Проклятая корона

– Ты правда хочешь, чтобы я поверила в эту сказку? – сказала она холодно. – Девушка из другого мира, сбитая машиной, попадает в древнюю библиотеку Эльвенора. Ни портала, ни заклинания, ни амулета. Только… дождь и предательство.

Аврора сглотнула. Слова прозвучали вслух действительно глупо. Но это была её правда. Или, по крайней мере, то, что от неё осталось.

– Я не знаю, что вы хотите услышать. Это всё, что я помню. Я не хотела сюда попадать. Я вообще не понимаю, где «сюда».

Изабель сузила глаза, её губы дрогнули, будто она сдерживала усмешку.

– Где – это Эльвенор. Сердце магии. Мир, где твоя жалкая реальность – только тонкая иллюзия. – Она прищурилась. – А вот зачем ты здесь – это куда интереснее вопрос.

– Я не специально! – резко выдохнула Аврора. – Я даже не знала, что это место существует! Господи… – Она запнулась, обхватила себя руками. – Я думала, умерла.

– Умерла? – Изабель засмеялась, тихо и коротко, как будто Аврора только что сказала что-то по-детски наивное. – Ты выглядишь слишком живой для мертвеца. Хотя… – она провела кончиком пальца по своей губе, задумчиво – это объяснило бы твою дурь.

– Эй! – Аврора подалась вперёд. – Я понятия не имею, что происходит! Вы притащили меня сюда, заперли в этой каменной клетке и теперь устраиваете допрос! Если вы что-то знаете – просто скажите уже!

Изабель молча подошла ещё ближе. Их лица разделяло несколько сантиметров. Она опустила голос до ледяного шёпота:

– А если я скажу, ты не поверишь. Твоя память всё ещё спит. Но твоё лицо… – она подняла руку, но не дотронулась, только замерла рядом с щекой Авроры, – твои глаза… Я их помню.

– Что? – голос дрогнул. – Вы… меня знаете?

Изабель смотрела на неё долго, слишком долго. Наконец, отступила на шаг и резко выпрямилась.

– Я знала твою мать, – бросила она. – И если ты – та, кем я думаю, то у нас… большие проблемы.

Аврора ошеломлённо уставилась на неё.

– Мою мать?.. Нет. Нет, вы ошибаетесь. Мою маму звали Линда. Она… она была бухгалтером. В Калифорнии.

Изабель усмехнулась, но теперь – без злобы. В этом было нечто горькое, почти жалостливое.

– Твоя «Линда» – ложь. Маска. Защита. Она вырастила тебя, как смертную, чтобы спрятать от таких, как я. От правды. – Она кивнула на старика. – Мастер Орестес, подтвердите.

Старик – Орестес – молча кивнул. Один раз, но так, что Аврора ощутила, как внутри всё перекосилось.

– Мы будем наблюдать за тобой, девочка, – сказала Изабель, снова приближаясь. – И если ты наврёшь хоть слово… хоть вздох солжёт – я узнаю. Я вырву из тебя ответы, даже если для этого придётся спалить твою душу.

Аврора вцепилась пальцами в подол своей рубашки, пытаясь не задрожать.

– Я не знаю, кто я для вас. Я не знаю, что вы от меня хотите. Но я точно не враг.

– Это ещё предстоит доказать, – холодно сказала Изабель.

Орестес шагнул ближе. Его глаза, вкрадчивые и мутные, задержались на её лице чуть дольше, чем хотелось бы. Он пробормотал что-то себе под нос – шепот, словно ветер в трубе, и наклонился к Изабель.

– Её магия молчит, – произнёс он наконец, – но кровь говорит. Очень громко.

Изабель нахмурилась. Не просто недовольство – что-то ядовитое скользнуло по её лицу, как тень от старого шрама. Она подошла ближе, наклонилась к Авроре, так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Библиотека, значит? – почти прошептала она. – Тогда ты попала глубже, чем стоило. И, возможно, слишком далеко, чтобы выбраться.

