Медленное зажигание

Восьмая глава

После этого сна я старательно избегаю Каренина. Все так же хожу на занятия, сажусь на свое законное место, но никогда не отвечаю и всегда делаю вид, что что-то усердно записываю, даже тогда, когда писать ничего не нужно. Надо отдать Каренину должное, преподает он интересно, порой даже я заслушиваюсь. Успеваемость в группе успешно возросла, как и посещаемость.

Закончив с парами, ухожу в студенческое кафе. Переодеваюсь и выхожу в зал. Сегодня снова людей не так много, но все столики забиты. Одни готовятся к занятиям, другие плотно обедают после тяжелого учебного дня. Принимаю и отдаю заказы, мило улыбаюсь и сную между столиками быстро и оперативно, чтобы не только получить хорошую зарплату, но и выбросить из головы ненужные мысли. Я почти забываю про Каренина и его обалденную задницу, про которую все говорят, как он сам заходит к нам в кафе. Мне хочется сказать, что свободных столиков нет, но в этот самый момент один освобождается и Каренин со своей спутницей, в которой я узнаю девочку с потока, движется прямиком туда.

В кафе я одна официантка, так что вариантов у меня нет. Иду к столику, мило улыбаюсь и чуть выпрямляюсь.

– Добрый день, – киваю и стараюсь смотреть только на студентку, в то время как сам Каренин, я уверена, смотрит исключительно на меня.

– Добрый день, Злата. Неожиданная встреча, вы тут подрабатываете?

– Да, Демьян Ярославович, – снова киваю и все же смотрю на него. Сейчас при свете дня засматриваюсь сквозь линзы очков в его глаза – ярко-голубые, обрамленные густыми черными ресницами. Во рту пересыхает и приходится сделать над собой немалое усилие, чтобы не закашляться при них. – Что вы будете заказывать?

– Двойной эспрессо, пожалуйста, а…

– Карамельный капучино. Маленький. И теплый, – говорит студентка, а после принимается за свои конспекты. Только сейчас мне бросается в глаза то, как близко она к нему сидит. Разве такое допустимо между студенткой и преподавателем?

– Десерты?

– Не стоит, – Каренин улыбается, поправляет на переносице очки, и я снова смотрю в его глаза.

Еще один кивок, и я ухожу. Быстро передаю заказ Ване, который сегодня на кофе, а сама выхожу на улицу. На заднем дворе кафе стоит лишь одни пластиковый стул, повидавший многое, и старая банка из-под кофе, которую мы используем вместо пепельницы. Сигареты я не брала, но сейчас безумно хочется закурить. Позволяю себе передохнуть не больше минуты, жадно глотаю свежий осенний воздух и захожу внутрь. К этому времени освободился еще один столик, Ваня приготовил кофе и поставил все на миниатюрный поднос.

Беру поднос и несу заказ за столик, где сидит Каренин со своей студенткой. Желаю им приятного аппетита, а после ухожу заниматься своими делами: убираю другие столики, помогаю Ване натирать посуду, выставляю новые пирожные на витрине. Но, что бы я сейчас ни делала, все мои взгляды направленны на Каренина. Он что-то объясняет студентке, а она, как мне кажется, подсела еще ближе к нему. Они вдвоем склонились над учебником и конспектами и тихо о чем-то переговариваются.

У меня получается прийти в себя только тогда, когда они ушли, спустя полтора часа, которые для меня были сродни пытки. Никогда прежде я не чувствовала себя так. Мне хотелось смотреть только на Каренина, знать, что он говорит этой студентке, слышать его голос и, что самое важное, быть на ее месте. Быть рядом с Карениным. Чтобы все его внимание было направленно только на меня.

