Смерть, идущая по следу… Попытка историко-криминалистической реконструкции обстоятельств гибели группы свердловских туристов на Северном Урале в феврале 1959 г. Главы 1—23

© Алексей Ракитин, 2025

ISBN 978-5-0065-2344-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие к изданию 2024 года

Есть ряд немаловажных резонов предварить эту книгу небольшим пояснением. Тем, кто не читал эту работу ранее, будет небезынтересно узнать предысторию её появления, а тем, кто читал – полезно будет напомнить.

Очерк, положенный в основу данной публикации, был написан мною во второй половине 2010 года и полностью закончен в январе 2011 года. Назывался он «Смерть, идущая по следу… (Попытка историко-криминалистической реконструкции обстоятельств гибели группы свердловских туристов на Северном Урале в феврале 1959 г.)». Это же название получила и книга, которую вы сейчас читаете.

Работа эта, будучи опубликованной на авторском сайте «Загадочные преступления прошлого», вызвала интерес, и в 2013 году екатеринбургское издательство «Кабинетный учёный» опубликовало её в виде книги. Книга вышла в твёрдой обложке под названием «Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на Советском Урале». Сразу замечу, что считаю большой ошибкой переименование очерка, о чём скажу чуть ниже.

На следующий год появилось второе издание, дополненное. От первого оно отличалось включением пяти новых глав и тем, что обложка книги была мягкой.

Наконец, в 2016 году появилось ещё одно – третье по счёту – издание. Оно имело твёрдый переплёт и суперобложку, текст остался полностью идентичен изданию 2014 года.

В 2018 году немецкое издательство «Verlagsgruppe Random House GmbH» выпустило перевод книги на немецкий язык под названием «Die Toten vom Djatlow-Pass. Eines der letzten Geheimnisse des Kalten Krieges». Сделало это по-партизански тихо, без предъявления мне мне макета. Немецкие партёры без согласования со мной выбросили часть текста и переименовали книгу. В Европе так можно!

За перечисленные выше издания автор не получил ни копейки. Деньги, полагавшиеся мне в качестве гонорара, были использованы для публикаций «Общественным фондом „Памяти группы Дятлова“» материалов, связанных с походом группы Игоря Дятлова.

Автор не планировал возвращаться к теме трагической гибели свердловских туристов, полагая, что написал достаточно, хотя на протяжении лет, минувших с момента выхода первой версии очерка в 2011 году, получил огромное количество писем, так или иначе обсуждавших эту работу. В какой-то момент мне пришлось принять принципиальное решение не отвечать на подобные письма, ввиду физической невозможности поддерживать напряжённую переписку. Несмотря на большой читательский интерес, мне не хотелось возвращаться к написанному в том числе и потому, что автор – живой человек и как всякий живой человек имеет собственные желания и предпочтения.

Но в какой-то момент мне пришлось пересмотреть это решение, казавшееся на протяжении многих лет незыблемым. Появилось большое количество информации, дополнявшей мою версию тех трагических событий. Да и читательский интерес не угасал – его, конечно, можно некоторое время игнорировать, но в какой-то момент появляется разумный вопрос «зачем это делать?» Зачем игнорировать, если читателям интересна эта тема?

Тем более, что издания «Кабинетного учёного» в целом оставили определённое ощущение неудовольствия.

Причин для раздражения было много, вряд ли имеет смысл сейчас углубляться в эту тему – как говорят латиняне «factum infectum fieri nequit» («что сделано, то сделано») – но о некоторых моментах упомянуть следует. Меня категорически не устраивал отказ от моего заголовка «Смерть, идущая по следу…» в пользу совершенно идиотского и лишенного всякого смысла «Перевал Дятлова». О каком перевале может идти речь, если в районе инцидента не было вообще перевалов и палатка туристов стояла на самом обычном и притом весьма пологом склоне?! Между тем мой заголовок очень точен и оправдан – он передаёт саму суть «версии Ракитина» – преследование и добивание туристов спустившимся с горы противником. Должен признаться, что вообще не нахожу разумных оправданий отказа от авторского заголовка и сожалею, что в 2012 году, при подготовке первого издания, дал себя уговорить и согласился на описанную выше замену.

