Владыка тьмы
- -
- 100%
- +
Он мог протянуть руку и прикоснуться к любой из них. Прикоснуться – и изменить. Сломать. Подчинить. Искушение было велико. Но он отдернул своё сознание, как от раскалённого металла.
Нет. Он не был слепой силой, стихийным бедствием. Он был Владыкой. А у властителя не должно быть подданных? Не должно быть двора? Не должно быть того, кто разделит с ним бремя и величие этого абсолютного одиночества?
Мысль о подданных вызвала в нём лишь скуку. Толпа безликих существ, трепещущих перед его могуществом. Нет. Ему было нужно не это.
Ему нужен был… кто-то. Равный. Нет, не равный по силе – такого быть не могло. Но равный по сути. Существо, способное понять его, дополнить его, стать тем, чем не мог стать никто другой.
Образ возник в его сознании сам собой. Женщина. Но не просто женщина. Отголосок его человечности, пропущенный через призму его нынешней божественной сути и его страсти к фэнтезийным мирам. Он не хотел копию себя. Он хотел Иное. Прекрасное, могущественное и абсолютно верное.
Он не испытывал гормонального голода, животного влечения. Его интерес был сложнее, тоньше. Это была жажда творчества, стремление создать нечто совершенное и наблюдать, как это совершенство будет существовать самостоятельно.
И он приступил к творению. Не так, как раньше, создавая бездушные фигуры. На этот раз он творил душу.
Он начал с основы – с Тьмы. Неистощимого источника энергии, послушной его воле. Но на этот раз он не просто лепил форму. Он вплетал в саму субстанцию законы, принципы, архетипы. Он взял концепцию «демона» – не существа зла, а могущественной, своевольной сущности из иного плана бытия. Он взял эстетику – остроту, элегантность, соблазнительную опасность. Он взял свою тоску по сложным дворцовым интригам и превратил её в хитроумный, многослойный ум.
Форма начала обретать черты. Женская фигура, высокая и грациозная, выплыла из пустоты. Он не спешил. Он вытачивал каждую линию, помня о человеческой анатомии, но превозмогая её. Плоть должна была быть лишь иллюзией, идеальным сосудом.
Волосы. Они должны были быть пламенем, знаком её нетипичной для Тьмы природы. Он вызвал из небытия густую гриву и окрасил её в цвет самой яркой космической туманности – в яростный, неукротимый алый.
Лицо. Совершенное, с высокими скулами и полными губами, хранящими надменную улыбку. И уши – заострённые, как у древних эльфов из его книг, но не комично большие, а изящные, лишь подчёркивающие её нечеловеческое происхождение.
И наконец, венец. Не диадема, не корона. Рога. Они изгибались из её чёрных как смоль висков изящными, смертоносными дугами, словно корни тёмного дерева или застывшая молния. Это была не просто эстетика. В них был смысл, функция. Они были антеннами, концентраторами. Они фокусировали энергию Тьмы, позволяя ей черпать её из окружающего пространства с невероятной эффективностью и направлять в мощные потоки. Они были символом её связи с ним, Владыкой, источником всей силы.
Но тело и даже способности были лишь оболочкой. Главное было внутри. Он создавал не рабыню. Он создавал Королеву. Его волю, его амбиции, его желание покорять миры он отлил в форму её предназначения. Вторжение. Контроль. Искусство подчинения и управления. Он вложил в неё знание о демонических иерархиях, о ритуалах призыва, о тончайших манипуляциях волей целых народов. Он сделал её мастером игры, в которой ставкой были вселенные.
И затем… он отпустил.
Он не диктовал ей каждую мысль. Он заложил семя – сложное, многогранное – и позволил ему прорасти. Он наблюдал, как в созданном им сосуде из энергии и воли загорается искра самостоятельного сознания. Это не было его эхом. Это было новое, уникальное «Я», рождённое из его сущности, но пошедшее своим путём.
