Развод. Ты ему не пара!

Четыре дня до

Просыпаюсь от какого-то грохота и несколько секунд не понимаю, что происходит. Сирена орет? Но откуда ей взяться? Наш дом в тихом районе, и здесь даже мышь спрашивает разрешения, прежде чем войти на участок.

Тру глаза, недоуменно прислушиваясь к звукам в доме. А вот сейчас отчетливо слышится женский визг. Накидываю халат на голое тело и спускаюсь вниз. В руках электрошокер. Так… на всякий случай.

Несколько шагов вниз по лестнице, и сердце напряженно сжимается от тревоги: в гостиной стоит женщина и пристально смотрит на меня. На ней яркий костюм, туфли на каблуках, волосы всклокочены. Черт подери, откуда она взялась?

– Вы кто? – взвизгиваю я, выставив вперед баллончик с перцовым газом. Пусть только рыпнется: мигом утихомирю бабулю. Пусть дома сидит, а не по чужим домам шастает.

– Что?! Я кто?! – орет как сирена. – Смеешь угрожать мне в моем доме?!

Ясно… Это мать Димы, которая не смогла приехать на нашу свадьбу, потому что изволила жить за границей. Впрочем, я была не сильно расстроена: слышала, что Эльвина Григорьевна та еще стерва.

Только я раскрываю рот, чтобы вставить внезапно свалившейся на голову свекрови пару десятков шпилек, как открывается входная дверь, и в коттедж заходит мой муж. В спортивной форме и с красным, потным лицом. Бегать изволил… А я думала, он так шутит. Вчера вечером, разглядывая себя в зеркале, он решил таки схуднуть килограмма на пять.

Бросаю взгляд в сторону и замечаю домработницу с садовником. Маша с Захаром, бледные и будто повстречавшие смерть, стоят, прижавшись к стене. Вот на кого, оказывается, серчала стервозная хозяйка.

Внезапно в гостиную заходит Матильда: моя любимая питомица. Красавица черного окраса породы мейн-кун.

– Это еще что?! Уберите тварь из дома! У меня аллергия! – истерит шальная императрица, топая ногами.

Домработница с садовником, как по команде, выпрыгнули на улицу, прихватив с собой кошку. Теперь в помещении только мы втроем, и разборки неизбежны.

– Мама, ты приехала? Почему не позвонила? Я бы тебя встретил, – сконфуженно мямлил мой муж. В наш конфетно-букетный период Дима был без присмотра мамы и выглядел в моих глазах более мужественно. А сейчас будто съежился, как киянк е-якки – бразильская лягушка, которая с возрастом уменьшается в длину в несколько раз.

– Да… Надо было позвонить. Тогда бы ты освободил мой дом от всяких неугодных, – смерила меня надменным взглядом.

– Я бы попросила, – начала я.

– Да, ты проси, проси, но не факт, что получишь! – гаркнула тетка. Красноречиво смотрю на мужа, мысленно приказывая ему приструнить зарвавшуюся родственницу. – Мама, Лина – моя жена. Я бы хотел, чтобы ты говорила с ней более уважительно, – выдает он на одном дыхании. – Кстати, ты же вообще не собиралась возвращаться домой, сказала, что без ума от Бали.

– Скука там смертная… Пойдем пообщаемся без лишних ушей, я тебе всё объясню, – тащит моего мужа в кабинет. Тут и к гадалке ходить не нужно, чтобы понять – свекровь станет поливать меня грязью, требуя развода.

Они закрываются в кабинете, а я замираю у двери, как соляной столб. Элвира Георгиевна дама громкоголосая, так что мне не нужно даже прижиматься ухом к двери, чтобы слышать разговор.

– А теперь объясни мне, откуда взялась эта девка и почему она живет в моем доме? – рявкает свекровь.

– Мама, я уже говорил – Лина моя законная жена. Мы поженились, и тебе надо смириться с этим. И вообще, это не только твой, но и мой дом… И ты забыла, что хотела подарить его мне, а сама уехала на Бали? – огрызается мой муж.

Если бы я знала, что у его матери такой характер и он от нее во всем зависит, то не вышла бы за него замуж.

– И я подарю тебе дом, и бизнес отпишу, но только с условием – ты разведешься с этой дворняжкой, – командует мегера. – Это же надо! Женился на простой училке из семьи нищебродов. Каким местом ты думал? Хотя итак понятно…

– Мама, я уже взрослый и могу сам решать, кого брать в жены. Мне уже сорок два года. Хватит обращаться со мной, как с ребенком… Меня это уже достало, – повышает голос мой муж.

