Забавные рассказы

Предисловие

Где только не приходилось мне служить! Родина бросала меня по своим просторам, как мячик для настольного тенниса. Много чего повидал. В каждом уголке нашей необъятной страны жизнь складывалась по-своему, были в ней и плюсы, и минусы. О плохом вспоминать не хочется, а вот интересные истории расскажу с удовольствием. Тем более что придумывать ничего не нужно – все они взяты из жизни. Разве что немного приукрашены мною, чтобы не казались скучными.

Итак, сначала о случаях, произошедших в период навигации, когда Родина отправляла меня в разные точки для оформления иностранных судов на приход и отход. А приходили они к нам с разными целями: одни для обслуживания морских буровых установок, другие для перевозки различных грузов – на них отправлялись за границу наш лес, уголь. За редким исключением нам что-то привозили, в основном всё вывозилось.

На обслуживании этих судов было задействовано много народа. Обязательно команда катера с лоцманом для проводки судна. Организации «Экспортлес» или «Экспортуголь» – в зависимости от вида груза. Погрузочная команда из наших рабочих. Фитосанитарный контроль. Карантинный врач. Наконец таможня и, конечно, мы, пограничники.

За судами, стоящими на погрузке, велось круглосуточное наблюдение, и не важно, где происходила погрузка, – на рейде или у причала. Наблюдение велось с вышки: визуальное – в светлое время суток, а также с использованием оптических приборов, в том числе ночного видения. И, кроме того, с постов технического наблюдения с помощью радиолокационной станции. На пирсе оборудовали КПП (контрольный пропускной пункт), где проверяли документы у сходящих на берег иностранцев и пропуска у рабочих бригад. Ну, в общем, теперь вам понятно, как всё здесь крутилось. Значит, можно переходить к забавным, на мой взгляд, случаям.

Фуку-Харо-Минору

Прислали меня как-то для подмены заболевшего офицера на КП «Шахтерск» – это в небольшом порту с одноименным посёлком на острове Сахалин. Приехал, доложил. Офицер отправился в госпиталь на лечение, я приступил к службе.

Когда прибыло очередное судно из Японии, пограничный наряд и члены комиссии по оформлению выдвинулись на катере в рейд. Надо было оформить судно на приход с последующей постановкой его под погрузку углём. Первым на борт, как и положено, поднялся карантинный врач. Затем по его команде все остальные члены комиссии.

Если судно небольшое, к катеру обычно подается парадный трап, по которому все спокойно поднимаются на борт. Когда немного штормит или судно с высоким бортом, спускается верёвочный штормтрап, и все карабкаются по нему, как матросы на штурм в период аврала. На плавбазах и плавучих консервных заводах, как правило, комиссию поднимали в специальных корзинах с помощью лебёдки – это было прикольно и страшно.

В центре, рядом со мной, начальник КПП «Холмс» Горовой Алим Николаевич

Как только я со своими бойцами оказался на борту, а было это накануне Дня пограничника, навстречу вышел пожилой японец и на чистом русском отрапортовал:

– Да здравствуют славные пограничные войска! Поздравляю вас с наступающим Днем пограничника!

Не скрою, мы были немного шокированы таким приёмом. Но ухо держали востро и не расслаблялись. Я уточнил у японца его должность согласно судовой роли. Выяснилось, что это переводчик. Воспользовавшись его присутствием, предложил проводить нас в кают-компанию и пригласить капитана судна для начала работы по оформлению судна на приход.

– А, кстати, как вас зовут? – спросил я.

– Александр Александрович, можно просто Сан Саныч, – представился энергичный японец.

– А как вы значитесь в судовой роли?

– Фуку-Харо-Минору, – тихо произнёс он.

Оформление прошло без происшествий. Сверив паспорта с личностями предъявителей и с судовой ролью, я объявил капитану через переводчика, что временно забираю документы для оформления пропусков. Такая практика существовала. Заодно мы проверяли паспорта на специальных приборах, чтобы удостовериться, что они подлинные.

Возвращение с рейда

Прибыв на КП, первым делом доложил начальнику КПП «Холмск» подполковнику Горовому Алиму Николаевичу о странном переводчике. Он спросил, как его фамилия, имя, отчество, и, услышав, что Фуку-Харо-Минору, сказал:

– Сход иностранцев на берег без меня не производить. Я сейчас приеду.

