Техники судьбы. О смешных приметах, нелепых совпадениях и бюро судеб, которое работает без выходных

© Райн А., 2025

© Разницына А., фото на обложке, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Мы должны действовать, не для того, чтобы противостоять судьбе – это не в наших силах, – а для того, чтобы идти ей навстречу.

– Уважаемые коллеги, прошу передать ваши судьбофоны помощникам или отложить в сторону, предварительно отключив звук. Мы начинаем наше слушание.

Зал собрания превратился в живой оркестр. Члены Совета закашляли и закряхтели, носы их резко засопливили, ягодицы заерзали на неудобных стульях, а судьбофоны завибрировали, переходя в беззвучный режим. Эта симфония утихла только через пару минут. Тогда-то в центр круглого зала и был вызван главный обвиняемый – крепко сложенный, лысеющий мужчина в сером свежевыстиранном и отглаженном комбинезоне с сияющим логотипом ОАО «Техники Судьбы» на спине и точно таким же шевроном на плече.

– Представьтесь Совету.

– Костромин Павел Рефрижераторович, мастер центрального отделения ОАО «Техники Судьбы», – заявил мужчина, отчеканивая каждое слово. Его взгляд сверкал вызовом, пробегая по лицам членов Совета. Многие прятали глаза.

Несмотря на то что этот человек являлся их прямым начальником много лет назад, а теперь стоит здесь в роли подсудимого, большинство присутствующих все еще испытывало трепет перед его несгибаемым авторитетом и командирским тоном.

– Павел Рефрижераторович, сколько лет вы уже занимаете должность мастера? – сидя за массивным дубовым столом, обратился председатель к Костромину.

– Девяносто четыре года.

– До этого вы двадцать пять лет трудились штатным техником, – председатель внимательно прочитал цифры, приопустив очки ближе к кончику носа, – и успешно выполнили сто две тысячи двести сорок три заявки из ста трех тысяч.

– Трудился. Выполнил.

– Исходя из этих впечатляющих данных, – повысил голос член Совета, – можно с уверенностью утверждать, что за сто девятнадцать лет службы в Бюро судеб вы основательно ознакомились со всеми параграфами и пунктами КОДЕКСА Судьбы, а также со всеми правилами, примечаниями и наказаниями за нарушение этих самых пунктов и подпунктов.

– Ознакомился.

Костромин отвечал коротко, сухо и искренне, при этом не опуская глаз, отчего напряжение в зале не спадало ни на секунду.

– Хорошо. Продолжаем, – кашлянул в кулак председатель, и несколько пар ягодиц снова заерзало на жестких сиденьях. – Судя по вашим документам, за сто девятнадцать лет службы вами в Бюро было передано двадцать докладных о грубейших нарушениях КОДЕКСА. Пятнадцать из них мы получили за последние десять лет.

Он вопросительно посмотрел на Костромина, и тот кивнул.

– Слушайте, – председатель снял очки и осторожно протер линзы платком. – От этих нарушений волосы становятся дыбом.

Мужчина взял в руки список и, облизав сухие губы, начал зачитывать вслух:

– Разоблачение техников во время выполнения заданий, несогласованная передача заявок между сотрудниками, грубое отступление от регламентов и несоблюдение рекомендаций, прямое вмешательство в судьбу, нелегальный аутсорсинг…

По залу растекся тревожный шепот.

– Как это понимать, Павел Рефрижераторович? – председатель отложил в сторону бумаги и требовательно взглянул на мастера.

– Проблемы со штатом, товарищ старший судьбонос. Много новеньких, у кого-то нервы не выдерживают, плюс старые правила постоянно теряют актуальность: меняются, дополняются. Те, кто работают давно, не всегда успевают за изменениями, а некоторые не могут принять их, оставаясь верными старому КОДЕКСУ, традициям и…

– Хватит! – рявкнул председатель. – Это ваши заботы как мастера – решать подобные вопросы.

– Я писал объяснительные по каждому делу, – все еще не теряя самообладания, отвечал Костромин.

– Да. Мы читали, – не в силах скрыть нервную улыбку, председатель посмотрел на коллег, и те испуганно закивали. – Но от такого количества нарушений нельзя отделаться объяснительными. Ваших отписок недостаточно. Предлагаю разобрать каждую докладную коллективно. Прямо сейчас. А по окончании заседания вынести вердикт вашим действиям. Коллеги, вы согласны?

