Чарльз явственно услышал какой-то подозрительный шум, похожий то ли на хруст доски, то ли на звук падения на пол корзины с бельём. Он даже выглянул в коридор, но увидев, что на кухне работает дворецкий Оливер Вателли, успокоился. Как впоследствии утверждал Линдберг, дверь в гостиную оставалась всё время открытой и он абсолютно уверен в том, что до 21:20 никто не поднимался наверх по расположенной рядом лестнице.

После этого Чарльз покинул гостиную и отправился на 2-й этаж, где принял душ в большой ванной комнате, расположенной возле главной спальни. В 21:35 Линдберг спустился вниз и расположился в библиотеке, чтобы немного почитать.

Центральная часть особняка Линдбергов (не показаны гараж и комнаты слуг над ним, расположенные за обрезом иллюстрации справа). Числами обозначены: 1 – главный вход с юго-восточной стороны; 2 – дверь из гаража в жилую часть здания; 3 – гостевая спальня 1-го этажа; 4 – кухня; 5 – гостинная; 6 – столовая; 7 – дверь в гостиную, остававшаяся всё время открытой: 8 – лестница наверх; 9 – кладовая 1-го этажа, обычно запертая; 10 – большая ванная комната возле главной спальни, в которой Чарльз Линдберг с 21:20 до 21:35 принимал душ; 11 – библиотека, в которой Чарльз Линдберг находился с 21:35 до 22 часов; 12 – главная спальня; 13 – ванная и уборная для гостей; 14 – жилые комнаты прислуги над гаражом; 15 – детская комната, из которой был похищен Чарльз Линдберг-младший; 16 – уборная между детской комнатой и большой ванной рядом с главной спальней.

В 22:00 медсестра поднялась наверх, чтобы проверить самочувствие малыша. Не прошло и минуты, как она сбежала вниз и сообщила находившемуся в библиотеке Линдбергу, что его сын исчез. Немедленно начались его розыски, и очень скоро стало ясно, что ребёнка в доме нет. Вооружившись нарезным карабином, Чарльз Линдберг выбежал на улицу и стал осматривать подходы к дому, рассчитывая обнаружить следы похитителя.

В 22:20 он обнаружил лестницу, приставленную к окну детской комнаты.

Тем самым подтвердились худшие опасения: налицо было злоумышленное проникновение в дом постороннего. Чарльз Линдберг распорядился звонить в полицию с заявлением о похищении ребенка, а сам бросился через пустошь к лесу, рассчитывая нагнать преступника.

В полицию позвонил Оливер Вателли. Его звонок был зафиксирован дежурным полицейским в 22:25.

Немедленно из Хоупвелла выехали патрульные полицейские машины, чуть позже подъехали детективы службы окружного шерифа. В полночь, словно в классической драме, появилась главная полицейская фигура – начальник полиции штата Нью-Джерси Герберт Норман Шварцкопф (Herbert Norman Schwarzkopf).

Этот человек был личностью весьма примечательной. Он заслуживает нескольких слов о себе, поскольку деятельное участие Шварцкопфа в расследовании имело определённое влияние на результат последнего. Можно сказать так – то, что полицейские делали под руководством Шварцкопфа, и то, чего они не сделали, напрямую связано с особенностями его мышления и поведения.

Несколько кадров кинохроники, отснятой в первые дни марта 1932 года. Слева вверху: Семейное гнёздышко Чарльза Линдберга: особняк под Хоупвеллом с высоты птичьего полёта. Справа вверху: Фотографии лестницы, приставленной к окну детской комнаты (из следственных материалов). Лестница на момент фотосъёмки была сдвинута в сторону, её первоначальное положение обозначено литерой «А». Внизу: ещё один вид особняка с птичьего полёта. Литерой «В» обозначено расположение на фасаде здания окна детской комнаты, через которое был похищен Чарльз Линдберг-младший.

