Фамэс. Книга вторая

Урок 13

Я забыл, куда шёл, когда заметил ту детскую непосредственность, с которой ребёнок, увидев первый снег, радуется чистой несдержанной эмоцией под названием счастье. Я давно не испытывал подобного, потому в моменте позволил себе погрузиться в него. Позволил, чтобы он вошёл в моё сознание, зацепился там прочными когтями и царапал давно похороненные воспоминания.

Наблюдая за Леонор, которая собирала снег в ладони, растапливая своим теплом, не заметил других. Ей шла зима. На голове вязаная шапка, волосы разметались в разные стороны, а лицо… оно было восхищённым. Щёки раскраснелись, губы порозовели, а в глазах блестел задор.

Вскинув руки над головой, Леонор сделала нечто вроде дождя из подтаявшего снега. Маленькие крупинки поднялись и быстро опустились на землю. Девушка засмеялась, и тот звук, как хрустальная тягучая струна, достиг моего сознания. Вада с Лили кидали снежки в Беренику и Валенисию. Заметив этих двух девушек, я напрягся.

Как только подошёл, Вел тут же сбежала, наградив меня презрительным взглядом. Игнорировать друг друга было куда проще, чем вот это молчаливое противостояние. Я помнил, именно Вел налетела на Леонор на той вечеринке, а теперь она хочет с ней дружить? Всё выглядело весьма подозрительно.

Я чувствовал, как Береника смотрит на меня, прищурив глаза. В тот момент она читала меня, как открытую книгу. Видела эмоции, которые я скрывал от других.

– Похоже, теперь ты нашёл то, что искал, – задумчиво пробормотала Береника.

Я перевёл свой взгляд на неё, когда заметил тёмный силуэт мужчины. Тристан Вирмор повсюду следовал за своей студенткой, чтобы она всегда находилась в поле его зрения. Береника обернулась и не смогла скрыть довольную улыбку.

– Можешь не притворяться, я всё знаю, ведь именно об этом дьяволе предупреждал тебя с самого начала. Но ты так легко попалась в его сети, которые Тристан тут же захлопнул, поглотив тебя как огромный чёрный монстр. И смотри, ты позволила.

Беспечно пожав плечами, она спокойно ответила:

– Я всего лишь его ассистентка.

– Конечно, – мой тон был саркастичным. – Но мы оба знаем, что это наглая ложь.

Вместо того чтобы придумывать оправдания или пытаться обмануть меня, Береника кивнула на Леонор.

– То, как ты на неё смотришь… – она покачала головой, а я ждал продолжения не перебивая. – Так, будто она единственная, кто способен сдержать твою тьму.

Её слова настолько близко подходили к сути наших отношений, что это даже пугало. Я знал, что хочу Леонор. Жажду стать её центром притяжения. Взять себе. Смаковать, наслаждаться и подпитывать своей тьмой. Понемногу, чтобы она понимала, перед ней не ангел, способный подарить счастливое будущее. Перед ней демон, что верит, она может удержать его в узде.

– Так же, как ты удерживаешь злобных демонов Тристана? – вскинув брови, спросил.

Береника усмехнулась и покачала головой. Я понимал, она не станет мне открываться. Не доверит свои страхи и тайные мысли. Очень многое было разрушено моей грязной игрой. Вот только когда осознал, что Береника была бы преданным другом, я уже потерял её.

– Ты всё ещё не готов поделиться вашей историей с Вел?

Не желая вспоминать, я покачал головой.

– Думаю, на самом деле ты не хочешь знать, – Береника вопросительно посмотрела на меня. – Это разочарует тебя, поверь.

– Так ты только сильнее подливаешь масло в огонь. Знаешь ведь?

– Та история не сто́ит того, чтобы терять подругу.

Береника выглядела сбитой с толку моим ответом. Тяжело выдохнув, я поймал себя на мысли, что тот груз ответственности, который носил годами, стал слишком тяжёлым. Возможно, пришло время разделить его с кем-то ещё? Взгляд упал на Леонор, которая смотрела на меня. В её глазах кружились сотни вопросов.

