Глава 1. Грусть расставания
Клавдий стоял у окна, сжимая в руках камень-талисман – гладкий, тёмный, с едва заметным золотистым отливом. За спиной шумели слуги, укладывая его вещи в дорожные сундуки. Скоро он покинет этот дом. Навсегда.
– Ты точно возьмёшь его с собой? – раздался тихий голос.
Он обернулся. В дверях стояла Марта, её пальцы нервно теребили подол передника. Глаза – большие, серые, слишком взрослые для её семнадцати лет – были полны слёз, но она не плакала. Никогда не плакала при нём.
– Конечно, – он кивнул, сжимая камень крепче. – Ты же сама сказала: он приносит удачу.
Марта шагнула ближе. От неё пахло тёплым хлебом и полевыми травами – обычный запах кухни, но сейчас он резанул Клавдия острее, чем когда-либо.
– Три года, – прошептала она. – Триста золотых. Ты правда веришь, что…
– Я соберу их, – перебил он резко. – Я не позволю ему продать тебя как скот.
За дверью послышались шаги. Марта мгновенно отпрянула, опустив голову, будто просто поправляла складки на его плаще. В комнату вошёл граф Эдгард, отец Клавдия.
– Ещё здесь? – холодно бросил он, окидывая служанку взглядом. – Марта, на кухню.
Она покорно кивнула и, не поднимая глаз, выскользнула из комнаты. Клавдий почувствовал, как у него свело челюсть.
– Ты запомнил условия? – граф скрестил руки на груди.
– Да. Академия Чудес. Триста золотых до моего двадцатилетия. Иначе…
– Иначе её продадут на аукционе, – закончил отец. – И не надейся, что я передумаю. Ты – мой сын, но твоя мать была служанкой. Я и так допустил непростительную слабость, позволив тебе расти рядом с этой девочкой.
Клавдий не ответил. Всё, что он хотел сказать отцу, годами копилось у него в груди – но сейчас слова были бесполезны.
– Твой экипаж ждёт, – граф развернулся к двери. – Прощай, сын.
Когда шаги затихли, Клавдий резко швырнул в стену серебряный подсвечник. Удар прозвучал глухо, не принеся облегчения.
Двор замка был полон суеты. Конюхи водили лошадей, кучера проверяли упряжь, а горничные шептались, бросая на Клавдия жалостливые взгляды. Он игнорировал их, высматривая в толпе один-единственный силуэт.
– Ищешь свою служанку? – рядом возникла фрейлина Татьяна, сверкая насмешливой улыбкой.
– Отстань, – буркнул он.
– О, как грубо! – она притворно вздохнула. – Не волнуйся, я передам ей твои… нежные прощания.
Клавдий стиснул зубы. Татьяна всегда издевалась над Мартой – но сейчас у него не было времени на её игры. Он резко развернулся и направился к конюшням.
Марта ждала его у задних ворот, спрятавшись за бочками с вином. Увидев его, она бросилась вперёд, но сразу же замерла, вспомнив, что за ними могут наблюдать.
– Ты пришёл, – выдохнула она.
– Я обещал, – он достал из кармана маленький шёлковый мешочек. – Держи.
Марта развязала шнурок и ахнула. Внутри лежало тонкое серебряное кольцо с крошечным сапфиром.
– Это…
– Мамино. Отец не знает, что я его взял. – Клавдий нахмурился. – Носи его. Чтобы помнила.
Она вдруг встала на цыпочки и прижала губы к его щеке. Поцелуй длился меньше секунды, но Клавдий почувствовал, как у него перехватило дыхание.
– Возвращайся, – прошептала Марта. – Иначе я прокляну тебя.
Он рассмеялся – горько, но искренне.
– Будь осторожнее с угрозами. Вдруг у меня появится повод их бояться?
Из замка донёсся звон колокола – сигнал к отъезду.
– Мне пора, – он сделал шаг назад, чувствуя, как что-то рвётся у него внутри.
– Клавдий, – Марта вдруг схватила его за рукав. – Если не получится… если денег не хватит…
– Получится.