Родился будущий руководитель полиции в августе 1895 года в городе Ньюарке, штат Нью-Джерси, в семье немецких иммигрантов. Хотя дома разговаривали на английском языке и сам Герберт считал родным именно английский, он однако хорошо освоил и немецкий – и на эту деталь следует обратить внимание, поскольку она прямо повлияла на его будущую карьеру. Семья Шварцкопфов была бедной и по этой причине о получении хорошего образования не могло быть и речи. Единственным учебным заведением, где вручали диплом о формальном высшем образовании и притом делали это бесплатно, являлся «Вест-Пойнт», военная академия в штате Нью-Йорк. Шварцкопф поступил в академию и успешно её закончил, но не потому, что хорошо учился, а потому, что в апреле 1917 года Соединённые Штаты вступили в Мировую войну на стороне Антанты и военный министр распорядился курсантов последнего года обучения выпустить досрочно и без экзаменов.

Так Герберт Норман стал кавалерийским офицером и попал в Европу, на фронт. Долго воевать ему не пришлось – он очень удачно угодил под облако горчичного газа, выпущенного немцами в ходе атаки, заехал в лазарет и… оказался комиссован из-за поражения лёгких. Более того, ему даже дали медаль «Пурпурное сердце» – это по сути такой значок, похожий на награду, который свидетельствует о ранении его обладателя. Во всех нормальных армиях за ранение давали обычную нашивку, небольшой шеврон и не более того, но американцы, не имевшие ни полноценной военной истории, ни достойных уважения воинских традиций умудрились превратить в пародию на награждение даже ранение военнослужащего.

Помимо нелепой медальки «Пурпурное сердце» Шварцкопф обзавёлся после ранения и намного более ценным приобретением – он женился на ухаживавшей за ним медсестре Рут Боумен.

Пока Герберт лечился да женился война закончилась и куковать бы ему далее в тоске и без работы, но… Американские войска подзадержались в Европе а потому перед командованием встал вопрос об организации полноценной тыловой службы в местах дислокации войск. То есть гауптвахт, тюрем и лагерей для содержания военнопленных в том числе. На роль руководителя тюремного ведомства нужен был человек, знающий немецкий язык. Вдумчивый читатель в этом месте сразу же сделает правильный вывод – на должность начальника военного тюремного ведомства был приглашён Герберт Норман Шварцкопф. И не ошибётся! Именно так и случилось…

В начале 1919 года бывший кавалерийский капитан Герберт Норман Шварцкопф получил погоны полковника Вооружённых сил США и звание главного маршала американской группировки в Европе. В то время ему не исполнилось и 24 года! Воистину, Бог любит дураков и пьяных… Следует понимать, что американская должность «маршал» не имеет ни малейшего отношения к одноимённому воинскому чину в традиционных европейских армиях. У американцев маршал – это государственный служащий, исполняющий закон. Исполняющий буквально – защёлкивающий наручники, выписывающий штрафы и измеряющий рулеткой расстояние от забора до проезжей части дороги. Тем не менее, главный маршал оккупационных войск – это высокая должность и полковник Шварцкопф фактически руководил конвойными войсками в тылу американских войск на европейском континенте.

В 1921 году 25-летний полковник получил приглашение губернатора Нью-Джерси Эдварда Ирвина Эдвардса возглавить только формируемую полицию штата. От такого предложения Шварцкопф отказать не мог и… не отказался. Он моментально вышел в отставку и возвратился на родину.

Полковник не имел ни малейшего понятия о полицейской работе. Ну, то есть вообще… Он ничего не знал об уголовном праве и нормах доказывания вины в суде, он не имел ни малейшего представления об оперативной работе, правилах отбора, вербовки и продвижения агентуры, организации скрытой связи и оперативной маскировке «конфидентов», приёмах и методах криминалистической работы и важности криминалистического сопровождения следственных действий. О существовании таких специфических областей знания, как виктимология или криминальная психология, полковник даже не подозревал. Он ничего не знал о криминалистическом фотографировании, дактилоскопии, видовой принадлежности крови и методиках фиксации улик.

Он вообще ничего не знал. И потому ничего не боялся!

Если бы Герберту Шварцкопфу дали берданку и поручили охранять стадо баранов в горах, то он скорее всего, справился бы с заданием удовлетворительно. Разве что пристрелил по ошибке пару собак, вместо волков, но подобный ущерб можно было бы счесть приемлемым. Однако Шварцкопфу доверили руководство создаваемым с нуля силовым ведомством, призванным не только охранять, сторожить и контролировать, но и расследовать преступления.