– Валенсия Арго считала меня своим прекрасным принцем. Вот только я не он. Я дьявол, что питается чистыми душами. Я монстр, которого все ищут в темноте, когда закрывают глаза, – всё то веселье, которому позволил расцвести в душе, угасло. – Наша история закончилась уже давно. Не сто́ит ворошить старые воспоминания.

– И всё же… – попыталась надавить Береника.

– И всё же тебе сто́ит открыть свой секрет, прежде чем требовать правды от меня.

Наши глаза встретились на мгновение, и Береника покачала головой.

– Что так? Хочешь знать мою историю, но своей делиться не намерена. Это так не работает.

Она скривилась, будто вспомнила нечто тёмное из прошлого. Я догадался, в тот миг Береника окунулась в прошлый год, когда стала центром нашего преследования.

– Я помню, за всё нужно платить. Особенно когда имеешь дело с всадниками.

Мне хотелось возразить, сказать, что я готов пойти почти на всё, чтобы вернуть нашу дружбу, но Береника не позволила. Она хмуро посмотрела на меня, запрещая говорить и давать обещания. Развернувшись, девушка направилась вдоль северной части Академии в то место, где её поджидал тёмный монстр.

Сожаление на вкус было как разбитое сердце. Ужасно горькое, с привкусом сладковато-гнилого разочарования в самом себе. Я бы хотел избавиться от тех чувств. Не позволять им терзать мою душу, словно маленький монстр скрёб своими когтями по сердцу. Но как бы сильно ни было моё желание заглушить то светлое, что оставалось внутри, я не мог.

– Что ты делаешь? – спросил, когда Леонор потянула меня за собой. – Введёшь себя как ребёнок

– Смакую последние снежные сугробы. Погода уже меняется. Скоро придёт весна, и я не смогу вот так поваляться на земле.

– Почему? – удивлённо спросил я. – Можно взять плед, расстелить и делать то же самое.

Она счастливо засмеялась. Набрала в ладони снега и подкинула вверх.

– Мне не хватает этого.

– Чего именно?

– Свободы, общества, людей. Вот таких простых игр, – в словах Леонор было столько откровения, что я не смог отвести взгляда, наблюдая за её действиями. – Давай, сделай со мной снежного ангела.

Вместо того чтобы как ненормальный размахивать руками и ногами, как это делала Леонор, я наблюдал за ней. Казалось, она искрит от счастья, и мне было интересно. Словно Леонор открыла ненадолго ту дверь в своей душе, позволив мне заглянуть за изнанку её чувств. Увидеть мерцание света, счастья и надежды. Она была переполнена ими, в то время как я истосковался по таким чистым эмоциям. И даже не осознавал этого, пока не увидел её лежащей в снегу.

В какой-то момент она замерла и повернулась ко мне с тем же вопрошающим взглядом.

– Ты следишь за мной?

– Странный вопрос, но ответ очевиден.

– Где ты был вчера вечером до отбоя?

Я нахмурился, не осознавая, в чём меня пытаются обвинить. В глазах Леонор было столько мольбы и отчаяния, что я сглотнул. Она напряглась в ожидании моего ответа.

– Это что допрос?

– Ответь мне.

– Вечером я занимался в зале. Кажется, ты уже должна выучить моё расписание, не так ли? – поднявшись, я потянул её за собой. – А теперь расскажи, что произошло?

– Вечер сказок у костра возле Озера боли обернулся настоящим кошмаром.

С каждым последующим признанием я напрягался всё больше. Тот неподдельный страх в словах Леонор о крике, дереве с масками и преследователе, бил по мне отчаянием. Если не я был в волчьей маске на границе леса, то кто? Оставалось только трое парней, которые могли преследовать Леонор, и все они были моей семьёй.

Вернувшись в комнату, застал их, сидящих на диване. Тот разговор с Леонор кружился в голове, заставляя меня нервничать. Внутри поселилось неприятное чувство предательства. Оно было похоже на кислый вкус прогнившей сливы.

– Кто из вас вчера был на северной стороне леса? – тут же задал вопрос.