Изобель посмотрела на старика. Между ними проскользнул молчаливый взгляд – словно они оба услышали нечто, что Аврора не могла уловить. Затем женщина резко развернулась и направилась к двери. Её мантия скользнула по полу, будто волна, скрывающая что-то тёмное и холодное в глубине. Старик задержался на мгновение, оглядывая Аврору, как бы сверяя её с чем-то в своей памяти… и ушёл вслед за ней.

Щелчок замка прозвучал как выстрел. И снова – тишина. Но уже не просто гнетущая. Нет. Она была… наполненной. Наблюдающей. Такой, в которой каждый вздох звучит как крик.

Аврора медленно осела на пол. Колени подогнулись сами собой. Она прижала руки к лицу, но не плакала – даже слёзы будто ушли. Вместо них – пустота. Она не знала, боится ли больше женщины с глазами клинками или себя в этом месте, где всё напоминало и сон, и кошмар одновременно.

– Изобель… Она… меня знает…– повторила она шепотом, словно это могло что-то объяснить.

Слова звучали как бред. Она не понимала, что происходит. Не верила. Не хотела верить.

Мысли, как сорвавшиеся птицы, метались в черепе. Может, ей просто нужна помощь? Психиатр? Госпиталь? Может, она лежит в коме и всё это – просто гротескное творение мозга, который цепляется за жизнь? Или она действительно… переместилась?

– Бред… – выдохнула она. – Это просто бред.

И в этот момент она снова вспомнила – глаза Люси выглядывающей из-за Марка. Оскал. Предательство. И как она выбежала. Дождь. Свет фар. Этот ужасный звук, когда всё оборвалось…

Мир перевернулся. Один миг – и всё пошло по наклонной.

«Если я мертва, – подумала она, – то, видимо, ад выглядит именно так. Слишком красивый, слишком странный… и пугающе реальный».

Она не знала, сколько просидела так – сжавшись в узел, прислушиваясь к каждой капле в этом забытом богами месте. Часы? Минуты? Годы? Пока её тело не решило всё за неё. Обессилевшая от раздумий, чужих взглядов и собственной истерзанной реальностью, она легла на каменный пол. Он был холодным, но не таким, как у Марка в ту ночь. Этот холод был честным. Он не пытался притвориться. Он просто был. Веки опустились. Мысли замедлились, как вода перед замерзанием. Всё ещё болело – в груди, в голове, в душе. Но усталость победила всё. И тьма снова забрала её к себе.

Глава 4. Кровь королей

«Королевская кровь не гарантирует трон. Только бойню»

Цепкий лязг засовов вывел Аврору из сладкого мира снов. Стальной скрежет скользнул по нервам, как гвоздь по стеклу. Она вздрогнула. Сердце забилось чаще – не от страха, а от дикого, животного предчувствия: что-то сейчас начнётся. Что-то, что невозможно будет остановить.

Дверь камеры открылась. Словно сцена в театре – тёмная, глухая, давящая – медленно распахнулась в другую реальность. На пороге стояли двое. Первый – угрюмый страж, с лицом, будто вырубленным топором. Второй – худощавый мужчина в длинном синем плаще, с капюшоном, отбрасывающим на лицо глубокую тень. Он молчал, но от одного его присутствия внутри всё сжималось. Воздух вокруг казался холоднее.

– Вставай, – бросил страж. Ни имени, ни объяснений. Просто команда.

Она подчинилась – потому что иного выхода всё равно не было. Колени едва слушались. Холод каменного пола, казалось, въелся в кости.

Они вышли в коридор, и мгновенно её окутал сырой мрак. Здесь пахло пылью, плесенью и чем-то ещё… старым. Временем? Смертью? Коридоры тянулись один за другим, будто кишки древнего чудовища, поглотившего саму историю. Факелы на стенах горели тускло – не светили, а скорее тревожно дрожали, отражаясь в чёрных главах бронзовых панелей.

