- -
- 100%
- +
Бывший рыцарь чувствовал себя почти виноватым перед людоедами, которые погибли так бесславно, утопленные в жидком камне. Это был не самый благородный способ убийства.
– Зато быстро, – сказал Мэлдред, словно читая его мысли. – Это было необходимо. Если бы они что-то заметили…
– Мглистый тоже увидел бы это их глазами.
Маг кивнул и подполз ближе:
– Ты можешь заглянуть внутрь?
– Не слишком далеко, – ответил Дамон и, подумав, добавил: – По крайней мере, пока. – Он сделал несколько шагов вперед и сосредоточил обостренные чувства на входе в пещеру, пытаясь различить любые звуки или движение. – Там никого нет.
Потребовалось несколько минут, чтобы подняться к пещере. Мэлдред, используя магию земли, немного расширил вход для удобства. Еще через несколько минут они были внутри, двигаясь бесшумно и быстро, несмотря на свои размеры. В пещере было довольно темно, но Грозный Волк заметил, что острота зрения у него осталась такой же. Мэлдред, как и все людоеды, мог различать объекты в темноте по излучаемому ими теплу, поэтому он уперся взглядом в разгоряченную спину Дамона.
Внутри сильно пахло людоедами, и Дамон предположил, что стражи находились здесь довольно долго. А возможно, и не только они, решил он через минуту – запах людоедов был везде.
«Сколько их было? Остались ли еще соплеменники Мэла в этой огромной пещере? Или мглистый отправил их куда-нибудь со своими низменными поручениями?»
Они шли по длинному, бесконечно петляющему коридору. Запах постепенно исчезал, и скоро единственным его источником остался Мэлдред.
Дважды Дамону казалось, что их преследуют, – он слышал звуки за спиной. Возможно, в незаметных ответвлениях прятались дозорные дракона, но все это оставалось так далеко позади, что даже и запаха он не мог почуять. «Не станем же мы дожидаться их», – решил Грозный Волк. Они уже достаточно глубоко проникли в пещеру. Дамон осторожно следил за Мэлдредом через плечо.
Внезапно Дамон почувствовал присутствие мглистого – будто что-то толкнулось в его подсознании. Дракон снова пытался вторгнуться в его сознание, но бывший рыцарь успешно отразил эту атаку. Он не думал, что мглистому известно об их приближении, но не хотел рисковать.
– Быстрее, – пробормотал он. – Давай, Мэл.
Дамон слышал, как Людоед прибавил шагу, как участилось его дыхание.
– Быстрее, – сказал Грозный Волк громче и тут же выругался, споткнувшись. Ноги его отяжелели и пылали огнем. Он почувствовал, как они становятся еще больше, как растет его тело, а мускулы наливаются силой. Снова сдавило грудь, в висках стучало.
– Во имя голов Владычицы Тьмы! Сколько может продолжаться эта мука!
«Сколько еще продержится человеческий дух в этом чудовищном теле? Достаточно ли у меня времени, чтобы найти дракона? А победить его? А узнать, что Рики и ребенок спасены?»
– Сколько мне осталось? – прошептал Дамон, восстановив равновесие и возобновляя изнурительный темп.
Он слышал, как Мэлдред тяжело дышит сзади – людоеду было трудно.
– Не так быстро, – жалобно попросил маг, когда Грозный Волк помчался по круто уходящему вниз коридору, – мне не поспеть за тобой.
Поскольку бывший рыцарь не был намерен доверять двуличному людоеду, то решил не снижать темп.
– Дамон, помедленней!
«Возможно, – думал Грозный Волк, – Мэлдред говорил правду, когда обещал не лгать больше». Он хотел верить в это, помня о близкой дружбе, которая раньше их связывала, но не мог позволить себе такой роскоши. Не мог, поскольку, возможно, у него осталось всего несколько минут.