Другим моментом, крайне важным для меня как автора, представлялась довольно странная работа издателя с иллюстративным материалом. В этой части можно сказать многое, но если совсем коротко, то мне казалась неоправданной публикация больших фотографий участников похода (причём плохого качества и совершенно не привязанных к месту) и явное невнимание к моим иллюстрациям. В книге есть несколько важных схем, призванных обосновать авторские выводы, и они очень важны, но именно эти схемы воспроизведены неудовлетворительно.

В нынешнем издании – полагаю, его уместно называть «изданием 2024 года» – текст второго издания (речь о книге 2014 года) значительно переработан и дополнен. Правки внесены в 13, 18, 23, 26, 28, 30 и 32 главы. Поскольку размер текста и без того был очень велик – порядка 1,4 млн. знаков – и раздувать его далее представлялось совершенно недопустимым, мною произведено сильное сокращение 29 главы. От неё оставлены только выводы. Также сильно сокращён иллюстративный материал – всё-таки, данная книга является не фотоальбомом – кроме того, уменьшение числа картинок позитивно скажется на минимизации цены печатного варианта книги. Автор заинтересован в том, чтобы его работа была максимально доступна. При этом добавлены фотографии, наличие которых обусловлено содержанием.

Книге возвращен её заголовок – для меня это важно.

Поскольку делать печатный блок на 1100 страниц нецелесообразно ввиду его непрактичности и недолговечности, книга разделена на две части – с 1 по 23 главы и с 23 по 36.

Только теперь книга приняла тот вид, который по мнению автора, ей и надлежит иметь.

Введение

История эта будоражит воображение уже не первое десятилетие. О ней написаны книги, сняты фильмы, ей посвящены тысячи страниц интернет-форумов и блогов. Авторы более двух десятков версий разной степени авторитетности и достоверности на протяжении десятилетий пытались вогнать странные и противоречивые события в прокрустово ложе собственной логики, отсекая то, что ей не соответствовало, и добавляя то, что, по их мнению, добавить следовало. Но истинная картина случившегося вечером 1 февраля 1959 г. на склоне горы Холатчахль на Северном Урале так и не была восстановлена, и сделать это, видимо, не удастся уже никогда.

В этой книге будет предпринята попытка проанализировать всю накопленную к 2014 г. информацию по факту загадочной гибели свердловских туристов на перевале Дятлова зимой 1959 г. Спокойно и взвешенно мы разберем основные версии происшедшего, восстановим последовательность действий участников драмы, достаточно точно объясним логику, причинно-следственные связи и взаимную обусловленность внешне противоречивых событий. Мы очень близко подойдем к тому, чтобы указать виновных…

Хотя назвать их имена и фамилии мы все-таки не сможем. Почему именно – станет понятно из текста.

Приглашаем читателей провести это расследование вместе с нами.

1. Состав туристической группы. История похода

23 января 1959 г. из Свердловска выехала группа туристов в составе 10 человек, которая поставила своей задачей пройти по лесам и горам Северного Урала лыжным

походом 3-й (наивысшей на тот момент) категории сложности. За 16 дней участники похода должны были преодолеть на лыжах не менее 350 км и совершить восхождения на североуральские горы Отортен и Ойко-Чакур. Формально поход был организован туристской секцией спортивного клуба Уральского политехнического института (УПИ) и посвящен предстоящему открытию 21-го съезда КПСС, но из десяти участников четверо студентами не являлись. Кратко остановимся на персональном составе группы, поскольку в ходе дальнейшего повествования имена и фамилии этих людей будут упоминаться постоянно.