– Ага, взрослый он! Если бы я за тобой не присматривала, ты бы семь лет назад женился на стриптизерше, – хмыкнула она. – Пять лет назад ты сошелся с официанткой… Потом была кассирша, а сейчас, значит, ты живешь с учительницей. Смотрю, тебя так и тянет в болото.

Несколько секунд свекровь молчит, потом открывает окно и, судя по запаху, закуривает сигару. – В общем, если ты хочешь этот дом и фирму, в которой ты сейчас только совладелец, то примешь мои условия игры, – продолжает она.

– Какой игры, мама?! – по голосу мужа чувствуется, что он крайне напряжен и вот-вот сорвется.

– Такой игры, в которой я устанавливаю свои правила. Ты разводишься с училкой. Не бойся, без невесты не останешься: ее я подберу тебе сама. У меня, кстати, есть парочка на примете. И не смотри на меня так: я не передумаю!

– А если я откажусь? – еле слышно блеет он.

– Тогда ты не получишь ничего. Решай… Хотя, если ты такой идиот, то… – Ты о чем? Мама, что ты имеешь в виду? – Увидишь…

Она резко выскакивает из кабинета и чуть не сбивает меня с ног. – Где слуги? Почему чемоданы до сих пор не в моей комнате? – громыхает она.

– Мама, так ты и жить здесь будешь? – потерянно выдыхает мой муж.

– Да! Это мой дом, и я буду в нем жить. Съеду только, если ты сделаешь правильный выбор, – затаив дыхание и закусив губу, наблюдаю, как стерва победоносно поднимается по лестнице наверх.

Встретив Диму, я думала, что вытянула счастливый билет. Красивый, с хорошими манерами, заботливый, да еще и богатый. Ну просто принц из сказки. Но я не знала, что в комплекте к принцу прилагается злобная ведьма. И сейчас мне предстоит с ней бороться. Пока что она побеждает. Но что будет дальше?

Три дня до

Ищу место для парковки, но всё занято. Откуда взялись эти машины? Гостей мы, вроде, не приглашали. Если только безумная свекровь не затеяла вечеринку. Сегодня третье мая, а день рождения у неё только двадцатого. Международный день солнца она, что ли, отмечает?

Из коттеджа несётся громкая музыка и весёлый смех… Выхожу из машины, матерясь себе под нос. Завтра с утра мне на работу, но чувствую, что нормально поспать мне не удастся. Тихонько прошмыгну к себе в комнату, приму душ и попытаюсь найти беруши. Только бы безумная свекровь меня не заметила. Не хватало ещё разборок… Чёрт! Поздно… Я сталкиваюсь с Эльвирой Григорьевной прямо на пороге.

– Лина. Ну, наконец-то ты пришла. А мы уже заждались, – улыбается свекровь. Чего это вдруг сменила гнев на милость? Явно что-то задумала…

– Кто мы? – оглядываюсь по сторонам. Кругом незнакомые люди разных возрастов. Ощущение, что она притащила всех с улицы, только чтобы мне насолить.

– Гости. Я хочу познакомить их с моей невесткой, – слащаво улыбается она. – Ты не обращай на меня внимания. Я вчера вспылила. И чтобы как-то загладить вину, подарок тебе купила. Он в комнате. Только очень тебя прошу, надень всё это, иначе я обижусь.

Ого. Свекровь припасла мне что-то из одежды. Решила, что у меня нет приличного платья, чтобы блеснуть среди её гостей. Хотя там и правда есть знаменитости. Я успела заметить популярную модель Анну Сторникову, певицу Берникову и актёра из нашумевшего сериала на ТНТ. Из головы вылетела его фамилия…

Спать сразу же перехотелось. Надо переодеваться… Когда я ещё побываю в таком обществе?

Моего мужа среди собравшихся не видно, хотя в это время он обычно уже дома.

Не верю своим глазам – в спальне на кровати две стильных коробки. В одной из них вечернее платье! В таком вполне можно пойти на бал. Одна беда – оно на размер меньше того, что я обычно ношу. Ничего, ужмусь, надену утягивающее бельё и попытаюсь влезть.

Уф…

Получилось.

С замиранием сердца открываю коробку с туфлями. Да она что, издевается? Я же на таких высоченных шпильках ноги себе сломаю. Терпеть не могу туфли на шпильках, считаю издевательством над женским полом. Они неудобные, деформируют стопу и травмоопасны.