Он повернулся и пошёл прочь, не оглядываясь. Если бы он увидел её слёзы сейчас – он бы не уехал. А он должен.
У экипажа его ждал Гектор, единственный слуга, которому он ещё доверял.
– Всё готово, молодой господин, – старик кивнул к дороге. – Добрый путь.
Клавдий в последний раз взглянул на замок. Где-то там, за высокими стенами, оставалась его жизнь. Его сердце.
– Не говори «добрый», – пробормотал он, забираясь внутрь. – Просто… путь.
Экипаж тронулся, увозя его прочь от дома. Прочь от Марты.
Но не навсегда.
Глава 2. Жестокий ультиматум
Клавдий проснулся от того, что кто-то резко дёрнул его за плечо. Он инстинктивно потянулся к кинжалу под подушкой, но пальцы схватили лишь пустоту.
– Вставай, бастард. Отец ждёт.
Над ним стоял Роланд, старший сын графа Эдгарда и его единокровный брат. Высокий, светловолосый, с холодными голубыми глазами – точная копия отца, только моложе. В его голосе звучало привычное презрение.
– Сейчас, – Клавдий с трудом разлепил веки. В голове гудело после вчерашнего – он провёл ночь, перебирая старые книги в попытке найти хоть какой-то способ быстро раздобыть триста золотых.
Роланд фыркнул и вышел, хлопнув дверью. Клавдий потёр лицо руками, пытаясь прогнать остатки сна. Сегодня решалась его судьба. И судьба Марты.
Кабинет графа Эдгарда пах дубом, чернилами и властью. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь тяжёлые шторы, ложился на пергаменты, разложенные на столе. Отец сидел в кресле, небрежно перелистывая документ. Даже не взглянул на сына, когда тот вошёл.
– Ты послал за мной, – Клавдий остановился у стола, сжимая кулаки.
– Да. – Граф наконец поднял глаза. – Решено. Через неделю ты отправляешься в Академию Чудес.
Клавдий почувствовал, как кровь ударила в виски.
– Я не хочу в Академию.
– Ты что-то путаешь, – отец отложил пергамент. – Это не предложение.
– Тогда зачем ты меня вообще позвал? Чтобы объявить приговор?
Граф медленно поднялся, опираясь на стол.
– Чтобы дать тебе шанс.
Он прошёлся вдоль стола, остановившись у окна.
– Ты знаешь, что твоя служанка достигла брачного возраста. Её уже присматривают.
Клавдий резко выпрямился.
– Ты обещал…
– Я ничего не обещал, – отец резко обернулся. – Но я даю тебе выбор. Триста золотых – и она твоя.
– Откуда у меня такие деньги? – прошипел Клавдий.
– Академия. Ты пройдёшь обучение, получишь доступ к заказам. Алхимия, магия, даже политические услуги – если ты не полный ничтожество, ты сможешь заработать.
– И сколько у меня есть времени?
– До твоего двадцатилетия.
Три года. Клавдий быстро прикинул в уме. Это почти нереально.
– А если я не соберу?
Граф улыбнулся – холодно, без тёплой ноты.
– Тогда её продадут с аукциона. И ты даже не узнаешь, кому.
Клавдий почувствовал, как его тело напряглось, словно перед прыжком.
– Ты мерзавец.
Отец даже не дрогнул.
– Я реалист. Ты – мой сын, но твоя мать была служанкой. Я позволил тебе слишком много, позволил расти рядом с этой девочкой. Но теперь ты либо станешь кем-то, либо потеряешь её.
– А если я откажусь? Сбегу с ней?
Граф рассмеялся – коротко, беззвучно.
– Попробуй. Я объявлю тебя в розыск. Ни один город, ни одна деревня не примет беглого бастарда с украденной служанкой. Вы будете жить в лесах, как звери. И поверь, – он наклонился ближе, – она не выдержит и года.
Клавдий молчал. Он знал, что отец прав.
– Когда отправляюсь?
