© Анна Релин, 2025
ISBN 978-5-0067-0906-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Пропущенный звонок
Я только собралась снова уснуть, когда телефон завибрировал прямо под подушкой.
– Да чтоб тебя, – бурчу, вытаскивая его. Кристина. Ну конечно. Кто ещё может звонить в девять утра, будто у неё на будильнике стоит «проверить, не умерла ли Алина».
– Ты что, с ума сошла?! – орёт она в трубку, даже не поприветствовав. – Почему ты не пришла в школу?! Ты вообще понимаешь, сколько ты уже пропустила?!
Я зеваю.
– Привет тебе тоже.
– Алиина, я не шучу! – она реально бесится. – У тебя там уже кипа замечаний. Мне пришлось за тебя отдуваться! Учительница на меня так смотрела, будто я твоя мать-одиночка.
– Ну извини, – тяну. – Я просто… не хочу туда идти.
– Почему?!
– Потому что мне пофиг, Крис. Я уже пыталась – в колледж на архитектора. Не поступила. Да, расстроилась, конечно, но… не настолько, чтобы умереть. Год дома просидела. Ничего не хотела. А потом пошла в эту школу. Ну вот. Хожу.
– Иногда, – бурчит она. – Если считать, что ты «ходишь», когда появляешься раз в две недели.
– Ну хоть как-то. Уже прогресс, ага?
– С тобой с ума сойти можно, – Кристина вздыхает. – У тебя талант к пофигизму. Я бы уже всё себе обгрызла от тревоги.
Я улыбаюсь. Вот она – моя подружка.
Кристина – высокая, худая, коричневые волосы с прямой челкой, очки в толстой оправе. Веснушки у неё когда-то были, но она, как сама говорит, «помолилась», и теперь остались только воспоминания и лёгкий пигмент на носу. Стиль у неё смешной: то в жилетке из бабушкиного сундука, то в штанах, которые как будто с мужского отдела. Но ей идёт.
– Крис… – начинаю.
– Что? – насторожилась.
– А ты не думала, что ты слишком хорошая для этой унылой школы?
– Конечно думала. Но если я уйду, кто тогда будет носить тебе чай на уроках и врать, что ты заболела?
– Вот видишь, ты у меня как старшая сестра. Только злая.
– Я добрая! Просто уставшая. Кстати, – она делает паузу, и я уже знаю, что сейчас будет. – У меня к тебе просьба.
– Ну?
– Расклад сделаешь?
– На кого?
– На Игоря.
– А кто это?
– Новый из параллели. Тот, который высокий, с серьгой. Он вчера на меня посмотрел. Долго. Не просто так. Мне кажется, это был зов души.
– Или у тебя что-то на лице было.
– Алина!
– Ладно, ладно. – Я сажусь на кровать и беру колоду
Я тасую карты, на автомате.
– Так… «Луна», «Повешенный», «Десятка кубков».
– И что это значит?
– Это значит, что он сам не понимает, чего хочет. Может, чувства и есть, но всё в тумане. Колеблется, тормозит, запутался. Короче – не бери в голову.
– Так он не влюблён?
– Я этого не говорила. Просто у него внутри болото, а не романтические песни.
– Чудесно, – хмурится она. – Меня всегда тянет на загадочных. А потом я год разгребаю свои нервы.
– Классика.
– Спасибо, Алинка. Ты у нас ведьма добрая.
– Ну не всегда.
– Отдохни, ладно? Но завтра ты придёшь, слышишь? Если не придёшь – я за тобой приду. С колдуньей шутки плохи.
– Я подумаю.
– Нет. Ты – придёшь.
Я хмыкаю и кладу телефон обратно под подушку. Колоду – на стол. Смотрю в потолок.
Иногда мне кажется, что вся моя жизнь – это просто череда «подумаю».
И всё же… я закрываю глаза и снова засыпаю.
Потому что сегодня – нет. А вот завтра… может быть.
Я засыпаю почти сразу. И мне снится, что я на сцене в актовом зале. Только это вроде как моя школа, но и не моя – всё будто бы знакомо, но странно. Пол розовый. Я стою в свадебном платье, в руках держу огромную карту Таро, почти с меня ростом.
На первом ряду сидит Кристина. Она в очках, с челкой, с веснушками – как всегда, но почему-то с гусем на плече. Гусь шепчет ей что-то в ухо, а она кивает и шепчет в ответ.
– Ты опоздала на контрольную – говорит она мне вслух. – И с раскладом всё напутала. Там была не «луна», а «лазанья». Как ты могла спутать?
