Прайм-9. Между Союзом и Артором

Пролог

В бездонной тьме космоса корвет «Ксор» мчался на пределе возможностей, пытаясь оторваться от смертельного преследования. Вражеские корабли неумолимо приближались, их лазерные залпы вспыхивали вокруг, словно яростные молнии, разрывая энергетический щит, который уже «трещал по швам».

«Гиперпрыжок невозможен – подготовка не завершена», – холодный голос бортовой навигационной системы звучал, как приговор.

Таймер перезарядки гипердвигателя показывал, что осталось 17 секунд. За это время из них сделают решето. Цифры, казалось, сменялись очень медленно, а выбора не было. Тарек стиснул зубы и перевёл управление в ручной режим, сжимая рычаги до боли в пальцах. Активировав гиперпрыжок, они понеслись в неизвестность.

Система жизнеобеспечения зафиксировала резкий скачок перегрузки вдавив тела в кресла-коконы после активации аварийного старта. Электромагнитные стабилизаторы включились автоматически, но мир уже погрузился во тьму.

Когда сознание вернулось, в ушах звенел монотонный голос аварийного оповещения:

«Внимание! Обнаружена разгерметизация командного модуля. Давление падает со скоростью 0.15 атмосферы в секунду.»

«Запуск режима эвакуации. Подготовьте спасательные капсулы.»

«Разгерметизация через 120 секунд.»

«Разгерметизация через 90 секунд.»

Перед тем как снять шлем, Тарек успел прочитать на визоре навигационные данные:

Объект: Планета Прайм-9 (земного типа)

Орбита: Низкая орбита, сектор 7G

Точка выхода из гиперпрыжка: P9-HX-01 (Prime-9 Hyper-Exit 01)

Сердце забилось быстрее – он пытался вспомнить что-то об этой планете. Единственное, что удалось выудить из глубин памяти – Прайм-9 находится на задворках Совета Межгалактического Союза. Для них это означало большие проблемы. Но выбора не было: умереть сейчас или чуть позже.

Он огляделся и увидел Нилана без сознания. Пульс спутника был слабым, дыхание прерывистым. Тарек не мог позволить себе промедлить.

Собрав последние силы, он осторожно поднял парня на руки и поспешил к спасательным капсулам. Каждое движение давалось с трудом – датчики разгерметизации фиксировали падение давления до критического уровня.

Тарек аккуратно уложил Нилана в одноместную спасательную капсулу и активировал систему жизнеобеспечения капсулы: автономный кислородный генератор включился, а давление внутри стабилизировалось. Система навигации автоматически рассчитала траекторию спуска к поверхности планеты с учётом текущей орбитальной скорости.

С резким толчком капсула вырвалась из пускового шлюза и устремилась вниз – к поверхности чужой планеты.

Сам он занял соседнюю капсулу, плотно закрыв люк активировал запуск. Автоматический интерфейс подтвердил готовность всех систем ко входу в атмосферу Прайм-9.

В темноте космоса две яркие точки стремительно приближались к планете – их единственной надежде на спасение.

Глава 1

Медицинская станция «Люминар» располагалась на краю мира, где звёзды казались ближе, а тишина – глубже. В её стенах переплетались холод металла и тепло человеческой души, технологии и надежда.

Внутри царила стерильная чистота. каждый предмет, каждая линия в интерьере говорили о стремлении к совершенству.

В операционной плате располагался центральный хирургический стол – словно живой организм из наноматериала с памятью формы – мягко подстраивался под тело пациента. Сенсоры ловили мельчайшие колебания жизни: пульс, дыхание, электрические импульсы мозга – всё это превращалось в данные.

Над столом парил манипулятор-андроид «Нексус-7» его шесть гибких рук двигались с грацией скрипача, выполняя микрохирургические операции с беспрецедентной аккуратностью. Искусственный интеллект предугадывал каждый шаг, мгновенно корректируя движения и предотвращая возможные осложнения.

Вокруг располагались модули аугментации – как алтарь будущего. Здесь внедрялись бионические импланты, нейроинтерфейсы и сенсорные расширения – будто мосты между плотью и машиной. Всё это контролировала система «Асклепий», мудрый советник и хранитель жизни.

