Глава 1
– Это очень загадочная и пугающая легенда, – зловещим тоном начала Ванесса. В её широко распахнутых глаза плескался страх, замешанный на вере в собственные слова. – О тех, кто может утянуть тебя во тьму… Забрать с собой навсегда!
Где-то совсем рядом раздался звук покатившейся по неровному асфальту пустой жестяной банки, которую пнула чья-то нога, нарушая ночную тишину спящего города.
Я вздрогнула, оглянулась, но, никого не увидев на пустынной улице, рассмеялась.
– Что за легенда? – сквозь смех спросила у Ванессы.
Мы возвращались домой после вечерней смены в баре под названием «Берлога». Ванесса работала там официанткой, а я периодически подменяла бармена. Рик был моим хорошим знакомым и порой, когда хотел отдохнуть и повеселиться с подружкой, давал мне возможность подзаработать пару сотен.
Вот и сегодня был такой день. Я сменила Рика в обед, и счастливый парень умчался, бросив на барную стойку связку ключей, которыми следовало запереть бар после закрытия. Работала «Берлога» до последнего клиента, а основным контингентом заведения были мужчины среднего достатка возрастом от двадцати пяти до пятидесяти, любящие побаловаться пивом после долгого рабочего дня. Поначалу хозяин бара сомневался, смогу ли я, студентка первого курса колледжа, справиться с этими ребятами, многие из которых даже не понимали смысла слов «вежливость» и «уважение к женщине». Но в первый же рабочий день я показала, что умею не только улыбаться ради чаевых, но и выталкивать перепивших бородачей на улицу, попутно вызывая им такси.
– Ты слышала про Бриджуотерский треугольник? – голосом героини из фильма ужасов вопросила Ванесса, грозно щуря глаза.
Мимо задорно протарахтела мусорная машина, гремя металлическим кузовом на кочках и лежачих полицейских.
Я невольно вздрогнула и покосилась на Ванессу. Она была старше меня на пять лет, но по уму казалось, что младше лет на восемь.
– Нет, не слышала, – я откинула свои тёмные волосы, убирая пряди с шеи.
– Все, кто там оказываются, пропадают бесследно, – заунывно протянула моя коллега. Я её почти не слушала, отвлёкшись на медленно проехавший мимо нас чёрный автомобиль с полностью тонированными стёклами.
Мне не понравилось, как он двигался. Словно водитель высматривал что-то. Или кого-то.
Но вот, машина добралась до перекрёстка, в гордом одиночестве постояла на светофоре и повернула направо. Мы же с Ванессой перешли пустую дорогу по «зебре» и свернули налево. Нам было в одну сторону. Я обитала в студенческом городке, Ванесса жила дальше, арендуя вместе с соседкой крошечную тридцатиметровую квартиру в муниципальном доме.
– Бриджуотерский треугольник находится к югу от Бостона. По рассказам старожил, эта земля, почти полностью укрытая густым лесом Фритаун-Фолл-Ривер, проклята из-за массовых захоронений. Более тысячи могил, возраст некоторых захоронений составляет от восьми до десяти тысяч лет! – зловещим шёпотом продолжила Ванесса, не замечая моей невнимательности. – В тех чащобах бесследно исчезают люди, ломаются компасы, отключается GPS, встают стрелки на часах. Заблудившиеся туристы, которым посчастливилось вернуться, рассказывают про резкие скачки температуры, про волосатых существ, похожих на волков, и птиц, размером с птеродактилей. Некоторые учёные допускают, что в треугольнике концентрируются паранормальные силы, которые искривляют линии пространства и времени, а ещё создают эффект, похожий на действие радиации в Чернобыле! Всё, что оказывается в радиусе их действия, подвергается изменениям!
– Паранормальные силы – это какие? – уточнила я, старательно сдерживая улыбку.
– Ну, знаешь, – от переизбытка эмоций Ванесса начала размахивать руками. Она всегда так делала, когда не могла объяснить словами. – Аномалии, которые случаются из-за присутствия некой… энергии!
Последнее слово она произнесла громким шёпотом и обвела руками в воздухе широкий круг, видимо, изображая эту самую «некую энергию».
– Возможно, там живут пришельцы… из космоса! Они летают на огромных птицах, держат в клетках снежных человеков, меняют погоду и отключают все электронные приборы, чтобы их никто не смог найти! – тараторила девчонка, начав аж задыхаться от своих предположений.