– Куда вы меня ведёте? – спросила она, голос прозвучал слабее, чем хотелось.

Ноль реакции. Даже моргания. Страж шёл, как машина. Плащ второго лишь шелестел, скользя по каменному полу.

– Что вы собираетесь со мной делать?

Ответа – снова нет. Только хруст шагов, отзвук которых возвращался эхом, многократно искажённым, как в кошмаре.

Внутри снова начала копиться тревога. Та самая липкая, удушающая, что нарастает изнутри, будто затопляющая вода. Аврора чувствовала, как сердце отстукивает каждое движение – бух, бух, бух – прямо в горле. Что, если это казнь? Или… жертва? Почему всё вокруг словно пропитано древней жутью?

Они свернули за очередной поворот – и вот тогда она увидела это место.

Когда Аврора вошла в зал, её первой мыслью было: я здесь лишняя. Второй – здесь нельзя быть никому. И третьей – этот зал живой.

Помещение было огромным – настолько, что шаги глухо гасли, не доходя до противоположной стены. Высокие своды уходили в темноту, прячась в чёрном потолке, где угасал свет от факелов. Казалось, они висели в воздухе сами по себе – без цепей, без держателей, без логики. Просто плыли над полом, отбрасывая тревожные, извивающиеся тени. Стены были из чёрного камня. Не просто мрамора – нет, что-то более древнее, гладкое и тёплое на вид, как обсидиан, но поглощающее свет. Если приглядеться, казалось, что в его глубине шевелится что-то серое. Волны? Лица? Силуэты?

Барельефы покрывали всё – от пола до потолка. Тысячи символов, сплетённых в хороводы: переплетающиеся змеи, птицы с человеческими лицами, глаза, глядящие изнутри кругов, и фигуры с венцами из пламени. Некоторые изображения выглядели как герои древних сказаний, другие – как кошмары. Некоторые лица были выбиты так реалистично, что казалось, они сейчас моргнут. Или уже моргнули.

Под ногами – пол, выложенный из темно-серых плит. Ровный, зеркально отполированный, будто здесь не ходили веками. Символы на полу были выжжены, не нарисованы. Руна к руне, круг к кругу – вся композиция собиралась в центр зала. Магический круг был массивен. Его диаметр легко мог вместить три кареты, поставленные бок о бок. А внутри – нечто, что нельзя описать простыми словами.

Внутренний круг переливался багрово-фиолетовым свечением. В воздухе над ним висели искры – будто пыль, освещённая закатным солнцем, но каждое зерно вибрировало собственной аурой. Они не двигались – парили в состоянии ожидания. Над кругом нависал купол из неведомого материала – не камня, не стекла. Он мерцал, будто граница между мирами. И именно туда были обращены все взгляды магов, стоящих по периметру. Всего их было пятеро, и каждый находился на своей позиции – строго по звёздной схеме. Каждый из них держал в руках кристалл, излучающий слабый свет. Один – синий, другой – зелёный, третий – фиолетовый, остальные два – белый и чёрный. Контраст был таким резким, что хотелось зажмуриться.

И наконец – запах.

Это место пахло не просто пылью или камнем. Оно пахло магией. Старой, первородной, незнакомой, как будто книги, сожжённые за ересь, пытались рассказать свою последнюю правду. В этом воздухе было что-то, что царапало горло при каждом вдохе. Он был густым, почти вязким, с металлическими нотами и привкусом горелых трав. Он впитывался в кожу, в волосы, в разум.

Где-то в углу зала стоял алтарь. Старый, из того же чёрного камня, что и стены. Его основание было усыпано лепестками красных цветов – свежих. Кроваво-красных, будто их только что вырвали с корнем. Рядом – чаша. Пустая. Пока пустая.