Но сердце этой машины была она – Агафья Карельская. Девушка с глазами цвета утреннего неба и волей из стали. Она знала каждую заклепку и каждую строчку кода лаборатории как свои мысли. Её отец создал этот храм медицины для спасения жизней в самых безнадёжных случаях и оставил дочери не только наследие технологий, но и груз ответственности.

Агафья была больше, чем оператором – она была хранительницей жизни в этом мире из стали и света. Её руки управляли сложнейшими системами с лёгкостью художника, а разум был наполнен знаниями.

Здесь человек и машина сливались воедино – создавая новую эру медицины.

Она стояла в лаборатории, высокая и худощавая, словно выточенная из холодного металла. Её короткие русые волосы были аккуратно уложены, не оставляя ни единого лишнего локона – всё в ней говорило о порядке и контроле. Голубые глаза смотрели холодно и пронзительно, без тени тепла или жалости. В них не было места слабости – только расчётливость и непреклонная воля.

На ней был серый комбинезон, плотно облегавший стройное тело, словно вторая кожа. Обувь с магнитными подошвами позволяла ей бесшумно скользить по поверхности, будто она была частью самой лаборатории.

Нейроинтерфейс на затылке соединял её разум с системами лаборатории, превращая мысли в команды. Она не терпела суеты живых существ – ни людей, ни представителей других инопланетных рас. Их эмоции, слабости и непредсказуемость раздражали её до глубины души. Для Агафьи идеал был прост: машины – точные, надёжные, без изъянов. Гуманоиды же казались ей несовершенными и ненадёжными.

Постоянно рядом с ней кружился летающий робот —спутник с блестящим корпусом и острым интеллектом. Его ИИ был обучаемым, и обладал собственным характером: капризным, своенравным и порой язвительным. Он не боялся спорить с Агафьей, поддразнивать её или даже упрекать за излишнюю холодность.

Агафья не нуждалась в друзьях или тепле чужих чувств. Её мир был чётким и выверенным – миром машин, где каждая деталь работала безупречно.

***

В далёком прошлом, когда человечество только начало осваивать космос, первые межзвёздные экспедиции столкнулись с простой истиной – мы не одни во Вселенной. На окраинах Солнечной системы были обнаружены следы древних цивилизаций и сигналы, исходящие из далёких звёздных систем. Эти открытия стали началом новой эры – эры контактов и объединения.

Первые встречи с инопланетными расами были осторожными и полными недоверия. Но вскоре стало ясно: все цивилизации сталкиваются с общими вызовами – космическими аномалиями, пиратством в глубоком космосе, необходимостью обмена знаниями для выживания и развития. Тогда группа учёных и дипломатов из разных миров, включая Землю, предложила создать форум для совместного решения проблем.

Так родился Совет Межгалактического Союза (СМГС) – первый межзвёздный альянс, основанный на принципах взаимного уважения, сотрудничества и мирного сосуществования. Союз стал платформой для научных исследований, культурного обмена и коллективной обороны. Благодаря объединённым усилиям были построены межзвёздные транспортные коридоры, установлены единые стандарты общения и технологии безопасности.

Со временем Союз расширялся, привлекая всё новые цивилизации. Он стал символом надежды и прогресса во всей галактике – доказательством того, что даже самые разные существа могут найти общий язык ради общего будущего.

Но за фасадом сотрудничества скрывалась сложная система бюрократии. Каждый год все, кто связан с Союзом, гуманоиды всех миров сталкивались с бесконечными отчётами и декларациями. Агафья вздыхала, уставившись на экран:

– Малус, опять эти налоговые отчёты… Скоро меня обвинят в отмывании денег.

Малус прожужжал с усмешкой:

– Поздравляю! Теперь ты – эксперт по превращению законных операций в подозрительные.

Агафья не осталась в долгу и саркастично ответила:

– Вместо того чтобы лечить и спасать гуманоидов, я доказываю, что не занимаюсь контрабандой биочипов.