Покашливания и ерзанья стали более утвердительными, и это можно было принять за одобрение со стороны членов Совета.

– Прошу тишины.

Зал успокоился.

– Хорошо, приступим. Первое дело…

Председатель открыл папку сигнально-красного цвета, достал из нее стопку листов и, постучав ими по столу, выровнял. Поправив очки, он начал читать.

Ночной гость

Запрет на разглашение информации

1.1. Запрещается любое разглашение информации о деятельности судьбостроительной организации, включая сведения о методах, технологиях и стратегическом планировании, осуществляемом в рамках данной деятельности.

1.2. К информации о существовании и деятельности служителей Судьбы имеют доступ исключительно организации-партнеры, действующие в соответствии с установленными договорами, в частности, по примеру ОАО «Техники Судьбы». Доступ к указанной информации осуществляется на основании предварительного согласования и в соответствии с внутренними регламентами, определяющими порядок доступа и использование сведений, касающихся служителей Судьбы.

КОДЕКС Судьбы

Света Галкина проснулась посреди ночи от ощущения чьего-то присутствия. Свет уличного фонаря прошивал насквозь дешевые шторы и очерчивал мужской силуэт у края кровати. Галкина решила сморгнуть видение, но силуэт не исчез. Более того, он начал двигаться. Страх парализовал Свету, не давая закричать.

«Господи, только бы он забрал деньги и украшения, а меня не тронул», – молилась про себя Галкина, но, вспомнив про семьсот рублей в кошельке и тот прикольный кулончик с тираннозавром, который нашла на вокзале, решила, что ей капец.

Притворившись крепко спящей, она осторожно подглядывала за неизвестным, когда тот отворачивался. Мужчина был среднего роста, лысоват; растянутая футболка не до конца прикрывала круглое пузо. В какой-то момент незнакомец повернулся, и что-то блеснуло на его ремне. Это было шило или отвертка – Света не разглядела, но точно что-то острое.

«Мама дорогая, да за что же мне это…» – раздавалось в голове у Галкиной.

Мужчина наклонился к кровати и, кажется, начал снимать резинки, которыми простыня держалась за матрас.

«Зачем?! Может, хочет завернуть меня в нее, чтобы как можно меньше шуметь во время убийства? Но ведь можно завернуть в одеяло», – пыталась понять логику происходящего девушка.

Закончив возиться с постельным бельем, мужчина подошел к стулу, где лежал телефон Галкиной, и взял его.

«Он заблокирован, идиот! Ты ничего не сможешь с ним сделать!» – торжествовала Света.

Но буквально через секунду экран аппарата вспыхнул, осветив небритое лицо. «Маньяк» с задумчивым видом водил пальцем по экрану, а Галкина никак не могла поверить в происходящее. Она чувствовала себя совершенно обреченной.

Положив наконец телефон на место, мужчина взглянул на Свету и, тяжело вздохнув, словно только что отпахал смену на заводе, направился к окну, оставив нетронутым беззащитное полуобнаженное женское тело.

«Я не поняла, тебя что-то не устраивает?» – успела даже обидеться Галкина, но, вспомнив, что она вообще-то в опасности, сменила злость на радость.

Тем временем мужчина снял с пояса баллончик и, встряхнув, распылил что-то в углах и на подоконнике. Затем схватился за оконную ручку и повернул ее, впустив в комнату ночную прохладу. Теперь Галкина смотрела на него широко открытыми глазами. Кряхтя и тихонько поругиваясь, мужчина перелез через подоконник и исчез в окне, которое через секунду закрылось за ним, а затем снова открылось, оставив щелку для проветривания сверху.

Выдохнув так, словно с груди подняли бетонный блок, Галкина хотела было броситься к окну, чтобы убедиться, что этот пришелец ушел, но, почувствовав внезапно накатившую усталость, резко провалилась в сон. А когда проснулась, на дворе уже вовсю звенел новый день.

– Муха-бляха! Проспала! – вскрикнула Галкина, глянув на время в телефоне. – Как же так? Я ведь ставила будильник, я точно помню! – она вскочила с кровати и сразу заметила, что простыня, как обычно, скомкана, а старый матрас наполовину оголен. – Да задолбали эти резинки вечно слетать! – ругнулась вслух Света и тут же почувствовала неприятное першение в горле.

