Счастье в близнецах

Пролог

*

Айзиля Иванова

*

Не люблю осень, хоть сама родилась в октябре, наверное, потому, что примерно в это время, год назад потеряла семью. Промозглая сырость, ветер, туманы хоть и не были частыми гостями в нашем городке, расположенном на юго-востоке нашей необъятной родины, но навевали апатию, напоминая тот день, когда в автомобильной аварии погибли родители. Я постаралась отрешиться от тягостных дум, рассматривая унылый пейзаж, мелькающий за грязным окном троллейбуса. Хмурые лица людей, вечно спешащих по делам, так же не добавляли оптимизма.

Сегодня все шло наперекосяк, возможно потому, что утром я повздорила с Максимом. Мы встречаемся с ним уже три года, а дружим, сколько я себя помню. Макс старше меня на семь лет, но, несмотря на это, никогда не гнушался возиться с маленькой девочкой, живущей по соседству. Сначала просто приглядывал, защищал от компании задиристых мальчишек, а когда мне исполнилось семнадцать, стал ухаживать. Несмотря на то, что я не представляю своей жизни без него, мы еще не были близки. Эта тема меня всегда смущала, а воспоминания о робких попытках друга перевести наши отношения на новый уровень всегда вызывали чувство стыда и отвращения. Вот и вчера я опять его оттолкнула и поскорее выпроводила.

Почему так?! Мои подруги давно перешли этот рубеж, некоторые сменили не первый десяток возлюбленных, и с каждым готовы пойти на все, а я отталкиваю от себя единственного родного мне человека из-за своей стеснительности и средневековых представлениях о чести.

Витая в облаках, раздумывая о том, как подавить свою стыдливость, я едва не завалила тестирование, хорошо, что Виталина Георгиевна, зная уровень моих знаний, позволила взять еще одно задание и пересдать последней.

И теперь я опаздываю на работу! Минут десять назад я должна была уже быть там, но из-за затянувшейся аттестации я, как назло, не успела на маршрутку. Троллейбус двигался со скоростью черепахи, громко шипя какими-то механизмами и поскрипывая старыми дверьми.

По всемирному закону подлости ровно в квартале от центральной библиотеки, где я работала, мы встали в пробку, обещавшую отнять еще минимум минут двадцать времени. Спешащие пассажиры попросили водителя открыть двери и вышли, чтобы миновать центр пешком. Я решила последовать их примеру.

Нет. На работе меня не четвертуют. И даже нет строгого начальника, сыплющего оскорблениями за нарушение трудовой дисциплины, но там мои славные тетушки наверняка переживают и не могут уйти на обед, пока я не сменю за кафедрой Марию Петровну. Подвести тех, кто обо мне заботился весь этот год, тех, кто старался оберегать и учить меня, я не могла.

Все из-за той же пробки и какого-то митинга борьбы за чьи-то права, о которых гнусаво кричал толстый мужчина, весь тротуар был забит людьми. Протиснуться между митингующими у меня никак не выходило, поскольку моих жалких попыток сдвинуть «борцов за справедливость» просто не замечали.

Я мелкая. Всегда стояла в самом конце строя на физкультуре. Такое телосложение, как у меня, мама называла изящным, я же, глядя правде в глаза, признаю себя хоббитом или гномом. Рост мой составляет гордые сто пятьдесят три сантиметра, размер ноги «аж» тридцать третий, поэтому чаще всего обувь я покупаю на распродажах за сущие копейки. Фигуру я свою тоже назвала бы субтильной, но у меня красивая, высокая и полная грудь, полновесная тройка, которая на фоне тонкой талии и приятно округлых бедер является моим бесспорным украшением. Лицо, правда, далеко от идеала современных красавиц, но мой Макс говорит, что у меня оно нежное и прелестное, а раз ему нравится, то и у меня нет причин для расстройства.

Мое имя еще один повод для шуток. Зовут меня Айзиля Анатольевна Иванова. Вы спросите, откуда такое дикое сочетание исконно русской фамилии с отчеством и загадочного восточного имени? Все просто – мой папа служил матросом на небольшом речном катере с романтичным именем «Жемчужина Поволжья». Путешествуя по Волге, в Казани, он повстречал мою маму Асият Алиеву, и в лучших традициях советских романтических фильмов выкрал красавицу и женился.

Маминым родителям зять категорически не понравился, как и способ его ухаживаний, поэтому родители переехали в небольшой южный городок, где и появилась я.