– Ненавижу, когда вы вот так начинаете разговор, – выдал Деймос, скривив губы. – С обвинений. В твоём тоне явно слышится гнев и желание найти виновного.

Я нашёл глазами Фобоса, не зная, рассказала ли Вада о том, как девочки провели вчерашний вечер. В его глазах зажглось понимание, и я кивнул.

– Вчера Вада, Леонор и Лили провели вечер на берегу Озера боли. Они услышали крик и пошли в лес…

– Нашли наше дерево с масками, – усмехнулся злобно Деймос.

Я сжал кулаки, когда в разговор вступил Фобос.

– Вада сказала, что они нашли белую маску на земле. На ней была кровь, – Деймос оскалился, повернувшись к Фобосу. Между ними так и осталась та нерассказанная история. – Кто-то продолжает свою игру.

– Снова обвиняешь меня?

– Заткнитесь и расскажите, что произошло, – рявкнул Бран, не выдержав очередной перепалки парней. – Мы с Мором знаем какую-то часть истории, но не всю. Думаю, пришло время выложить карты на стол.

Деймос откинулся на спинку кресла. Фобос же прикрыл глаза и тихо выдохнул.

– В ту ночь, когда взошла кровавая луна, вступило в силу пророчество, но не добровольно. Ваду насильно затащили в озеро.

– Будь конкретнее, – выпрямившись, попросил Бран.

Фобос поджал губы и бросил быстрый взгляд на Деймоса, но тот даже не шелохнулся. Он просто ждал, когда друг выдаст всю историю. Как обычно, Деймос не пытался рассказать свою версию событий. Не желал оправдываться или юлить. Он просто наблюдал и выжидал как хищник перед охотой.

– Кто-то в маске волка.

– Так же, как и вчера с Леонор. Кто-то в маске волка стоял на границе леса и наблюдал за ней.

Теперь, когда мы узнали всю историю, я понял разговор у старого дома. Деймос не пытался оправдаться, он чётко говорил, что не виновен. Когда Фобос не отреагировал, то попросил железные доказательства своей вины.

– Что-то в этой истории не вяжется. Вспомните тайные знаки на дереве, которые нашёл Фобос. Преследование Вады, теперь Леонор. Кто-то играет с нами, – сказал Бран, проанализировав всю ситуацию. – Не сто́ит подозревать друг друга. И хоть Деймос вполне способен пойти на подобное преследование, я не верю в это.

– Я не нуждаюсь в твоей защите, – проворчал Деймос. – Но ты прав, я не замешан ни в одной из этих историй.

Возможно, так и есть? Игра, которая ведётся не одним из нас. Та, правила которой нам неизвестны. И пока всё складывается в пользу нашего врага. Вада пострадала чуть не погибнув, теперь пришла очередь Леонор. Возможно, Бран прав, сто́ит подумать, кто мог так отчаянно желать нам смерти, что решился вести подобную игру?

***

Бал-маскарад, один из ключевых моментов нашей истории. Отцы-основатели учредили его, чтобы поддержать легенду нашей дьявольской души. Те сущности всадников Апокалипсиса, будто оживали в этот вечер. Кто-то воспринимал нас как спасителей. Другие считали, что мы пришли их погубить. И отцы весьма тщательно поддерживали те легенды, которые бродили вокруг нас.

Пока мы готовились к выходу, студенты в ожидании гудели. Четвёрка всадников должна была произвести фурор. Грандиозный выход. Страшный. Волнующий. Каждый найдёт в наших смертоносных образах что-то своё.

В этот вечер мы воплощали все страхи людей. Каждый сидел на своей лошади в маскарадном костюме, а внутри бурлило ожидание. Оно закипало всё сильнее в ожидании выхода. Встав в одну шеренгу, мы приготовились пройтись по улицам города Шартре, как единая сила. Души, что слились в одну, выглядели весьма губительно. Деймос верхом на Смерти. В чёрном длинном плаще с косой в руках скалил зубы. Его лицо разрисовали в виде черепа. Область вокруг глаз была выкрашена чёрным цветом.

– Ты нашёл идеального художника, – кивнул я одобрительно.