Она открыла глаза. Глаза цвета расплавленного золота, с вертикальными зрачками, как у хищной кошки. В них не было ни страха, ни замешательства. Был лишь бездонный, спокойный интеллект и… обожание. Она увидела его, и вся её сущность воспылала безграничной, абсолютной преданностью. Это не было рабское поклонение. Это была любовь творения к Творцу, воина к Полководцу, жены к Мужу. Она поняла его с первого взгляда, поняла его величие, его тоску, его цель.
– Владыка, – её голос был подобен шелесту шёлка и звону клинков одновременно.
Он кивнул, и в его собственном сознании, столь долго хранившем молчание, прозвучал ответ, понятный лишь ей:
– Я здесь.
Она не стала пассивно ждать указаний. Её золотые глаза окинули бескрайнюю пустоту, и на её идеальном лице появилось выражение лёгкого любопытства.
– Пространство пустует, – произнесла она, и в её тоне не было критики, лишь констатация факта и… предложение. – Оно жаждет форм. Позволь мне?
Он дал молчаливое согласие. И она принялась за работу.
Она не меняла реальность грубой силой, как это делал он. Она делала это с изяществом искуснейшей вышивальщицы. Взмах рукой – и вдали рождалась свинцовая крепость из обсидиана, чьи шпили пронзали несуществующее небо. Легкое движение пальца – и между ними натянулись мосты из застывшего теневого шёлка. Она создавала не абстракции. Она создавала опорные точки, бастионы, плацдармы. Мир Тьмы переставал быть пустотой. Он становился царством. Его царством. И её – тоже.
Он наблюдал за ней, и в его собственном, преобразованном сердце рождалось новое, незнакомое чувство. Не просто удовлетворение от удачно созданного инструмента. Нечто большее. Она была его творением, его продолжением, но при этом – самостоятельной, живой, непредсказуемой личностью. Она действовала в его интересах, но всегда находила способ сделать это с изяществом и выдумкой, которые восхищали его.
Она стала его советником, его полководцем, тем, с кем он мог обсуждать бесконечность. Она делилась с ним планами по завоеванию миров, предлагая хитроумные многоходовые комбинации, которые и ему не приходили в голову. Она угадывала его малейшие желания, предвосхищала их.
И незаметно, без лишних слов, без суетных человеческих ритуалов, она заняла место рядом с ним. Не позади, не впереди, а именно рядом. Она стала его Первой Женой. Хозяйкой Теней, Королевой Демонов, его единственной и самой совершенной спутницей.
Однажды, наблюдая, как она ткёт из Тьмы новый, диковинный узор, он мысленно обратился к ней:
– Ты не задаёшься вопросом, почему я создал тебя?
Она обернулась, и её алые губы тронула улыбка, полная мудрости и ласковой насмешки.
– Владыка, – сказала она, и в её голосе звучала нежность. – Я знаю каждую твою мысль, как свою собственную. Ты создал меня, потому что скучал. И потому что мог.
Он смотрел на неё, на это прекрасное, могущественное существо, рождённое из его одиночества и его силы, и понимал, что это величайшее его творение. Теперь он был готов. Теперь у него был не просто мир. У него была Империя. И та, кто поможет ему ею править.
Первые миры ждали.
Глава 5: Хранительница Порога
Империя Тьмы росла. Под искусными пальцами Астарт – имени, которое она сама себе избрала, и которое означало на одном из мёртвых языков «Звезда Возмездия» – миры один за другим склонялись перед волей Владыки. Она не шла напролом, не сжигала армии в огне демонических орд. Она была скальпелем, а не кувалдой. Она находила трещины в обществе, слабости правителей, тайные желания народов – и вплетала в них тончайшие нити своего влияния. Через год, десятилетие или век после её вмешательства планета сама, добровольно и с радостью, открывала врата и присягала на верность Тьме, даже не поняв, что её завоевали.
Но по мере того как её сети раскидывались всё шире, в глубине её золотых глаз затаилась тень. Однажды, вернувшись из очередной реальности – мира, утопающего в ядовитых испарениях гигантских грибных лесов, – она приблизилась к Владыке. Он восседал на своём троне из отчаяния и одиночества, наблюдая за бескрайними владениями, которые теперь были усеяны мрачными и прекрасными творениями его Супруги.