«Простыла. Ну конечно, окно вон всю ночь было открыто», – мысленно злилась Галкина.

И тут Света вспомнила, как совсем недавно странный тип вышел в это самое окно. Выглянув на улицу, она восстановила в памяти все детали прошедшей ночи.

«Да здесь же третий этаж! Приснится же такое, как будто реально все было. Блин, а чего подоконник такой пыльный? Ладно, потом протру, некогда».

Плотно закрыв окно, она быстро оделась, нацепив, как обычно, разные носки, и, застегнув на шее кулон с тираннозавром, выбежала из дома.

Ближе к обеду у Галкиной поднялась температура, а голос совсем осип. Скрепя сердце шеф отпустил ее домой отлеживаться, но потребовал завтра быть полной сил и оптимизма.

«Какой уж тут оптимизм, – шмыгала носом Света, глядя дома в холодильник, где стояла одна-единственная кастрюля с постной гречкой. – Ну почему мне постоянно так не везет?»

В скудной аптечке Галкиной нашелся только лейкопластырь и активированный уголь. Прополоскав горло водой с содой, она упала на кровать и отрубилась. Проснулась глубокой ночью, снова ощущая чье-то присутствие.

«Что? Опять?!»

На этот раз знакомый силуэт опустился на корточки и что-то подкручивал у кресла. Света осмелилась приподнять голову, чтобы получше разглядеть, что он там делает. Заметив рубец мужской задницы, как у классических сантехников, Галкина брезгливо поморщилась. Закончив с креслом, он встал и, подтянув штаны, направился к роутеру. Перевернув его, мужчина достал изо рта зубочистку.

Понимая, что этот тип вот-вот сбросит роутер до заводских настроек, Галкина не выдержала и крикнула:

– А ну, не смей! Мне потом в техподдержке мозг чайной ложкой выскребут, пока я эту фельдибобину настрою!

Видимо, совсем не ожидая такого поворота событий, мужчина выронил роутер, и тот, ударившись об пол, загорелся красным.

– Ну спасибо, блин! – Галкина вскочила с кровати, сжимая кулаки. – Ты кто такой вообще?! Как сюда попал?! Почему вздумал мне гадить?!

– Я не понял, – почесал залысину незваный гость, глядя на взъерошенную Свету, – ты чё, видишь меня, что ли?

– Не только вижу, но и чую! Про дезодорант слыхал?

– Да что происходит? – никак не мог взять в толк мужчина.

– Это я тебя спрашиваю! Ты кто?! Насильник? Так у меня для тебя сюрприз, я подготовилась! – Света сунула руку под подушку и вытащила оттуда вилку и перцовый баллончик. – Выбирай: вилкой в глаз или перцовый газ? – направила она оба оружия на злоумышленника.

– Перцового газа не бывает, – деловито заметил он. А потом убежденно добавил: – И ты меня видеть не должна.

– А я вижу, прикинь!

– Да я понял, не ори ты так! И вообще – успокойся.

– И не подумаю! – замотала головой Света и встала в боевую стойку.

– Слушай. Меня Вадик зовут, Метелкин. Я из Бюро, – попытался наладить контакт пришелец.

– Какого еще бюро? У вас, маньяков, уже и бюро есть?

– Да не маньяк я, психованная ты истеричка! Из Бюро судеб я! – не выдержал Метелкин и сорвался на крик, но, опомнившись, прикрыл рот рукой и уже почти шепотом продолжил: – Прикрепленный к тебе техник. Работаю с тобой уже пять лет.

– Что ты мелешь? Я сейчас полицию вызову!

– Пф, удачи, – отвернулся Метелкин и вернул роутер на место.

Не обращая внимания на Галкину, он проследовал в ванную комнату, где начал разбирать бачок унитаза, а когда закончил, то, опустившись на одно колено, достал из кармана коробок и выпустил оттуда несколько пауков, которые радостно разбежались по помещению.

– Эй, ты что творишь?! – не сдавалась Света.

– Ты еще не спишь? Настраиваю струны судьбы, – устало ответил Метелкин.

– Да ты же мне тут живность всякую разводишь и ломаешь всё…

– Такова се ля ви, – развел руками техник.

– Да что ты мне про судьбу чешешь? Ты же обычный извращенец!

– А вот сейчас обидно было, – бросил Метелкин, поднимаясь с колена. – Я не извращенец. Когда мы на смену выходим, нам все физические влечения отрубают. Ты мне не интереснее, чем обои за шкафом.

