- -
- 100%
- +
Глава 1
Мартовский вечер обрушился на Прато неожиданно – как предсказание, которое никто не понял. Дождь хлестал по черепичным крышам, отбивал ритм, знакомый городу с XIII века: так стучат челноки по ткацким станкам. Но сегодня в этом звуке было что-то зловещее – будто небо само ткало полотно фатума, только нити постоянно артачились, обрывались. За окном мерцали огни текстильных фабрик, последних хранителей старинных секретов этой глубинки, а в спальне Лолы Давидофф – журналистки, пишущей гороскопы для "Вестника Тосканы"– ещё витал аромат бергамота, пота и послевкусия недавней близости. Маттео Леони, её жених, текстильный агент с репутацией человека, способного продать воздух, лежал рядом, улыбаясь. Персиковые обои, цвета весеннего заката, лампа в стиле ар-деко, их первая совместная покупка на блошином рынке в Лукке – ничто не предвещало беды.
Но Лола знала: петля ретроградного Меркурия по ее натальным Марсу и Сатурну первый раз уже проигралась порезом – Вселенная ей явно на что-то намекала. Раньше она вела дневник событий своей жизни, особенно того, как движения планет на небе обостряли сложные аспекты в ее натальной карте, следовательно, и в ее судьбе, но теперь отношения забирали большую часть свободного времени, в которое она раньше познавала себя. Теперь она любила Маттео.
– В душ, а потом – ужинать! – Лола вытолкала Маттео в душ. Тут же из ванной послышался шум льющейся воды, баритоном жених напевал что-то из Пуччини, своего земляка.
Лола подкралась к гардеробу, принялась перебирала свое нижнее белье в гардеробе. С таинственной улыбкой вытащила стринги, особо провокационные, из черного кружева, прикоснулась к ним губами:
– Маленькая “метка” на память. Сюрприз! – промурлыкала она, рассматривая “кандидата” на вешалке в гардеробе. Выбор пал на любимый костюм Маттео из темной шерсти. Она запустила руку в карман. Но пальцы тут же нащупали что-то прохладное, шелковистое, вызывая ее любопытство. Лола втянула носом воздух. Что это? У Маттео новый парфюм? Рука настойчиво шарила в кармане пиджака, потом всплыла на поверхность с платочком из темно-синего шелка. Как хищник, почуявший добычу, включился журналистский инстинкт Лолы: качество ткани, дорогая вышивка, явно не образец для дешевых масс маркетов, с владельцами которых последнее время работал ее жених. Она поднесла ткань к лицу. Запах напомнил ей сандал и нотки мускуса. Холод пополз по венам. “А что, если так пахнет “она”?
– Материализовалась, дорогуша, – большие глаза Лолы, наследие бабушки-мордовки, хитро сузились.
Маттео всегда был магнитом для женских взглядов – его профессия текстильного агента требовала обаяния, а природа щедро одарила внешними данными. Лола была уверена, что ее кулак сжимал доказательство измены. Кровь запульсировала в висках. Перед глазами все поплыло. Воздух сгустился, словно стены квартиры вот-вот сомкнуться, раздавят ее в своих объятиях. Она рванулась к окну. Приоткрыла. Продышалась.
– Соскучилась? – Дверь ванной выдохнула пар, и появился Маттео – закутанный в белое полотенце, как античный бог, случайно посетивший мир смертных. Капли стекали с его темных волос, взгляд глаз гречишного меда – всегда таких веселых – теперь был полон недоумения.
Но Лола уже собирала весь яд на языке. Он двинулся к ней, чтобы сплести руки в привычных объятиях, но Лола увернулась.
– Хорошо. Продолжим, когда вернусь. – Маттео начал торопливо одеваться. Снял с вешалки рубашку, натянул ее, принялся застегивать.
– Ты куда?
– Одно срочное дело. Нужно!
– «Нужно» – это кофе по утрам и поцелуи перед сном, а не оставлять невесту наедине с призраками.
Маттео шутя потянулся ее обнять. Но Лола снова ускользнула:
– Теперь у тебя есть тайны, которые важнее меня? Даже не попытаешься объяснить?
Безнадега подкрадывалась на цыпочках, угрожая забрать у нее самое ценное.
Жених торопливо одевался, избегая встречаться с ней взглядом.
– А это что? – она подняла шелк над головой, словно улику, потрясла им.
Маттео громко выдохнул:
– Ло… давай не будем. Ты же знаешь – это моя работа.
– Ах, работа! Она пахнет мускусом и сандалом? – в голосе Лолы зазвучали стальные нотки. – Или по ночам тестируешь образцы постельного белья?
– Может, тебе к психологу? Если в каждой тени видишь любовницу? —
Эти слова обожгли Лолу раскаленным железом. В горле пересохло. Он так легко поступает с ее болью?