Но хватит воспоминаний. Как пройти к вожделенной городской библиотеке через непроходимую демонстрацию?

Я стала озираться по сторонам, выискивая способы обойти затор. Идти по дороге, обтираясь о грязные машины, я не захотела, единственным путем обхода стала узкая тропинка, перегороженная пожилой изможденной на вид женщиной. На раскладушке, вставшей на моем пути, были разложены старые книги в потертых тонких переплетах с блеклыми картинками.

– Можно я немного подвину вашу витрину, чтобы пройти? Мне очень нужно, опаздываю, – обратилась я к старушке, пританцовывая на месте, поскольку ледяной ветер пронизывал мою тонкую курточку насквозь.

– Хорошо. Сейчас, – завозилась, сдвигая загруженную раскладушку, женщина.

Я прошла на другую сторону от неожиданной преграды и помогла бабушке вернуть ее в исходное положение. Привычным жестом я поправила книги, располагая их так, чтобы они максимально привлекли возможных читателей.

– Ой, спасибо тебе, деточка, – обрадовалась женщина. Не успела я уйти, как она задержала меня за руку. – Вот, возьми. Тебе понадобится.

Не слушая моих возражений, она вложила мне в руку тонкий потертый буклет с гороскопом для Весов. Интересно, как она угадала мой знак зодиака? Из чистого любопытства узнать, что сулит мне книжка затертого тысяча девятьсот какого-то года, я потянулась в рюкзачок к кошельку.

– Что ты?! Не нужно денег! – воскликнула старушка, отмахиваясь руками.

С детства приученная уважать старших, я не могла не отблагодарить женщину, поэтому, подавив вздох сожаления, достала маленькую баночку с ароматным медом, присланную мне тетей из Татарстана и протянула его старушке. Это подношение женщина приняла. С неожиданно белозубой улыбкой она поблагодарила меня и прежде, чем я успела сбежать от странной знакомой, она, пристально глядя на меня необычными яркими карими глазами, сказала:

– Мой тебе совет, девонька – не дели неделимое.

Я только фыркнула и поспешила уйти. Не люблю гадалок или тех, кто в наше странное время прикидывается магом или ведуньей. По мне все они шарлатаны, стремящиеся заработать на чужом горе, как правило. «Не дели неделимое», что за дурацкий совет! Равносильно, что «не ешь несъедобное» и вообще, скорее всего, странная старушка какая-нибудь мошенница, которая привлекает внимание, чтобы потом я относила ей всю зарплату, выслушивая посулы о здоровье, любви и богатстве. Моя школьная подружка Лида «подсела» на такую ворожею, и только местный участковый смог отвадить настырную вымогательницу, которая от обещаний счастья перешла к откровенным угрозам и проклятиям, когда закончились деньги.

За этими раздумьями я добралась до входа в библиотеку.

К моему счастью, из-за того же митинга, что мешал пройти мне, посетителей не было вообще, только Мария Петровна встревожено посмотрела на меня.

– Алечка, деточка, слава Богу, ты в порядке! Как аттестация? – по привычке, громким шепотом спросила женщина.

– Сдала, правда со второй попытки, поэтому опоздала. Извините, – сказала я, поправляя бейджик с именем.

– Ничего, главное, что сдала, – с доброй улыбкой сказала сухопарая женщина, кутаясь в теплую шаль.

Мария Петровна добрейшей души человек. Именно она год назад приметила меня ревущей у дороги, возле цветов у места аварии родных. Я тогда просто не знала, как жить дальше, а она не прошла мимо. Позвала на работу, да и просто морально поддержала.

На том перекрестке, где папа не справился с управлением на скользкой от дождя и изморози дороге, она еще раньше потеряла сына и невестку. Молодожены, так же, как и моя семья, вылетели с дороги и разбились на крутом склоне, усыпанном большими каменными глыбами.

Макс уделял мне времени, сколько мог, но у него работа, беспокойные родители, поэтому, спасаясь от одиночества, я подсела на книги. Сначала читала классиков, таская пыльные тома с работы, а потом накопила на электронную книгу и плавно перешла на современную литературу.

Я полезла в рюкзачок в поисках очков, которыми пришлось обзавестись из-за пагубной привычки читать по ночам, и мой взгляд зацепился за тонкую брошюру «Весы, гороскоп на ближайший год». Странная книжка и год не указан, но, судя по затертой обложке, этот труд астролога запоздал минимум лет на тридцать.