– До завтра, Злата, – мы прощаемся с Ваней. Ему остается лишь помыть машинку для кофе и закрыть кафе, но с этим он справится и сам. В семь вечера на улице стемнело, но фонари еще не включили. Ветер снова поднялся, и я замечаю, как вдоль дороги летит ярко-красный пакет, кружится, переворачивается. Он отвлекает мое внимание всего на пару секунд. Сегодня я приехала в универ с Валей, нас подбросил до университета ее папа. Она предложила, точнее даже настояла, а я не смогла ей отказать. И теперь вынуждена идти к остановке ждать свою маршрутку.

На остановке никого нет, большая часть студентов давно разъехалась. Проверяю расписание, сверяюсь со временем на часах и понимаю, что моя маршрутка задерживается. Ветер поднимается сильнее, кутаюсь в куртку, натягиваю капюшон на голову, прячу руки в карманы. Если бы я была на мотоцикле, то уже была бы дома и что-нибудь ела. Хотя бы закинула в себя бутерброд и запила чаем. Я не ела с самого утра, лишь выпила три или четыре чашки американо. Некому следить за моим питанием, потому я сама про него забываю.

Опускаю голову и медленно раскачиваюсь на пятках, пытаясь хоть как-то скоротать время. Телефон давно сел, зарядка осталась дома, так что я надеюсь лишь на чудо и на то, что моя маршрутка скоро приедет.

Слышу, как рядом останавливается транспорт, и поднимаю голову. Вместо ожидаемой маршрутки вижу черный вольво с опущенным водительским стеклом.

– Злата, присаживайтесь, я вас подвезу, – говорит Каренин. Он улыбается, волосы чуть взъерошены, словно он только что запускал в них пальцы.

– Не стоит. Скоро приедет моя маршрутка.

– Вы тут стоите уже больше двадцати минут, и я не видел, чтобы за вами кто-то приехал.

– Вам не говорили, что следить за молодыми девушками неприлично и подозрительно?

– Вам не говорили, что небезопасно находиться одной в малолюдном месте в темное время суток? – бегло осматриваюсь и понимаю, что он прав. Совсем стемнело, вокруг почти никого, если не считать парочки алкашей, распивающих очередную бутылку. Они сидят за остановкой, и я заметила их только сейчас. – Садитесь, Злата.

Сжимаю руки в кулаки, кусаю губы и все же иду к его машине.

Я голодная, замерзшая и уставшая. Думаю, это единственное оправдание моей слабости. Обхожу машину и залезаю внутрь, аккуратно хлопаю дверцей, пристегиваюсь и раскрываю рот, чтобы назвать адрес, но Каренин меня обрывает.

– Я помню.

Почему-то эта простая фраза заставляет радоваться. Даже приходится кусать щеку изнутри, чтобы Каренин не увидел моей глупой улыбки на все лицо. Мне приятно, что он запомнил такую мелочь, учитывая, какой большой поток информации ежедневно проходит сквозь него.

Мы едем молча. В салоне тихо играет музыка, пахнет парфюмом и кожей. Останавливаемся на светофоре, и я прикрываю глаза, полностью расслабившись и согревшись. В этот самый момент живот громко урчит так, словно я не ела три года и одиннадцать месяцев. Прикладываю к животу ладонь, а сама зажмуриваюсь, чтобы не видеть лица Каренина.

Как же стыдно!

Ему хватает такта и воспитания промолчать. Я же не раскрываю глаз, решая проехать так остаток пути. По моим подсчетам тут немного осталось. Мы останавливаемся, Каренин уходит и возвращается спустя пару минут. Снаружи холодный воздух попадает в салон машины, и кожа покрывается мурашками.

– Откройте глаза, Злата, – его голос звучит мягко, вовсе не похоже, что он будет ругаться. Приоткрываю один глаз, затем другой и поворачиваю голову к Каренину. Он сидит и улыбается, протягивает мне стаканчик с кофе в одной руке, а в другой круассан с ветчиной и сыром. – Угощайтесь.

– Не стоит, это… это лишнее, – щеки заливаются румянцем, и мне становится непривычно. Я смущена, безумно, дико.