– Могу написать программу для автоматического заполнения отчётов. Она будет настолько запутанной, что налоговики решат – ты слишком чиста для этого мира. – предложил робот.

– Отлично! Тогда хоть время появится понять смысл жизни… или не сойти с ума.

– Главное – плати налоги вовремя. Иначе штраф будет как бюджет захудалой планетки – тюрьмы для добывания опасных редких радиоактивных металлов, например, тех, что в нелегальных биочипах. Представляешь? «Доктор Агафья, ваш штраф – 5 миллионов кредитов!» – он поучительно поднял сегментированную щупальцу и механически захихикал.

Агафья сказала с усмешкой:

– Вот это мотивация! Спасибо, Малус. Без тебя я бы уже давно сошла с ума.

– Всегда рад помочь сохранить рассудок… или хотя бы попытаться.

Внезапно тишину в помещении прорезал резкий, пронзительный сигнал тревоги. Красные огни мигнули по периметру кабинета, заливая стены зловещим светом. На экране рядом с Агафьей всплыло сообщение: «Попытка проникновения на территорию – немедленно активировать защитные протоколы!»

Агафья мгновенно поднялась со стула.

– Малус, кажется, нам придётся отложить налоговые отчёты. Кто-то пытается проникнуть сюда.

Робот уже запускал интерфейс системы безопасности:

– Активирую турели и силовые поля. Пусть знают, что здесь не просто станция, а крепость. – в его механическом голосе прорезали нотки злорадства.

Агафья стремительно подлетела к Малусу, который плавно парил на антигравитационной подушке. Его сегментированные щупальца мягко изгибались, удерживая автоматическое оружие, зажатое в одном из них и готовое к бою. Без лишних слов она схватила у него бластер, холодный металл приятно лёг в её ладонь.

В тусклом свете зоны доступа перед ними застыл жуткий кадр: мужчина был заключён в мерцающее силовое поле, которое удерживало его от падения. В его руках безжизненно висел подросток с бледным лицом.

Пространство вокруг них было изрезано множеством лазерных прицелов – холодные красные точки, исходившие от системы безопасности станции, были направленны на угрозу. Сердце Агафьи забилось быстрее, адреналин бешено разносился по венам. Она сжала бластер крепче, оптические сенсоры сузились в прицеле.

Глава 2

Агафья внимательно осмотрела и, отметив, что у вторженцев нет оружия, отдала мысленную команду:

«Отменить активацию лазерных прицелов.»

Система безопасности лаборатории была хорошо оснащена – на Прайм-9, планете с повышенным уровнем преступности, надежная защита была залогом выживания. Активированные сенсорные модули и лазерные прицелы мгновенно реагировали на малейшее движение, но после команды Агафьи, они временно отключились, позволяя действовать без риска провокации.

Что-то в пришельцах было не так. Главный вопрос не давал Агафье покоя: как они смогли пройти через контрольно-пропускной пункт? Где датчики считывали данные с биочипов и сверялись с базой данных. А если пациент не хотел быть «проверенным», то связывался с ней заранее, даже в экстренных случаях. Это была негласная договорённость, которая помогала поддерживать порядок и безопасность.

Но сейчас всё было иначе. Внезапность ситуации заставила девушку напрячься, она не любила сюрпризы, особенно когда дело касалось её безопасности. Разум пытался выстроить цепочку событий, которая объяснила бы этот странный прорыв. В её голове мелькали мысли о возможных сбоях в системе, о хитроумных обходах протоколов или о том, что за этими пришельцами стоит кто-то гораздо более опасный.

Тишина зоны доступа казалась гнетущей, а мерцание датчиков движения – тревожным знаком. Агафья знала: на Прайм-9 внезапность – это не просто неудобство, это угроза. И сейчас ей предстояло разобраться, что именно скрывается за этим нарушением правил.

***

Металлический голос Малуса слегка изменился, словно пытаясь имитировать улыбку:

– Агафья, милочка, по моим датчикам жизненных показателей, этот бледный субъект вот-вот перейдёт в состояние «отключено». И тот, что его держит, тоже демонстрирует критические сбои. Рекомендуется немедленное вмешательство для предотвращения ухудшения статистики.