Не успела я открыть первую страницу, как к кафедре подлетела не в меру деятельная для библиотекаря Елена Павловна, выхватывая раритет из моих рук.

– Ух, ты ж! Что это? – вертела в руках тонкую книжицу полноватая седая женщина. – Какого она года? Странно, что она без выходных данных! Давай почитаю вслух, пока никого нет, я же тоже Весы.

– Глупости все это. Просто не хорошо было отказывать старушке, – сказала я, стараясь задавить волну раздражения от бесцеремонности коллеги.

– И все равно интересно. Я таких в советское время не помню, хотя всегда увлекалась, – задумчиво сказала она, открывая буклет.

– И так: «весы – это знак тра-та-та, это все неинтересно, а вот это вообще всегда для весов пишут. А вот!

В жизни грядут большие перемены. В тот день, когда вы потеряли все, вы все снова обретете. Счастье весов в близнецах, которые каждую чашу либры наполнят равноценно, даря покой и лишая возможности колебаться.

Не рекомендуется делать поспешные выводы и торопиться с воплощением в жизнь давних планов. Возможно, это станет большой ошибкой…»

– Чушь какая-то, – разочарованно сказала я. – Макс по гороскопу Лев, а мужчин со знаком Близнецов я вообще не знаю.

Со злости на глупое, не вяжущееся с действительностью, предсказание, которое, тем не менее, добавило мне сомнений, я разорвала ветхие листочки брошюры, выбрасывая их в урну под столом.

– Зря ты так. А вдруг речь шла не о Зодиаке. Представляешь: два одинаковых красавца – один, с одной стороны, другой поддерживает за вторую руку, а между ними ты, такая изящная, как статуэточка. Эх!!! Где вы, мои двадцать лет?! – мечтательно, подпирая пухлой рукой круглую щеку, сказала Елена Павловна.

– Да?! А как выбрать из них? Два такие одинаковые и чудесные, но какой лучше? – усомнилась я в нормальности женщины.

– А зачем выбирать, – окончательно огорошила меня коллега, подмигивая мне жирно подведенным глазом.

Глава 1

*

Мир Эзвейн. Дом Регара

*

– Витор, почему так вышло? Им же только по двести пятьдесят лет?! Регар, ты же говорил, что такое происходит с ругару, когда им исполняется пятьсот? – молодая на вид, полноватая женщина металась, не в силах найти покой.

Словосочетание «всего лишь двести пятьдесят» для Марии, попаданки с Земли, было все еще диким, несмотря на то, что на Эзвейне она прожила в десять раз дольше, чем в родном мире.

– Маша, постарайся взять себя в руки. Все из-за магического потенциала. У близнецов он в два раза больше, чем у меня или Рега, поэтому звери быстрее начали заполнять собой пустоту от отсутствия ниари, – нервно дергая гибким хвостом, сказал инкуб, Витор Серрано.

– Что делать? Как вернуть их? – в ужасе повысила голос считавшая себя уравновешенной, женщина, обнимая двух невероятных по красоте и грации огромных серых котов с умными янтарными глазами.

– Ты и сама знаешь ответ, Маша. Сейчас они просто не могут обернуться, но через пару лет утратят разум и станут дикими. Единственное, что им поможет – это квазар, настолько же могущественный, как и ты, но его в нашем мире нет, – устало сказал высокий красивый мужчина с хищными чертами лица и яркими зелеными глазами.

– Нет в нашем, значит призовите с Земли. Я не позволю моим мальчикам скитаться по лесу или стать развлечением в Долгую ночь! Витор? – обратила Мария взгляд, полный слез, на своего второго мужа.

– Любимая, не смотри на меня так, прошу. Ты же знаешь, какова цена такого поступка. Один раз нам это простили, но, чтобы замять скандал, потребовалось все влияние Дорана, а сейчас даже он не спасет. Наш клан стал слишком могущественным, мы под постоянным вниманием со стороны комиссии и самого императора. Я не могу так рисковать. Это не только на мне отразится, но и на наших детях. Я люблю Ривера и Вариса, но не могу поставить под удар остальных, – с отчаянием в голосе сказал инкуб, зная, что жена не простит ему этого решения.

– Это ты мне говоришь, нет, Вит? Ты и только ты виноват в сложившейся ситуации и мои дети не будут нести груз ответственности за твой поступок только потому, что появились на свет! Ты мне предлагаешь через сто лет проститься с Лексом, а потом и Рушаном? Вы призовете квазар, или у меня больше не будет мужей! – сейчас уравновешенная Мария напоминала разъяренную фурию.