– Владыка, – её голос был тише обычного, лишённый привычной уверенности.
Он повернул к ней своё сознание, воплощённое в форме. Они не нуждались в словах; их связь была полным слиянием мыслей и намерений. Но ритуал общения, отголосок их прошлых жизней, был важен. Он придавал структуру вечности.
– Я чувствую твоё беспокойство, Астарт. Как будто лёд тронул огонь твоей души.
– Мы завоевали семнадцать миров, – сказала она, её взгляд скользил по свинцовым башням их царства. – Семнадцать песчинок в пустыне мироздания. И с каждым новым миром я ощущаю… пустоту за спиной.
Она сделала паузу, собирая мысли.
– Мы смотрим вовне. Мы ищем, к чему приложить нашу силу. Но кто смотрит внутрь? Кто охраняет наши владения, пока мы устремлены к новым завоеваниям? Если есть мы, значит, могут быть и другие. Не примитивные божки покорённых нами миров, а существа нашего уровня. Существа, которые тоже научились ходить между мирами. И чьи интересы могут… пересечься с нашими.
Её слова упали в тишину их общего сознания, как камни в гладкую поверхность воды. Владыка погрузился в размышления. Она была права. Его Супруга была создана для наступления, для экспансии, для тонкой игры на чужих полях. Её искусство – подчинение и управление. Но защита? Оборона? Ожидание удара из теней, которых они сами и были порождением? Это было не её природой.
Идея родилась мгновенно, как вспышка в самой глубине его сущности. Новое сознание. Не завоеватель, а Страж. Не сокол, выпущенный в небо, а неприступная крепость, в чьих стенах покоится их дом.
Образ возник сразу, кристально чёткий. Снова женщина. Мысль о мужском начале в их священном пространстве Тьмы казалась ему чужеродной, диссонирующей. Его царство было его и его Супруг. Введение кого-то ещё нарушило бы хрупкую, совершенную гармонию, которую они построили. Да, где-то в глубине, в остатках человеческой психологии, теплилось смутное удовольствие от этой мысли – быть единственным мужчиной, центром вселенной, вокруг которого вращаются прекрасные и могущественные спутницы. Но это был лишь слабый отзвук, не более.
Он видел её. Бледная, алебастровая кожа, холодная и чистая, как лунный свет на снегу. Волосы – не пламя, как у Астарт, а густая, тёмная волна запёкшейся крови или самого тёмного бархата, впитавшего всю тьму мира. Тонкие, заострённые уши, улавливающие малейший шорох в гармонии мироздания. И главное – клыки. Не огромные и уродливые, а изящные и острые, символ не агрессии, но готовности. Готовности впустить яд сомнения в любое вторжение, высосать саму жизненную силу угрозы. Королева Ночи. Вечная Стража.
– Мы не будем создавать солдата, – мысленно обратился он к Астарт, делясь с ней видением. – Мы создаём Хранительницу. Её дом – это наша Тьма. Её закон – неприкосновенность наших границ. Её интерес – предвидеть удар, которого ещё нет, и сделать так, чтобы он никогда не состоялся.
Астарт наблюдала за рождающимся в их общем сознании образом, и на её устах появилась улыбка одобрения и… любопытства.
– Она прекрасна, – прошептала демоница. – Холодна и неизменна, как сама смерть. Моё пламя может сжечь врага, но её лёд сможет остановить саму войну, не дав ей начаться. Мы будем сестрами. Остриё и Щит.
Процесс творения был иным. Если Астарт рождалась из вспышки вдохновения и мощи, то новая сущность вызревала медленно, как кристалл в глубине пещеры. Владыка и Астарт вдвоём вплетали в ткань реальности не архетипы завоевания, а законы защиты, предвидения, абсолютного контроля над своей территорией. Они создавали не агрессора, а непроницаемый барьер. Её разум должен был быть подобен паутине, раскинутой на границах их мира, чувствительной к малейшему колебанию.