Он издал короткий звуковой сигнал, напоминающий усмешку, и добавил с робо-иронией:

– Продолжая в таком духе, твоя репутация «помощника страждущих» может получить отрицательный рейтинг. Предлагаю активировать режим «спасатель» и повысить эффективность работы.

Агафья не разделяла порыв гуманоидолюбия своего помощника. В глубине души ей куда больше нравилась идея тихо и незаметно «изжарить» этих двух субъектов, чтобы никто не узнал. Но вот беда – система учёта энергии была безжалостна и беспристрастна, как холодный глаз наблюдателя, который не пропускает ни одной аномалии.

Любое резкое повышение потребления энергии тут же фиксировалось и анализировалось. Система не задавала вопросов, но её алгоритмы были строже любого начальства, они выносили вердикт без права на оправдание. Агафья знала: если в отчёте появится подозрительный скачок, это вызовет цепочку автоматических проверок, которые могут привести к блокировке доступа или даже отключению до выяснения обстоятельств.

А включать без особой необходимости ЭнергоЯдро (мини-реактор работающий на «Тритерий-Х5» (TrX5), топливо, созданное на основе синтеза редких трансурановых элементов с использованием квантово-структурированных нанокластеров. Основная часть сырья добывается с астероидов с помощью автономных роботизированных комплексов – буровых дронов и магнитных сепараторов, которые извлекают минералы с высоким содержанием трансурановых элементов.) совсем не хотелось из-за дороговизны топлива.

Именно поэтому мысль о тихом решении казалась ей опасной игрой с огнём. Лучше было терпеть внутренний дискомфорт и искать более аккуратные способы справиться с ситуацией.

Агафья посмотрела на Малуса, её голос прозвучал с лёгкой усталостью и решимостью:

– Малус, отконвоируй этих в палату. Посмотрим, что с ними делать.

Робот медленно развернул свои сегментированные щупальца – гибкие и изящные. Каждый сегмент щупальца сгибался и вращался, позволяя роботу обвивать неподвижные тела. Внутренние сенсоры сканировали, вычисляя идеальные точки захвата. Гироскопы удерживали груз в равновесии. Робот медленно скользил по холодному полу коридора.

Агафья смотрела в след Малусу, ощущая тяжесть момента.

Глава 3

Хирург внимательно наблюдала за двумя медкапсулами, в которых лежали пришельцы. Их тела казались одновременно знакомыми и чуждыми – гуманоидные формы с явными отличиями. Когда началось сканирование, на экране заиграли графики и изображения.

– Это арториане, – прошептала Агафья, изучая данные. – С планеты Артор, враги Межгалактического Союза.

Первый из них имел светлую кожу с перламутровым оттенком, его стройное тело было чуть длиннее человеческих пропорций.

Особенно выделялись уши – вытянутые и заострённые, расположенные немного выше человеческого уровня. Глаза у обоих были закрыты, поэтому определить их цвет или форму зрачка не представлялось возможным.

Волосы первого пришельца представляли собой толстые спиральные нити, закрученные в пружины черного цвета. Второй пришелец имел схожее строение тела и цвет кожи, но его волосы были серебристые и немного длиннее.

Как выяснилось их дыхательная система была адаптирована к кислороду и некоторым инертным газам исходя из газового анализа крови.

«Их мозг работает быстрее человеческого», – отметила она по результатам ЭЭГ.

Примечание : Электроэнцефалография, ЭЭГ – раздел электрофизиологии, изучающий закономерности суммарной электрической активности мозга,)

Агафья понимала: эти двое не просто чужие – они представители расы, которая давно считается угрозой для всего Межгалактического Союза.

Девушка стояла у медкапсул, сердце бешено колотилось, а мысли путались в хаосе. Что делать с этими двумя – она не знала. Паника медленно, но уверенно затопляла её сознание.

В голове мелькали страшные картины: если кто-то узнает, что она прячет арториан врагов союза – последствия будут катастрофическими. Одним штрафом тут не отделаться. Потеря станции, репутации, а может и свободы – всё это нависало над ней тяжёлым грузом. Надо от них все же избавится.