– Значит, бытовой извращенец, – поставила диагноз Света.

– Ой, всё, мне пора, – щелкнул пальцами Метелкин, и Свету как обухом по голове ударило.

Она проснулась утром еще до будильника. Телефон показывал отсутствие Wi-Fi. Встав с кровати, Света направилась к окну, но по дороге задела мизинцем ножку кресла и, взвизгнув от боли, начала сыпать проклятиями:

– Метелкин, козел, чтоб тебя! А-а-а! Паук!

Весь день Галкина была злая как собака. После работы она пошла прямиком в церковь, где сорок минут сетовала на свою судьбу, просила высшие силы прогнать подлеца Метелкина, что пакостит в ее квартире по ночам. А если это невозможно, то пусть хотя бы пришлют кого поприличнее, такого, кто не будет ей жизнь портить.

В половине четвертого утра Света проснулась, ощущая на себе тяжелый взгляд.

– Ну что, довольна? Настучала, оболгала. А ведь мне семью кормить, – смотрел на нее прямо в упор Метелкин, скрестив руки на груди.

– Семью? – удивилась Галкина, все еще находясь в полусне.

– А ты думала, я тут прихожу на твои пятки голые облизываться? Я же сказал, что ты мне безразлична! А теперь мне из-за тебя выговор сделали…

– Сожалею, но ты сам виноват. Нечего мне всякие подлянки устраивать, – оправдывалась Света. – Я из-за тебя болею, без интернета сижу и без денег. За что мне такого, как ты, прислали?

– Какого – такого? – нахмурился Метелкин.

– Ну… такого вот… – она бросила взгляд на видавшие виды кроссовки и футболку в каких-то мазутных пятнах.

– Я, вообще-то, свою работу нормально делаю. Все как в наряд-заказе, с точностью до винтика, – буркнул Метелкин и, достав блокнот, начал перечислять задачи и рекомендации: – Добиться простуды, чтобы ушла пораньше с работы и не попала вечером под грузовик; сбить настройки роутера, чтобы не скачала вредоносную программу, которую пришлет взломанная подруга в социальной сети; подбить мизинец, чтобы надела другую обувь и не подвернула ногу по дороге…

– Так, погоди… – остановила его Света. – Это что же получается: ты мне помогаешь, что ли?

– А ты думала! – фыркнул техник. – Столько фильмов снято и столько книг написано про нашу работу, что это уже стало попсой, а ты удивляешься, будто только из болота вылезла. Тоже мне – житель мегаполиса.

– Так ты ангел? – расширились заспанные глаза Галкиной.

– Шменангел. Я тебе сказал: из Бюро я. Техник. Вадим Метелкин.

– Так ты живой, что ли?

– Живее всех живых. Работа просто такая. Не я – так кто-нибудь другой, понимаешь?

– Вроде бы… Может, чаю? Расскажешь немного о своей работе, – предложила Света, чувствуя, как злость отпускает.

– Пожалуй, – кивнул Метелкин, и они прошли на кухню.

– А как на такую работу берут? – наливая кипяток в кружку, спросила Света.

– Как и на любую другую, – безмятежно ответил техник. – Позвонили по резюме в интернете и предложили. Главное – опыт. А он у меня большой.

– Я заметила, – взглянула Света на паутину в углах кухни.

– Паутина из баллончика, – объяснил Вадим. – Убираться надо чаще. Это просто напоминание, без всяких последствий.

– Кто бы говорил, – смерила его взглядом Галкина. – Приходишь к девушке ночью, а одет так, словно из запоя не вылезаешь. У вас что, формы нет?

– Поистрепалась, – отхлебнул чай Вадим. – Ты вообще-то не должна меня видеть, если помнишь.

– Ну а я вижу. Так что, будь любезен, приходи в чистом, выглаженном и в ремне дырки дополнительные проделай.

– Ты мне не жена, – напомнил техник.

– Я – клиент, а клиент всегда прав, – отрезала Света и достала из шкафа кусковой сахар.

– Ладно. Учту, – кивнул Метелкин.

– Слушай, а долго еще это будет продолжаться? Я имею в виду невезение мое, – с опаской спросила Света.