– Маша, давай поговорим, когда ты остынешь, – попытался успокоить жену Регар, но добился прямо противоположного эффекта.

– Остыну?! Я скорее совсем остыну, чем позволю своим детям влачить такое существование. Не поможете? Хорошо! Я найду того, кто сделает это за вас, – тихим, но от этого еще более опасным голосом сказала женщина, активируя портальный камень амулета. – Вер, Рис.

Приказным тоном женщина потребовала, чтобы котики последовали за ней. Близнецы прижали круглые мохнатые уши к лобастым головам, и присели рядом с отцами, выражая согласие с ними.

– Я сказала быстро! – прошипела женщина, топнув маленькой пухлой ножкой. От злости она начала мерцать, как бывало тогда, когда ее переполняла энергия этого мира.

Нехотя, извиняясь перед мужчинами умными взглядами, оборотни исчезли в мареве перехода. Спорить с матерью в таком состоянии они не рискнули. Мария бросила еще один презрительный взгляд на этих предателей и последовала за сыновьями.

*

Эзвейн. Горная резиденция Шейнор

*

Две потрясающе красивых демоницы сидели друг напротив друга, с беспокойством глядя на плачущую мать. В угольно черных волосах одной из них белизной сверкала широкая седая прядь, а другая задумчиво накручивала золотистый локон на длинный, ухоженный пальчик, как всегда делала в моменты волнения.

– Я не знаю, что делать, но не позволю им уйти в лес! Нет шанса, что кто-то другой призовет девушку, подходящую близнецам! Это просто невозможно. Помогите, умоляю, – подняв на дочерей опухшие от слез глаза, сказала женщина.

– Мама прекрати рвать нам сердце. Они мои братья, и я тоже мать, все прекрасно понимаю, но и отцы по-своему правы. Мы сильно рискуем. Нам с Вики хватит сил на призыв, но нужно предупредить Саянаше. Мы не можем провернуть такое без прикрытия. Ты понимаешь, что нам придется поставить ее в известность о твоей настоящей родине, и ты ведь помнишь, что записи Ланэля так и не нашли, – хмурясь, сказала Дориана.

– Брось, Ри, повелительница души не чает в тебе и в своей любимой наследнице Шассашане. Она больше других будет беречь нашу тайну. А записи, может, их и не было, – сказала Виктория, выпуская из руки блестящий локон. – Но, как вы собираетесь это сделать? Нужно знать, какой именно призыв использовал отец, в чем ошибся и как нам призвать именно ту, что им нужна, – хитро прищурилась золотоволосая суккуба.

– Вики права, на то, чтобы вывести правильную формулу уйдет не один год. И для начала нужно выяснить способ призыва. Я точно знаю того, кто нам поможет, – сказала Ри, намекая на своего мужа, который осуществлял призыв вместе с инкубом.

– У нас нет нескольких лет! Через два года они станут дикими, и мы не сможем с этим ничего сделать, – зашлась новой порцией слез женщина.

– Я всегда знала, что моя любознательность когда-нибудь пригодится, – сказала светловолосая суккуба, доставая из пространственного кармана толстую тетрадь в кожаном переплете.

– Ты хочешь сказать, что это… – в неверии уставилась на нее старшая сестра.

– Я же говорила, что хочу мужчину-квазара, – лениво потянулась демоница, выгибая спину, как сытая кошка. – А где я здесь найду такого? Я выкрала и скопировала папин дневник и закончила все расчеты еще в прошлом году, но решимости не хватило.

– Вики, ты маленькая зараза, но именно за это я готова тебя задушить в объятиях, – сказала Мария, размазывая слезы по пухлым щекам и целуя дочь.

– Значит, решено, к Саянаше и ночью осуществим призыв, – подвела итог Ри.

*

Земля. Айзиля Иванова

*

Рабочая неделя очень неудачно сочеталась с промежуточной аттестацией. Я нечеловечески устала и мечтала о выходных.

Максим… Мой парень все еще дулся, за нежелание принять его, как мужчину, но все равно беспокоился обо мне, зная, что я наверняка ничего не ела, вечерами Макс приносил любимые роллы, или вкуснейшие пироги из местной кондитерской, расположенной на другом конце города, или просто забивал мой холодильник продуктами из супермаркета. От этой опеки я чувствовала себя последней дрянью. Он так заботится обо мне, а я…

Подруги не в силах понять моих сомнений, да и как я объясню то, что могу только чувствовать. Сколько можно сомневаться?! Мне достался лучший из мужчин, а я мучаю его своими глупыми страхами.