Однажды мглистый перехитрил людоеда. Теперь, если Мэлдред все еще надеялся спасти Блотен, дракон мог снова использовать его против Дамона.
– Дамон, помедленней.
– Я не могу!
Бывший рыцарь считал, что у него осталось слишком мало времени, чтобы понапрасну терять его. Не мог он и полностью доверять Мэлдреду. Теперь Дамон почти бежал по каменному туннелю, оставив людоеда далеко позади. Бежал к логову дракона.
Еще один поворот, еще один спуск.
Дамон догадывался, что теперь он уже глубоко под землей и спускается все ниже и ниже. Стало немного прохладнее. Сухой пыльный воздух сменился тяжелой влажностью с запахом земли и гуано. Он посмотрел вправо, вглядываясь в темноте, и заметил воду, каплями усеявшую камни. Неподалеку проходила серебряная жила. И тут бывший рыцарь вспомнил ее. Именно эту жилу он заметил во время недолгой мысленной связи с мглистым драконом.
– Уже близко, – прошептал Грозный Волк. – Я уже рядом.
Еще небольшая пробежка.
– В самом деле, – пришел неожиданный ответ, – ты очень близко.
Вдалеке, слева от Дамона, возник тусклый желтый свет. Он быстро рос и становился ярче, отражаясь от усыпанных драгоценными камнями предметов, золотых скульптур и позолоченного оружия, сложенного перед ожидающим Грозного Волка мглистым драконом. Свет на мгновение ослепил Дамона, который слишком много времени провел в темноте.
Бывший рыцарь почувствовал облегчение и легкое головокружение, страх и надежду на то, что он теперь сможет спасти своего ребенка. Через мгновение его обуял гнев – получалось, что вся его жизнь ушла на то, чтобы добраться сюда. Он жил только для этого момента – момента возмездия.
Возле мглистого появилась Нура Змеедева в облике маленькой девочки с медно-рыжими волосами. Дракон вытянул лапу в почти умоляющем жесте – малышка читала заклинание.
Дамон направился прямо к ней, но затем заколебался. Внезапно он почувствовал дрожь горы под огрубевшими ступнями. Это гремели слова дракона, которые было не так-то просто разобрать.
– А ты хитрец, – промурлыкал мглистый. – Мои дорогие людоеды не потрудились предупредить меня о твоем приходе, Дамон Грозный Волк. Ты их убил?
– В любом случае они мертвы, – пожал плечами Дамон.
Дракон вопросительно поднял костистую бровь. Грозный Волк двинулся вперед медленно и осторожно, следя за Нурой и все еще удерживая дракона от проникновения в его сознание.
– Меня больше не зовут Дамоном Грозным Волком. Я перестал им быть с тех пор, как последний участок моего тела покрылся чешуей. Теперь я всего лишь омерзительное чудовище, которое ты создал только для того, чтобы уничтожить. Я потомок, хоть и не столь совершенный, как порождения Сабл. У меня нет крыльев, дракон, только уродливые обрубки. Твое создание уродливо. Я отвратителен.
Дракон зарычал так, словно разом забили в тысячу колоколов. Дамон не понял, смех это или яростный рев.
– Но это уродливое и отвратительное создание – очень сильное, – продолжал бывший рыцарь, приближаясь. – Я намерен показать тебе, насколько сильное.
Грозный Волк прыгнул вперед, но не миновал и нескольких ярдов, как наткнулся на невидимый барьер. По усмешке на личике Нуры Змеедевы он понял, что это – результат ее заклинания. У бывшего рыцаря перехватило дыхание – он ничего не мог сделать с молниеносным чародейством наги.
Огромный невидимый кулак рухнул на него сверху, швырнув на каменный пол, и прижал, выдавливая воздух из легких.
– Поспеши, хозяин, – нервно поторопила нага. – Я не в силах долго его удерживать. Он и в самом деле очень силен и, кажется, способен противиться даже самому сильному моему заклинанию.