А к этой работе полковник Шварцкопф оказался совершенно не готов. И даже не в силу отсутствия специальных знаний, а просто в силу интеллектуального несоответствия минимальным требованиям к руководителю такого уровня.

Заняв должность начальника полиции штата, он первым делом присвоил себе звание «полицейского №1», вручив самому себе медную бляху с тем же номером, хотя он не был первым по времени полицейским, зачисленным в штат. Далее полковник Шварцкопф озаботился созданием дорожной патрульной службы, сформировав два отряда мотоциклистов численностью по 16 человек в каждом. Один отряд контролировал южные дороги штата, другой – северные, соответственно отряды назывались… правильно, «Южный» и «Северный». Создание двух абсолютно идентичных патрульных подразделений ввело полковника в ступор, то состояние, что иногда обозначают словосочетанием «итерационное зависание». Полковник почему-то решил, что принадлежность патрульных разным отрядам должна легко и притом однозначно определяться визуально – почему он так решил непонятно, не спрашивайте об этом автора и не ищите ответов в интернете, сочтите, что в данном случае мы просто-напросто имеем дело с загадкой мышления полковника Шварцкопфа.

Как можно быстро, точно и однозначно различить мужчин, одинаково одетых и сидящих на одинаковых мотоциклах? Те, кто смотрел кинофильм «Кин-дза-дза», ответят на этот вопрос, не задумываясь. Но полковник Шварцкопф бессмертный фильм Данелия не видел и даже если бы увидел, то вряд ли бы понял заложенные в нём коннотации. Тем не менее, полковник пришёл к единственно верному мудрому решению!

Полковник был кавалеристом, а кавалеристы носили брюки-галифе с вшитой кожаной ластовицей, специальной вставкой в промежности и с внутренней стороны бёдер, предотвращающей быстрое истирание ткани в местах трения. У мотоциклистов Шварцкопфа согласно утверждённой форме одежды были кожаные брюки-галифе и полковник решил, что патрульные разных отрядов должны иметь ластовицы разных цветов. Шварцкопф 4 месяца зависал в размышлениях над тем, какив цветов должны быть ластовицы галифе мотоциклистов «Северного» и «Южного» отрядов. Да-да, это не шутка, 4 месяца этот титан мысли изнурял себя размышлениями о том, какого именно цвета должны быть ластовицы в кожаных галифе патрульных на мотоциклах – тёмно-бордовыми и жёлтыми или, наоборот, жёлтыми и тёмно-бордовыми? А может быть, следовало пошить галифе со вставками из коричневой и белой кожи? Но не будет ли слишком смешна белая вставка на седалищной части чёрных галифе патрульного?!

Кто-то, возможно, упрекнёт автора в передёргивании фактов и фиксации на малозначительный мелочах – что ж, пожалуйста! Но честное слово, уж лучше бы полковник Шварцкопф направил имевшиеся в его распоряжении денежные ресурсы не на покупку разноцветных штанов, а на оснащение фотолаборатории лучшей фототехникой или, как вариант, обучение зачисленных в штат управления криминалистов новейшим приёмам и методам следственной работы. Однако об этом мы можем говорить только в сослагательном наклонении, поскольку полковника Шварцкопфа краги, очки и кожаные портки на седалищах мотоциклистов волновали больше насущных запросов детективного и криминалистического подразделений.

И данная деталь очень важна для правильного понимания последующего повествования.

Полковник Герберт Норман Шварцкопф (слева) и полковник Чарльз Линдберг (фотография относится к началу 1935 года). Самодовольный и никогда не сомневавшийся в собственной правоте начальник полиции штата оказался совершенно непригоден к той работе, каковую возложил на самого себя в начале 1932 года.

Следует отметить и то, что Герберт Норман Шварцкопф стал отцом Нормана Шварцкопфа-младшего, того самого, что в 1991 году командовал американскими войсками в ходе «войны в Заливе».