– Чушь всё это, – категорично отрезала я. – Никаких пришельцев там нет, потому что их нигде нет. Просто не существует!
– Ты не веришь в существование инопланетной жизни? – с вызовом спросила Ванесса.
– Нет, – скривилась я и передразнила чужую неграмотность: – И в снежных человеков тоже.
– А в духов? – упрямо выпятила подбородок Ванесса.
– Ты ещё про оборотней спроси, – ехидно подначила её я и обернулась.
В конце улицы появилась машина.
Водитель, не отличающийся вежливостью, включил дальний свет, на мгновение ослепив меня. Но когда автомобиль приблизился, я поняла, что это та же машина, которая совсем недавно проехала мимо. Я узнала номера. Полезная привычка, когда ты девушка и вынуждена часто ходить по тёмным улицам в одиночестве.
Машина двигалась всё так же медленно, словно водителю совсем некуда было торопиться.
А в больших городах всегда все куда-то торопятся.
– В Бриджуотерском треугольнике есть три сакральных места: Хокомокское болото, Дайтон Рок и Дерево одиночества! – не замечая подозрительной активности рядом с собой, без умолку трещала Ванесса. – Хокомок – это семнадцать тысяч акров топких мест и трясины. Во время одной из экспедиций оттуда было вытащено два десятка утопленных машин, и никто не знает, как они там оказались! Машины не могли просто случайно заехать в болото, потому что там нет дороги! Вообще нет, понимаешь? В тех местах можно передвигаться только пешком! Но закончить начатые исследования не удалось. Добровольцы просто исчезли! А поисковики, отправившиеся за ними, не смогли долго пробыть у Хокомока и просто сбежали. Вернувшись, они без умолку твердили, что за ними постоянно кто-то наблюдал в том лесу!
– Как я их понимаю, – пробормотала я.
Машина добралась до противоположного конца улицы и остановилась прямо по центру дороги. К сожалению, чтобы добраться до дома, нам требовалось пройти как раз мимо подозрительной тачки. И обходного пути не имелось.
– Дайтон Рок – это огромный валун, испещрённый загадочными надписями. Никто не знает, на каком языке они сделаны, за долгие годы письмена так и не удалось их расшифровать. Но если это однажды случится, то нам откроются тайны мироздания, с чего начался наш мир и чем он закончится!
– Бред, так про любые каракули можно сказать, – категорично заявила я. – Разрисовал ребёнок обои – считай, пророчество сделал?
– Валун когда-то откололся от скалы, – не слушая меня, рассказывала Ванесса. – Но вот парадокс – скалы там нет! Нигде нет! И этот кусок камня никак не мог там оказаться, если только глыбу откуда-то не принесли. Но он весит почти сорок тонн! Как кто-то мог поднять такую тяжесть и принести в лес, если ближайшая гора в десяти милях?
– Очень просто, – продолжая внимательно наблюдать за загадочным авто, ответила я. – На машине.
– Но зачем это нужно?
– Не знаю. А зачем люди придумывают страшилки? Чтобы другие люди пугались! Думаю, кому-то это могло показаться весёлым.
– Хорошо, а Дерево одиночества? – с вызовом вопросила Ванесса, даже не подозревая, какая опасность её подстерегает прямо сейчас.
Я чувствовала, как сквозь тонированные стёкла на нас кто-то смотрит. И взгляд этот был плохим. Теперь уже не было сомнений: тот, кто сидел внутри, затеял что-то очень злое. И этой ночью нам не повезло стать его целью.
– А что с ним? – практически не слушая девчонку, спросила я.
– Дерево одиночества, также известное как Дерево самоубийц. Говорят, что оно постоянно перемещается. И появляется в разных местах, то в одном конце леса Фритаун-Фолл-Ривер, то в другом. И все, кто его видят, вскоре убивают себя!
Я не выдержала. Скрипнув зубами, дёрнула девчонку за руку, втолкнула в узкий тупиковый проулок, образовавшийся между двумя близко стоящими друг к другу домами, и проговорила:
– Всё, что ты рассказала, просто глупые сплетни недалёких людей.
– Но там действительно были замечены отклонения! В этом… как его… в пространстве! И времени! Есть свидетели!
– Я скорее поверю в отклонение от нормы уровня алкоголя в крови у этих «свидетелей», – скептично скривилась я.
– Но… – вдохнула полной грудью Ванесса.
– Тихо, – я толкнула её к стене, и сама прижалась к холодной кирпичной кладке рядом.