– Понятия не имею. У меня задачи только на ближайшую смену. Но, поверь мне, я общаюсь с другими техниками, и у тебя все очень даже хорошо. Своя квартира, доставшаяся от бабушки, работа в офисе, а не на вредном производстве, родители живы-здоровы. Не гонись ты за успехом – всему свое время. Кто знает, что будет завтра? Может, я тебе на работе клавиатуру сломаю, шеф отправит тебя за новой, а ты в магазине будущего мужа встретишь или в лотерею какую выиграешь. Тут ведь не угадаешь.

– Так ты и на работу ко мне ходишь?

– Пока ты спишь, я готовлю весь твой день.

– Надо же… А я еще переживаю, что до меня никому нет дела, а тут вона как… – задумчиво произнесла Галкина.

Допив первую чашку, Метелкин попросил добавки.

– А как же твоя семья?

– У нас отпуск удлиненный. Три месяца плюс льготы и выходные.

– Кто же тогда за мной следит в это время? – встревожилась Галкина.

– Так сменщик же. Ладно, мне пора, – поднялся техник. – А ты иди спи. Я спрошу у начальства, что там за проблемы с видимостью, – сказал Метелкин и вышел по привычке через окно.

Теперь они виделись раз в неделю. Метелкин что-то настроил, и Галкина почти не просыпалась, но если уж просыпалась, то они с Вадимом шли на кухню и болтали обо всем на свете, особенно о чужих судьбах.

– А ты думаешь, как звездами становятся? – смеялся Метелкин. – Утром в собачью каку наступит человек, а вечером его уже зовут сниматься в его первом фильме, вот как бывает. И никто из них никогда не скажет спасибо технику. А мы ведь пашем в поте лица.

– Да уж… А от людей вообще ничего не зависит, что ли?

– Зависит. Почти девяносто процентов всех событий – результат ваших действий и решений, – признался Вадим. – Мы только корректируем детали. Всех тонкостей не знаю, но в основном ты все сама. Я просто выпендриваться люблю, цену себе набить, – улыбнулся он.

– Ясно. Слушай, а ты молодец. Форма тебе к лицу. Смотрю, бриться начал и туалетной водой пользоваться, – похвалила Света перемены во внешнем виде Метелкина, и тот залился краской.

– Спасибо. Жена тоже заметила. Говорит, что ты на меня положительно влияешь.

– А она не ревнует? – испугалась Света.

– Не-е-е. Она ж тоже техник. Знает, как дела обстоят.

– Как интересно…

– Ага. Завтра и у тебя интересный день будет, прошу прощения заранее.

– Да ладно уж, я привыкла, – махнула рукой Галкина.

– Вкусное у тебя печенье сегодня, Свет, – похвалил Вадим.

– Спасибо, я сама пекла, доедай.

Они не заметили, как сдружились, и узнавали друг о друге все больше. Метелкин стал частью Светиной жизни, а не только ее судьбой. А через пару месяцев он пропал. Зато появился другой.

– Ты еще кто? – оторопела Света, увидев незнакомого мужчину в выглаженном костюме, белых перчатках и с противно идеальной прической.

– Ваш новый техник. Вы замену просили.

– Так это когда было!

– Ну у нас в Бюро процессы идут достаточно медленно, Бюро – равно бюрократия.

– Э-э-э нет, так не пойдет. Ты это, давай-ка, шуруй отседова, возвращай мне Вадика, – наехала Галкина на новичка.

– Не могу. Перевели его. Вы же сами просили. Зато у вас теперь все будет иначе. Я вам тут уже карму немного почистил и лампочку заменил, – улыбался красивый, как подарочная обертка, незнакомец.

– Слышь, пижон. Я уже в курсе, как у вас все устроено. Ты мне здесь лампочку заменил, а завтра мне там, – Света кивнула в сторону окна, – на голову кирпич упадет.

– Всего лишь птичий помет, – невинно улыбнулся техник.

– Во-во, я и говорю, фигню мне какую-то подсунешь. Давай-ка обратно мне Вадика.

– Простите, но это так не работает. А сейчас пора спать.

Техник хлопнул в ладоши, и Света, не успев сказать больше ни слова, провалилась в сон.

Жизнь изменилась. Да, дела действительно пошли в гору. На работе повысили, на горизонте замаячили какие-никакие отношения с молодым и перспективным программистом. Галкина не отбивала мизинцы, роутер работал исправно, а пауки разбежались. Но было что-то во всем этом не то – словно чужая судьба ворвалась в жизнь Светы.