Аврора не знала, для чего всё это, но её инстинкты завопили. Громче разума. Громче логики. Просто беги. Прочь, пока не поздно.

А потом купол над кругом начал светиться. Вдоль стен стояли фигуры. Пять. Без движения. Почти статуи. Но точно живые. Маги. В чёрных, фиолетовых и алых одеждах, с капюшонами, закрывающими лица. Каждый будто сам по себе излучал ауру, от которой сжимался желудок. Маги не произнесли ни слова – они начали мыслить в унисон. Волна энергии пошла от кристаллов к кругу, и воздух задрожал, как поверхность воды.

– Это шутка? – прошептала Аврора сама себе. – Я что, в чёртовом сериале?

Никто не смеялся.

В воздухе запахло палёными травами и древней магией. Не той, что в сказках сияет золотым светом, а настоящей – сырой, глухой, с привкусом металла и холода, будто кто-то вскрыл старый склеп и пустил его воздух гулять по залу. Аврору подвели к самому краю начерченного круга, и, несмотря на дрожь в ногах, она продолжала всматриваться в происходящее, будто пыталась найти в этом бреду хоть какую-то логику.

– Ритуал потребует времени, – прохрипел Орестес, подходя ближе. – И силы. Пять стихий. Пять жизней. Одно откровение.

И тогда из полумрака начали выходить маги.

Первым шагнул маг Огня. Высокий, худощавый мужчина с кожей, будто покрытой тонкими трещинами, из которых временами сочился слабый, алый свет. Его глаза пылали, как угли в очаге, а голос, когда он заговорил, будто шептал языками пламени:

– Насколько ты готова обжечься, дитя, если истина окажется пламенем?

За ним плавно скользнула маг Воды – женщина лет сорока с длинными, струящимися, как река, волосами цвета серебра. Её движения были текучими, а голос – мягким, как шелест волн:

– Вода видит то, что скрыто. Она стекает в щели лжи. И если правда утонула – я выловлю её.

Третьим был маг Воздуха – юнец с хитрой улыбкой, выглядевший младше остальных, но в его глазах бушевали бури. Одежда трепетала, словно бы он сам был сквозняком. Он подмигнул Авроре и сказал с усмешкой:

– А если ты ветер перемен, дева? Надеюсь, ты не против небольшой встряски?

Маг Земли шагал последним. Это был кремень в человеческом обличье: бородатый, крепкий, с руками, будто выточенными из гранита. Он не сказал ни слова – лишь кивнул, и в этом молчании было больше, чем в любых фразах. Он будто уже знал, кто перед ним стоит.

Пятый маг появился внезапно. Из пустоты. Тот, кто носил стихию Эфира, или как его ещё называли – Духа. Он был… неясным. Его фигура то мерцала, то терялась в воздухе, будто он и не существовал в полной мере. Черты лица – зыбкие, словно сон. Только глаза были настоящими. Чёрные. Бездонные. И они смотрели прямо в душу.

– Истина – это не свет и не тьма. Это резонанс, – произнёс он. – А ты, дитя, звучишь громче, чем все мы ожидали.

Аврора сглотнула. Сердце билось в груди с бешеной силой. Она сделала шаг назад, но спиной уткнулась в холодный ободок ритуального круга.

– Что… что вы собираетесь делать? – голос дрожал, но она не могла молчать. – Я не хочу участвовать в этом… я не давала согласия!

Изабель пересекла зал и встала напротив. На ней всё ещё была та же строгая мантия, а на губах – холодная, почти злавещая улыбка, от которой мороз проходил по коже.

– Ты не первая, кто думает, что может выбирать, – сказала она, – но, к сожалению, когда дело касается трона, выбор делают за нас.

– Я не… никакая принцесса! Я обычная девушка! Я работала в пекарне, у меня был бойфренд, у меня была… жизнь! – воскликнула Аврора, чувствуя, как в груди скапливается паника, готовая вырваться наружу.

– У тебя была оболочка, – прошептал Орестес, уже начерчивая в воздухе светящиеся руны. – А теперь ты – истина. И её нельзя спрятать. Даже от самой себя.

Маги разошлись по своим точкам, окружая круг. Свет стал меняться – холодный, тёплый, вспышки, мерцания. Под потолком возникли переливы энергии, магические потоки сплелись в единую ткань.

– Стойте! Я не хочу! Прекратите! – крик Авроры отозвался в стенах, но никто даже не моргнул. Только маг Эфира, похоже, сочувственно опустил взгляд.

– Начинаем, – произнёс Орестес.

И мир… перевернулся.

В этот момент маги подняли головы.

– Revalis noctem… aeternum vinculum… ad mortem et lucem… – прошептали они в унисон.

Купол над кругом вспыхнул. Он стал полностью прозрачным, и Аврора увидела не небо, а звёздный мрак, как будто над ней разверзлась вселенная. Чёрная дыра, бесконечная и голодная. В центре круга поднялся ветер. Неестественный, внутренний, как будто сама земля начала выдыхать.

Её руки поднялись сами собой – не по её воле. Пальцы изогнулись в странных жестах. От страха Аврора зажмурилась. А затем из груди – прямо из середины – вырвался свет. Не белый. И не тьма. Это был сгусток двух противоположностей, сплетённых воедино. Он вырвался вверх, в купол, и в этот миг закричали стены. Да, закричали – протяжно, в унисон, будто страдающие души.

Аврора резко выдохнула и… открыла глаза.

Но не в реальности.

Всё вокруг было затянуто молочным туманом, как будто она провалилась в чужой, зыбкий сон. Не было ни опоры под ногами, ни чувства собственного тела. Только образы. Только эхо.

Перед ней – силуэт женщины, одетой в лёгкие белоснежные одежды. На руках младенец. Мужчина рядом нежно касается головы ребёнка, а затем шепчет:

– Аврора. Так будет её имя. Та, что принесёт свет во тьму.

Мгновение – и сцена рассыпается, словно пепел на ветру. Новый образ вспыхивает перед глазами: коридоры. Узкие, тёмные. Каменные своды, дрожащие от грохота шагов. Те же мужчина и женщина – бегут. Женщина прижимает свёрток к груди, а мужчина оборачивается, обнажая клинок. В её глазах паника. В его – решимость. Позади доносится отдалённый крик. Что-то страшное приближается.

И снова всё распадается.

Теперь Аврора видит знакомое помещение – древнюю, пыльную библиотеку. Место, где она очнулась в этом мире. Мужчина – тот, кого она только что видела – на коленях. Он водит мелом по полу, выписывая древние руны в форме круга. Каждая линия мерцает, пульсирует. Женщина с младенцем дрожит в углу, слёзы катятся по её лицу.

– Я не хочу… я не могу её отпустить… – шепчет она, но голос звучит, как сквозь воду.

– У нас нет выбора, – отвечает он. – Если мы не отправим её сейчас, её ждёт смерть.

Женщина медлит, затем осторожно опускает младенца в центр круга. Мужчина произносит заклинание. Мир вокруг начинает рушиться. Словно сама ткань пространства надрывается.

Девочка исчезает во вспышке света.

Но прежде чем тишина успевает восстановиться, в библиотеку врываются фигуры в чёрных плащах. Их лица скрыты капюшонами, а в руках – клинки. Мужчина поднимается, заслоняя жену. Женщина кричит…

И – глухой треск. Как будто чья-то рука резко выключила канал вещания. Картинка дрожит, искажается. Всё вокруг начинает мигать, как сломанная плёнка.

«Нет! Кто-то не даёт мне увидеть дальше… кто-то ломает это… воспоминание?.. видение?..» – пронеслось у неё в голове.

Боль в голове вспыхивает, как удар молотом.

Аврора закричала.

Изнутри. Откуда-то из самой души.