Мне оставалось только ответить:

– Есть! – и выполнить его распоряжение.

Пока я проверял документы иностранцев по нашим приборам, начальник КПП уже подъехал. Встретив его, я доложил обстановку, прошли в канцелярию.

– Показывай его паспорт, – потребовал начальник.

Я, естественно, показал

– А, крестник мой, – многозначительно произнес он и после небольшой паузы добавил: – Ну, будем его встречать.

Лицо начальника при этом расплылось в улыбке.

Как и положено, я отвёз паспорта на судно, передал их капитану под его подпись, как и получал, и объявил, что сход на берег всем разрешён. После чего отчалил на катере от судна и отправился на пирс.

Следующим рейсом на катере прибыла группа иностранцев, среди которых находился и Фуку-Харо-Минору. Увидев Алима Николаевича Горового, он закричал:

– Налим, Налим! – и тут же повернул обратно на катер. «Налим» – это он так выговаривал его имя – Алим. Начальник рассмеялся, но ничего не сказал. Мы вернулись в канцелярию.

Увиденное показалось мне по меньшей мере странным, и, естественно, я попросил объяснить, что произошло. К этому времени нам как раз подали ужин, за столом он мне и рассказал забавную историю.

– Было это в городе Находка, я тогда служил там начальником КПП и тоже, как и ты, оформлял японское судно на приход. Точно так же ко мне подошёл Фуку-Харо-Минору и так же отрапортовал. Мне стало интересно, что это за фрукт такой этот Фуку-Харо-Минору. Попросил работников «Интерклуба», где отдыхают иностранцы, мне подыграть. Ребята согласились. Придумали историю, будто у меня сегодня день рождения, а отмечаем мы его в «Интерклубе». Когда появилась команда с прибывшего судна, объяснили им ситуацию и пригласили за стол, мол, таковы правила российского гостеприимства. Японская команда посовещалась, все согласились. Началось веселье, а затем и соревнование, кто больше выпьет. Показали мы японцам, как я пью коктейль «Кровавая Мэри» – это водка с томатным соком в одном стакане. Те раззадорились, а потом и во вкус вошли. Короче, Фуку-Харо-Минору подвыпил, захмелел, и тут началось…

– Я полковник Квантунской армии! – кричал он. – Потомственный самурай! Всем встать смирно перед полковником! – скомандовал он своим.

И все японцы вскочили и вытянулись по стойке смирно. В общем, много он тогда чего наговорил, а мы всё это снимали на плёнку. Хорошее кино получилось. Сколько раз ни пересматриваем – всегда смеёмся. Сейчас, по моим данным, он возглавляет школу военных переводчиков в Японии, а пришёл на судне простым переводчиком. Неспроста это, – заключил начальник.

И приказал мне смотреть в оба, а также связаться с территориальным КГБ и сообщить им, что прибыл интересный субъект, пусть по своей линии поработают. Естественно, я так и сделал. Поставил перед бойцами задачу, чтобы были настороже, и, позвонив соседям, изложил суть дела. Те обещали взять всё под свой контроль.

На следующий день примерно в десять утра бойцы с пирса доложили, что от судна отплыл катер с группой японцев. Я отправился для встречи лично. Выходит, на пирс Фуку-Харо-Минору – этакий японский дедушка. В левой руке узелок, в правой посох, на голове косынка в виде банданы завязана. Ну настоящий Дерсу Узала! И первое, о чём он меня спросил, было:

– Налима нет?

Это он моего начальника имел в виду.

– Как видите, нет, – ответил я.

В запасе у начальника КП было много «оружия» против японцев

И не спускал с японца глаз до тех пор, пока его не приняли под контроль сотрудники территориального КГБ.

А минут через тридцать смежники позвонили, обеспокоенные:

– Помоги, Фуку-Харо-Минору ушёл из-под наблюдения. Не знаем, куда он исчез, как сквозь землю провалился. Может, твои с вышки видели?

Я-то калач уже тёртый: у меня в посёлке ребята из ДНД (добровольная народная дружина) уже давно его под наблюдение взяли и ведут. Но я об этом, соседям, конечно, не говорю, пусть помучаются, раз такие лопухи.

– А как получилось, что ваши его упустили? – спрашиваю сотрудников КГБ.