Все встало на свои места, когда Галкина загремела в больницу с острым аппендицитом и чуть не погибла. Потом начались проблемы на работе, молодой человек оказался настоящей сволочью, а дома завелись клопы.

– Вот тебе и красивая обертка, – ругалась Света, но с тех пор она вообще перестала видеть техников. Видимо, Бюро перекрыло-таки канал связи.

Целый месяц Галкина ходила в церковь и умоляла вернуть на прежнее место Вадика, но ничего не менялось. По ночам она больше не просыпалась, а дела шли хуже и хуже… Пока однажды утром Света не ушиблась головой о дверцу шкафа, а потом еще и стиральная машинка залила всю кухню.

Сколько же радости было у Галкиной: она узнала почерк Метелкина. Все потихоньку начало налаживаться. Жертвуя меньшим, Света снова стала получать от жизни больше. Это случилось благодаря тому, что ее техник вернулся, хотя она его с тех пор ни разу не видела. Но пауки и пыль на подоконнике доказывали: именно Вадик следит за тем, чтобы все было как положено. А еще Галкина заметила, что из холодильника стало пропадать ее самодельное печенье.

– Кушай-кушай. И жене привет передавай! – приговаривала Света каждый раз, заботливо выкладывая угощение на красивую тарелку.

В зале слушания

– Итак, Павел Рефрижераторович, – закончив читать первое дело, обратился председатель к мастеру, – исходя из вашего доклада, некий техник Вадим Метелкин мало того что предстал перед своей подопечной, раскрыл важную информацию о действии организации и не стер память, так еще и посвятил клиентку в свои личные дела, сблизился с ней и теперь систематически получает некое поощрение в виде кондитерских изделий за свои прямые обязанности. А судя по тому, что этот сотрудник все еще числится в штате, вы его не уволили. Как это понимать?

– Мы не виноваты, что нам прислали партию бракованных препаратов невидимости. Собирались сперва сами решить проблему и заставить гражданку Галкину поверить в то, что это были галлюцинации или сновидения, – пояснил мастер.

– Допустим.

– Но потом, когда стало ясно, что клиент сложный и схема не работает, решили завербовать Галкину и переквалифицировать ситуацию в трудовое собеседование. Тогда и Метелкина получилось бы оставить. Этот сотрудник куда более ответственный и преданный делу, чем многие из присутствующих здесь, – Костромин направил прищуренный взгляд на конкретных людей, и те моментально сделали вид, будто что-то обсуждают с коллегами.

– Да, статья одиннадцать точка пять третьего раздела КОДЕКСА Судьбы разрешает такие методы, если они имеют положительный успех в течение семи календарных месяцев. Подскажите, сколько времени прошло с того момента, как Метелкин обнаружил себя, – перевалился через стол старший судьбонос.

– Десять лет, – впервые за тридцать минут собрания, мастер отвел взгляд при ответе.

– Да вы с ума сошли! – послышался голос одного из членов Совета.

Зал вмиг наполнился возмущенным гулом. Люди старались перекричать друг друга, щедро посыпая обвинениями лысеющую голову Костромина.

– Мы подали запрос в Бюро! – Костромин вдруг взорвался, его бас раскатился по залу, заглушая все разговоры. – Будь у вас нормальная система, а не это бюрократическое болото, мы бы устроили Галкину за два дня! Я сам лично трижды звонил и неоднократно писал, уточняя, в какой стадии наша заявка, а в ответ – лишь невнятные заверения, что ситуация находится на рассмотрении. Развели бардак, и теперь пытаетесь свалить вину на нас!

Закончив свою тираду, мужчина вытер испарину со лба.

– Понимаю ваше недовольство, – кивнул председатель и поправил очки. – Да, в Бюро действительно существуют проблемы с обработкой запросов, ведь их поступает до тридцати в минуту. Однако в таком случае вы должны были блокировать заявку и стереть память клиенту, а заодно и технику.

– Мы не уследили, – признался Костромин, повесив голову. – Я не уследил…

– Не уследили, да. Как и в случае с неким Лампочником?

– Лампочник… Это тот самый? – раздалось с задних рядов.

– Да, я слышал о нем. Мне казалось, что это шутка. Какой позор…

Костромин не обращал внимания на все эти упреки. Он уже вдоволь наслушался критики в свое время по этому делу. Теперь это были просто отголоски прошлого.