– Дай мне немного времени, Нура Змеедева, – прогремел в ответ дракон. – Подержи его – я должен победить его дух.
– Тебе не удержать меня! – прокричал Дамон. – И не победить!
Он уперся когтистыми руками в каменный пол, собрал всю свою ненависть и силу, чтобы сломить силу наги, которая уступила лишь немного. Грозный Волк удвоил усилия.
– Я не позволю тебе осилить меня, проклятая змея!
Он слышал, как камни трещат под его когтями, слышал, как Нура просит поддержки у дракона, слышал, как мглистый говорил на непонятном ему лающем языке, слышал топот ног. Бывший рыцарь потянул носом воздух и почуял запах Мэлдреда. Дамон не знал ни того, вовремя ли маг пришел на помощь, ни того, сможет ли людоед помочь ему. Силы были на исходе. Мог ли он помочь себе?
Дракон продолжал произносить странные слова, гора содрогалась под покрытыми жесткой кожей ладонями Грозного Волка. Он пытался разобрать слова, которые, очевидно, были заклинанием.
Немного приподняв и повернув голову, бывший рыцарь увидел, как мрачно мерцают глаза мглистого. Зрачки его поблескивали, как ночные звезды. Через мгновение магия пролилась из драконьих глаз подобно слезам, покрыв сокровища, рассыпанные меж его когтей.
– Поспеши, хозяин, – снова заторопила Нура. – Я едва его держу.
– Нет, – прохрипел Дамон, не желая сдаться. Он собрал последние силы и сумел подняться на колени. – Тебе меня не удержать.
Он не знал, что пытается сделать мглистый, но понимал, что это должно было быть достаточно опасным, если драконью магию понадобилось подкрепить энергией артефактов.
Дамон много раз видел такое, когда путешествовал в компании Мэлдреда или вместе с Палином. Но самым ярким воспоминанием было то, как красная владычица Малис пыталась использовать естественную энергию древних амулетов, чтобы стать Богиней.
– Я не могу позволить тебе победить.
– Победит хозяин, – произнесла Нура страстным женским голосом. – Он будет жить вечно, а вместе с ним – и я.
Грозный Волк не заметил, как нага подошла, и теперь она стояла всего в нескольких дюймах от него – невинная пухлощекая девочка, сжимавшая кулачок с такой силой, словно держала заклятого врага в ладони.
– Тебе не справиться с моим хозяином, Дамон Грозный Волк. Тебе лучше сдаться и избежать страданий. Забвение успокоит боль.
– Никогда! – сдавленный крик эхом отразился от сводов пещеры. – Ему не отнять у меня мой дух и не превратить меня в отвратительное чудовище! Не выйдет!
– Ты уже чудовище, Дамон. Жаль, что ты не можешь себя увидеть со стороны. Твое тело намного внушительнее, чем жалкое человеческое, и настолько же ужасное. – В ее лице проглянула нежность. – Успокойся, Дамон. Позволь своему духу забыться. Упрости задачу себе и нам.
– Я раньше умру, чем позволю себе это!
Раздался смех, похожий на перезвон колокольчиков.
– Чудовище! Но хозяин милосерден и не позволит тебе умереть, Дамон Грозный Волк, – по крайней мере, не полностью. Он победит, возьмет твое тело и заменит твой дух своим, сколько бы ты ни сопротивлялся.
Нура снова засмеялась, тихо и протяжно, а когда замолкла, ее глаза вспыхнули злобной радостью, которая заставила Дамона невольно содрогнуться.
Он продолжал сопротивляться невидимой силе, одновременно прислушиваясь к себе. В груди пылал огонь, жар стекал к животу и оттуда распространялся по рукам и ногам. Концентрация на внутренних поисках и лихорадка выматывали Грозного Волка, его пульс участился, кровь грохотала в ушах.
Он впился пальцами в камень. В камень! Он не сразу понял это – мощные когти раскололи скалу!