– Ты чего? – занервничала Ванесса, которую моя реакция застала врасплох.
– В треугольнике ты тот, кто ты есть, – проговорила я, стараясь игнорировать аромат помойки, скопившийся в этом тёмном углу. – Обнажается настоящая натура, вскрываются самые потаённые страхи. И каждый находит то, что ищет. Веришь в огненные шары – увидишь, хочешь встретить инопланетянина – познакомишься, ищешь следы сатанистов – найдёшь, жаждешь полетать на огромной птице – и твоя мечта сбудется. Так он действует на людей. И только так. А мы… мы можем быть теми, кем мы есть. Без притворства. Без игры.
– Я не понимаю, – пискнула Ванесса и, кажется, уже пожалела, что куда-то со мной пошла.
О Бриджуотере можно говорить долго, но лучше не говорить вообще.
– За нами ехала машина, – сообщила я, резко меняя тему разговора, потому что предыдущая себя исчерпала и была не настолько тревожащей, как сложившиеся этой ночью обстоятельства. – Сделала круг по району и вернулась. Сейчас стоит в конец улицы. Ждёт нас.
– Нас? – голос Ванессы стал ещё выше, а глаза походили на совиные. – С чего ты взяла?
– Потому что кроме нас здесь больше никого нет, – раздражённо указала я на очевидный факт. – И вряд ли ребята остановились, чтобы покурить. Знаешь, сколько людей пропадает с улиц каждый день по всей стране? Сотни! Как ты думаешь, скольких из них находят живыми?
– Не хочу знать! – пискнула Ванесса, обнимая себя руками за плечи.
– Меньше десяти процентов, – всё равно сказала я.
– И что же нам делать? – она была близка к истерике. – Может, позвоним в полицию?
– И что скажем? «Сэр, вы не могли быть отправить патруль из-за машины, которая стоит, ничего не нарушает, но очень нам не нравится»? Так?
– Ты же сама сказала, что она стоит там не просто так! – подпрыгнула Ванесса.
– Сказала, и ты мне поверила. А они – не поверят. В полицию каждый день звонят психи и идиоты! Они даже слушать нас не станут.
– Ладно, знаешь, что, – Ванесса нервно затеребила край футболки, – я… я вернусь в бар. И подожду там своего парня. Он приедет и заберёт меня.
– Бросаешь меня? – хмыкнула я.
– Пошли со мной! – схватила она меня за руку. – Мы недалеко ушли!
– Нет, – покачала я головой. – Мне надо попасть домой как можно быстрее. Сестра будет волноваться.
– Напиши ей.
– Не могу. У нас один телефон на двоих, и он сейчас у меня, – я вздохнула и пригладила волосы. – Надо идти. А ты беги обратно. За тобой они не поедут, если я останусь здесь.
– Но… – девчонка замешкалась. – Мне как-то не по себе… Ты будто жертвуешь собой ради меня. Это не правильно.
– Всё хорошо, – заверила её я. – У меня крепкие ноги. И я быстро бегаю. Главное – добежать до парка, а там у меня будет фора. На машине по клумбам особо не разгонишься.
– Ладно, – нерешительно кивнула Ванесса и сделала шаг к выходу из тупика. – Надеюсь, у тебя всё будет хорошо.
– Взаимно, – махнула я рукой.
Мы вместе вышли.
– Эй, Ванесса! – она тревожно обернулась. – Захоронения в Бриджуотерском треугольнике не человеческие. Не закапывают там людей. И птеродактили в тех землях не водятся. Большие птицы – это вообще не птицы.
Не ответив, она быстро-быстро пошагала в обратную сторону вдоль закрытых на ночь магазинов.
Я же накинула на голову капюшон ветровки и двинулась дальше, уже без неё.
Я шла не торопясь, глядя себе под ноги и чутко прислушиваясь к каждому звуку, издаваемому городом, будь то далёкий лай собаки или шум ветра под крышами.
Когда поравнялась с машиной, чёрное стекло медленно опустилось. Я увидела огонёк зажжённой сигареты, двигающийся в темноте салона. А потом раздался мужской голос:
– Эй, деточка! Подвезти?
Сделала вид, что не услышала и пошла дальше.
– За ней! – скомандовал тот же голос, и обе задние двери машины распахнулись. Боковым зрением я увидела двух громил, ступивших на проезжую часть.
И бросилась бежать.
Промчалась до следующего перекрёстка, перебежала через дорогу, одним прыжком перемахнула через невысокую живую изгородь и понеслась, не разбирая дороги.