В шкафу, спрятанная под безразмерными футболками и джинсами, уже полгода пылилась красивая коробка с прозрачным кружевным пеньюаром и шелковыми черными чулками. Я смело достала ее, стараясь не смять остальные вещи. Когда-то эта коробка стоила мне всей стипендии и половины зарплаты, но, увидев это чудо, я не смогла устоять.

Руки заметно дрожали от волнения, пока я надевала все это полупрозрачное безобразие.

Потом я рассматривала себя в большом зеркале на дверце шкафа, и отчаянно краснела: это просто… у меня нет определения черному кружевному разврату, что я надела на себя. Лиф из тончайшего фриволите красиво поднимал мою высокую полную грудь, а ниже тонкий черный шелк расходился свободными фалдами, намекая на тонкую талию и плоский живот. Ноги, обтянутые чулками, казались маленькими и изящными, а в сочетании с лихорадочно горящим румянцем и алеющими от шального возбуждения губами я выглядела, как фарфоровая кукла, сделанная пошлым мастером, чтобы будить эротические фантазии.

В дверь позвонили, и я в панике надела свой теплый махровый халат, скрывая под объемной тканью, это развратное нечто.

У меня дрожали руки и ноги, а от стыда, казалось, что щеки просто окатили кипятком. Наверное, так себя чувствуешь, когда тебя уличили в чем-то постыдном.

– Алька, ты чего так долго? Я уже испугался за тебя. А красная чего такая? Заболела? – сыпал вопросами Макс, разуваясь в прихожей. Аккуратно повесив куртку в прихожей, он потянулся своими большими ладонями к моему лбу. – Нет, вроде не горячая. Я тут принес твое любимое мороженое, романтическую комедию и сегодня я тебя одну не оставлю, так что можешь не переживать, – продолжал суетится парень, закидывая в морозилку пластмассовое ведро с любимым лакомством.

– П…почему я должна переживать? – от волнения я даже заикаться начала. Неужели Макс все решил за меня?

– Ну, ты даешь?! Совсем заучилась, да? Сегодня же годовщина той аварии, – настороженно сказал друг, разом выбивая этим фактом воздух из моих легких. Что я за дочь, раз забыла об этом дне!

Мои руки задрожали и флешка с фильмами, закачанными парнем, с громким стуком упала на кафельный пол кухни, разлетаясь на кусочки.

– Прости, я куплю другую, – хрипло сказала я, изо всех сил сдерживая слезы.

– Брось, это всего лишь флешка. Иди сюда, – сказал друг, притягивая меня в свои крепкие, надежные объятия. От него приятно пахло чистым телом, мылом и модным парфюмом, меня всегда успокаивал этот запах, внушая мне ложную уверенность, что у меня снова есть семья.

– Я, правда, заучилась. Прости, ты постоянно со мной возишься и заботишься, а я…, – всхлипывала я, поливая слезами тонкий трикотажный джемпер Макса.

– Ооо, как все запущенно, – шутливым тоном решил снять мое напряжение парень. – На то я и мужчина, чтобы оберегать и заботиться о маленькой принцессе. Ты совершенно особенная, Айзиля – добрая, нежная, чистая и умная, а у такой замечательной девушки, просто обязан быть ее преданный рыцарь, чтобы разгонять драконов и вовремя приносить мороженое.

С улыбкой поцеловав в нос, Максим понес меня в гостиную к большому телевизору. На пол перед широким диваном я уже постелила наш любимый мохнатый плед и накидала маленьких подушек, ожидая парня.

Пока мой рыцарь накладывал мороженое в креманки, я нашла свой съемный диск и включила любимый фентезийный фильм Макса, стараясь хоть чем-то порадовать дорогого мне человека.

– Миледи, Ваше лакомство, – протянул мне стеклянную чашечку мужчина. Белый ванильный соблазн был щедро посыпан тертым горьким шоколадом, так, как я люблю. От этой мысли снова стало тепло на сердце.

Макс поерзал, удобнее устраиваясь на подушках, подтягивая меня к себе поближе, и увлеченно уставился в телек. Меня всегда поражала его способность, с огромным удовольствием и полностью выпадая из реальности, пересматривать полюбившиеся истории.