– Ты понял это, не так ли, Дамон Грозный Волк? Ты наконец это почувствовал? Ты знаешь, что делает мой господин. То, что он должен был сделать неделю назад, если бы твое тело росло быстрее, если бы ты раньше принял все эти изменения. Если бы ты сумел убить Сабл…
– …то она, умирая, поддержала бы своей жизненной энергией заклинание мглистого дракона. – Это произнес Мэлдред. Он стоял у входа в логово, осторожно наблюдая за драконом и нагой, нависшей над Дамоном.
Мэлдред старался отвести взгляд, чтобы не видеть нового облика Грозного Волка, но не мог – словно был зачарован. Глаза мага снова и снова смотрели на того, кто недавно был его другом, а теперь – жалким, изуродованным существом, чудовищем.
– Ладно, принц, – промурлыкала Нура. – Я вижу, Дамон снова сбежал от тебя. Ты не слишком-то хорошо выполняешь возложенные на тебя обязанности.
Мэлдред с ревом бросился вперед, но тоже натолкнулся на невидимую стену. Девочка подняла руку. Ее пальцы сверкали так же, как и глаза, губы неслышно шептали что-то. Магическая алебарда вылетела из руки людоеда, взмыла в воздух и упала на груду сияющих сокровищ перед мглистым драконом.
– А где ты потерял свой драгоценный меч, принц? Твой прекрасный магический меч? Тот, что подарил тебе отец? И Фиона, где она со своим клинком? С мечом, который я украла у Дамона? Я хочу получить их назад, и немедленно!
Мэлдред ударил кулаками в невидимый барьер, запрокинул голову и в гневе завыл.
– Не дай дракону победить, – пробормотал Грозный Волк себе, все еще сопротивляясь.
– Тебе придется сдаться. У тебя нет выбора, Дамон, – сказала Нура, переключая внимание на бывшего рыцаря, и присела на корточки возле барьера. – Поддерживаемый жизненной энергией Сабл или магией артефактов – не имеет значения – хозяин скоро будет иметь достаточно силы, чтобы завладеть твоим телом. Хозяин останется жить.
– Борись, Дамон! – крикнул Мэлдред. – Борись изо всех сил!
Нура приблизила лицо к лицу бывшего рыцаря, так что он почувствовал на щеке теплое дыхание:
– Мощное заклинание позволит ему уничтожить твой непокорный дух… и перенести свою душу в это новое, прекрасное чешуйчатое тело.
– Нет! – Дамон напряг мышцы ног.
– Хозяин умирает, Дамон Грозный Волк, – не умолкала нага. – Энергия Хаоса, создавшая и питавшая его, иссякает, но хозяин возродится в твоем теле и будет жить долго, поскольку я оказалась права: ты – единственный. Именно тот, кто ему нужен.
– Никогда! – Бывший рыцарь сделал героическое усилие и сумел подняться на ноги. Он стоял, ослабевший и одурманенный, а невидимая сила все еще давила на него, сковывая движения.
– Ты начал понимать, не так ли? – Тон Нуры был почти сочувственным. Она задрала голову, не отводя глаз от лица Грозного Волка. – Ты понимаешь?
– Да, – хрипло ответил Дамон. Его голос с каждым словом менялся все сильнее. – Я – именно тот, правда? Единственное подходящее вместилище, которое смог найти для себя твой обрюзгший хозяин, чтобы изменить с помощью своей магии? – Лучащееся самодовольством лицо наги едва заметно дрогнуло. – Единственный. И какой по счету? Со сколькими он пытался сделать то же самое? Скольких подчинял своей власти и терпел неудачу, создавая оболочку по своему вкусу? Скольких уничтожил в припадке грязных амбиций?
Змеедева кивнула:
– Мои испытания подтвердили, что ты – единственный достаточно сильный, чтобы выдержать влияние магии хозяина, Дамон. Благодаря драконьим чарам, которые на тебя уже действовали.