На словах и в мыслях она уже сними разделалась и утилизировала, а в реальности заповедь «не навреди», заложенная на подкорку сознания отцом, не давала ей стать убийцей. Как бы она не любила гуманоидов безжалостно убить беззащитных в этот момент мужчин она не могла.

Её руки непроизвольно сжались в кулаки, дыхание стало прерывистым. Внутри разгорался пожар тревоги и страха, который невозможно было погасить. Каждый звук в палате казался подозрительным.

В этой неопределённости она чувствовала себя словно потерянная космическая станция, дрейфующая в бескрайней пустоте космического пространства.

Агафья не знала особенностей строения тела арториан: вся информация о них была строго засекречена и недоступна простым смертным. Но то, что молодой арторианин находился в крайне тяжёлом состоянии, было очевидно и так.

Она приступила к обследованию. Сначала провела неврологический осмотр: проверила рефлексы, мышечный тонус и реакцию зрачков на свет. Зрачки у пришельцев оказались вертикальные.

Привычные манипуляции ее успокаивал, хотя она понимала большого смысла в них нет. Затем включила портативный сканер – передовую технологию, позволяющую без инвазивно исследовать ткани на клеточном уровне. Наночастицы проникали в ткани мозга и передавали данные о состоянии нейронов и сосудов в режиме реального времени. Парень пережил кровоизлияние в мозг и был жив лишь чудом. Сканирование выявило очаги атрофии в области прецентральной извилины – части мозга, отвечающей за произвольные движения. Особенно поражён был кортикоспинальный тракт – главный путь передачи двигательных импульсов от коры к спинному мозгу. Также были признаки лёгкого отёка мозга и нарушения микроциркуляции, характерные для сотрясения.

По результатам обследования стало ясно: у парня произошла дегенерация нейронов двигательной зоны, что объясняло паралич конечностей и отсутствие двигательной активности…

Но пока нужно было привести в сознание мужчину, который был в относительно стабильном состоянии, чтобы выяснить, кто они такие и зачем прибыли сюда. Он страдал от сотрясения мозга и обезвоживания, что затрудняло контакт.

Агафья понимала всю хрупкость момента. Она надеялась, что её манипуляции не усугубят состояние пациента – ведь она основывалась на человеческой физиологии, а схожесть с арторианами была около 75%. Каждое ее действие было четкое и выверенное: внутривенно вводимый регидратационный раствор должен был восстановить водно-электролитный баланс без риска перегрузки; кислородная поддержка через носовой катетер – обеспечить ткани необходимым кислородом. Её руки дрожали едва заметно, но взгляд оставался сосредоточенным. Она словно шла по тонкому льду между жизнью и смертью чужого существа, опираясь на знания о человеческом теле и интуиции. Понимая важность быстрого восстановления, Агафья провела курс нейропротекторной терапии – ввела препараты для уменьшения воспаления и улучшения метаболизма нервных клеток.

Постепенно мужчина начал приходить в себя после капельницы с изотоническим раствором, глаза открылись и наполнились ясностью.

Теперь можно было попытаться получить ответы на вопросы, которые не давали ей покоя.

Глава 4

Тарек медленно приходил в себя. Едва разлепив глаза, он увидел перед собой землянку девушку, чьи предки были выходцами с планеты Земля. Он точно знал, что она человек, ведь не раз видел голографические карточки при изучении рас входящих в Совет. Земля давно вошла в состав СМГС – могущественной организации, которая была врагом Артора и его народа. Но сейчас это не имело значения.

После аварийной посадки спасательной капсулы их корвета и осознания того, что Нилан скорее мёртв, чем жив, Тареку срочно понадобилось найти медицинскую станцию. Чтобы это сделать, он воспользовался древней системой квантовой ретрансляции – устаревшей и фрагментированной сетью передачи сообщений, которая казалась архаичной по сравнению с высокими технологиями Артора. Путём нехитрых манипуляций он выяснил: на планете был всего один обитаемый материк – Зенарис – с городом Ксант, где находилась единственная медицинская станция.