– Да ты знаешь, шёл вдоль забора, потом отодвинул одну доску, шмыгнул в дырку и доску с той стороны гвоздями прибил. Ну не будут же наши отрывать доску и себя выдавать. Пока по периметру забор обежали, его и след простыл.

– Ладно, так и быть, поработаю со своими «источниками». Если узнаю, подскажу, где его искать, – согласился я.

Естественно, через какое-то время мои дружинники доложили, что японец у своей знакомой по такому-то адресу. Поставил им задачу по очереди вести наблюдение за домом, чтобы не ушёл, а как только появятся сотрудники КГБ, незаметно исчезнуть – дальше уже их работа, мешать нельзя.

Сам позвонил соседям и сообщил полученную информацию. Они, естественно, обрадовались, взяли дом под наблюдение. Ну а что было после, уже не моё дело.

Индийское судно

В следующий раз я прибыл на КП «Углегорск» – портовый посёлок с одноименным названием. На рейде стояло судно из Индии, которое мне нужно было оформить на приход и контролировать, пока оно будет грузиться углём. Затем оформить на отход и дожидаться следующего судна.

Иностранные суда в этот КП заходили редко, поэтому портовый режим здесь был никудышный. В заборах дырки, вахтеры на КПП пропускали всех подряд, не спрашивая пропусков. Одним словом, деревня.

Я решил начать с наведения порядка в порту, а заодно и портовый режим поднять до нужного уровня. Сахалин тогда считался пограничной зоной, и права пограничников были велики.

Подняв взвод по команде «В ружьё!», перекрыл все дыры в заборах и на КПП, поставив туда своих бойцов. Утром половина рабочих порта на работу не явилась, поскольку были задержаны моими бойцами при попытке проникнуть на его территорию незаконно.

Вызвал начальника порта, предъявил ему всех задержанных и дал сутки на устранение недостатков. В противном случае пригрозил составить официальный рапорт и отправить в Москву вместе с сделанными мною фотографиями всех этих нарушений.

Начальник порта оказался человеком понятливым – все задержанные были отправлены с мастерками, песком, цементом и кирпичами на заделывание дыр в заборе. Начальник отдела кадров в срочном порядке организовал фотографирование работников, тут же им выписывали пропуска в порт. Через сутки всё было готово, и начальник порта сообщил мне об этом, а заодно и пригласил стать его заместителем по режиму.

– Как уволишься, приходи. Квартиру дадим сразу, работа не пыльная, главное – держать дисциплину, а это ты умеешь, – сказал он мне.

– Непременно, как уволюсь, так и приду, – согласился я.

Судно из Индии

Пришло время оформлять индийское судно на приход. В составе комиссии я поднялся на борт судна. Любопытные индусы лезли из всех дырок: из каждого иллюминатора торчали их лица, выглядывали из каждых дверей. Складывалось такое впечатление, что к ним приехали диковинные существа, которых они никогда не видели. Я попросил переводчика проводить нас в каюту капитана для оформления судна на приход.

Капитан через переводчика поприветствовал нас на борту судна. Мы ответили обратной вежливостью и приступили к делу.

Я попросил капитана отдать команду всем, кроме тех, кто на вахте, разойтись по каютам и ждать нас для проверки документов. Индия была для нас дружественной страной, и каких-то жёстких мер предосторожности мы не применяли. Совместно с таможней и моими бойцами прошлись по каютам, таможня проверяла своё, я —документы и моряков.

Завершив обход и проверив тех, кто был на вахте, я обнаружил, что мне не предъявили двух человек, числившихся на судне согласно судовой роли. Естественно, через переводчика обратился к капитану судна с просьбой представить данных людей. Переводчик, выслушав ответ капитана, сообщил, что эти люди – его жена и дочь. А по их законам заходить в каюту жены и дочери капитана могут только он сам и ещё стюард, привезённый им из Индии.

Я объяснил капитану судна, что он находится на территории СССР и подчиняется законам нашей страны. По советскому законодательству я имею право сверять документы с личностями предъявителей независимо от того, какие порядки существуют у них в Индии.

Вместе с нами в комиссии под видом одного из сотрудников порта был и представитель территориального КГБ. Естественно, он хорошо владел английским и понимал, что отвечает мне капитан. Слушая наш разговор, он улыбался, поскольку переводчик слишком дипломатично переводил то, что говорил капитан судна. Но поскольку я пригрозил приостановить оформление судна и отправить его на дальний рейд на отстой, а такое право я имел, капитан пошёл на попятную.

Он вызвал стюарда, и я со своими орлами проследовал за ним сверять паспорта с личностями предъявителей. Благо далеко идти не пришлось: каюта, где находились его жена и дочь, оказалась рядом.

Стюард постучал в дверь. Оттуда ни звука. Только минут через тридцать из-за двери раздался женский голос. Стюард переговорил с женщиной на английском, и мы опять стали ждать. Прошло ещё минут двадцать, пока дверь наконец открылась и перед нами появилась женщина в сабо. Она была огромной и необыкновенно жирной – слои жира просто свисали по бокам и на животе. Тройной подбородок не красил и без того некрасивое лицо.

Я сравнил фото в паспорте с личностью предъявителя и попросил стюарда пригласить для проведения той же процедуры её дочь. Минут пять они переговаривались на английском, затем женщина исчезла в каюте, и ещё через какое-то время в распахнувшихся дверях показалась фигура девушки в сабо.

Скажу сразу, она была похожа на отца. И лицо, и фигура под красивым голубым сабо выглядели идеально. Ну просто вылитая Зита из фильма «Зита и Гита». На лбу у девушки была розовая точка, и смотрела она в пол, зато мои бойцы просто поедали её глазами. После сверки личности с фотографией в паспорте мы откланялись и удалились в каюту капитана.

Из-за всей этой ситуации с посещением жены и дочери настроение у капитана судна было не очень весёлое. А тут ещё наш сотрудник КГБ под прикрытием решил пошутить. И, обращаясь к капитану, произнёс такую фразу на английском (это мне потом переводчик перевёл):

– Господин капитан, что-то больно долго пограничник сверял документы с личностями твоих девочек. Вам не кажется это подозрительным?

Смотрю, капитан побагровел и уже косится на меня совсем не дружественным взглядом. На всякий случай я расстегнул защёлку кобуры с пистолетом. Мало ли что взбредёт в голову этому ревнивому мавру. Но постепенно капитан немного успокоился, и мы благополучно покинули судно, закончив оформление на приход.

Конечно, сотрудник КГБ долго смеялся над своей, как ему казалось, удачной шуткой. А мне было не до смеха, ведь после погрузки нужно будет проводить оформление судна на отход и снова сверять паспорта с личностями предъявителей.

Но, слава Богу, мой сменщик вернулся раньше. Я рассказал ему всю обстановку, передал документы и людей. После чего быстренько отбыл в Холмск, к месту дислокации. Пусть теперь он любуется жирной индуской и выдерживает жгучие взгляды ревнивого капитана судна.

Плавучие буровые установки

«Борт стен долфин» утонула первой

Из КПП «Холмск» меня перевели на КПП «Александровск», что располагался в городе Александровске-Сахалинском, на севере острова. Весь период навигации здесь мы находились в вечных командировках. В один из зимних дней мне пришлось оформлять на отход плавучую буровую установку «Борстендолфинг». По-моему, она принадлежала американцам и после оформления должна была на буксирах уйти в Японию, а оттуда уже дальше, куда прикажут.

В пункт назначения я отправился, естественно, на местном поезде. Ну, для тех, кто знает здешнюю обстановку, это неудивительно. А кто не знает, поясню. На Сахалине в те времена повсюду были узкоколейки, по которым курсировали маленькие японские поезда. До города Оха тоже ходил такой небольшой состав – вагонов пять или шесть. На нём добирались на вахту нефтяники и местные жители. Проехали мы совсем немного, и километрах так в пятидесяти от станции начались проблемы. Зимы на острове снежные, с буранами и метелями. Если кто читал «Каторгу» А. П. Чехова – это как раз про те места.

Железную дорогу замело, и поезд застрял в снегу. Поскольку дорога одноколейная, прислать поезд для очистки пути из Александровска-Сахалинского нельзя – он не сможет нас объехать. А вызывать из Охи очень уж далеко, сами посмотрите по карте и поймёте, о чем я толкую. Пришлось мне и другим пассажирам брать в руки лопаты и, как в фильме «Как закалялась сталь», очищать железнодорожное полотно от снега. Затем ехали дальше, и такие остановки происходили через каждые двадцать-тридцать километров пути. В общем, пока доехали, и согрелись, и силовые упражнения поделали.

Вот столько снега выпадает на Сахалине