«Это все из-за чешуйки красной владычицы, которой меня наградил проклятый Рыцарь Тьмы несколько лет назад, – понял Грозный Волк. – Из-за магии, которую использовали мглистый дракон и серебряная драконица, чтобы избавить меня от контроля Малис. О да, я неоднократно подвергался воздействию драконьих чар!»
Нура улыбнулась, наблюдая, как он сопротивляется давлению:
– Хозяин всегда говорил, что твой разум сильнее твоего тела. Я не соглашалась с ним, хотя ты действительно умен и проницателен. Очень неприятно, но твое сознание больше не будет принадлежать тебе. Какая жалость! Такой могучий ум…
Ее слова заглушил могучий рев мглистого дракона, заставивший содрогнуться стены пещеры. Заклинание было завершено, и магические сокровища превратились сначала в груду тускло мерцающих угольков, а затем и вовсе исчезли. Пещеру залило яркое сияние высвобожденной магии, и Дамон почувствовал, как его омывает энергия, прорвавшаяся сквозь стену Нуры.
Игра теней
Дамон почувствовал, как проваливается в удушающую темноту. Жидкий огонь все еще тек от груди и живота к рукам и ногам, грозя испепелить его.
– Мэл? – позвал он.
Ответа не последовало – только темнота, свист ветра и невыносимая жара. От нее не было спасения. Языки пламени лизали каждый дюйм тела Грозного Волка. Он чувствовал, что неведомая сила рвет его на части, словно палач – орудиями пытки. Суставы рук и ног, отзываясь дикой болью, готовы были лопнуть.
Дамон задыхался, втягивая в себя столько воздуха, сколько позволяли обожженные легкие, но все же попытался хоть немного отвлечься от мучительных ощущений и увидеть… что-то… что-нибудь.
Все, что он смог обнаружить, было сгустком тьмы, черным как уголь.
– Что? Мэл? Мэл, ты там?
В ответ прозвучало хриплое рычание.
– Я – сильный! – как бы со стороны услышал Дамон свой громкий голос. – Я сильный, Нура Змеедева! – Слова звучали в такт с ритмом его сердца. – Нет никого сильнее меня, ты, проклятая змея! Я остановлю тебя!
Но ее заклинание уже было произнесено. Боль и лихорадка усилились так быстро, что Грозный Волк решил – он умрет раньше, чем успеет еще раз вздохнуть. И тут же закричал. Вопль бывшего рыцаря превратился в рев, затем затих, когда жар так же резко спал. Он снова крикнул, лишь затем, чтобы убедиться, что все еще жив, потом глубоко вздохнул и почувствовал, что пока в силах сопротивляться.
– Жар, – прошептал Дамон. – Он меня очищает! – Жидкий огонь тек по жилам, изгоняя слабость из его некогда человеческого тела, оставляя только силу и мощь. – Я буду жить, Нура Змеедева! И сдержу обещание, данное Рагху. Я увижу тебя мертвой!
Его тело все еще изменялось, становясь больше и больше. Грозный Волк поднес руку к лицу, но не увидел ничего, кроме темноты. Он слышал треск и чувствовал, как грудь его расширяется и вздувается, но боли не было.
«Куда подевались боль и жар?» – удивленно подумал Дамон и понял, что не испытывает вообще ничего. Затем, будучи невольным участником странного действа, он ощутил, как тело его увеличивается в размерах вдвое, затем еще вдвое.
– Фиона! – крикнул где-то в темноте маг.
«Так Мэлдред все еще здесь. Почему он зовет Фиону? Она тоже здесь была? – роились в мозгу бывшего рыцаря вопросы. – Как она попала сюда, в пещеру?»
Темнота наконец отступила, возникли очертания каменного логова, и Дамон увидел себя.
«Мои глаза, – услышал он голос, звучавший в его мозгу. – Сейчас ты смотришь моими глазами, Дамон Грозный Волк, но скоро уже навсегда перестанешь и видеть, и чувствовать что-либо».