А вдруг свекровь действительно решила помириться со мной, и эти до жути неудобные, но баснословно дорогие вещи – её способ сказать “извини за хамство”. Так уж и быть…

Чертыхаясь и проклиная себя за уступчивость, ковыляю вниз по лестнице. Шампанского, непременно шампанского! Без допинга я сейчас не выживу. Хватаю с подноса бокал, наполненный игристым, и замечаю мужа. Он, будто напыщенный индюк, стоит возле модели Сторниковой и о чём-то с ней мило беседует. Что-то она мне сразу разонравилась, хотя я люблю показы мод.

Кокетничает, смеётся… Так бы и прибила.

– Лина, ты уже переоделась? – слышу сзади ехидный голосок Эльвиры Григорьевны. Наверняка, змея что-то задумала, а я, дурёха, повелась. – Отлично выглядишь. Хочешь, познакомлю тебя с Михайловским?

Точно! Глеб Михайловский. Так зовут актёра из комедийного сериала “Побег из брака”. – Конечно, – расплываюсь в улыбке. Свекровь через всю гостиную ведёт меня к актёру, хотя я уже начинаю сомневаться в том, надо ли оно мне. Я ведь даже не знаю, о чём говорить с такими людьми. Если ляпну: “Я ваша фанатка и смотрела все ваши фильмы, дайте автограф” – будет максимально глупо.

Какие же неудобные туфли! Каждый шаг, как пытка. Так и вспоминается булгаковская Маргарита, которая в жуткой обуви шествовала по залу, приветствуя грешников. Цепляю взглядом мужа, который вовсю увивается вокруг модельки. Она же, вроде, не замужем… Не та ли это претендентка на роль жены Димы, о которой говорила свекровь в кабинете?

Ну, гад. После вечеринки ты у меня пятый угол искать будешь.

– Лина, ну где ты? Почему так долго? – оборачивается Эльвира Григорьевна. Делаю шаг, потом другой, наступаю шпилькой на подол платья и с криком падаю вперёд. Люди шарахаются в сторону, не мешая мне лететь в сторону праздничного торта. Большого, с бисквитными коржами, пропитанными сливочным кремом. Его частички попадают мне в рот…

Сквозь музыку пробиваются смешки. Скидываю с глаз сливочный крем и замечаю торжествующую физиономию свекрови. Гадина всё это специально сделала и откровенно наслаждается зрелищем.

– Дорогая, дай руку, – муж, наконец-то, отлепляется от своей модельки и помогает мне подняться. О знакомстве с актёром можно забыть… А ведь у меня был шанс прикоснуться к богемной жизни.

Что может быть хуже?

Только я об этом подумала, как услышала сзади характерный треск – от падения чересчур тесное платье разошлось по шву. Причём на самом интересном месте – на заднице. Сейчас все увидят корректирующее бельё, с помощью которого я героически влезла в нереально крохотное платье.

– Дима, помоги, прикрой меня, – бормочу, матерясь себе под нос.

– Да как? Тут такая дыра, – разводит он руками. Только засмейся… Только попробуй, и месяц на голодном пайке будешь. Для моего муженька недостаток секса смерти подобен. Ему надо каждый день, а иногда и не по разу.

– А ты постарайся, – рычу я.

Утром

Не утро, а мечта! На кухне приятно пахнет свежесваренным кофе, на столе кусок пирога, но самое главное – поблизости нет Эльвиры Григорьевны.

– Голодная? – спрашивает с набитым ртом муж.

– Как волк, – наливаю кофе и откусываю пирог. Мм… с клубникой!

– Ещё ешь… Мама тебе оставила, – продолжает жевать он. Очередной кусок пирога застревает в горле. Тянусь к стакану с водой и проталкиваю его внутрь.

– Что?! Твоя мама оставила для меня этот кусок? – в ужасе выдыхаю я.

– Да. А что тебя удивляет? Она заботится… Мне этот кусок оставила, а тебе этот.

– И подписала? Этот – любимому сыночку, а этот – его безродной дворняжке? – психанула я.

Уверена, что моё позорное падение – часть её плана. Не удивлюсь, что она хотела чего-то более ужасного, но у неё не вышло. А сейчас этот пирог…

– В смысле? Ничего она не подписывала. Просто я люблю бананы, и моя порция была украшена кусочками бананов. А ты любишь клубнику и…

– Я поняла. Не продолжай, – перебила я мужа.

