Фамэс. Книга вторая

– Голод, – прохрипела она, пока я тёрся о её попку. Губы разъехались в сексуальной улыбке. То, как Леонор простонала моё имя, заставило вздрогнуть. Для Деймоса – Смерть была вторым именем, но для меня – это нечто большее. Имеющее значение. – Теперь я понимаю значение твоего имени.

– Скажи, ты голодала по мне?

– Да, – простонала она откровенно.

Леонор прогнулась, подставив свою попку. Поводок, который до этого я всё ещё удерживал от грубости, лопнул. Я сорвался в тот миг, как её губы нашли мои в горячем пьянящем поцелуе. Просунув руку, раздвинул её бёдра и вошёл, плавно скользнув на всю длину. Наши стоны были как оголённые мысли, похотливые, откровенные и чертовски сексуальные.

Леонор заныла, когда я вышел и подался вперёд. Весьма неразумно вот так дразнить меня. Испытывать. Манить подойти ближе, а после отталкивать. С каждым толчком я чувствовал нарастающий гул между нами. Все те прошедшие столкновения и вспышки ярости. Как мы играли, кружась в смертельном танце разврата и лжи. Я помнил вкус преследования, тот момент, когда поймал её и готов был трахнуть прямо возле стены в Академии.

– Ты даже не представляешь, как долго я хотел оказаться в этой точке невозврата, Леонор.

Выскользнув, я потёрся членом в развилке её бёдер. Леонор сжала руки в кулаки, прикусив губу до крови. Повернув её к себе, взял за шею. Я смаковал вкус её крови в нашем поцелуе.

– А теперь можешь не сдерживаться, потому что я заглушу твои крики своими губами.

Приподняв её за попку, прижал к стене и снова вошёл. Леонор скрестила ноги позади меня и тут же ответила на поцелуй. То, как отчаянно она поглощала меня, удваивало градус похоти. Каждый толчок вырывал у неё стон удовольствия, который я жадно глотал. На секунду замерев в той глубокой пульсирующей агонии страсти, я услышал тихий скрип. Сердце стукнулось о рёбра в болезненном спазме. Тихие шаги на втором этаже, насторожили.

– Отпусти меня, – с отчаянием в голосе всхлипнула Леонор. Я только покачал головой и дьявольски улыбнулся.

Голоса родителей были прямо около лестницы. Если спустятся, перед ними откроется весьма горячий вид нашей страсти. Обнажённые, потные, разгорячённые мы представляли ту самую эротическую картину пугающего падения в чёрную дыру.