Сознание мглистого дракона и разум бывшего рыцаря теперь делили одно тело.
«Что же это за отвратительная магия, способная убить чужую душу?» – подумал Дамон.
– Рагх! Фиона! Поспешите! – вновь услышал он голос Мэлдреда.
«Значит, драконид и Фиона все-таки здесь, сумели каким-то образом найти нас. Спасли ли они Рики и ребенка от хобгоблинов? В безопасности ли мой малыш?» – Грозный Волк пытался позвать их, но голос не повиновался ему. Он даже не смог открыть рта.
– Фиона! – Оклики людоеда не прекращались, отзываясь эхом под сводами.
«Какая разница, здесь они или нет, – думал бывший рыцарь. – Они должны уйти. Мэлдред должен сказать им, что надо бежать, пока еще есть возможность спастись». Он снова попробовал крикнуть, предупредить, затем сосредоточил все силы на том, чтобы разинуть огромную пасть.
«А как же ужас, наводимый драконами? – спросил себя Дамон. – Они обязаны бежать. Страх, который источает мглистый, должен их отталкивать».
И тут Грозный Волк вспомнил, что не почувствовал драконьего ужаса, когда попал в логово. Вспомнил, что не ощутил даже легкого испуга. «Неужели дракон настолько ослабел, что лишился этого свойства? Неужели заклинание, брошенное в меня, отняло у него все силы?»
– Это Дамон? Это действительно Дамон? – раздался знакомый хриплый шепот драконида. – Во имя Первых! Он превратился не в потомка, а в дракона!
Внезапно бывший рыцарь понял, что сивак прав. Он осознал, что опирается на лапы – толстые, как стволы столетних дубов, оканчивающиеся длинными смертоносными когтями. Лопатки сменились крыльями, которые Дамон вынужден был сложить – распахнуть их мешал невидимый барьер, который Нура еще не убрала. Шея вытянулась и стала очень гибкой, голова – огромной, глаза – большими настолько, что каждый предмет вокруг был виден с невероятной ясностью.
Мглистый дракон повернул голову, и Грозный Волк заметил Мэлдреда, который все еще молотил кулаками в невидимую стену. Фиона рубила ее зачарованным мечом, что-то выкрикивая… об обмане? В ярости девушка повысила голос, и Дамон отчетливо услышал ее слова, прорвавшиеся сквозь шум в пещере и оглушительный стук его сердца.
– Будь ты проклят, дракон! – пронзительно кричала соламнийка. – Это я должна убить Дамона Грозного Волка! Он – мой! Он должен заплатить мне за Рига! Заплатить за всех!
– Рагх! Помоги мне с барьером! – позвал Мэлдред.
Странно, но сивак ничего не сделал. Вместо этого он что-то сказал людоеду, так тихо, что даже Дамон, несмотря на чуткий драконий слух, ничего не смог разобрать: пол пещеры с грохотом содрогался, Фиона дико визжала, Нура Змеедева тоже что-то говорила, очевидно, произносила очередное таинственное заклинание.
Опять заклинание!
«Ей приходится поддерживать невидимый барьер, – подумал Дамон, – чтобы мои спутники не прорвались и не выручили меня, победив мглистого».
Судя по тому, как поглотило нагу сплетение заклинания, дракон еще не закончил своего превращения и не мог полностью контролировать жуткое тело Грозного Волка.
«А раз ты до конца не завладел моим телом, я еще могу остановить тебя, – мысленно сказал он. – Я остановлю тебя вместе с моими друзьями».
«Слишком поздно, Дамон Грозный Волк, – мысленно насмехался над ним мглистый. – Метаморфоза завершена. Теперь я владею твоим телом. Я с самого начала должен был не посылать тебя к Сабл, а держать возле себя. В конце концов, мне не так уж и нужна была жизненная энергия черной – высвобожденной магии драгоценных артефактов вполне хватило. Да еще помогла твоя внутренняя магия. Ты был нужен мне. Нура с самого начала была права, и Мэлдред тоже. Ты – единственный, в чьем теле я могу продолжить существование».