Лола ходила за ним по пятам.
– Ты хоть помнишь, что сегодня за дата?
Маттео покачал головой с выражением человека, получившего удар в самое сердце. Лола тут же с горечью произнесла:
– Конечно! Зачем тебе это помнить! У тебя теперь есть кое-что более важное!
В коридоре Маттео сорвал с вешалки кожаную куртку – ту самую, которую она подарила ему на Рождество, вложила в этот подарок всю свою любовь. Каждое его движение было отточенным, но в изгибе плеч читалось напряжение.
– Ты серьезно? Не превращай меня в… твоего отца. Я – не он.
Лола силилась не показать виду, что он ударил в ее самую больную точку, в тот старый мартовский страх. Маттео направился к выходу. На пороге замер, развернулся.
На мгновение сердце Лолы подпрыгнуло в надежде: он вернется, обнимет. Все объяснит. Быть может, поцелует. Скажет, как прежде, что она единственная звезда на его небе. В груди затеплилась светлая, хрупкая надежда.
Но Маттео молча выхватил из ее пальцев ткань – холодным, безличным прикосновением. В груди все сжалось. Надежда умерла.
– Нет, ты хуже! – Слова вылетели искрами из-под кузнечного молота. – Ты прикидываешься, что здесь. А сам уже давно с ней.
Лола не могла остановиться:
– Трус!
Дверь хлопнула. Эхо прокатилось по квартире и затихло, оставив после себя звенящую тишину.
С кухни тянулись аппетитные ароматы нетронутого ужина – насмешка судьбы над несостоявшимся праздником. Запах корицы от свечи на столе теперь вызвал у нее тошноту, словно парфюм в комнате с покойником.
Лола поплелась в спальню. Тело двигалось по инерции, она обняла себя за плечи, старалась справиться с дрожью в теле. Перед глазами вспыхнуло детское воспоминание: хлопòк двери – отец уходит ночью под аккомпанемент маминых всхлипов. Тогда тоже был март. Поздний вечер. Давящая тишина квартиры. С возрастом этот страх замкнутого пространства обрел чёткое имя – страх не иметь выхода.
Комок подступил к горлу. Она схватила с тумбочки музыкальную шкатулку – подарок Маттео на первую годовщину. Завела. Балерина закружилась.
– Танцуй, девочка, пока можешь. У некоторых жизнь – в три оборота, а потом приходится собирать осколки, – и швырнула шкатулку в стену. Черепки разлетелись по комнате.
Молния высветила комнату театром мрачных теней. Лола рванулась к шкафу, выхватила футболку Маттео – хотела было разорвать ее в клочья, но принялась судорожно комкать. Потом зарылась в нее лицом, вдыхала запах. Опустилась на колени, отбросила её прочь, спрятала лицо в ладонях. Глубоко задышала. Потом стихла. Убрала руки от лица и крикнула:
– Дура! Настоящая дура! Как ты можешь?
Поднялась, наклонилась, чтобы собрать осколки:
– Спокойно, синьорина. Это мы проходили, правда в другом антураже. Без боя не сдадимся! Устроим себе ворота Золушки, если они не захотят открываться сами.
Сделав дело, нырнула на постель, открыла крышку ноутбука. Ее пальцы запорхали над клавишами, вбивая знакомую дату и время рождения. Цветной зодиакальный круг расцвел на экране, а на нем – тёмные значки планет, к которым тянулись линии – аспекты.
– Если судьба даёт тебе звёзды – строй из них карту. Упаси боже полагаться сейчас на эмоции, – прошептала Лола как заклинание. – Луна танцует с его Марсом, Меркурий шепчется с Венерой. Аспекты гармоничны… Так в чем же дело?
Она заметила на полу перед кроватью фигурку балерины. Поднялась, спустила ноги на пол и подняла ее, со сломанной рукой – такую же раненую, как она сама, прижала ее к груди:
– Всё будет хорошо, и точка! Я найду способ вернуть его. Смогу склеить разбитое.
Собрала с пола оставшиеся детали шкатулки. Маленький росток надежды пробивался сквозь отчаяние.
– Может, эта ссора – всего лишь испытание, оно закалит нашу любовь? О ночь, великая целительница, принеси нам мудрость!
Лола задумалась. Она найдёт правильные слова, покажет, как отчаянно его любит, как боится потерять. В голове крутились самые разные варианты примирения.
– Нет! Я сделаю это прямо сейчас.
Глава 2
Захлопнув крышку ноутбука, она нырнула к раздвижному шкафу, быстро достала джинсы, куртку, натянула их поверх пижамы. Любовалась на себя в зеркало. Нет! Все не то. Отбросила прочь джинсы, куртку:
– Приеду во всеоружии.