И в этот миг она почувствовала – в её сознание врывается кто-то ещё. Сильный, древний, неведомый. Но… знакомый. Как часть её самой. Что-то, что спало веками. Но теперь проснулось. И наблюдает.

И тогда круг вспыхнул последний раз – ослепительно, болезненно, вырывая крик из её горла. А потом – всё стихло.

Тишина упала на зал, как чёрная вуаль. Магический круг постепенно угасал, линии рун дрожали, словно не решались исчезнуть полностью. Воздух дрожал от остаточного напряжения.

Аврора стояла в самом центре, как затерянная в эпицентре бури. Руки тряслись, а в груди клубился тяжёлый, липкий ком. Перед глазами снова и снова вспыхивали образы – мать и отец, обнявшиеся в последний момент перед тем, как руны вспыхнули, втянув её в портал. Это было не видение. Не сон.

– Они… нарисовали руны. Это были мои родители. Я… – её голос сорвался. Она упала на колени. – Я видела, как они отдали свою жизнь ради меня…

Изобель, всё это время стоявшая чуть в стороне, теперь шагнула ближе. Её лицо уже не было таким строгим, как обычно. Оно стало мягким. Почти материнским.

– Тише, милая, – произнесла она ласково и осторожно. – Ты справилась. Это многое объясняет.

Аврора вскинула на неё взгляд, полные боли и вопросов глаза.

– Вы знали… Вы знали, кто я?

Изобель медленно кивнула, подходя ближе и беря Аврору за руку. Её пальцы были холодными, но движение – ободряющим.

– Я догадывалась, – мягко ответила она. – Но не хотела подавать виду, пока не буду уверена. Всё, что я делала, было ради твоей безопасности. Поверь, я никому бы не позволила навредить тебе. Ни тогда, ни сейчас.

Аврора всхлипнула, и в ней зажглось что-то… детское, доверчивое. Хотелось верить. Хотелось прижаться к кому-то, кто знает, что происходит.

Изобель аккуратно убрала прядь волос с её лица и добавила почти шепотом:

– Добро пожаловать домой, принцесса Эльвенора.

Тут заговорил Орестес. Голос его был сдавлен, он словно проглатывал слова, потрясённый.

– Подождите… – Он резко шагнул вперёд, сжав пальцы в кулаки. – Это не просто королевская кровь. Я чувствую… обе магии. Свет и тьма. Они… в ней борются. И не отталкивают друг друга. Это… это не должно быть возможным.

Изобель на мгновение напряглась – так едва заметно, что только самый внимательный взгляд мог уловить, как уголок её рта дёрнулся.

– Орестес, ты уверен? – спросила она уже более серьёзным тоном, но голос всё ещё был спокоен.

Он кивнул, в глазах читался ужас и благоговение.

– Последний раз такое случалось тысячи лет назад. Когда магия ещё не была разделена. До Великого Раскола. Она… она невозможна.

Аврора не сразу поняла смысл его слов. Но внутри что-то сдвинулось. Как будто две стороны её натуры – тьма и свет – встретились на узкой тропе и, вопреки законам природы, не вступили в бой, а замерли в напряжённом балансе.

– Я… не знаю, что это значит, – выдохнула она, – но я чувствую их обе. Это… страшно. И… странно. Как будто меня разрывает изнутри.

– Это значит, что ты – нечто большее, чем просто наследница, – шёпотом сказал Орестес.

Изобель кивнула, чуть сжав руку Авроры.

– Это значит, что ты особенная, – сказала она с доброй улыбкой. – И что нам нужно как можно скорее разобраться, как тебе помочь. Я обучу тебя, если ты позволишь. Я не подведу тебя, Аврора.

Тон был мягким, заботливым, но в нём уже слышалось иное – тонкий контроль, скрытое руководство. Не просьба, а почти приказ, обёрнутый в бархатную обёртку. Аврора почувствовала лёгкий холод, пробежавший по спине. Но ведь это, наверное, просто от усталости. От страха. От правды.