«Ты лжешь, дракон. Ничего не завершилось. Твоя марионетка Нура еще старается выиграть для тебя немного времени, чтобы ты закончил», – бушевал Дамон.
Все эти недели он думал, что мглистый превращает его в обыкновенного потомка или отвратительное чудовище только ради убийства Сабл. Ведь дракон угрожал окончательной метаморфозой, если Грозный Волк не сделает этого, и, наоборот, за честно выполненную задачу обещал избавить его от чешуи, а заодно перестать преследовать Вейрека, Рикали и ее ребенка. А на самом деле Дамон все это время медленно превращался в сосуд для души дракона, созданного Хаосом, Отцом Всего и Ничего.
– Нет! – закричал он, и из драконьей пасти вырвался могучий рев, заставивший вздрогнуть каждого из находящихся в пещере. – Тебе не победить меня!
Грозный Волк пытался сказать что-то еще, но мглистый дракон, как буря, ворвался в его сознание, на время заставив замолчать. Внутренним зрением Дамон увидел Хаоса, который поднял свою божественную, клубящуюся мглой тень с пола пещеры в Бездне, придал ей форму дракона и вдохнул в нее жизнь. Бывший рыцарь наблюдал, как только что созданный мглистый убивает Рыцарей Такхизис и Соламнийских Рыцарей, как он уничтожает синих драконов и пьет их жизненную энергию.
«Как я убил их всех, так убью и твой дух. Я буду летать снова – в моей новой совершенной форме, – прошипел дракон. – Я уничтожу твою душу».
Грозный Волк чувствовал, как его сознание покидает его, как иссякают жизненные силы. Дракон побеждал. Все вокруг стихли – и Нура со своими заклинаниями, и Фиона. Дамон почувствовал удары огромной силы, возможно, биение огромного драконьего сердца, а затем перестал что-либо слышать. Его окутала чернота – притягательная и пугающая. Это была смерть, и бывший рыцарь понял, что сам тянется к ней.
– Тебе удалось! – закричал Рагх. – Ты сделал это, людоед! Барьера больше нет!
По предложению Рагха Мэлдред выгреб из-за пазухи магические фигурки и с их помощью уничтожил магический заслон. Взрыв был небольшим, но достаточным, чтобы разрушить заклинание Нуры, как, впрочем, и часть свода пещеры.
Фиона ринулась вперед, увертываясь от падающих камней.
– Именем Винаса Соламна! – голосила она. – Памятью моего Рига!
Драконид замешкался, переводя взгляд с Дамона-дракона на оболочку, оставшуюся от мглистого, и обратно, Мэлдред же смотрел только на Грозного Волка.
– Клянусь Отцом и всем, что для меня свято, – произнес людоед, понизив голос. – Только взгляни на него, Рагх. Посмотри, во что он превратился.
Дамон в своем новом теле был не похож на остальных драконов, которые когда-либо водились на Кринне. Его черные чешуйки были зеркальными, и в каждой отражалась пещера и все, кто там находился. Большая часть чешуи при движении отливала серебром, но в некоторых местах роговые пластинки лишь матово поблескивали.
Дамон-дракон смотрелся внушительно. Он не был так велик, как мглистый, но зато отличался изяществом. Впечатление было таким, будто великий скульптор изваял его, собрав воедино лучшие черты всех драконов Кринна и создав уникальную композицию.
Аккуратные темные рожки мглистый позаимствовал у молодого красного, которого он уничтожил во время массовых убийств драконов Кринна владыками; великолепные крылья – у первого синего дракона, убитого им в Бездне; когти были скопированы у белого дракона – ребристые и острые, как хорошо заточенные ножи. И такие же смертельные.