– А почему ты в купальнике? – спрашиваю я, не понимая, что вообще происходит.
– Потому что у нас физкультура! – кричит кто-то сзади, и в зал вбегает козёл в спортивном костюме, тащит за собой батут и ставит его прямо перед сценой.
– Прыгай, если хочешь домой, – говорит он строго.
– Нормально, – говорю я, – сейчас только допью…
И в этот момент понимаю, что в руке у меня стакан. А в стакане – лазанья. Горячая, слоистая, с сыром.
Я просыпаюсь. Сердце бьётся немного быстрее, чем надо. Секунду пялюсь в потолок, потом тихо говорю:
– Чего блин?..
И начинаю смеяться. Вот просто тихо смеюсь одна в комнате. Вот за это я и люблю спать – ни один фильм так не снимают, как мозг придумывает.
Глава 2. Пчела, мёд и никакой ссоры
Просыпаюсь ближе к часу дня.
На кухне пусто, тихо – ни голосов, ни запахов, даже бабушкино недовольное бурчание растворилось где-то по делам. Все на работе. Я одна. Ну, почти. Телефон, плед, котлета со вчера – всё при мне.
Слегка подогреваю еду в микроволновке, кидаю на тарелку, лениво жую и одновременно листаю ленту. Всё как обычно. Никаких гениальных свершений на горизонте.
Часам к трём вспоминаю, что в доме бардак.
Оглядываю комнату – кровать не застелена, чашка на полу, свитер валяется на спинке стула. Вдох-выдох, беру себя в руки и совершаю подвиг: натягиваю покрывало, пинаю свитер под кровать, ставлю чашку в мойку. Готово. Миссия выполнена.
Ближе к пяти иду за Сашкой, мой младший брат, а вечером мы уже дома.
Саша с порога сбрасывает ботинки, рассказывает про то, как в садике Петя заплакал, потому что кто-то съел его печенье.
– А я ему своё дал! – гордо говорит Саша.
– Молодец, герой, – киваю и растрёпываю ему волосы. Он улыбается, довольный.
Через некоторое время возвращаются мама и бабушка.
С порога слышен их разговор. Бабушка, как всегда, недовольна миром.
– Представляешь, он в маршрутке чихнул, даже не прикрылся! А потом ещё и в носу ковырялся!
– Ну это же не ко мне, – вздыхает мама.
– Фу, противно. И рядом сидел. Я теперь вся заразная, чувствую.
Я краем уха слушаю их разговор.
Минут через двадцать приходит и папа.
Саша первым его замечает, выбегает в коридор.
– Пап! Пап, ты пришёл! А можно мне сегодня мультик?
– Можно, если ты был молодцом, – улыбается папа. – А я пойду ручку чинить. Опять, блин, отвалилась.
Папа выходит во двор с отверткой. Мама за ним. Я остаюсь на кухне – мою посуду, слушаю, как с улицы доносятся их голоса.
– Ну, как всегда, эта дурацкая ручка. Как только дождь прошёл – всё, её перекосило, – бубнит папа.
– Ты уже раз десять её чинил. Может, купить новую? – спрашивает мама.
– Зачем? Я как пчела. Собираю… полено с цветов!
– Полено? – смеётся мама. – Ты, может, хотел сказать «пыльцу»?
– Ну, да. Ну, перепутал! Я пчела, а не филолог.
В этот момент Саша выглядывает в окно, прищуривается, смотрит на папу, будто заново его открыл.
– Алина, – тянет он, подходя ко мне. – А папа теперь пчела?
Я вытираю руки о полотенце.
– Ну конечно. Он теперь будет делать мёд. Прямо на ручке от двери.
– Правда? – глаза у Саши сияют, он тут же выбегает к папе.
– Пап! Папа! – кричит он, цепляясь за его штанину. – А ты и правда теперь пчела? Ты будешь мёд делать?
Папа моргает.
– Что? Какой мёд?
– Ну ты же пчела! Алина сказала!
– Ааа… – папа хмыкает, всё понимает. – Нет, Саш, я не настоящая пчела. Я просто пошутил.
– Но ты сказал про полено!
– Это я просто ошибся… Папа пошутил. Папы иногда шутят. Я не умею делать мёд.
– Совсем?
– Совсем.
Саша морщит нос, немного растерян.
– Жалко… Я хотел попробовать мёд с дверной ручки.
– Ну, если только пыль с неё слезать, – смеётся папа.
– Фу! – кричит Саша и убегает в дом.