Этот раз тоже не стал исключением: поедая пломбир, обильно политый вишневым сиропом, друг полностью погрузился в кинопросмотр, а я разглядывала своего парня – высокий, сильный, плечистый  шатен с красивым, аристократичным лицом, большими карими глазами и озорными ямочками на щеках, он был мечтой любой девушки. Всегда аккуратный и ухоженный герой девичьих грез с повадками истинного джентльмена он покорял абсолютно всех, и я буду дурой, если из-за своих глупых страхов упущу такого мужчину. Я осторожно погладила Макса ладонью по рельефной груди, но он только накрыл мою руку своей и, рассеянно поцеловав кончики пальцев, продолжал смотреть фильм.

Я улыбнулась, испытывая умиление и нежность к другу. Устроившись удобнее в его родных объятиях, я сама не заметила, как уснула.

 Во сне меня звали какие-то голоса. Они не называли моего имени, но я была абсолютно убеждена, что поют они мне. Сначала я летела, а потом увидела трех женщин, одна обычная полненькая дама лет тридцати- тридцати пяти, и две шикарных красавицы с рожками и длинными гибкими хвостами. Их песнь смутила меня, заставила нервничать, но сильнее всего испугали две пары светящихся желтых глаз. Во сне я не могла определить, кому они принадлежат – животным или людям.

Проснулась я от того, что подо мной кто-то часто дышал и постанывал. Я открыла глаза и резко села, причиняя явный дискомфорт Максу. Мужчина был сильно возбужден и в том была только моя вина. Во время сна, мой махровый халат распахнулся, предоставляя жадному взгляду парня то безобразие, что я так и не успела снять, но и это было не все – во сне я буквально залезла на Макса, крепко обнимая ногами  в шелковых чулках его бедра так, что защищенная лишь малюсенькими стрингами в виде круженой бабочки на тонких нитках промежность, оказалась разделена с его мужским естеством лишь тканью домашних брюк.

Я хотела извиниться и ретироваться, но поступить так с ним еще раз было просто непростительно с моей стороны. Мне было очень стыдно, но я пересилила свое смущение и немного отодвинувшись, погладила вздыбленную под штанами плоть. Макс застонал и прикусил красивую губу.

Пожалуй, такая острая реакция на мое прикосновение была мне лестна и придавала уверенности в своих силах, поэтому я решилась на большее – осторожно просунула руку под резинку брюк и белья и впервые в жизни взяла в руку горячую твердую плоть. На мое удивление кожа члена Макса была сухой и очень нежной, напоминающей тончайший теплый бархат.

– Что ты творишь, – прошипел сквозь зубы мужчина, накрывая мою маленькую ладонь своей. – Я же не каменный, Аля.

Его голос был надломленным, в нем звучало такое отчаяние, что я окончательно сдалась. Довольно! Хватит играть на нервах единственного близкого мне человека. Я освободила руку и потянула штаны и белье Макса вниз, оголяя ровный, нервно подрагивающий орган.

– Ты уверена, что хочешь? – все же спросил мужчина, чуть ли не с мольбой заглядывая мне в глаза.

– Уверена, – быстро сказала я, пока моя решимость не иссякла.

Максу дважды повторять не пришлось, он быстро скинул с себя футболку и остальное и предстал передо мной во всей своей красе. Я и так подозревала, что Максим – очень красивый мужчина, а сейчас только лишний раз в этом убедилась. Даже та его часть тела, что так смущала меня, выглядела вполне эстетично, но идиотская робость снова сковала мое тело своими каменными клещами.

Увидев, что я снова окаменела, Макс застонал от обиды и отчаяния и этот звук вернул меня в реальность.

– Не останавливайся. Я прошу, – сказала я, поднимая липкими от страха ладонями лицо моего парня.

Макс внимательно посмотрел на меня, но не отстранился – он был нежен, терпелив и, наверное, искусен, лаская мое тело, но ничего кроме смущения и отчаянного желания оттолкнуть эти действия не вызывали. Чтобы окончательно не испортить отношения с мужчиной, я впилась пальцами в пушистый плед и терпела, прикрыв глаза и молясь, чтобы друг не понял, что именно я испытываю. Наконец, неприятно влажные губы перестали терзать средоточие моей женственности, а вместо этого я почувствовала тяжесть тела Максима. Желание вырываться стало практически нестерпимым, и я все же уперлась ладонями в каменный пресс парня, отталкивая его от себя, а потом был рывок и адская боль, раздирающая меня на части.