Громилы старались не отставать, это было слышно по пыхтению сзади, топоту кроссовок по асфальту и сдавленным ругательствам.
– Сука, стой! Поймаю – пожалеешь, мелкая тварь! – неслось мне в спину.
Я неаккуратно перепрыгнула через какой-то куст, ступила ногой в лужу и не успела выровняться. Нога поехала по скоплению грязи, я упала, больно ударившись ладонями. Самостоятельно подняться уже не смогла. Чья-то крепкая рука схватила меня за капюшон сзади и швырнула к дереву, постаравшись приложить как можно сильнее головой.
Получилось.
Я стукнулась лбом так, что наяву увидела звёздочки, а когда они развеялись, передо мной маячило лицо какого-то малоприятного незнакомца. Бритая голова, набитый возле сломанного уха череп, плоский нос и глаза с красными белками.
– Ну, чё, курица? Добегалась? – он схватил меня за шею и ещё раз приложил затылком об ствол. Я невольно застонала. – А ты ничего, – он повертел моё лицо. – Смазливая. Слышь, она смазливая!
К нашему уютному междусобойчику присоединился второй преследователь, гораздо менее спортивный, чем первый. Он держался рукой за бедро, чуть прихрамывал и глядел на меня с ненавистью. Я едва не рассмеялась от того, как примитивно действует у некоторых мозг. Я виновата в том, что у него разболелась нога, пока он гнался за мной по тёмным улицам.
– Бегаешь ты шустро, – выдохнул мне в лицо лысый, обдав запахом сигарет и ещё чего-то кислого. Меня передёрнуло от отвращения. – Надеюсь, всё остальное делаешь также хорошо.
И он потянулся к своим штанам, крепко держа меня пальцами за затылок. В тишине пустынного парка послышался звук расстёгиваемой ширинки.
– Давай, девочка, приступай, – с мерзкой ухмылкой скомандовали мне.
Я бросила взгляд по сторонам, порадовалась тому, что удалось отправить Ванессу назад, и ласково улыбнулась:
– Как скажешь, дорогой.
В пустых глупых глазах вспыхнул страх.
Надсадный, визгливый, почти девчачий вопль огласил округу.
А потом раздавались лишь влажные протяжные чавкающие звуки, с которыми ноги шагают по болоту. По тому самому Хокомокскому болоту…
На всё про всё у меня ушло меньше двух минут. Закончив, я глубже натянула капюшон и поторопилась покинуть парк тем же путём, которым пришла, намереваясь обойти переплетения аллей и подойти к кампусу с другой стороны, где не было камер видеонаблюдения. В заметании следов я была слаба, но идти сразу напрямую через основной вход даже в моём понимании было глупой затеей.
Вытирая руки влажной салфеткой, я подумала, что в ближайшем будущем местному департаменту полиции будет чем заняться. Например, допросить двух представителей криминального мира, но только после того, как им помогут в больнице. Зато в городе станет безопаснее. И Ванесса сможет без проблем ходить с работы домой.
***
Она стояла рядом и странно улыбалась, неотрывно глядя на меня, словно пыталась что-то сказать, на что-то намекнуть своей неестественной, натянутой улыбкой, своим серьёзным взглядом. Сперва я пыталась игнорировать молодую незнакомку в светло-розовом брючном костюме с букетом белых роз в руках, но очень быстро её внимание ко мне стало беспокоить. Она не просто глазела, она смотрела целенаправленно, словно мы были знакомы, но это не могло быть правдой. Этим солнечным утром я увидела её в первый раз, в чём не сомневалась ни минуты. Нервно переступив с ноги на ногу, я снова поглядела на светофор, который не торопился поменять цвет с зелёного на красный, чтобы остановить поток машин, двигавшихся по городской магистрали. Хотелось поскорее уйти с этого перекрёстка и избавиться от неуместного внимания девушки с букетом. Покачнувшись на пятках, я поглядела себе под ноги, рассеянно отметила про себя, что не узнаю собственную обувь и вообще не понимаю, как на мне могли оказаться белые кроссовки с рисунком единорогов, а потом привычные городской шум прервался. И на меня обрушился калейдоскоп страшных, резких, оглушительных звуков, каждый из которых лишь частичка общего хаоса, в одну секунду накрывшего бульвар этим утром. Надрывно, протяжно, по нарастающей завизжали тормоза – это стало вступлением. Потом заскрежетал металл о металл, словно огромная консервная банка попала под пресс. Спустя одну долгую секунду, во время которой я, обернувшись, наблюдала за тем, как сверкающий в солнечных лучах чёрный внедорожник сметает мотоциклиста со своего пути, пересекает встречную полосу, вылетает на тротуар и врезается в толпу пешеходов, мирно ожидавших возможности перейти дорогу. Люди полетели в разные стороны как кегли, взлетая и падая на асфальт с жутким хрустом ломающихся костей и рвущихся связок. Грохот и крики сотрясали воздух, билось стекло, ломался пластик, свистели шины, шипели внутренности обезумевшего авто, а после и меня настиг удар, пришедшийся в солнечное сплетение. Оторвавшись от земли, я непроизвольно выгнулась в воздухе, чувствуя, как ослепляющая боль растекается по всему телу, а перед глазами, сквозь белёсый туман проступает отчаянно голубое небо. Последнее, что я услышала – звук столкновения чего-то тяжело с чем-то, что всё-таки смогло устоять на месте. Истошно закричала женщина… моего обоняния коснулся запах роз…
А потом я проснулась.