– Правдоподобно выглядит, – самодовольно заявил Деймос.

Смерть был чертовски пугающим в краске, которую нанесли на его тело. Белый оттенок на идеальной чёрной шерсти смотрелся пугающе. Я видел чётко очерченный контур рёбер, сильные кости ног и морды. Но самым пугающим были его глаза. Чёрные, как смоль. Обведены белыми кругами, создавая иллюзию, будто Деймос сидел на скелете лошади.

– Ты не дотягиваешь до моего уровня, Мор.

Я фыркнул на его заявление.

– Продолжай так думать, возможно, это потешит твоё эго.

– Как это мило – наблюдать за ссорой влюблённых, – мечтательно выдохнул Бран. Его конь фыркнул, будто соглашаясь с хозяином. – Вы прекрасны, когда пытаетесь выразить друг другу свои чувства.

Бран засмеялся, тот звук заглушался тыквой, что была надета на его голову. Они нашли идеальный размер, вырезали изнутри всю мякоть. Сделали большие провалы глазниц и острых зубов. Пугающий костюм Брана привлекал внимание не меньше Деймоса. Под плащом торс был обнажён. На нём красовались отпечатки кровавых ладоней. На руках запеклась чёрной коркой кровь, а из провалов глазниц струился белёсый туман.

– Твыквоголовый Джек, просто очаровательно, – посмотрев на него, ответил Деймос. – Тебе не жмёт?

– Катись к дьяволу, – рыкнул Бран.

Фобос предстанет перед всеми жителями в образе безголового всадника. Над его образом тщательно потрудились. Выкрасили всё лицо, выделив голую шею. На ней виднелись кровавые подтёки, будто голову и правда отрубили. В правой ладони Фобос держал точную копию своей головы, с которой на землю падали капли крови.

– Да и мы стали её творцами, – оценивая наши наряды и лошадей, комментировали отцы.– Вы представляете устрашающее зрелище, парни, – довольно произнёс Илия Оландер. – Страшная сказка оживает на глазах.

На моей обнажённой груди нарисовали меру, чашу весов для деления хлеба в голодные времена. На руках и спине виднелись очертания костей, будто я действительно был бесплотен. Та краска светилась в темноте, являя жаждущим зрителям поистине чудовищную картину. Как только ночь укроет город, все рисунки, что мне нанесли на кожу, начнут светиться, показывая язвы и гной, сочащийся из ран. Я не понимал, как они добились подобного эффекта, но без всяких сомнений, выглядело всё правдоподобно.

– Пора, – торжественно разведя руки в стороны, провозгласил мой отец.

Балморал вместе с другими отошёл в сторону, но я заметил тот лихорадочный блеск в его глазах.

Роса подо мной фыркнула и сделала шаг, ступая по брусчатке. Двигаясь единым фронтом, мы спускались с возвышения, медленно следуя по улицам, заполненным призраками, кошмарами и монстрами. Каждый хотел выделиться. Показать свой костюм. Но я думал иначе те, кто надевал на себя пугающие образы в эту ночь, показывали свои истинные души. Насколько они были тёмными, мрачными и бездонными.

– Смотри, вон там человек олень, – прозвучал приглушённый голос Деймоса. Он и Бран ехали в центре, мы с Фобосом по краям.

Я проследил за его взглядом и увидел высокого человека на ходулях. На нём была старая простыня, выкрашенная в коричневый. На концах колыхались лохмотья. Они были чёрными, будто ткань макнули в кровь. Лицо закрывал череп оленя вытянутый и устрашающий. Рога высились вверх. Они как будто были покрыты мерцающей пыльцой и в лунном свете блестели призрачным силуэтом.

– Они подготовились к встрече с нами, – кивнул я, одобряя тот костюм.

Люди шептались, когда видели наши смертоносные образы. Из моего тела сочился зелёный гной. Смерть шествовал так, словно он самый главный. Король этого безумного вечера. Мы останавливались, фотографировались с желающими. Принимали восторженные признания в нашем великолепии и наслаждались. Но я всё время чувствовал ту тугую нить и хотел достигнуть конца нашего шествия по городским улицам. Основная часть была собрана на главной площади, там наверняка меня ждала Леонор. Я хотел увидеть её. Посмотреть в глаза и понять, что она думает о моём отвратительно-прекрасном образе.