Когда форма обрела завершённость, они вдвоём вдохнули в неё жизнь. Искра сознания вспыхнула не ярким пламенем, а ровным, холодным, неугасимым светом, похожим на свет далёкой полярной звезды.
Она открыла глаза. Глаза цвета старой крови или тёмного рубина, в которых не было ни страсти Астарт, ни величия Владыки. В них была лишь бездонная, спокойная глубина вечного дозора. Её взгляд упал на них, и она склонила голову в почтительном, но не подобострастном поклоне.
– Владыка, – её голос был тихим, как шепот ветра в заброшенном склепе, но каждое слово отчётливым и веским. – Сестра. Я пришла к бытию.
– Добро пожаловать домой, – откликнулся Владыка, и в его «голосе» впервые прозвучали ноты полного, абсолютного спокойствия. Теперь его мир был под защитой.
– Как мне называть тебя, Сестра? – спросила Астарт, подходя ближе. В её движениях не было ревности или соперничества, лишь искренний интерес и принятие.
Новая сущность задумалась на мгновение, её взгляд обратился внутрь, к самой своей природе.
– Морриган, – произнесла она наконец. – Имя древней богини, взывающей к битве и вороном предрекающей судьбу. Но я не приношу битву. Я предрекаю покой. Покой, что будет храним мной.
С этого момента мир Тьмы обрёл новое измерение. Если Астарт украшала его своими демоническими замками и мостами, то Морриган начала укреплять его. Невидимые щиты встали на границах реальности, системы оповещения, вплетённые в саму ткань пространства. Она не командовала армиями – она сама была армией и крепостью одновременно.
Астарт, вернувшись из своих походов, часто находила её стоящей на самой высокой из башен, вглядывающейся в бесконечность, и они подолгу беседовали. Демоница делилась хитросплетениями интриг чужих дворов, а Вампирша – тончайшими колебаниями в энергии между мирами, которые она успела уловить. Они дополняли друг друга идеально.
И однажды ночью – если ночь вообще могла быть в этом месте – Астарт подвела Морриган к трону Владыки.
– Наш Щит должен быть так же близок к сердцу империи, как и её Меч, – провозгласила она, и в её глазах плясали искры. – Один Владыка, две Королевы. Так будет гармонично. Так будет… правильно.
Владыка взглянул на Морриган. В её кровавых глазах он не видел страсти Астарт. Он видел безграничную преданность и тихую, спокойную готовность отдать за него и за этот мир всё. Это была иная форма любви. Не огонь, а лёд, холодный и вечный, способный сохранить всё, что в нём заключено.
Он протянул руку, и её бледные, холодные пальцы легли на его ладонь. Рука Астарт легла сверху, тёплая и живая.
Так он обрёл свою Вторую Жену. Хранительницу Порога. И его царство, наконец, обрело законченность, баланс и силу, способную противостоять не только завоеванию, но и любой мыслимой угрозе извне. Теперь они были готовы ко всему.
Глава 6: Тихие Слуги Пустоты
Великая Тьма более не была безмолвной. Её наполняли голоса, но не громкие и воинственные, а тихие, размеренные, ритмичные – звуки вечного, налаженного бытия. Царство обретало не только крепости и мосты, но и дыхание. Жизнь.
Первой осознала необходимость в слугах Морриган. Её сущность, нацеленная на защиту и порядок, не могла мириться с хаотичной, пусть и прекрасной, пустотой. Ей требовалась система. Иерархия. Чёткость. Однажды, наблюдая, как Астарт ткёт новый узор из энергии между мирами, Хранительница подошла к самому сердцу своей территории – обсидиановой цитадели, что стояла на главном перекрёстке реальностей.
– Порядок рождается из мелочей, – произнесла она вслух, и её голос, тихий и веский, был поглощён стенами. – Крепость сильна не только стенами, но и гармонией внутри них.