– Хорошо… – выдохнула она.

Изобель чуть склонила голову, в её глазах вспыхнул удовлетворённый огонёк.

– Всё будет хорошо, дитя. Мы начнём завтра.

Орестес стоял неподвижно, глядя на Аврору так, будто видел пророчество, обернувшееся плотью. В его глазах было нечто, чего Аврора не могла разгадать. Предупреждение? Надежда? Или страх?

Из «Хроник Распада» – древнего труда храма Эфира.

Легенда о Расколе Света и Тьмы.

Говорят, тысячу лет назад мир Эльвенора был иным. Свет и Тьма не враждовали – они сосуществовали, пусть и хрупко. Магия текла в венах избранных, но один юноша стал исключением. Его звали Лиантар, и он был первым и последним, в ком объединились две противоположные стихии – магия света и магия тьмы.

Он родился в ночь, когда два луных диска совпали в небе – редкое и зловещее явление. С младенчества в нём проявлялись способности, которых не знали даже самые искусные маги. В нём бурлило пламя, способное исцелять и разрушать, благословлять и проклинать. Он был благословением и проклятием в одном теле.

Лиантар рос под наблюдением ордена магов, что пытались уравновесить в нём две силы. Он был добрым, стремился понять, кто он и зачем пришёл в этот мир. Но с годами Тьма в нём росла быстрее. Он слышал шёпоты древнего Эфира, чувствовал боль мира, в котором Тьму называли злом, а Свет – добром.

Он восстал.

Сначала – против ордена. Затем – против самого устройства Эльвенора. Он разрушал замки словом, выжигал города взглядом. Его сердце, расколотое между двумя началами, стало ареной бури, и эта буря опустошала всё вокруг. Считается, что в те дни погибла треть королевства.

Остановить его смогла лишь Великая Семёрка – союз семи архимагов света. В последней битве они пожертвовали жизнями, чтобы заточить Лиантара в Кровавом Ущелье – месте, где магия глохнет даже в камнях. Говорят, его душа до сих пор мечется в разломе, и с тех пор магию тьмы стали бояться.

После Раскола был принят закон: любая магия тьмы подлежит подавлению. На тех, в ком замечали даже искру Тьмы, налагали печать – Ритуал Отсечения. Это лишало их дара – навсегда. Маги тьмы стали изгнанниками, а королевство поклялось: подобного никогда не повторится.

И всё же древние хроники хранят пророчество. Что однажды родится та – дитя равновесия, светлая и тёмная одновременно. Она станет либо гибелью, либо спасением Эльвенора.

С тех пор минули века. Магия тьмы исчезла из крови людей – как будто сама природа отвергла её. Ни один ребёнок не рождался с этой стихией, ни одно заклинание не отзывалось на её зов. Закон об Отсечении был признан устаревшим и отменён – он стал частью пыльных архивов, напоминанием о страхе, давно ушедшем в небытие.

До сегодняшнего дня.

Глава 5. Хрустальное забвение

«Иногда легче забыть, чем понять, что ты – наследие трагедии.»

Аврора медленно открыла глаза, и первое, что она увидела – тонкий полупрозрачный балдахин, мягко колыхающийся от едва заметного движения воздуха. Свет пробивался сквозь него, рассыпаясь на золотистые пятна и узоры. Потолок был высоко над головой, украшенный витиеватыми резьбами и лепниной, в которых будто прятались тайны прошедших веков. В комнате царила тишина, не мёртвая, а какая-то благородная, уважаемая временем. Это место пахло деревом, воском и чем-то сладким – может быть, лавандой. Стены были отделаны светлым камнем, по которому пробегали солнечные блики, проникающие через огромные витражные окна. На витражах – сцены с крылатыми существами и фигурами в длинных мантиях. Каждое стекло будто шептало легенды на забытых языках.