– Через неделю. Этого достаточно, чтобы попрощаться. – Граф снова сел, берясь за перо. – И, Клавдий…
– Что?
– Если ты хоть раз за эти три года попытаешься связаться с ней – сделка аннулируется. Я узнаю.
Клавдий резко развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что дрогнули стены.
Марта ждала его в старой оранжерее – их месте. Когда-то, ещё детьми, они прятались здесь от Роланда и его друзей. Теперь же это было единственное место, где они могли говорить без лишних ушей.
Она сидела на каменной скамье, обхватив колени. Услышав шаги, подняла голову.
– Ну?
Клавдий сел рядом, сжав руки так, что побелели костяшки.
– Через неделю я уезжаю. В Академию Чудес.
Марта замерла.
– Надолго?
– Три года.
Она медленно кивнула, будто уже знала.
– И… условия?
– Триста золотых. До моего двадцатилетия.
Марта закрыла глаза.
– Это невозможно.
– Нет.
– Клавдий, даже слуги графа не зарабатывают столько за десять лет!
– Но я не слуга, – он резко повернулся к ней. – Я буду магом. Или алхимиком. Или чем угодно, что принесёт эти деньги.
Она смотрела на него, и в её глазах читалось столько боли, что он не выдержал и отвернулся.
– А если не получится?
– Получится.
– Ты не можешь этого гарантировать.
– Нет. Но у меня нет выбора.
Марта вдруг схватила его за руку.
– Сбежим. Сейчас. Пока никто не знает.
Клавдий стиснул зубы.
– Он объявит нас в розыск.
– Нас не найдут.
– Найдут. Или мы умрём в лесу.
– Лучше умереть свободными, чем…
– Нет! – он резко встал, отбрасывая её руку. – Я не позволю тебе стать беглянкой. Я не позволю ему выиграть.
Марта сжала губы.
– Ты такой же упрямый, как и он.
– Да.
Она поднялась, подошла вплотную.
– Три года. Триста золотых. – Её голос дрожал. – И если ты не вернёшься…
– Я вернусь.
– Или я прокляну тебя.
Она сказала это шёпотом, но Клавдий почувствовал, как по спине пробежал холодок.
– Справедливо.
Марта вдруг прижалась к нему, обхватив за шею.
– Возвращайся. Просто… возвращайся.
Он обнял её, вдыхая запах её волос – солнце, трава, домашний хлеб. Запомнить. Запомнить на три года.
– Обещаю.
Глава 3. Последний поцелуй
Дождь стучал по крышам замка, будто торопился вымыть все следы перед отъездом. Клавдий стоял у окна своей почти опустевшей комнаты, наблюдая, как капли сливаются в мутные потоки на стекле. Через шесть часов он покинет эти стены. Возможно, навсегда.
В дверь осторожно постучали.
– Войдите.
Марта проскользнула внутрь, неся в руках небольшой свёрток. Её платье было слегка влажным по краям – видимо, она бежала через двор, не взяв зонтика.
– Я принесла… кое-что.
Она развернула ткань, и Клавдий увидел небольшой камень с дырочкой, перевязанный кожаным шнурком.
– Это…
– Камень счастья. – Марта протянула ему амулет. – Нашла его в реке прошлым летом, помнишь? Ты сказал, что он похож на луну в дырявом облаке.
Клавдий взял талисман. Камень был гладким, отполированным водой, тёплым от её рук.
– Я не верю в эту чепуху.
– А я верю. – Марта упрямо подняла подбородок. – И ты возьмёшь его с собой.
Он хотел пошутить, сказать что-то резкое, но вдруг осознал – это последнее утро, когда он видит её вот так: с растрёпанными от бега волосами, с каплями дождя на ресницах, с этим упрямым огнём в глазах. Через несколько часов между ними окажутся сотни миль и три долгих года.
Клавдий молча надел шнурок на шею, спрятав камень под рубашку. Он почувствовал, как холодный камень коснулся кожи и постепенно начал согреваться.
– Обещай мне одну вещь, – вдруг сказала Марта.
– Что?
– Когда тебе будет тяжело… когда ты захочешь сдаться… вспомни этот камень. Вспомни, что я верю в тебя. Даже если ты перестанешь верить в себя.
Клавдий сглотнул. В горле стоял ком.
– Я не поэт, чтобы давать красивые обещания.
– Тогда не обещай. Просто запомни.
Она сделала шаг вперёд. Потом ещё один. И вдруг встала на цыпочки, прижав ладони к его груди.
Её губы коснулись его щеки – лёгкие, тёплые, пахнущие мёдом и чем-то неуловимо родным. Поцелуй длился меньше мгновения, но время будто остановилось.
Клавдий не дышал.
Марта отстранилась, не поднимая глаз.
– Это на удачу.
Он хотел что-то сказать. Хотел обнять её, прижать к себе, поклясться, что вернётся. Но вместо этого просто кивнул:
– Я вернусь.
За дверью послышались шаги. Марта мгновенно отпрянула, приняв вид обычной служанки, передающей господину какую-то мелочь.
В дверях появился старый Гектор.
– Молодой господин, экипаж готов. Вам осталось… – Он бросил взгляд на Марту, потом тактично потупился. – Вам осталось только переодеться.
Клавдий кивнул.
– Я сейчас.
Когда Гектор вышел, Марта уже стояла у двери, готовая исчезнуть.
– Жди меня, – тихо сказал Клавдий.
Она обернулась. В её глазах стояли слёзы, но она улыбалась.
– Ты же знаешь – я терпеть не могу ждать.
И выскользнула за дверь.
Клавдий остался один. Камень на его груди был теперь тёплым, как её губы.
Двор замка кишел людьми. Слуги спешили с поклажей, кучер проверял упряжь, стражники зевали по углам. Клавдий стоял у экипажа, наблюдая, как последние его вещи укладывают в багажник.
– Ну что, бастард, готов к великому путешествию?
Роланд подошёл с привычной насмешливой ухмылкой. За ним кучкой столпились его друзья – такие же надутые молодые аристократы, считавшие себя центром вселенной.
– Оставь меня, Роланд.
– О, извини, разве я тебе чем-то помешал? Может, ты прощался со своей служанкой? – Роланд сделал преувеличенно озабоченное лицо. – Бедняжка, как же она теперь без своего господина…
Клавдий резко развернулся к нему.
– Тронь её – и пожалеешь.
Роланд засмеялся.
– О, угрозы! Какие мы храбрые! – Он сделал шаг ближе, понизив голос. – Но запомни, ублюдок. Ты никто. Ты – ошибка нашего отца. И когда ты исчезнешь из этого дома, все забудут о тебе через неделю.
Клавдий сжал кулаки. Камень на его шее будто нагрелся.
– Через три года я вернусь.
– С тремя сотнями золотых? – Роланд фыркнул. – Мечтай.
Он хлопнул Клавдия по плечу с преувеличенной дружелюбностью и отошёл, уводя за собой свою свиту.
Клавдий глубоко вдохнул. Нет, он не даст им удовольствия видеть, как он злится.
– Молодой господин, пора.
Гектор стоял у экипажа, держа дверцу.
Клавдий окинул взглядом замок. Где-то там, за этими стенами, была Марта. Возможно, смотрела в окно. Возможно, плакала.
Он полез в экипаж.
– Клавдий!
Он обернулся. По двору бежала маленькая девочка – младшая сестра Марты, Лиза. Она сунула ему в руки маленький свёрток.
– Сестра велела передать. Только чтобы ты не смотрел, пока не уедешь!
Клавдий кивнул и забрался в экипаж. Дверца захлопнулась.
Кучер щёлкнул кнутом.
Экипаж тронулся.
Когда замок скрылся из виду, Клавдий развернул свёрток. В нём лежал кусок тёмного хлеба и…
…и маленькая тряпичная кукла, грубо сшитая, с ниточками вместо волос.
Он перевернул её. На спинке было вышито одно слово:
«Возвращайся»
Клавдий сжал куклу в руке.
Камень на его груди горел, как уголёк.