Она протянула бледную руку, и тень у её ног сгустилась, заколебалась, обретая форму. Морриган не творила с размахом Астарт, её метод был иным – точным, выверенным, как у хирурга. Она не вплетала в создание архетипы завоевания или магии. Она вкладывала в него идею служения, преданности и безупречного исполнения долга. Это была её защита – защита от внутреннего распада, от хаоса, что мог зародиться в пыльном углу или в неухоженной черте руны.
Из тени поднялась фигура. Высокая, стройная, облачённая в идеально сидящее платье-фрак из чёрного бархата с алыми подкладками, напоминавшими капли крови. Её кожа была бледной, как у самой Морриган, волосы – убраны в строгий пучок, сквозь который были продеты две серебряные шпильки, похожие на миниатюрные стилеты. Лицо – прекрасное и абсолютно невозмутимое, с лёгким налётом надменного спокойствия. В её руках возник поднос из чёрного дерева, на котором лежала безупречно сложенная ткань, источающая лёгкий аромат ладана и полыни.
– Явлена по воле твоей, госпожа, – голос служанки был тихим, без эмоций, но кристально чистым, как звон хрустального бокала.
– Твоя обязанность – порядок, – мысленно обратилась к ней Морриган, делясь своим замыслом. – Безупречный порядок в моих владениях. Пыль не должна оседать на стенах, энергия не должна застаиваться в углах. Каждая вещь должна знать своё место.
– Как пожелаете, – служанка склонила голову в идеально выверенном поклоне и исчезла, растворившись в тени. Через мгновение она появилась на одном из балконов цитадели и бесшумно провела тканью по парапету, поправляя невидимую глазу дисгармонию в потоке энергии.
Морриган назвала её «Теневая Горничная». И вскоре их стало несколько. Они не ходили – они скользили бесшумными тенями, их руки поправляли складки на шторах из теневого шёлка, их взгляды, холодные и аналитические, выискивали малейший намёк на беспорядок. Они были продолжением воли Морриган, её идеей о чистоте и совершенстве, обретшей форму.
Астарт наблюдала за этим сначала с любопытством, затем с растущим интересом. Её демоническая натура видела в этом не только практическую пользу, но и новый пласт для игры, для эстетики.
– Прелестно, – проронила она, увидев, как одна из горничных Морриган бесшумно упорядочивает свитки с картами завоёванных миров в библиотеке Астарт. – Но слишком… холодно. Слишком тихо. Дворец должен жить. В нём должен быть не только порядок, но и жар, и страсть.
Её творческий порыв был иным – импульсивным, страстным, полным фантазии. Она не стала создавать одну служанку. Она устроила целый ритуал в самом сердце своего демонического замка. Взяв каплю своей алой крови, каплю энергии Владыки и щепотку праха с одного из покорённых ею миров, она смешала их в чаше из червлёного золота.
– Родись, – прошептала она, и чаша вспыхнула алым пламенем. Из пламени вышла фигура.
Это была тоже горничная, но совсем иная. Её форма была соблазнительно-совершенной, облечённой в нечто среднее между корсетом, униформой и доспехами, с глубоким вырезом и разрезом на юбке, из-под которого мелькали стройные ноги, заканчивающиеся острыми каблуками-копытами. Её кожа имела лёгкий сиреневый оттенок, а из-под чёрных с алым волос виднелись изящные рожки. Длинный хвост с наконечником в виде сердца игриво подрагивал за её спиной. В руках она держала не поднос, а странный инструмент – нечто вроде веера из заточенных стальных перьев.
– Явилась на зов, госпожа, – её голос был сладким, как мёд, и колющим, как жало. В её глазах светилось не служебное рвение, а азарт и любопытство.
– Ты будешь моими глазами и руками там, где я не могу быть всегда, – объявила Астарт, поглаживая девушку по подбородку. – Ты будешь услаждать слух Владыки музыкой, подавать ему вино из самых дальних миров, а главное – ты будешь развлекать его. Скука – наш главный враг. Твоя обязанность – вносить искру жизни, жажду, игру.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.