Вскоре кисти уже заскользили по лицу – макияж лёг уверенным слоем боевого грима.
Лола освоила эту науку, – приводить себя наскоро в порядок, – ещё в те годы, когда днём училась в университете, вечерами танцевала в варьете, чтобы заработать на лечение матери, да и себе на жизнь. Тогда она узнала: в любой ситуации женщина должна выглядеть так, чтобы мужчины забывали свои имена.
Она залезла в маленькое черное платье, туго обнявшее ее округлые, упругие формы – Коко Шанель бы одобрила. Достала нитку жемчуга, уверенно обвила вокруг шеи. Переложила из куртки в клач ключи от офиса Маттео. Те самые, «на всякий случай», которые он вручил ей несколько месяцев назад, добавив с усмешкой: «Когда соскучишься – заходи с чёрного хода».
Лола сняла с вешалки тренч, зонт. Спустилась. Завела машину.
По дороге дождь полоскал ее авто, смывая остатки вечера и ее еще недавнюю наивность. В салоне серого Ситроена под хлюпанье шин по залитой водой дороге тихо играла песня о клятвах любви в исполнении дуэта Челентано и Мины.
– Весьма подходящий саундтрек о вечной любви. Кто-то там, наверху, явный любитель драмы, – хмыкнула Лола, поправляя свои длинные локоны, сменила несколько мелодий каналов, пока не нашла более динамичную, незнакомую ей прежде музыку.
За окном фонари улицы Мадзини отражались в мокром дорожном полотне. Проезжая индустриальную зону, Лола заметила, сколько появилось китайских имен на месте прежних итальянских фамилий. Город-колыбель ткачества пожирала эра глобализации.
Недавно из печати вышла ее статья о разорившихся предпринимателях – кого-то вынудили продать бизнес азиатам, более изворотливые сумели удержать свою долю наряду с внешним инвестором. А кто-то выбрал петлю. Четыре тысячи «экономических самоубийств» в год. Мужчины средних лет – самая проблемная категория. Как говорил Маттео, они воспринимают крах как личную неудачу, стесняясь попросить о помощи. Лола тогда взяла с него клятву – если накроет, сразу к психологу. Но Маттео рассмеялся: «Дела идут так, что ветер дует в наши паруса!»
Лола все больше замечала, что кризис крепчал. Вот и шеф-редактор решила, что их «Вестник Тосканы» отныне перейдет с тем экономики на гороскопы. Пресса выживала, как могла, а люди искали ответы за гранью познанного. Гороскопы, так гороскопы! В конце концов, и вреда от них не будет. Как там писал Гиппократ: “Не навреди”?
Белая пятиэтажка времен шестидесятых встретила Лолу пустотой. Она скажет Маттео, что всего лишь хотела отметить с ним вторую годовщину встречи. Только честно: что она собирается там сейчас найти? Что он работает, а не нежится в теплой постели с любовницей где-то под сенью ночи? А если ее все же встретит темнота пустынного офиса? Нет, она действительно готова встретиться с соперницей?
“Выжить – так красиво. Провалиться – элегантно. В любом случае – с достоинством”, – поднимаясь по лестнице, бубнила Лола. – Поздороваюсь. Зафиксирую. По-журналистки непредвзято. И – адьёз, amore mio! Высплюсь. Уже завтра начну новую главу жизни – «Плевать на всё и оставаться шикарной».
Лола обогнула здание, чтобы пройти через черный ход. Жаль, что не сюда выходили окна офиса Маттео – она бы знала, к чему готовиться. Замок под дрожащим пальцами поддался не сразу, гулко щелкая в тишине. Дверь открылась, впуская Лолу.
Поднимаясь по лестнице на пятый этаж, в бледном свете аварийной лампы мелькнула фигура. Высокая. В длинном тёмном плаще и шляпе. И исчезла в тени.
“О, началось… Ещё только маньяка для полного комплекта не хватало, – подумала Лола, – спасибо, синьора Вселенная, но на сегодня драмы достаточно.
Незнакомец знал здесь все тайные тропы? Может, всего лишь показалось!“
Офис встретил её светом, распахнутой дверью и тишиной.
– Маттео? Аморе? – нараспев, игриво произнесла она. – Я уже здесь. Шоу может начинаться.
На столе стояла чашка с недопитым кофе и логотипом какого-то крупного клиента. Чуть поодаль лежала пустая упаковка Ксанакса. “Странно. С каких пор он это принимает?“
– Маттео? – с любопытством позвала Лола и осмотрелась. В офисе, больше напоминавшем рабочий кабинет с примыкающей к нему подсобкой, вряд ли можно было бы не заметить Маттео. Ее взгляд нашел на паркетном полу под распахнутым окном всю ту же ткань, причину раздора этого вечера. Лола подняла ее, положила в карман.