Эта станция была настоящим технологическим оазисом: здесь оказывали помощь всем видам гуманоидов за межгалактические кредиты. Станцией «Луминар» руководила женщина по имени Агафья Карельская.

Как Тарек оплатит лечение – он ещё не знал. Но одно было ясно спасти Нилана нужно любой ценой.

Взломав систему контроля доступа, он проник внутрь. Станция оказалась прекрасно оборудованной и надёжно защищённой, он это понял, когда силовое поле обездвижило и точки лазерных прицелов появились на его скафандре.

Тарек ощутил одновременно тревогу и надежду: здесь у него был шанс спасти Нилана.

После удара головой нейроинтерфейс арторианина работал со сбоями —привычные сигналы лингвопереводчика превратились в хаотичный набор непонятных звуков. Его мозг не мог понять ни одного слова, что исходили изо рта девушки. Но он ясно чувствовал: эти звуки были обращены именно к нему. Её взгляд, полный настойчивости и тревоги, неотрывно следил за ним.

Рядом с ней маячил робот – его металлическое тело слегка покачивалось, словно готовясь к прыжку. Огни возле окуляра камеры вспыхивали красными светодиодами. Щупальца робота извивались в воздухе, совершая быстрые и точные движения, каждая из которых была наполнена скрытой угрозой.

В этой странной сцене – девушка с непонятной речью и гневный робот – Тарек ощущал одновременно страх и любопытство. Он пытался сосредоточиться, чтобы понять хоть что-то из этого потока чужих сигналов, но сбои нейроинтерфейса мешали ему уловить смысл. Все вокруг казалось одновременно близким и недосягаемым , как будто он оказался на грани двух миров, где слова теряли свою силу, а эмоции кричали.

– Внимание: обнаружен критический сбой в системе арторианского восприятия. Решение: перезагрузка не поможет. Требуется полная замена модели на более современную, – выдал Малус, издавая звук, похожий на работу старого кассового аппарата.

– Малус, сейчас не время для шуток, – произнесла Агафья, пытаясь скрыть растущую тревогу. Её пальцы запорхали над сенсорной панелью, пытаясь установить соединение с нейроинтерфейсом арторианина.

Но экран мигнул непонятным кодом ошибки – сигналом несовместимости. Их технологии казались словно из разных эпох: её продвинутый интерфейс, созданный для мгновенного обмена данными с тонкими настройками, не мог найти общий язык с интерфейсом мужчины.

В воздухе повисла тишина – словно сама техника отказывалась подчиняться, упрямо храня тайны чужого мира. Агафья взглянула на Малуса с тревогой: чтобы понять и избавится от незваных гостей, им придётся преодолеть пропасть между двумя цивилизациями.

Агафья всегда гордилась своей станцией, считая её оснащённой по последнему слову техники. Но теперь, столкнувшись с технологиями Артора, она поняла, насколько далеко ушли разработки арториан – их достижения казались почти недосягаемыми. Желание избавиться от угрозы в лице мужчин стало для неё главным приоритетом, но где-то на задворках сознания зарождалось понимание: их появление неизбежно повлечёт за собой глобальные перемены в её привычной жизни.

Не стала ли её помощь пришельцам роковой ошибкой? Как скоро они покинут её медицинскую станцию? Не возникнут ли из-за них проблемы с местным населением и законом? Эти мысли не давали ей покоя, крутясь в голове, пока она безуспешно пыталась установить контакт с арторианином. Каждая попытка казалась всё более тщетной, и с каждым мигом волнение росло,а неизвестность всегда порождает страх.

Тарек жестами попросил у девушки планшет. Она с осторожностью протянула устройство – в её взгляде читалась смесь недоверия и любопытства. Мужчина быстро погрузился в работу, его пальцы ловко скользили по голографическому экрану, кодируя и перенастраивая. Его лоб хмурился, глаза сужались, отражая напряжённую концентрацию. Вокруг планшета вспыхивали разноцветные огни – индикаторы обработки данных, которые то ускорялись, то замедлялись в такт его действиям.

Наконец, Тарек закончил и написал сообщение: