Месть Красной Шапочки

1

– А волк как зарычит, как бросится на меня! – Бьорн замолчал, вытаращил глаза и втянул и без того короткую шею.

За столом повисло напряжённое молчание, все ждали продолжения истории, а сам Бьорн наслаждался вниманием. Он заглядывал в лица собравшихся, ловил их нетерпение и едва не расплывался в улыбке.

– И что дальше? – не выдержал Олан – сын знахарки, но ему, как совсем ещё мальчишке, подобное нетерпение было простительно.

– А дальше я перехватил свой топор поудобней да снёс ему голову, – гордо возвестил Бьорн.

За столом тут же зазвучали сомнения, правда, лишь шёпотом, чтобы не услышал сам лесоруб.

– Не верите? – возмутился он. – Тогда милости прошу к моему дому: там, на заднем дворе, лежит волчья туша.

Недоверие сразу же сменилось восхищением, и Бьорн снова засиял от довольства.

– А когда это было? – будто невзначай уточнила я, убирая посуду с соседнего стола.

– Вчера вечером было. Я только из леса вернулся, еле тушу дотащил. Тяжеленная такая.

Если до этого я и пыталась убедить себя в том, что наш лесоруб мог повстречаться где-нибудь с оборотнем, то теперь была уверена в обратном, и даже туша на его заднем дворе не служила для меня доказательством. Откуда он её взял, я тоже догадывалась.

– Не веришь ему? – понимающе кивнула из-за стойки Хельга, когда я направлялась с грязной посудой на кухню.

– Верю ли я в то, что можно повстречать оборотня накануне новолуния? – так же тихо переспросила я и вышла из гостевого зала.

Отвечать на мой вопрос не требовалось: все знали, что за три дня до и ещё три дня после новолуния оборотни и носу не казали из своих нор, где бы те ни находились. Как знали и то, что в аналогичный период полнолуния даже в человечьих обличьях эти твари становились невероятно сильны.

– Всем пива за мой счёт! – провозгласил Бьорн, когда я снова вернулась в зал.

– А туша-то у него действительно есть, – задумчиво пробормотала Хельга, с улыбкой наполняя кружки. – Чтобы скупердяй Бьорн да всех угощал, такого без веской причины быть не может.

– Что-то рано он денежки начал тратить, награду-то ещё не получил, – проворчала я.

– Пусть, – довольно кивнула Хельга. – А придут городские власти с наградой, так может ещё потратится. Надо же ему хоть так свою значимость показать.

Нападения оборотней в лесах, через которые проходили все пути как от ближайших деревень между собой, так и до маленького городка по соседству, контролировать не удавалось. Более того, порой оборотни и на сами деревеньки набеги совершали. Больше всего от их бесчинств страдали торговцы, они-то постоянно и жаловались властям, и те решили поощрять охоту на оборотней солидным вознаграждением, стоило только предъявить всю тушу целиком или хотя бы голову в качестве доказательства.

Поначалу желающих заработать сыскалось немало, да только оборотни сдаваться без боя не желали. И пусть в бой против одного здоровенного волка выходили группами от четырёх человек, но вместе с забитой тушей каждый раз возвращали и бездыханные тела товарищей. Потому затею эту многие вскоре побросали. Даже обещанное увеличение награды не сыграло особой роли.

Впрочем, кое-кто время от времени всё же продолжал охоту.

– Как разойдутся, – Хельга кивнула на стол Бьорна, – можешь сбегать до дома проведать матушку. А там глядишь, может, и не понадобишься мне сегодня.

Я благодарно улыбнулась, приняла из её рук поднос и понесла заказ шумной компании, восхвалявшей заслуги удачливого охотника.

Время близилось к ужину, когда новоиспечённый охотник со своими почитателями разбрелись по домам, чтобы и дальше пересказывать родным и друзьям невероятную историю. Через пару дней в деревне не останется ни одного человека, который не будет знать о геройстве Бьорна.

Я же тем временем поспешила домой, к матушке.

– Как хорошо, что ты вернулась, милая, – взволнованно заговорила она, встречая меня у порога. – Что-то сердце у меня не на месте, сходи к бабушке проведай её.

– Сейчас? – уточнила я. Обычно она не отпускала меня вечером в дорогу, даже когда я просила, а тут сама отправляла.

– Я уже и пирожков напекла, – подтвердила она и указала на стоящую у её ног корзину. Большую такую корзину. – Я узнавала, сегодня вечером обоз отправляется в город. Поспеши с ними, чтобы одной не идти.

– Хорошо, – кивнула я и подхватила тяжёлую ношу.

– Береги себя, Мия, – шепнула мама и скрылась в соседней комнате.

До отправления обоза времени оставалось немного, а мне ещё следовало отпроситься с работы на пару дней, чтобы везде успеть. Но прежде всего, нужно было сменить тёплое платье на так ненравившиеся матушке штаны да тёплую кофту: снег уже сошёл, но на улице по-прежнему было холодно, особенно вечерами. Да и высокие охотничьи сапоги для дороги через лес были куда удобнее туфель, а за голенищем прекрасно умещался найденный в вещах отца кинжал в кожаном чехле. Накинув поверх подаренный бабушкой красный плащ с глубоким капюшоном, я поспешила к таверне.

– Хельга! – Зал был пуст, но прежде чем я успела заглянуть на кухню, она вышла мне на встречу. – Матушка отправляет меня проведать бабушку. Обещаю не задерживаться в пути, только туда и обратно.

– К бабушке? – недоверчиво переспросила она. – Ты же недели две назад к ней ходила. Не припомню, чтобы раньше ты так часто отпрашивалась.

Тут она была права, уходила я всегда раз в месяц, но матери не объяснишь, что рано. Если ей какая идея в голову взбредёт, то, пока желаемого не добьётся, не сдастся. И в этот раз было проще сходить, чем объяснить ей, почему не смогу. Для Хельги мои сложности, конечно, не были настолько весомым поводом, чтобы меня отпускать с работы на несколько дней.

– Мама очень обеспокоена, – вздохнула я. – Напекла целую корзину пирожков, отправляет передать гостинец.

Хельга взглянула в окно и вздохнула.

– Постарайся вернуться поскорей, скоро сообщение Бьорна достигнет города, и работы в таверне прибавится.

Пообещав не задерживаться, я выскочила за дверь и поспешила к обозу, отправлявшемуся в город. В одной из повозок нашлось место для моей корзины, а я, пристроившись рядом, натянула капюшон поглубже и приготовилась к неспешному походу через лес.

До самых городских ворот стража держалась настороженно, реагируя на каждый шорох. Купцы вздрагивали и замирали, невесть чего опасаясь перед новолунием, а я плелась в общем темпе и сожалела, что не могла уйти вперёд. Едва каменная стена отделила нас от леса, как у торговцев вновь прорезались голоса, а стража, заметно расслабившись, взирала за происходящим чуть небрежно.

– Хорошо ли добралась, Красная Шапочка? – раздался за моей спиной знакомый, чуть насмешливый голос, когда мы наконец добрались до места стоянки обоза, чуть левее городских ворот.

– Чудесно, – весело отозвалась я в ответ. – Что ты тут делаешь?

Получив корзину, я обернулась в поисках друга. Мелтон стоял чуть в стороне от суетящихся у своих повозок людей, сложив руки на широкой груди.

– Тебя ждал, – пожал плечами он.

– Эй, парень, – вдруг окликнул его один из торговцев. – Не поможешь спустить пару бочонков?

Мелтон тут же подскочил к телеге и взвалил ближайшую к краю бочку на плечо.

– Куда выгружать? – поинтересовался он, а затем бодро затопал со своей ношей вдоль улицы.

Я поспешила за ним. Во-первых, у меня были вопросы, а во-вторых, остановиться в городе, кроме как у приятеля, мне было негде.

– Меня ждал, да? – ехидно переспросила я. – Откуда ж ты знал, что я приду сегодня?

– А я и не знал, – признался Мелтон. – Я всегда выхожу встречать обозы, вдруг ты весточку передашь. Да и заработать у торговцев пару монет можно.

Последнее больше походило на его настоящую цель. Будучи сыном кузнеца Мелтон с детства имел превосходную физическую форму, сейчас же и вовсе одного взгляда на него хватало, чтобы доверить перетащить груз. Такой не уронит.

Провоз гружёной телеги до центральной площади, где завтра развернётся торговля, мог обойтись в пару серебряников, а расторопному помощнику оплата выдавалась договорная, но всё равно не выходило больше нескольких медяков. В итоге все оставались довольны: и торговцам экономия, и местным приработок.

– Придержи-ка дверь, – он кивнул на полуприкрытые створки амбара, и я, обогнав его буквально на два шага, распахнула одну из них.

Мелтон зашёл внутрь, о чём-то коротко переговорил с местным работником и ловко опустил бочку у стены. Он снова вышел на тёмную улицу, повёл плечами и, жестом велев следовать за ним, направился обратно.

– За тушей я завтра собирался, – поделился он планами. – Если задержишься, твою долю сразу отдам.

– Тушу уже прибрал к рукам наш лесоруб, – мне практически удалось скрыть своё расстройство, но судя по взгляду Мелтона, он его всё же уловил.

– Прости, – пробормотал он и потёр затылок. Эта привычка выдавала в нём чувство вины – старшие братья за провинности отвешивали ему подзатыльники. Сам Мелтон говорил, что в кузнеце нет места косоруким недотёпам, и братья правильно делали, что поучали его. Да только теперь, чувствуя, что оплошал, он касался затылка, будто ожидая нового наказания.

– Что уж теперь, – вздохнула я. – Зато Бьорн доволен, на всю деревню раструбил о своей удачной охоте.

– Своей охоте? – возмущённо переспросил Мелтон. – И как же он интересно с ним справился? Он хоть одного живого оборотня видел?

– Наверняка видел, они чуть больше десятка лет в саму деревню не забредают, а до того, говорят, частенько наведывались.

– Только наведывались они днём, в человечьих обличьях, – поправил меня друг. – Я эти байки тоже слышал. А вот здоровенного волчару встретить – это совсем другое. Как бы он его одолел?

– Топором зарубил, – вполне серьёзно ответила я, хотя и сама в такую возможность ничуть не верила. – Он же лесоруб.

– А ты простая деревенская девчонка и слова против сказать не смогла, – издевательски скривился он.

– Да кто бы мне поверил? – в тон ему ответила я. – У него обезглавленная туша во дворе лежит, а я что должна была в доказательство предъявить? Просто в следующий раз надо будет сразу забирать или припрятать где-нибудь понадёжней.

Мелтон остановился и снова потянулся рукой к затылку. Ничего хорошего я уже не ожидала.

2

– Помнишь ту гадалку, что приезжала в город года три назад? – вдруг спросил Мелтон, совершенно сбивая меня с толку.

Получив оплату от торговца, он заметно повеселел, но выбранная им тема всё же казалась мне странной. Городок тут маленький, к тому же со всех сторон окружённый лесом, поэтому, помимо торговцев да прочих жителей с четырёх окрестных деревень, в него редко кто захаживал. Иногда, правда, случались у столичных дельцов маршруты с севера на юг да обратно через местные земли, а с ними кого только не ехало. В один такой раз и появилась гадалка.

Шуму её предсказания наделали много, только толку от них не было никакого. Настолько неправдоподобной судьбы не предсказал бы даже самый заядлый выпивоха. Народ ворчал из-за зря потраченного времени, но всё равно стекался в очередь, чтобы послушать, чего она ещё выдумает. Мы с Мелтоном не стали исключениями.

– Сложно забыть, да только так нагадать-то всякий сможет, – кивнула я и тут же спохватилась. – Неужто у кого-то ещё сбылось?

В это сложно было поверить, но время от времени кто-нибудь из горожан поминал ту гадалку, приговаривая, что всё правда. Как самые невозможные предсказания становились возможными, никто не понимал, но раз за разом вокруг этой темы поднимались пересуды.

– Мне работу предложили на мельнице, – замялся Мелтон. – В южной деревне появилось место подмастерья.

– А как же кузница? – удивилась я. Когда о том же говорила гадалка, нам было обоим смешно, но не сейчас.

– Я третий сын, Мия. Отец, конечно, никогда бы меня не выгнал, но одна кузница не сможет прокормить столько народу. Это пока братья не женились, всё нормально, но дальше-то будет только тяжелее. А у мельника и детей нет, глядишь, у него приработаюсь, да и мельницу мне после себя оставит.

– А отец, что говорит? Ты ведь ему сказал?

– Выдохнул спокойно. Так всем будет лучше.

– И когда ты уходишь? – ровным голосом поинтересовалась я, хотя внутри всё клокотало.

– Через пару дней. Мельник сейчас в городе, с обозом отправится к себе. И я с ним.

– Я всегда считала, что тебе нравится работать у отца, – растеряно пробормотала я. Привычный мир рушился на глазах.

– Нравится, – согласился он. – Но кузнеца одна, а нас много. Старший брат того и гляди невесту в дом приведёт. Как тогда быть, не ясно. Работы в городе не так много, как хотелось бы, да и в окрестных деревнях есть свои кузнецы. Ты пойми, Мия, это же шанс для меня.

– Я понимаю.

От того, что Мелтону приходилось передо мной оправдываться, я чувствовала себя неловко. У меня не было никакого права лезть в семью друга и учить его, как жить. Я всего лишь хотела, чтобы он остался, чтобы мы, как и прежде, вместе ходили на охоту.

Охота. Я могла бы отдавать ему большую часть вознаграждения, но знала, что он не согласится. Мелтон и в прошлые разы злился, когда я предлагала делиться хотя бы поровну, ведь считал, что основную работу выполняла я. Сейчас бы это и вовсе выглядело, как попытка его купить. Охота не будет продолжаться вечно, и тогда он останется ни с чем.

– Мы же будем видеться? – тихо спросила я, боясь ответа.

– Конечно, – тут же подтвердил он. – Как только ты всех волков перебьёшь, то хоть каждые выходные буду прибегать. А пока получится реже, но я обещаю, заглядывать в гости.

– Мама будет тебе рада, – попыталась я перевести разговор в более мирное русло.

– Ты ей рассказала? – поинтересовался Мелтон, буквально на корню обрывая мою попытку.

– Нет ещё.

– Рано или поздно всё равно придётся, – снова завёл он любимую песню. – Ты не сможешь врать вечно, Мия.

– Я и не собираюсь, – огрызнулась я. – Я просто жду подходящего повода, чтобы всё ей рассказать.

Или не всё. Маме и так тяжело приходилось после смерти мужа: кошмары не давали ей покоя ни днём, ни ночью. Она и без того о себе толком позаботиться была не в состоянии из-за наводящих ужас видений, а тут новое потрясение. Поэтому рассказать о смерти бабушки я не решилась. А даже когда решусь, то расскажу лишь, что её больше нет, не вдаваясь в подробности. Смерть старушки ожидаема, хоть и принесёт с собой боль утраты. Узнать, что и её убили проклятые оборотни, для мамы будет невыносимо.

– Как поживает твоя бабушка? – выбрала я наиболее безопасную тему.

– Скучает по тебе, – усмехнулся Мелтон. – Она считает тебя своей внучкой и любит, наверное, даже больше чем меня. А ты нечасто у нас появляешься в последнее время.

Я и раньше у них в гостях бывала редко, а с бабушкой Мелтона обычно встречалась, когда навещала свою. Они были подругами, жили по соседству, и его бабуля частенько приходила к моей. Это уже потом она согласилась переехать в дом зятя. После смерти бабушки я иногда останавливалась в доме Мелтона, там и виделись теперь.

– Я постараюсь заглядывать к ней хоть иногда, – пообещала я, понимая, что без него поводов появляться в городе у меня будет значительно меньше.

– Спасибо.

Оставшуюся дорогу до дома мы прошли молча. Мне нужно было подумать о том, что делать дальше: без Мелтона выходить на охоту я бы не решилась – оборотни всегда опасны, а если им что-то угрожает, то без страховки даже опытному охотнику просто сложить голову.

Из кузнецы, пристроенной к их дому, доносились голоса братьев и отца Мелтона да звон металла. Его матушка хлопотала на кухне, и мы решили не отвлекать её: ещё будет время и с ней поговорить. Мы тихонько прошмыгнули в гостиную, где обычно коротала время за вязанием бабушка Мелтона.

– Как я рада тебе, дорогая, – расцвела в улыбке она, как только мы показались на пороге. Мелтон тут же предусмотрительно зажёг в комнате побольше свечей: при ярком освещении мои глаза казались карими, а в темноте – едва не светились красным. Мелтон как-то сказал, что это выглядит жутко, поэтому с тех пор всегда освещал комнату как можно ярче. Особенно, если помимо нас там присутствовал кто-нибудь ещё.

– Я тоже рада встрече, – заверила я. – И гостинцев вам привезла.

– Да небо с ними, с гостинцами, главное сама пришла. Совсем ты бабушку забыла. Ну же, подойди обними.

Я послушно подошла к креслу, где она сидела, опустила корзину с пирожками у её ног и наклонилась, прижавшись своей щекой к её морщинистой.

– А теперь дай-ка я тебя рассмотрю, а то уж и не помню, как ты выглядишь, – строго велела она.

Я опустилась перед ёе креслом на колени, чуть прищуривая глаза от ярко горящего рядом камина. На душе сразу стало теплее, и огонь, конечно, был ни при чём. Мне не хватало моей бабушки, и даже понимая, что это неправильно, я переносила свои чувства на сидящую передо мной старушку. Видно, лгала я не только матушке, но и самой себе. Убеждала себя, будто и не было той потери.

– Красавица, – вздохнула она. – И лицом хороша, и коса вон какая.

– Какая? – вмешался в наш разговор Мелтон, и я приготовилась услышать, что ещё он придумал. Упустить шанс хоть немного подшутить надо мной он никак не мог – слишком уж ревновал.

– Крепкая, чёрная, – не заметив подвоха, ответила бабушка.

– Вся чёрная? – не унимался Мелтон. – И никакой седины?

Я подавила смешок.

– Какая ещё седина? – возмутилась бабушка. – Она ж ещё молодая.

– Так от страха, – совершенно серьёзно пояснил он. – Она же к нам через лес ходит, а там страшно.

– Глупости не говори! Мия – смелая девочка, не то, что ты, трусишка.

Против такой характеристики Мелтон возражать не стал, хотя многим в городе было известно, что он имеет дело с оборотнями: как никак раз в месяц он свежую волчью тушу властям предъявлял, но лишний раз волновать бабушку не стоило. Да и умная больно старушка – сразу догадается, что и я в этом замешана, а это мне совершенно ни к чему, если хочу замуж выйти.

– Останешься у нас, пока ярмарка не закончится? – снова обратилась ко мне бабушка Мелтона. – Сходим прогуляться, и ты выберешь себе подарок.

– Сейчас в деревне работы много, – с сожалением отказалась я от её гостеприимства.

– Да и ярмарка сейчас не настолько богатая, – согласилась она. – Но осенью обязательно приходи. Осенью там очень хорошо.

С этим было не поспорить. По весне на ярмарке в основном внимание уделялось семенам да саженцам. Ремесленники и местные рукодельники, конечно, много интересных, сделанных за зиму вещичек выставляли, но спрос был не велик. А вот осенью, когда урожай был собран, на ярмарке действительно царило изобилие товаров. С деревень стекались уставшие, но довольные собой фермеры, чтобы продать излишки да прикупить чего нужного. Вот тогда на прилавках найти можно было что угодно. Под это дело даже столичные торговцы порой заглядывали, привозя разные диковинки.

Поутру, поблагодарив за гостеприимство и попрощавшись со всеми, я чувствовала, что теряю важную часть себя. Вернуться в их дом без Мелтона будет странно, и пусть он непременно будет навещать семью, я понимала, что увижусь с ними ещё очень нескоро. И в следующую нашу встречу всё будет иначе.

3

В дни полнолуния посетителей в таверне всегда было мало, особенно по вечерам, и сегодня не стало исключением. Я в очередной раз протирала чистые стаканы, создавая видимость работы и ожидая, что Хельга отправит меня домой за ненадобностью, пока не сильно стемнело. Сама же хозяйка таверны третий день ходила задумчивая, бросала на меня быстрые взгляды, точно хотела убедиться, что я всё ещё на месте, но ничего не говорила.

– Ты к бабушке не собираешься? – будто невзначай спросила Хельга.

Я осторожно поставила стакан и обернулась к ней, не скрывая удивления. Всего две недели назад Хельга с явной неохотой отпустила меня буквально на день, но сейчас её вопрос больше походил на побуждение к действию. Не могли столь разительные перемены произойти на пустом месте, но в чём была причина, я не понимала.

– Так ведь время весеннего сева, – напомнила я. – Нужно огородом заниматься, да и местные никуда не разъедутся, а значит, посетителей будет больше. Тебе ведь нужна моя помощь?

– От помощи глупо отказываться, да только и пожилого человека совсем без пригляда оставлять не стоит. Кроме того, у бабушки ведь тоже огород имеется, а годы-то преклонные.

Я согласно кивнула, но тему развивать не стала. Понять, куда клонила Хельга, у меня не получалось, а выдать себя неосторожным словом совсем не хотелось.

– Что случилось, Мия? – Хельга подошла ко мне ближе. – Ты же всегда раз в месяц уходила к ней, – с выражением произнесла она, выделяя голосом последнее слово. – Это из-за того парня? Вы дружили?

– Какого парня?

Её слова заставляли нервничать, но я постаралась загнать эмоции подальше, как во время охоты. Если уж звери не чувствовали моего страха, то и она не должна была заметить.

– Знаешь, в чём главная прелесть работы в таверне? – неожиданно спросила она, сбивая меня с толку.

– Тут всегда есть работа? – неуверенно предположила я.

– И это, конечно, тоже, – усмехнулась Хельга. – Но главное, что рано или поздно сюда доходят слухи из города и всех окрестных деревень. Когда служивые приходили к Бьорну за волчьей тушей, то и сюда, разумеется, заглянули. Тогда они и рассказали про парнишку, что почти каждый месяц по оборотню убивает. Да только пошёл слух, что дело он своё бросает и уезжает из города, чтобы стать мельником. И месяца с той истории не прошло, а ты в привычные дни уходить из деревни не стала, а ведь каждое полнолуние сбегала.

Догадка прошлась ознобом по спине. А ведь меня на работе тогда всего день не было. Я так надеялась, что Бьорн сам долгожданных гостей из города должным образом встретил да не упустил возможности перед ними выслужиться, и оттого в таверне они так и не появились. Да и что про Мелтона речь может зайти, я никак не ожидала.

– Ты думаешь, я ему помогала?

– Слухи только про парня ходят, но никто не верит, что он в одиночку на оборотней охотится. Не хотят остальные огласки – их дело, никто до этого допытываться не станет, властям результат важнее. Кто кому помогал, и сколько вас в этом участвует – никого не касается. Но я хочу, чтобы ты знала: вы делаете важное дело. В одной только нашей деревне многие таят злобу на этих тварей, да только боятся выйти против них. Вы не боитесь, ты не боишься. И я рада, что кто-то делает это.

– Бьорн вон тоже одного убил.

– Мне-то сказки не рассказывай, – пожурила Хельга. – Где Бьорн, а где оборотни? Он хоть и силён, да больно неуклюж для охоты, а тушу наверняка просто нашёл где-то. Или у вас отобрал. Уж это он мог.

Я никогда не сомневалась в проницательности Хельги, но всё же надеялась, что она не догадается. С другой стороны, поддержка мне сейчас была нужна как никогда.

* * *

Первая охота в одиночестве будоражила кровь. Мелтон всегда держался на расстоянии, страхуя меня от непредвиденных ситуаций, и я точно знала, что могу на него положиться. В этот раз, на первый взгляд, ничего не изменилось, только отчаянная мысль, что помощи ждать не от кого, взвинчивала до предела. В такие моменты совершенно не стоило забывать, что у меня нет права ни на малейшую ошибку, иначе домой не вернусь.

Уже порядком стемнело, но до восхода луны оборотни будут в своих человеческих обличьях. Так они более уязвимы для меня, но без волчьей шкуры сложнее доказывать стражам, что не случайного путника подстрелил. Мелтон однажды из-за подобного едва в темницу не угодил.

Прежде, чем мы начали охотиться, мне казалось, что оборотни, подобно обычным волкам, держатся стаями, но на нашу удачу я заблуждалась. Если они не планировали крупное нападение, то обычно держались друг от друга подальше, и это было мне на руку. Отстреливать их поодиночке хоть и долго, зато не так опасно.

Я навела арбалет на свою сегодняшнюю цель. Выстрел. Злобный рык, всё ещё человеческий, но меня не обмануть. Ранение сохранится и при обращении, а значит, волк будет менее проворен. Тогда и добью.

– Девчонка в красном, – прорычал он, зажав рану на плече и обернувшись ко мне. До обращения ещё оставалось время, но его голос всё меньше походил на человеческий. – Я наслышан о тебе.

Это заявление я предпочла проигнорировать. Что вообще он этим хотел сказать? Что я плоха в охоте, раз кто-то смог от меня ускользнуть? Ничего. Я позабочусь о том, чтобы он сам больше не смог никому и ничего рассказать.

– Не совестно тебе в нас стрелять? – вдруг спросил он. – Мы ведь такие же, как ты. Сама посмотри.

Он развёл руки в стороны, выставляя себя напоказ: на первый взгляд обычный человек в хорошей физической форме. Драная жилетка из звериной шкуры, распахнутая на груди, не скрывала накаченных мышц. Наверняка кто-нибудь отметил бы его привлекательность, но я оценивала лишь с точки зрения опасности: и рядом с ним следовало быть осторожной.