Глава 1: Первая тренировка
Эмма Картер ненавидела первые дни. Первый день в новой школе, первый день после травмы, первый день, когда приходилось доказывать всем – и самой себе – что она еще чего-то стоит. Особенно когда этот «первый день» пахал дезинфекцией спортзала и потом чужих тел.
– Картер? – Тренер Рейес щелкнул клипбордом, окинув ее взглядом с головы до пят. – Так это ты наша новая «звезда»?
Она сжала зубы. «Звезда». Именно так ее называли перед тем, как колено решило иначе.
– Да, – ответила коротко, не опуская взгляд.
– Гимнастика, да? – Рейес хмыкнул. – Ладно, посмотрим, что у тебя осталось.
За его спиной кто-то засмеялся. Эмма не стала оборачиваться. Она знала этот смех – тот, что раздается, когда все уже решили, что ты проиграла, еще даже не начав.
Паркурная команда тренировалась в дальнем конце зала. Канаты, маты, трамплины – все выглядело как хаотичный набор препятствий, но они перемещались между ними с грацией хищников.
– Эй, новенькая! – крикнул кто-то.
Эмма притворилась, что не слышит.
– Я же сказал – новенькая!
Тень упала на нее прежде, чем она успела отреагировать. Высокий, с взъерошенными темными волосами и синяком под левым глазом. Джейк Морган. Капитан.
– Ты глухая? – спросил он, скрестив руки.
– Нет, просто не интересуюсь шумом, – парировала Эмма.
Уголок его рта дернулся.
– О, у нас тут остроумие. – Он оглядел ее спортивный костюм с логотипом старой школы. – Так ты гимнастка?
– Была.
– Понятно. – Он кивнул в сторону матов. – Ну что, «бывшая», покажешь, на что способна?
Это был вызов. И она его приняла.
Разминка далась тяжело. Мышцы болели после месяцев без полноценных тренировок, но она не подавала вида. Кувырки, шпагаты, мостик – все как раньше, только теперь каждый жест сопровождался тихим голосом в голове: «А если опять…»
– Неплохо, – пробурчал Джейк, наблюдая за ней с подоконника. – Для циркача.
– Циркач? – Она резко выпрямилась.
– Ну да. Гимнастика – это же просто прыжки под музыку, да? Красиво, но бесполезно.
Эмма почувствовала, как горячая волна гнева поднимается к щекам.
– А паркур – это что? Прыжки по помойкам?
Команда замерла. Джейк медленно спрыгнул с подоконника.
– Паркур – это свобода, – сказал он тихо. – А гимнастика – клетка.
– Ты ничего не понимаешь, – прошипела она.
– Докажи обратное.
Они сошлись на полосе препятствий.
– Первый, кто упадет или собьется, признает, что его спорт – дерьмо, – предложил Джейк.
– Идет.
Он рванул первым. Стена, кувырок через барьер, сальто с трамплина – все легко, как дыхание. Эмма последовала за ним. Каждое движение отточено годами тренировок, но теперь… теперь она думала. А думать – значит сомневаться.
Они почти сравнялись, когда она заметила, как он бросает взгляд на ее ногу. На ту самую, что подвела ее тогда.
И она оступилась.
Тишина.
Эмма лежала на мате, глядя в потолок. Где-то рядом хлопнула дверь – кто-то ушел.
– Ну что, циркач, – раздался голос Джейка. – Признаешь?
Она закрыла глаза.
– Отвали.
Он рассмеялся.
– Завтра в семь. Не опаздывай.
– Я тебя ненавижу.
– Взаимно.
Шаги удалились.
Эмма осталась одна.
В раздевалке она наконец осмотрела колено. Старый шрам покраснел, но боли не было.
«Просто плохой день», – сказала себе Эмма.
Но где-то в глубине души уже знала: это только начало.
Глава 2: Линия фронта
Тренировка началась без неё.
Эмма замерла в дверях спортзала, наблюдая, как команда Джейка отрабатывает прыжки через барьеры. Семь утра, а они уже покрыты потом, смеются, толкают друг друга – как будто их тела не знают усталости, а гравитация для них просто досадная рекомендация. Она сжала сумку с формой. Опоздала. Отлично.
– Картер! – Голос тренера Рейеса прозвучал как выстрел. – Решила, что правила для тебя не писаны?
Она открыла рот, чтобы ответить, но кто-то перебил:
– Она же гимнастка, сэр. У них там, наверное, попозже начинается.
Джейк. Конечно. Он стоял, облокотившись о шведскую стенку, с тем же противным полуухмыляющимся выражением, что и вчера.
– Я здесь, – коротко сказала Эмма, игнорируя его. – Где мне переодеться?
Рейес махнул рукой в сторону женской раздевалки.
– Быстро. И потом ко мне.
Когда она вышла, зал затих.
Команда выстроилась перед тренером, Джейк – впереди, руки в боки, будто генерал перед боем. Эмма встала чуть в стороне, чувствуя, как десятки глаз скользят по её ногам, рукам, лицу, выискивая слабость.
– Так, – Рейес скрестил руки. – Через две недели межшкольный турнир. Комбинированные дисциплины.
Кто-то застонал.
– Молчать! – тренер хлопнул в ладоши. – Новые правила: каждая школа выставляет смешанные пары – гимнастика и паркур. Очки за синхронность, сложность и зрелищность.
Эмма почувствовала, как у неё холодеет спина.
– Картер и Морган, – продолжил Рейес, – вы пара.
Тишина.
Потом взрыв смеха.