1. Дятлов Игорь Алексеевич, 1937 г. р., руководитель похода, студент 5-го курса радиотехнического факультета УПИ, высокоэрудированный специалист и, безусловно, талантливый инженер. Уже на 2-м курсе Игорь разработал и собрал УКВ-радиостанции, которые использовались для связи двух групп во время турпохода по Саянам в 1956 г. Кстати, с этими радиостанциями был связан весьма неприятный для самолюбия Дятлова инцидент: при распределении весовой нагрузки между участниками похода И горь завысил вес на 3 кг. Сделал он это для того, чтобы ему в рюкзак не положили лишнего груза. Дятлов был пойман на лжи на третий день похода и претерпел, должно быть, немало неприятных минут. Происшедшее, впрочем, вовсе не отменяло его безусловного инженерного таланта. Он являлся разработчиком малоразмерной печки, которая использовалась в походах в 1958—1959 гг. и доказала свою функциональность. Игорю Дятлову было сделано предложение остаться в УПИ после окончания института для продолжения научной работы, и в начале 1959 г. он даже оформился ассистентом на одну из кафедр. К 1959 г. Дятлов имел немалый опыт дальних походов разной степени сложности и среди членов туристской секции спортклуба УПИ считался одним из самых тренированных спортсменов. Знавшие Игоря люди говорили о нем как о человеке вдумчивом, не имеющем склонности к скоропалительным решениям и даже медлительном (но медлительном в том смысле, что он всегда поспевал не спеша). Дятлов являлся разработчиком маршрута, по которому группа отправилась в поход 23 января. По некоторым воспоминаниям, Игорь вроде бы симпатизировал – и не без взаимности – Зине Колмогоровой, которая также приняла участие в этом походе (но переоценивать глубину их отношений вряд ли стоит – это была именно платоническая симпатия и ничего более).

2. Дорошенко Юрий Николаевич, 1938 г. р., студент 5-го курса радиотехнического факультета УПИ, хорошо подготовленный турист, имевший опыт продолжительных походов различной степени сложности. Одно время ухаживал за Зиной Колмогоровой. Юрий ездил с девушкой в ее родной город Каменск-Уральский, где был представлен ее родителям и сестре. В дальнейшем их отношения как будто расстроились, но это не помешало Юрию сохранить добрые чувства как к Зине, так и к своему более удачливому сопернику Игорю Дятлову.

3. Дубинина Людмила Александровна, 1938 г. р., студентка 4-го курса строительного факультета УПИ, с первых дней учебы принимала активное участие в деятельности туристского клуба института, отлично пела, фотографировала (многие фотографии в зимнем походе 1959 г. сделаны именно Дубининой). Девушка имела немалый туристский опыт. Во время похода по Восточным Саянам в 1957 г. получила огнестрельное ранение ноги из-за случайного выстрела сопровождавшего студентов охотника, мужественно перенесла как само ранение, так и последующую (весьма болезненную) транспортировку. В феврале 1958 г. была старшей похода 2-й категории сложности по Северному Уралу.

4. Золотарёв Семён (Александр) Алексеевич, 1921 г. р., самый старший участник похода и, пожалуй, самая загадочная личность данного списка. Он просил называть его Сашей и потому во многих документах и воспоминаниях фигурирует именно под этим именем. На самом же деле он носил имя Семен и был выходцем с Северного Кавказа (из кубанских казаков, из станицы Удобной на границе с Карачаево-Черкесской АССР), куда регулярно ездил к матери. Родился в семье фельдшера, принадлежал к поколению, наиболее пострадавшему от Великой Отечественной войны (из призывников 1921 – 1922 гг. рождения в живых остались около 3%), прошел практически всю войну (в Вооруженных силах с октября 1941 г. по май 1946 г.). Стал кандидатом в члены ВКП (б) в 1944 г., был комсоргом батальона, уже после войны вступил в партию. Имел 4 боевых награды, среди которых – орден Красной звезды, полученный за наведение понтонной переправы под огнем противника. На военное прошлое Семена Золотарева следует обратить особое внимание – в дальнейшем нам еще придется к нему вернуться для более тщательного анализа. После окончания войны Семен пытался продолжить военную карьеру – в июне 1945 г. он поступил в Московское военно-инженерное училище, которое, однако, почти сразу подверглось сокращению. В апреле 1946 г. Золотарев в составе курса перевелся в Ленинградское военноинженерное училище, но, видимо, не судьба была ему служить в действующей армии, поскольку и это училище подверглось сокращению вслед за московским. В конце концов Семен Золотарев оказался в Минском институте физкультуры (ГИФКБ), который благополучно закончил в 1950 г. В середине 1950-х он работал сезонным инструктором по туризму на различных турбазах Северного Кавказа, а затем – на турбазе «Артыбаш» (Алтай), после чего летом 1958 г. перебрался в Свердловскую область и стал старшим инструктором по туризму на Коуровской турбазе. Впрочем, перед самым походом к Отортену с группой Игоря Дятлова Золотарев с «Коуровки» уволился. Он был холост, что в то время казалось довольно необычным. Весьма любопытны были его татуировки: изображения пятиконечной звезды, свеклы, имени «Гена», даты «1921», буквосочетания ДАЕРММУАЗУАЯ, комбинаций «Г+С+П=Д», «Г+С», а также отдельных букв «С» рядом со звездою и свеклой. Большинство татуировок, за исключением надписи «Гена» у основания большого пальца правой руки, скрывала одежда, так что участники похода, видимо, ничего о них не знали. Примечательно, что участникам похода, с некоторыми из которых он не был прежде знаком, Золотарёв представился как «Александр Алексеевич», т.е. умышленно исказил имя;