– Маттео?.. – в голосе зазвучали тревожные ноты.
Почувствовав неладное, она заглянула в окно.
Прямо под ними, на мокром асфальте, в неестественной позе лежало тело жениха. Ладонь сама дернулась к губам, будто пыталась заглушить крик. Лола метнулась к лестнице, понеслась вниз. На ходу, прерывисто дыша, доставала из клатча телефон. На каждом шагу замедлялась, чтобы набрать 118, но пальцы дрожали, скользили, нажимая не те кнопки “один, один, восемь… нет, не так, опять не так. Черт!”. Наконец, ей ответили на другом конце трубки. Не дослушав, она выкрикнула:
– Скорее! Виа Мадзини, 22. Мужчина упал из окна! Скорее!
Из стеклянной сторожки показался охранник – сонный, тучный, неуклюже побежал за ней.
—Маттео! Маттео! – запричитала Лола, бросаясь к жениху.
Охранник невнятно бормотал за ее спиной:
– Он… он упал… он…?
Маттео неподвижно лежал, раскинув руки. Лола дрожащими пальцами коснулась его шеи, потом нащупала пульс . "Всё кончено."Мысли обрушились тяжелой, холодной волной, но слёз не было. Лола застыла ледяной статуей, брошенной где-нибудь на вершине Эвереста, механически фиксировала безжизненное тело любимого, с которым уже никогда не пройдёт под венец. В груди – пустота, голову сдавило болезненными тисками. Мир вокруг растворился, опустел и застыл. Он ушёл. А она осталась. Одна.
Скорая приехала быстро – до ближайшего госпиталя всего десять километров. Врачи констатировали смерть. Что-то спрашивали. Подъехал полицейский наряд: пожилой мужчина и второй, похожий на студента. Классика жанра. Девушка в светоотражающей куртке предложила Лоле успокоительного, но она отвела ее руку с протянутым пластиковым стаканом, достала телефон. Набрала номер Энцо, друга семьи, – Маттео с ним сотрудничал. Они всегда оставались неразлучными.
– Энцо, Маттео… Он разбился.
– Еду! – раздался его осевший голос.
Пока ждала, на автомате Лола отвечала на вопросы инспектора Росси: во сколько и зачем приехала, как зашла, что увидела, что слышала. Показания. Допрос. Протокол. Подпись. Адрес, куда подъехать. Фигуру она не упомянула. Сейчас она не сможет дать им разумных объяснений.
Энцо припарковался рядом с ее машиной. Она едва кивнула ему. Полицейские снова спросили ее о Маттео: замечала ли она что-нибудь странное в его поведении, кто хозяин помещения, как с ним связаться. Энцо представился и отвечал потом вместо нее. Когда карабинеры закончили допрос, Энцо настоял на том, чтобы отвезти её домой.
– Оставь машину здесь. Завтра утром, пораньше, пригоню ее тебе. – сказал он тихо, и Лола потянулась его обнять. Слишком давно они знали друг друга. Слишком многое их объединяло.
По дороге Лола смотрела в окно, но ничего не видела. Энцо что-то говорил об обществе милосердия, что оно занимается организацией похорон, что он обо всем договорится, как только полиция отдаст тело. Но его слова проходили мимо, будто их смывало дождем. Заметив, что Лола не слушает, он смолк.
У подъезда Энцо вышел, открыл ей дверь, помог сойти. Вместе они дошли до двери ее квартиры.
– Уверена, что хочешь остаться одна? – Лола устало кивнула. Он снова обнял ее. – Звони. В любое время.
Она слабо кивнула, глядя мимо. Достала ключи. Открыла дверь. Вошла.
Как только за спиной хлопнула дверь, Лола стала осознавать, что она осталась теперь одна в этой квартире, которую они когда брали на двоих. Тренч соскользнул с рук. Ключи со звоном выпали из руки. Она сжала кисть, качнулась, прислонилась к стене, сползла на холодный пол. Обняла себя за плечи.
Так сидела, сидела. Не плакала. Не молилась. Смотрела в одну точку. Потом поднялась, прошла на кухню. К тому месту у окна, где обычно устраивался Маттео, рассказывал о событиях дня, задавал ей вопросы, шутил. Теперь он больше там не сядет. Никогда.
Дождь по крыше все также стучал – “Я вернусь. Я вернусь. Я вернусь.” – высекая скупую слезу у Лолы:
– И что теперь?
Глава 3
Дождь хлестал по крыше бара «Луна Росса» с яростью обманутого мужа. В водяной завесе тонули приглуш
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.