– Вы серьёзно? – Джейк сделал шаг вперёд. – Она же даже на препятствиях удержаться не может!
– А ты даже шпагат не сделаешь, – огрызнулась Эмма.
Рейес поднял руку.
– Всё. Решение принято. Первая репетиция сегодня после уроков. Морган, не вздумай сачковать.
Уроки прошли в тумане.
Эмма механически записывала лекции, но мысли крутились вокруг одного: Партнёрство с ним. Это издевательство. Она видела, как он переглядывался с друзьями, как они что-то шептали и показывали в её сторону. Как будто она была каким-то экспериментом – посмотрим, сколько продержится гимнастка.
Последний звонок застал её за перевязыванием кистей у шкафчика.
– Готовишься к подвигу?
Она вздрогнула. Джейк стоял в двух шагах, сумка через плечо, в той же чёрной толстовке с капюшоном, что и утром.
– Ты вообще стучишь, прежде чем подойти?
– Это коридор, Картер, не твоя спальня. – Он бросил взгляд на её замотанные кисти. – Это чтобы не разбить их, когда будешь падать?
Она захлопнула шкафчик.
– Мы репетируем или болтаем?
Он усмехнулся.
– О, смотрю, у тебя есть настроение. Пойдём.
Зал был пуст.
Джейк швырнул сумку в угол и без разминки запрыгнул на первый барьер.
– Ну что, циркач, показывай, чему тебя учили.
Эмма медленно подошла к матам.
– Нам нужно придумать программу.
– Программу? – Он спрыгнул, приземлившись в полуметре от неё. – Ты серьёзно?
– Это же соревнование, или ты думал, мы просто будем прыгать туда-сюда?
Он склонил голову набок.
– А что ты предлагаешь?
– Гимнастика – это не просто прыжки. Это история. Нам нужно что-то, что объединит наши стили.
Джейк засмеялся.
– То есть ты хочешь, чтобы я танцевал?
– Я хочу, чтобы мы выиграли.
Он замолчал, изучая её. Потом неожиданно шагнул вперёд.
– Ладно. Покажи мне свою «историю».
Она начала с основ.
Разбег, прыжок, переворот в воздухе – всё чисто, технично, но… пусто. Как будто она просто выполняла движения, а не проживала их.
– Ну и? – Джейк скрестил руки. – Это и есть твоя магия?
– Ты ничего не понимаешь, – прошипела она.
– Потому что ты ничего не показываешь! – Он резко подошёл ближе. – Ты думаешь, я не вижу? Ты боишься.
– Я не…
– Боишься ошибиться. Упасть. Опозориться.
Её руки сжались в кулаки.
– Ты не знаешь, через что я прошла.
– А ты расскажи.
Они стояли так, лицом к лицу, дыхание учащённое, глаза полные огня.
Потом Эмма резко развернулась.
– Забудь. Это бесполезно.
Она уже почти дошла до двери, когда он крикнул:
– Трус!
Она замерла.
– Если ты уйдёшь сейчас, то подтвердишь, что я прав.
Эмма обернулась.
– Что ты хочешь от меня, Морган?
Он ухмыльнулся.
– Показать тебе, что значит настоящий спорт.
Он повёл её на улицу.
За школой был старый скейт-парк – бетонные чаши, рельсы, наклонные плоскости. Место, где тренировались местные паркурщики, когда зал был занят.
– Вот, – Джейк развёл руки. – Настоящая площадка. Без страховок. Без матов.
Эмма почувствовала, как у неё пересыхает во рту.
– Ты с ума сошёл?
– Ты же говоришь, что гимнастика – это искусство? – Он запрыгнул на край бетонной рампы. – Тогда покажи его здесь.
Она посмотрела на острые углы, на грубую поверхность. Одно неверное движение – и…
– Я не буду…
– Боишься?
Он прыгнул вниз, сделал сальто, приземлился на узкий парапет и тут же оттолкнулся в обратное сальто. Всё – легко, как будто гравитация для него не существовала.
Эмма почувствовала, как что-то щёлкает внутри.
Он прав. Ты боишься.
Она глубоко вдохнула.
– Ладно.
И шагнула вперёд.
Первый прыжок был ужасен.
Она приземлилась слишком жёстко, едва не зацепив ногой край рампы. Джейк не засмеялся. Он просто смотрел.
– Ещё.
Она попробовала снова. И снова.
К пятому разу её движения стали увереннее. Она забыла про страх, про боль, про всё. Была только эта бетонная площадка, ветер в ушах и адреналин, пульсирующий в висках.
– Неплохо, – наконец сказал Джейк.
Она остановилась, тяжело дыша.
– Это… безумие.
– Но тебе понравилось.
Она не ответила. Но и не стала отрицать.
Когда стемнело, они сели на краю рампы.
– Почему паркур? – неожиданно спросила Эмма.
Джейк задумался.
– Потому что это свобода. Никаких правил. Никаких судей. Ты и твоё тело против мира.
Она кивнула.
– А гимнастика?
– Контроль. Точность. Каждое движение – как формула.
Он посмотрел на неё.
– Мы противоположности.
– Значит, мы обречены на провал.
Джейк ухмыльнулся.
– Или на нечто большее.
Они молчали.
Где-то вдали залаяла собака.
– Завтра, – сказал он, вставая. – В семь. Не опаздывай.
Эмма не ответила.
Но когда он ушёл, она осталась сидеть ещё немного, глядя на звёзды и чувствуя, как что-то внутри неё… изменилось.