Слева направо: Игорь Дятлов, Юрий Дорошенко, Людмила Дубинина, Семён Золотарёв. С именем руководителя принято связывать успех или провал начинаний, однако по мнению автора в событиях, которым посвящен этот очерк, Игорь Дятлов играл роль пассивную и вторичную. Проще говоря, его использовали втёмную, хотя скорее всего, ни он сам, ни большинство его спутников об этом так и не догадались.

5. Колеватов Александр Сергеевич, 1934 г. р., студент 4-го курса физико-технического факультета УПИ. Это еще одна (наряду с Золотаревым) «темная лошадка» в составе группы. До свердловского «Политеха» Александр успел закончить Свердловский горно-металлургический техникум (по специальности «металлургия тяжелых цветных металлов») и уехать… в Москву для работы старшим лаборантом в секретном институте Министерства среднего машиностроения, именовавшемся в то время почтовый ящик (п/я) 3394. Впоследствии этот «почтовый ящик» превратился во ВНИИ неорганических материалов, занимавшийся разработками в области материаловедения для атомной промышленности. Работая в Москве, Александр Колеватов поступил во Всесоюзный заочный политехнический институт, отучился один год и перевелся на 2-й курс свердловского «Политеха». История его отъезда, работы в Москве на протяжении трех лет (август 1953 г. – сентябрь 1956 г.) и последующего возвращения в Свердловск весьма неординарна для того времени. Как и в случае с Золотаревым, мы еще обратимся к анализу необычных деталей жизни молодого человека, пока же отметим, что к 1959 г. Колеватов уже имел опыт туристских походов различной категории сложности. Знавшие Александра люди отмечали такие сильные черты его характера, как аккуратность, доходившую порой до педантизма, методичность, исполнительность, а также выраженные лидерские качества. Единственный из членов группы, Александр курил трубку.

6. Колмогорова Зинаида Алексеевна, 1937 г. р., студентка 5-го курса радиотехнического факультета УПИ, душа туристского клуба института. Как и остальные члены группы, Зина уже имела немалый опыт походов различной степени сложности по Уралу и Алтаю. Во время одного из походов девушка была укушена гадюкой, некоторое время находилась на грани жизни и смерти, с большим мужеством и достоинством перенесла выпавшие на ее долю страдания. Зина Колмогорова демонстрировала безусловные лидерские качества, умела сплачивать коллектив, была желанным гостем любой студенческой компании.

7. Кривонищенко Георгий (Юрий) Алексеевич, 1935 г. р., выпускник УПИ, в 1959 г. – прораб строительного треста при комбинате №817 (ныне известного как ПО «Маяк») в г. Че- лябинск-40, режимного объекта в Челябинской области, где осуществлялась наработка оружейного плутония. 29 сентября 1957 г. там произошла одна из крупнейших в мире техногенных катастроф, получившая широкую известность лишь в постперестроечное время. Следствием этой катастрофы (часто называемой «Кыштымской аварией») явилось образование так называемого Восточно-Уральского радиоактивного следа протяженностью около 300 км. Георгий был свидетелем этой катастрофы и участником ее ликвидации. В контексте настоящего исследования данное обстоятельство следует принять во внимание. Кривонищенко был другом Дятлова, участвовал практически во всех походах, в которые ходил Игорь. Также Георгий был дружен с большинством остальных участников похода, которые нередко бывали в свердловской квартире его родителей. Хотя в действительности Кривонищенко носил имя Георгий, друзья обычно называли его Юрием (т. е. тут примерно такая же ситуация с заменой имени, что и в случае с Золотаревым).

Навек оставшиеся молодыми участники похода группы Игоря Дятлова (слева направо): Александр Колеватов, Зинаида Колмогорова, Георгий Кривонищенко.

8. Слободин Рустем Владимирович, 1936 г. р., выпускник УПИ, работал инженером закрытого отраслевого КБ (п/я 10). Существует представление, будто бы отец Рустема в 1959 г. был председателем профкома УПИ, но действительности оно не соответствует. Профком «Политеха» возглавлял однофамилец Рустема, а его отец был профессором другого свердловского вуза. Рустем Слободин на протяжении ряда лет ходил в туристские походы различной категории сложности и являлся, безусловно, опытным туристом. Он был очень спортивным молодым человеком, подвижным, выносливым, увлекался бегом на длинные дистанции, ходил в секцию бокса УПИ. Рустем отлично играл на мандолине, которую взял с собою и в этот поход. Кстати, его тюркское имя – не более чем дань интернациональной моде, родители Рустема Слободина были русскими.

9. Тибо-Бриньоль Николай Владимирович, 1934 г. р., прораб из Свердловска, выпускник строительного факультета У ПИ 1958 г. Тибо происходил из рода известных французских горных инженеров, несколько поколений отработавших на Урале. Отец Николая в сталинские годы подвергся репрессиям, и мальчик родился в лагере, где содержалась его мать. В Свердловск Тибо-Бриньоль приехал из Кемерова, учился хорошо, институт закончил со средним баллом 4,15, причем успехи в учебе шли у него по нарастающей и успеваемость к концу обучения оказалась много лучше, чем на первых курсах. Николай имел опыт туристских походов различных категорий сложности, был хорошо знаком со студентами УПИ – членами туристского клуба института. Все знавшие Тибо отмечали его энергию, предприимчивость, дружелюбие и юмор.

10. Юдин Юрий Ефимович, 1937 г. р., студент 4-го курса инженерно-экономического факультета УПИ, в институте увлекся туризмом, совершил в общей сложности 6 длительных походов различных категорий сложности, в том числе и 3-й, наивысшей для того времени.

Основным мотивом организации похода был энтузиазм его участников. Никаких материальных выгод осуществление этого лыжного перехода принести не могло. Профком «Политеха» выдал студентам по 100 руб. материальной помощи, но поскольку это вспоможение носило чисто символический характер, все участники скинулись ешё по 350 руб. на пополнение походной кассы. Часть экипировки была получена в институте, часть являлась собственностью членов группы. Все туристы были здоровы, поставленная задача вполне соответствовала уровню их подготовки и технического оснащения.

Навек отсавшиеся молодыми участники похода группы Игоря Дятлова (слева направо): Рустем Слободин, Николай Тибо-Бриньоль, Юрий Юдин.

Нельзя не сказать несколько слов о командном духе этого небольшого коллектива. Все его члены имели высшее или неполное высшее образование, причем следует помнить, что в те времена статус такого образования был много выше нынешнего. Это были по-настоящему разносторонне одаренные и эрудированные люди, к тому же получившие определенный жизненный опыт, прошедшие своеобразную проверку «на прочность». Известно, что почти всем участникам перехода доводилось прежде сталкиваться в тайге с диким зверьем, а случаи с укусом змеей Зины Колмогоровой и ранением Люды Дубининой говорят сами за себя. Эти девушки были надежными, преданными и проверенными далеко не рядовыми испытаниями товарищами. Безусловно, члены группы обладали психологической устойчивостью к стрессовым нагрузкам, имели развитое чувство солидарной ответственности и взаимовыручки. Практически все они хорошо знали друг друга на протяжении нескольких лет, и это обстоятельство придавало им взаимную уверенность. Единственным малознакомым для всех человеком был Семен Золотарев.