Села на кровати, схватившись за сердце и пытаясь успокоиться.
– Это сон. Просто сон. Только сон, – твердила я самой себе, пытаясь осознать смысл автоматически проговариваемых слов. Мне часто снились кошмары. И самым трудным после пробуждения было заставить себя вспомнить, что всё не по-настоящему.
На соседней кровати зашевелились.
– Эмма? – спросила взъерошенная блондинка, выглядывая из-за подушки и тяжело моргая слипшимися ото сна голубыми глазами того же оттенка, что и небо в моём сне. – Всё нормально?
– Да, всё хорошо, – легко соврала я. Говорить было трудно, в горле пересохло, а язык прилип к нёбу, едва ворочаясь во рту и напоминая дохлую улитку.
– Опять? – поняла моя соседка по комнате и по совместительству младшая сестра.
Я потёрла лицо ладонями, прогоняя остатки дурного сновидения.
– Угу.
Сестра окончательно проснулась, села на кровати, подогнув под себя ноги и натянув на плечи одеяло.
– Может, тебе поговорить с кем-нибудь? – аккуратно начала она, тщательно подбирая слова и глядя куда-то в угол. – Например, с психологом… Или хотя бы с другом.
– В радиусе пяти штатов у меня нет друзей, кроме тебя, и ты это знаешь, – огрызнулась я, но скорее оттого, что никак не могла прийти в себя.
Отбросив повлажневшее от пота одеяло, я поднялась и прошлёпала босыми ногами к окну.
Мы с сестрой делили одну комнату в общежитии на двоих. Скромное помещение с низкими потолками и площадью в пятнадцать квадратных метров едва вместило в себя платяной шкаф, тумбочку, письменный стол и две односпальные кровати, которые скрипели при каждом движении. И это было лучшим, на что мы могли рассчитывать.
– Тогда остаётся психотерапевт, – вздохнув, зевнула сестра. – Я знаю одного. Принимает прямо в кампусе по понедельникам и пятницам.
– Нет, спасибо, – скривилась я. По босым ступням пробежался холодок. Дверь в нашей комнате присутствовала лишь условно, на самом деле, это был просто кусок картона с врезанным в него хиленьким замком. На такую дунь – она сама вывалится, возможно, вместе с куском стены. От осенних прохладных ночей она тоже спасала плохо. – Я не пущу в свои мозги какого-то недоделанного душеведа, считающего, что разговорами можно что-то изменить.
– Вообще-то, психология – это наука, – заметила сестрёнка, проводя рукой по своим красивым светлым волосам.
– Вообще-то, мне на это наплевать, – ехидно сообщила я и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до защёлки на старой фрамуге. Широко распахнув обе створки, я по пояс высунулась наружу и прикрыла глаза, с наслаждением вдыхая полной грудью. Ночь пахла свободой. Большим человеческим городом, в историческую архитектуру которого вклинивался, встраивался студенческий городок. Да так, что непонятно было, где заканчивался кампус с его беззаботной непринуждённостью и начиналась извилистая, запутанная паутина городских улиц, заполненная кирпичными зданиями и уютными, неприметными двориками. О последних было известно только местным и тем, кому посчастливилось случайно наткнуться на эти атмосферные уголки, кусочки европейского шарма, затерянные в хаосе никогда не засыпающего мегаполиса.