Как только мы оказались на площади, лошадей забрали. Роса мотнула головой на прощание, и я подарил ей своё прикосновение, пообещав вернуться позже с угощением. Смерть не выдержал бы подобного столпотворения. Он уже заметно нервничал и хотел уединения.

Деймос тут же растворился в толпе. Фобос общался с жителями и позировал, пока его фотографировали. Заметив, как Бран приуныл, я подошёл к нему. Парень прислонился к стене и наблюдал за учителями, собравшимися в своеобразный круг. Иерихон, Тристан Вирмор и Арлин Коваль они переговаривались между собой, и я понял, почему Бран приуныл.

– Ты идёшь не той тропой.

– Заткнись.

– Послушай, тебе это может сойти с рук, но не ей. Арлин уволят, как только узна́ют, в какие игры вы играете, Бран.

Он повёл плечами, будто пытался скинуть груз, который давил на него.

– Это просто сладкое преследование, – в ответ нагло фыркнул. – Ты сам играешь в опасные игры и не замечаешь, что уже давно попался на крючок. Так что держи своё мнение и мысли при себе.

– Думаешь, я уже проиграл? – откровение в моём тоне удивило Брана.

Он сощурил глаза, взвешивая каждое слово, будто боялся выбрать истину, которая вопьётся в меня острым раскалённым кинжалом.

– Думаю, ты близок к этому, – глухо пробормотал он, а после более тихим тоном добавил. – Как и я.

Откровение не должно было так больно ранить, но именно это и произошло. Каждый из нас в тот момент видел свои ошибки, промахи и неудачи, но не собирался уступать.

– Каждый раз, когда я смотрю, как она мило беседует с преподавателями… – прорычал Бран злобно. Его взгляд следовал за ней, не отрываясь ни на секунду. – Мне хочется обрушить на них небеса. Запереть, заковать в клетке и наслаждаться той больной картиной.

В этот момент будто по сценарию Арлин мягко засмеялась. Глаза Брана опасно сузились, когда она потянула Тристана за руку. Их танец был прекрасен для стороннего наблюдателя, но я наблюдал за лицом Брана. То, как эмоции сменяли одна другую, пугало. В моменте я осознал, Бран сделает то, что задумал по отношению к профессору, и не остановится. Вопрос только в том, какие последствия настигнут нас после такого громкого столкновения?

Как только танец закончился, Тристан скрылся. Проследив за траекторией его побега, я только качнул головой. Береника стояла на краю площади в ожидании, и как только её тёмный принц появился, на губах девушки появилась улыбка. Они были осторожны, не прикасались друг к другу, но я понимал, это ненадолго. Когда парочка скрылась в переплёте тёмных улиц, не осталось сомнений, что тьма скроет все их пороки.

– Ты не можешь преследовать её, Бран, – заметив, как тот резко выпрямился, бросил я.

Он даже не обратил внимание на то предупреждение, последовав за Арлин в здание часовни.

– Оставь его, – схватив меня за руку, произнёс Фобос, когда я хотел последовать за Браном. – А сейчас послушай внимательно. Скажи я тебе, не преследовать Леонор. Оставить её в покое. Не замечать, чтобы ты сделал?

Я проглотил ложь, готовую сорваться с языка, но Фобос заметил мои эмоции, что плескались в глазах.

– С ним тот же эффект. Чем больше будешь говорить, чтобы оставил её, тем сильнее Бран начнёт сопротивляться.

– У нас совсем другая ситуация. Она моя будущая жена, а не профессор в академии, – прошипел сквозь зубы.

– Верно, но чувствам на это наплевать, – лаконично отразил мою попытку оправдаться Фобос. – Пойдём, я знаю, где они.

Он повернулся, разрывая наш разговор, и начал протискиваться сквозь толпу. Я ещё мгновение смотрел на часовню, когда с горьким чувством понял, как близок к правде был Фобос.