Внутри группы существовала как минимум одна связь, основанная на особых межличностных симпатиях. Речь идет о паре «Игорь Дятлов – Зина Колмогорова». Не будет преувеличением сказать, что этих молодых людей объединяла платоническая привязанность. Конечно, в обычной обстановке это высокое и красивое чувство можно только приветствовать, однако в ситуации неординарной, стрессовой, связанной с риском для жизни, оно способно сыграть весьма опасную роль, послужить своеобразным детонатором разрушения единоначалия и подчиненности. В экстремальных обстоятельствах любовная привязанность может неожиданно и притом негативно повлиять на принятие важного решения, толкнуть человека на отказ от выполнения команды либо побудить к неоптимальным (с точки зрения большинства) действиям. Об этом надлежит помнить, тем более что в походе такие экстремальные ситуации, без сомнения, возникали…

Итак, 23 января 1959 г. группа выехала из Свердловска и в ночь с 24 на 25 января прибыла в поселок Ивдель (примерно в 340 км к северу от места отправления). В дороге имели место два заслуживающие упоминания инцидента с участием работников милиции. В одном случае туристов не пустили на ночевку в здание вокзала в г. Серове и Юрий Кривонищенко, издеваясь, принялся просить подле закрытых вокзальных дверей «милостыню на конфеты» (эта выходка закончилась для него прогулкой в вокзальное отделение милиции). Во втором случае к туристам в поезде Серов – Ивдель пристал какой-то алкаш, заявивший, что ребята украли у него бутылку водки, и потребовавший ее вернуть. С ним, разумеется, никто ругаться не стал, но это лишь распалило скандалиста. В итоге проводнику пришлось сдавать его милицейскому наряду на станции. Для членов группы оба инцидента негативных последствий не имели, поскольку командировочное предписание, уведомлявшее о том, что туристский поход приурочен к «красной дате» (то бишь открытию съезда КПСС), устраняло все препоны и лишние вопросы со стороны официальных лиц.

Во второй половине дня 26 января группа благополучно выехала на попутке из Ивделя в пос. 41-го квартала, где жили лесозаготовители. Фактически это был самый край населенного мира – далее начинались совершенно необжитые уральские леса, мрачные и неприветливые. Примерно в 19:00—20:00 группа без происшествий прибыла в поселок 41-го квартала, устроилась на ночевку в общежитии лесозаготовителей. Начальник 1-го лесоучастка по фамилии Ряжнев, местный царь и бог, великодушно выделил туристам подводу с лошадью и возницей, на которую утром 27 января они сложили рюкзаки и, став на лыжи, совершили следующий переход – в поселок Второго Северного рудника. Этот населенный пункт, некогда входивший в разветвленную систему ИвдельЛАГа, к 1959 г. был уже совсем заброшен. Там не осталось ни одного жителя, и из 24 домов лишь один имел надежную крышу и хоть как-то годился для постоя. В нем группа и заночевала. Отметим, что возницей, управлявшим лошадью, являлся некий Великявичус, литовец, осужденный в 1949 г. на 10 лет лагерей и вышедший на поселение в 1956 г. Сам по себе этот персонаж не играет в повествовании особой роли, но его присутствие весомо свидетельствует об одном весьма важном обстоятельстве: весь север Свердловской области и Коми АССР был в те годы напичкан учреждениями бывшего сталинского ГУЛАГа. Очень большой процент населения Урала был тогда так или иначе связан с некогда мощной репрессивной машиной – тут проживали и бывшие лагерные сидельцы, и расконвойные, и лагерная обслуга. К 1959 г. прежняя ГУЛАГовская система уже в значительной степени захирела и заметно сократилась, пугающая аббревиатура исчезла аж в 1956 г. (тогда вместо ГУЛАГа появилось непроизносимое ГУИТК – Главное управление исправительно-трудовых колоний), но люди-то… люди остались! В контексте происшедшего в дальнейшем об этом следует помнить…