Я стою на кухне, слышу их и смеюсь в голос.
Вот так – ни с того ни с сего – становится весело.
Потом все собираются в доме. Ужин. Мама и бабушка пьют кофе, говорят тихо, без ссор, как будто сегодня все решили отдохнуть от вечного раздражения. Я – в комнате, как всегда. Не потому что злая. Просто так легче. Я – как будто внутри этой семьи, но немножко сбоку.
На праздниках я с ними. Когда гости – тоже. Но в обычные вечера мне уютней в одиночестве.
Саша приходит ко мне перед сном.
– А можно я завтра тоже буду пчелой?
– Конечно, Саш. Только тогда тебе придётся жужжать и спать в цветке.
– Я согласен. Только чтобы мёд был.
Он уходит.
А я думаю – пусть всё будет хотя бы так. Пусть без ссор. Хотя бы сегодня.
***
Будильник орёт, как будто ему срочно нужно всё внимание мира. Я выключаю его второй раз. Потом третий.
Наконец, встаю, волоча ноги к ванной. Сегодня надо идти в школу – выбора нет, Кристина вчера написала десять голосовок подряд.
Собираюсь неторопливо. Умываюсь, крашусь, тщательно выбираю одежду. Я люблю это утро: когда никто не трогает, когда макияж ложится хорошо, когда зеркало не врет. На мне юбка, чёрный верх, волосы распущены – всё, как я люблю.
На кухне уже кто-то хлопает дверцами. Захожу – бабушка сидит за столом с бутербродом и чаем. Делает вид, что я её удивила.
– О! Ты ещё и в школу ходишь? А я-то думала, тебя уже давно отчислили.
Я не отвечаю. Только выдыхаю.
Мама входит в комнату и сразу говорит:
– Мам, ну не начинай с утра. Пусть человек спокойно день начнёт.
Бабушка морщит нос, но замолкает. Мы втроём выходим на улицу, в сторону маршрутки.
Мама и бабушка впереди, я чуть сзади. Между ними напряжение, как натянутая нитка – не рвётся, но звенит.
Школа встречает меня шумом и духотой. Мы с Кристиной садимся на подоконник на втором этаже.
– Ну что, делала расклад на Лёшу?
– Ещё не успела.
– Блин, давай сегодня, ладно? Мне кажется, он на меня смотрел. Или у него просто косоглазие?
Смеюсь.
– Скинь фотку нормальную. Не ту, где он как призрак в темноте.
– Да он в жизни тоже как призрак, – хихикает Кристина. – Но ладно, найду что-нибудь.
После школы иду домой. В маршрутке душно, в окна бьёт весеннее солнце. Рядом тётка с огромным пакетом и резким парфюмом. Хочется просто исчезнуть.
Дома обедаю, заваливаюсь спать. Через час будильник снова орёт. Время за Сашей.
На улице по-настоящему жарко. Кофту тащу в руках. Захожу в садик. Воспитательница кивает – дети сейчас выйдут.
Если бы я пришла позже, Варя бы их уже забрала. Но сегодня я первая.
Саша и Миша вылетают, будто их держали в клетке.
– На площадку! – кричит один.
– Быстро-быстро! – второй.
Мы идём к привычной площадке. На лавочке я отдыхаю, они носятся. Через минут десять подходит Варя. Она младше меня, но с ней легко – без пафоса, без напряжения.
– Привет.
– Привет. Я их уже увела, а ты сегодня задержалась.
– Немного. Уборку дома доделывала.
Садится рядом, пьёт воду. Волосы у неё мокрые на концах – видно, недавно мыла.
– Ты не представляешь, как я устала. Сегодня у нас была физра на улице. У меня лицо теперь как у помидора.
– У тебя и так румянец есть. Не переживай.
– Спасибо, что поддерживаешь моё ощущение красоты, – смеётся.
– Как дела с тем парнем?
– Да всё, мимо. Теперь другой появился.
– Естественно.
– Я стабильная. Нестабильно влюблённая.
Мы обе смеёмся. На площадке дети устраивают «штаб», строят его из веток и песка. Саша приходит показать мне «секретный проход» – это просто дырка под горкой.
Час проходит незаметно. Варя уходит первой, Миша с ней. Мы остаёмся с Сашей. Он уставший, тянет меня за руку.
– Пойдём, Алин. Я уже не могу бегать.
– Пошли, герой.
Дома спокойно. Мама вернулась. Ставит чайник. Я ложусь на кровать, открываю TikTok. Вечер в тишине – как я люблю.