Проклятье… С голодухи я успела умять половину куска, а мне через час нужно быть на работе. Начинается первый урок в новом классе. Заведующая почему-то решила, что у меня больше всего свободного времени, и дала в нагрузку ещё один класс. Надо спешить…

В режиме электрочайника принимаю душ и на ходу застёгиваю пиджак. Хорошо, что месяц назад сделала перманент, иначе бы ещё минут двадцать убила на макияж.

На улице тепло. Машину прогревать не надо… Всё, можно ехать. Или нет? Замираю на месте, ощущая в животе предательское волнение.

Брр… Нет, мне это точно не кажется. Как бы не оконфузиться прямо здесь. Выскакиваю из машины и, едва не сбивая с ног мужа, несусь в туалет.

Закрыто!!!! Да вы издеваетесь! – Подождите минуту, я делаю уборку, – сообщает домработница.

Минутку…

Если бы она у меня была. Чёртов пирог вот-вот вырвется наружу, причём не самым лицеприятным образом.

Думай, Лина, думай… Конечно! На втором этаже ещё же туалет есть. Сжавшись, что есть мочи, пытаюсь бежать.

Вечером

– Ну, как ты, дорогая? – спрашивает муж, вернувшись с работы.

Твоими молитвами, блин… Весь день просидела в сортире, а когда оклемалась и захотела подышать свежим воздухом, то чуть не навернулась с лестницы. Каким-то чудом на одну из ступенек занесло сливочное масло. Не иначе Аннушка из романа “Мастер и Маргарита” в гости наведывалась… Только там она с растительным маслом была.

Сейчас я более чем уверена – свекровь решила выжить меня из дома.

– Спасибо, хреново. А у тебя?

– Отлично себя чувствую, только кушать очень охота, – продолжает бесить меня он. Всё-таки мой муж – поразительный эгоист…

–Лебедев, ты реально не понимаешь, что происходит, или прикидываешься? – не выдержала я.

– Ты о чём? – пучит на меня глаза. Так бы и треснула по башке.

– Пирог мы ели один, а диарея началась только у меня. Ты не находишь, что это странно, а? – рявкаю я.

– Лина, ты опять за своё. Сначала ты говорила, что упала из-за мамы, потом она тебе в пирог что-то подсунула. Пойми, это всё совпадение! На вечеринке ты просто споткнулась, а утром тебе попался какой-то неправильный пирог. Такое бывает, поверь, – оправдывает он свою мамашу.

– А сливочное масло само по себе на ступеньках появилось?! – взвизгиваю я. – Только не говори, что это домработница обронила – наша спальня находится далеко от кухни! В общем, надо срочно что-то делать.

– Хорошо, я поговорю с мамой…

– Ага. Так она тебе и признается. Она хитрющая, как лиса из сказки. Давай просто уедем отсюда, – кажется, от злости у меня снова начинается бурление в животе. Этого ещё не хватало…

– И где мы жить будем?

– Квартиру снимем или ипотеку возьмём, – страдальчески закатываю глаза.

Поход в туалет неминуем…

– А ещё мне придётся уйти из фирмы и работать на дядю. Дорогая, я к такой жизни не привык.

За день до

После позорной вечеринки со знаменитостями и пирога с сюрпризом Эльвира Григорьевна будто притихла. Но я знаю, что мне не стоит расслабляться: безумная баба может в любой момент выкинуть коленце.

На часах почти десять, а в доме подозрительная тишина, значит, старая ведьма куда-то ускакала.

– Дорогая, ты встаешь? – послышалось рядом.

– Ага, – лениво вытаскиваю ногу из-под уютного одеяла и тут же убираю её обратно.

Суббота…

Выходной…

Можно позволить себе поваляться в кровати подольше и никуда не спешить. Но я и так уже превысила все лимиты. Если продолжу давить на массу, то меня весь день будет клонить ко сну. – Принеси мне чай с медом, пожалуйста. Я, кажется, заболел. Горло болит и морозит всего… будто озноб, – ноет муж.

– А сам не можешь? – подозрительно смотрю на Лебедева.

Я уже заметила, что муж любит раздувать из мухи слона, особенно если эта муха касается его здоровья. Если у Димочки болит голова, то все должны носиться перед ним на цырлах. А если у него, не дай бог, температура больше тридцати шести и шести, то вообще катастрофа: он болен и все должны за ним ухаживать, забросив личные дела.