К моменту приезда начальника полиции штата Чарльз Линдберг уже вернулся в дом. Розыски его в кромешной темноте оказались безрезультатны, что, в общем-то, и неудивительно. Когда впоследствии Линдберга расспрашивали куда именно он бегал в темноте, тот даже не смог объяснить – он банально не помнил маршрута! По-видимому, это были какие-то хаотические перемещения вокруг дома, диктовавшиеся потребностью снять возникшее перевозбуждение нервной системы и лишённые всякой системы.

Линдберг вызвал по телефону своего адвоката Генри Брикенбриджа, кстати, тоже бывшего полковника американской армии. Когда Брикенбридж узнал, что ожидается приезд Шварцкопфа, то посоветовал Линдбергу не давать начальнику полиции всей информации, поскольку тот всё равно не сумеет разумно воспользоваться ею. Кроме того, адвокат посоветовал не позволять полиции осматривать детскую комнату до его – Брикенбриджа – приезда.

Осмотр места происшествия фактически не проводился полицейскими вплоть до появления Шварцкопфа. Они ждали начальника, который заявил, что лично возглавит расследование. Напомним, что всё это время шёл дождь, который неумолимо смывал следы на мягком грунте.

К моменту приезда Шварцкопфа лестница по-прежнему стояла прислонённой к стене рядом с окном детской комнаты. Рядом отпечатались её глубокие следы, видимо, злоумышленник переставлял лестницу, выбирая оптимальное её положение. В мягком грунте чётко прослеживалась следовая дорожка; можно было видеть не менее дюжины качественных следов босых ног преступника.

Несколько кадров киноленты, отснятой сотрудниками ФБР на месте совершения преступления: кроватка, из которой был похищен мальчик, угловое окно, через которое похититель проник в спальню малыша, отпечатки босых ног в мягкой грунте. Следует отметить то, что Бюро превратило розыск сына Линдбергов в этакое кинематографическое шоу. В ходе расследования в прокат было выпущено несколько информационных роликов, которые показывали простым американцам в кинотеатрах наподобие выпусков «Фитиля» в Советском Союзе. Следует отметить тот факт, что хотя кинооператор ФБР запечатлел отпечатки ступней преступника во влажном грунте, в следственных материалах их фотоснимков и описания не оказалось.

Но никто из детективов не только не озаботился изготовлением гипсовых слепков следов, но даже не удосужился измерить линейкой размер отпечатков на грунте! Надо ли упоминать, что не были сделаны и фотографии отпечатков ног, в результате чего полиции так и не удалось установить размер обуви злоумышленника, а также возможные особенности его походки и телосложения. В итоге многочисленные следы к утру были уничтожены дождем!

Рядом с лестницей было найдено плотницкое долото, которым, видимо, преступник поднял вверх опущенную вниз створку окна.

Примерно в 80 метрах от дома в густо высаженном кустарнике были обнаружены три пролома, возле которых на грунте просматривались следы человеческих ног. Всё это выглядело так, словно через кусты проломились три человека. И в этом месте следы на грунте также не были надлежащим образом закреплены и обмерены криминалистами.

Сочтя, что наружный осмотр дома и прилегающей территории дал всю возможную информацию, детективы во главе с Шварцкопфом переместились в дом. Там их остановил Линдберг, заявивший, что последующий осмотр можно будет продолжить лишь после появления адвоката.

Когда Брикенбридж приехал, полицейские, наконец, прошли в детскую. Помимо трёх полковников, в осмотре помещения принимали участие и три детектива: Келли, Шоеффел и Китон. Последний был любимцем Шварцкопфа, и на него начальник полиции штата возлагал особые надежды.

Быстро стало ясно, что никаких существенных следов в детской комнате нет. Преступник, проникший через окно, просто вынул спящего ребёнка из кровати и вылез обратно в окно. Покидая комнату, он оставил на подоконнике конверт и затворил за собой раму.