Куда я смотрела, когда выходила за него замуж? Всему виной розовый туман влюбленности. Да и Лебедев умопомрачительно за мной ухаживал: делал сюрпризы, дарил подарки… На свиданиях всегда было что-то эдакое… Вот я и купилась. Расслабилась, влюбилась, ну и дальше по накатанной.

– Лина, я болею! Мне плохо, – заныл муж, изобразив гримасу страдания. – Ладно, сейчас принесу, – недовольно покосившись на Лебедева, встаю с кровати и плетусь на кухню.

Через несколько часов

Уф-ф! Наконец, я дома. Все-таки я нетипичная женщина: от магазинов шарахаюсь, как черт от ладана. Торговые центры, супермаркеты… Тьфу. Они меня дико утомляют. Предпочитаю восполнять запасы сразу на несколько месяцев.

– Захар, помоги мне, – прошу садовника Эльвиры Григорьевны. – Отнеси покупки в дом. – Ух и закупились вы! – с готовностью освобождает он багажник моей “ласточки”. Про бытовую химию, крупы и заморозку можно забыть месяца на три, а про косметику – на полгода. Одежду покупать не хотела, но не смогла пройти мимо брендового шелкового платья. Если ведьма вздумает снова устроить вечеринку со звездами, то я в нем точно блесну.

– А барин наш всё еще в постели валяется, болеет? – со смехом интересуюсь я, в шутку называя мужа барином.

– Его Эльвира Григорьевна с собой забрала.

– Когда забрала? Куда? – недоуменно замираю на месте. Я в свой законный выходной поперлась за покупками только, чтобы не слушать нытье Лебедева, а он слинял по тихой воде.

– Так в эту… как её, – мнется садовник. – В “Шаловливую Афродиту”.

– Шаловливая Афродита… это что, бордель?! – почти выкрикиваю я, выпуская из рук пакет с вином. Хотела вечером запечь мясо и побаловать себя бокальчиком винца.

– Нет, что вы, – почему-то оправдывается садовник. – Это стриптиз-клуб… Он тут недалеко… на Владимирской улице.

Моя свекровь потащила сына в стриптиз-клуб. Звучит как сюр!

– Вы не подумайте. Заведение хозяйка купила… А открыть пока не может.

Почему-то меня не удивляет, что баба Яга с придурью могла купить дом разврата. Но каким боком тут мой муж?!

– Почему? – глупо спрашиваю я.

– Так работать некому. Персонал сначала набрать надо, а уже потом и открываться. Хозяйка спешит, вот и попросила сына помочь, – бубнит садовник.

Ясно! Утром ему, значит, чай налей, да принеси…

Ну-ну, помочь она его попросила. На телефон мерзавец не отвечает. Ничего, сейчас я нанесу ему нежданный визит.

Через десять минут я уже у масштабного здания с вызывающей табличкой. “Шаловливая Афродита”…

Тяжелые басы лупят по барабанным перепонкам. А это я еще в клуб не вошла! Влетаю внутрь, оглядываюсь: потные тела, напряженные лица и попы, сиськи, попы.

– На кастинг? – осматривает меня с ног до головы верзила на входе. – Повезло тебе. Сегодня хозяйкин сынок танцовщиц выбирает, а он неприхотливый, так что, считай, на работу ты устроилась.

– Вы о чем?! – скорчила оскорбленную мину. Идеальной красавицей я себя не считаю, но и уродиной меня назвать трудно.

– Да ладно ты. Тебе же двадцать семь, не меньше, – хмыкнул бугай.

– Не угадал, козёл. Мне тридцать пять! – рявкнула я и с гордо поднятой головой пошла к сцене. А там картина маслом: на шесте змеей извивается грудастая блондинка с внушительной попой, а возле, на моднявом кресле восседает Лебедев. Рожа как у кота, которому доверили крынку сметаны: ухмылочка блудливая, глазки хитрющие. Тот и гляди облизываться начнет.

– Ну, привет. Как здоровье? – спокойно спрашиваю я, стоя у кобеля за спиной.

– Отлично, – брякнул он. А через секунду, видимо, до него дошло, что за спиной жена, и блудливая улыбочка медленно сползла с довольного рыла. – Мне уже лучше… Я столько таблеток выпил, что мне полегчало. А так чуть не сдох, – бормочет он. – А ты тоже на кастинг? – ляпнул он.

– Ага. Вот решила профессию поменять. Надоело за копейки в школе батрачить, вот решила на шесте титьками потрясти. Ты не против? – ерничаю я.