Этот план местности позволяет составить представление о взаимном расположении дорог в районе резиденции Чарльза Линдберга. Рисунок выполнен в условно аксонометрической проекции и не масштабирован, то есть расстояния на нём отображены некорректно. Цифрами обозначены: 1 – дорога из Вертсвилла в Хоупвелл (от дома Линдберга до Хоупвелла 2,4 км); 2 – частная дорога Линдберга от шоссе к его дому; 3 – небольшая просёлочная дорога Физербед-роад (Featherbed road) к югу от земельного участка Линдбергов. Значок «следовая дорожка» условно показывает направление следов в мягком грунте от резиденции семьи Линдберг к Физербед-роад.

Убедившись, что на конверте нет отпечатков пальцев, Шоеффел вскрыл его ножом. Внутри оказалось короткое послание, адресованное Чарльзу Линдбергу. Оно гласило: «Уважаемый сэр! Имейте 50 000 $, из них 2 000$ – в банкнотах по 20 $, 1 500 $ – в 10 $, 1 000 $ – в 5 $ банкнотах. Через 2—4 дня мы сообщим, где Вы должны будете оставить деньги. Мы предупреждаем, чтобы Вы ничего не сообщали публике и не ставили в известность полицию. Ребёнок содержится в заботе.»

Вместо подписи в листе были проделаны три отверстия. В нижнем правом углу были изображены два пересекавшихся круга, место их пересечения было закрашено красной краской.

Написанное фиолетовыми чернилами, послание это выглядело неряшливым и содержало массу грамматических ошибок.

С того момента, как похитители заявили о себе, отпали все версии, кроме вымогательства. Тут-то Шварцкопф и развил бурную деятельность. Во-первых, круглосуточный пост полиции был организован в самой усадьбе Линдбергов. Разместившимся в гараже полицейским было приказано не допускать на территорию зевак и журналистов, которых начальник полиции ждал уже поутру.

Письмо с требованием выкупа, обнаруженное на подоконнике в комнате сына Линдберга.

Во-вторых, в небольшой гостинице в Хоупвелле был организован штаб розысков. Туда были протянуты дополнительные линии полевой телефонной связи (всё как на фронте, у полковника не забалуешь!). В-третьих, начальник полиции мудро обязал перлюстрировать всю подозрительную корреспонденцию, проходившую через почтовое отделение Хоупвелла. Шварцкопф дальновидно предполагал наплыв разного рода важных сообщений, которые следовало оперативно проверять. В-четвертых, он дал информацию о похищении в американские газеты.

То есть начальник розысков даже не постарался замаскировать тот факт, что полиция была поставлена в известность о похищении. Между тем это условие злоумышленник прямо выставил в своём письме. К чему привела демонстративная активность окопного полковника, станет ясно несколько позже, пока же он чувствовал себя на коне и объявил родителям похищенного ребёнка, что всю оперативную работу он поручил своему лучшем детективу – Артуру Китону.

Адвокат семьи предложил пригласить сыщиков из Нью-Йорка: полицейские из этой криминальной столицы Америки почитались лучшими в стране. Шварцкопф отказался это сделать, апеллируя к тому, что Хоупвелл находится в другом штате. Тогда Брикенбридж предложил пригласить детективов ФБР: эта организация имела право действовать по всей территории страны. Шварцкопф отклонил и это предложение, заявив, что похищение ребёнка – это преступление не федерального уровня (на тот момент это было действительно так; лишь в декабре 1932 года был принят ««Federal kidnaping act» – закон, по которому киднэппинг – похищение детей с целью получения выкупа – стал считаться преступлением федеральной юрисдикции. Закон этот получил неофициальное название «закона Линдберга»).

Раздосадованный упрямством и самонадеянностью полковника, Генри Брикенбридж, оставшись наедине с Чарльзом Линдбергом, посоветовал тому готовить наличные деньги и платить выкуп по первому требованию преступников. Линдберг согласился с этим предложением и уже под утро заявил полковнику Шварцкопфу о своём намерении выдать преступникам деньги. Начальник полиции спорить не стал, но высказался в том духе, что, дескать, Ваше право платить деньги, но снисхождение преступникам Вы обещать не можете, и они всё равно отправятся на электрический стул! В контексте дальнейших событий подобное заявление нельзя не признать в высшей степени самонадеянным…

Два пересекающихся круга с тремя отверстиями и красным пятном – символическая подпись похитителя Чарльза Линдберга-младшего.