На мгновение я вижу, как улыбка пропадает с его лица. Он ставит мой стаканчик с кофе рядом со своим, заводит машину и отъезжает чуть дальше, на парковку. Затем снова глушит мотор, разворачивает обертку своего круассана и начинает его есть. Слишком вкусно и аппетитно. Я моментально чувствую, как от голода скручивает желудок, как во рту появляется слишком много слюны.

– Вы многое теряете, Злата. Это фантастически вкусно. Попробуйте, – он подмигивает мне и откусывает еще один кусок.

Он. Мне. Подмигивает.

Возможно, Каренин сам до конца не понимает, что делает. Скорее всего, это было на автомате, потому я вижу, как его щеки чуть краснеют. Сдаюсь и беру свой круассан, открываю и откусываю небольшой кусочек. Он действительно фантастический. Свежий, мягкий и теплый. Не спеша ем, тянусь к своему стаканчику в тот самый момент, когда к своему тянется Каренин. Наши пальцы на секунду соприкасаются, и я чувствую разряд тока по всему телу.

Вся ситуация настолько неправильная, что немного кружится голова.

Делаю глоток горячего кофе – двойного американо с каплей шоколадного сиропа. Напиток обжигает, сладость приятно ощущается на кончике языка.

Мы доедаем вместе, Каренин протягивает руку, и я отдаю ему пустую упаковку из-под круассана, кофе же остается еще со мной. Каренин уходит, выбрасывает мусор в ближайшую урну и снова возвращается. Мы не разговариваем, но я не чувствую себя с ним неловко. Всего на секунду складывается впечатление, что я понимаю Каренина без слов, как и он меня.

Машина останавливается у моего подъезда. Каренин глушит двигатель, откидывается на спинку сиденья и снимает очки, устало потирает глаза.

– Злата, я бы хотел с вами поговорить, – замечаю, каким усталым он выглядит сейчас. Мне в моменте льстит, что он меня не помнит и для него я просто очередная студентка, а не какая-то там девочка из его прошлого. – Это по поводу занятий.

– А что с ними?

– Вы неглупая девушка, но пытаетесь выглядеть именно так. Я не смогу помочь вам на экзаменах, если вы сейчас не покажете себя достойно. Готовьтесь к семинарам, выступайте в течение занятий, задавайте вопросы… я не прошу быть слишком активной студенткой, но вам необходимо себя показать. Иначе… иначе, есть вероятность, что вы снова окажетесь на пересдаче.

– Я вас поняла.

– Надеюсь, – его губы трогает легкая улыбка. – Надеюсь, завтра вы вступите со мной в оживленную дискуссию.

– Это вызов, Демьян Ярославович?

– Что вы, Злата. Ни в коем случае, – он улыбается шире, и я дарю ему улыбку в ответ.

– До завтра, Демьян Ярославович.

– До завтра, Злата.

Я ухожу, аккуратно хлопнув дверью. Мне хочется обернуться и посмотреть на Каренина, потому что чувствую, что он смотрит на меня. Захожу в подъезд и только после этого смотрю в небольшое окошко рядом с дверью. Не сразу, но Каренин заводит мотор, и машина уезжает. Он снова дождался, чтобы я зашла в подъезд. Уверена: он из тех мужчин, которые провожают девушек до их квартир, чтобы те точно были в безопасности. И почему-то мысль, что он точно так же провожал взглядом меня, желая проверить, что со мной все хорошо, греет меня и заставляет глупо улыбаться.

Девятая глава

Пять лет назад

Я провела весь день, штудируя все социальные сети, которые только существуют. Глаза горели, в них словно песка насыпали, но я запретила себе останавливаться. Я поставила цель найти таинственного Яна, который мне помог. Возможно, во мне говорил подростковый максимализм, но я хотела его найти и еще раз встретиться. Спрашивать что-то у Олега я не собиралась. С нашего последнего разговора прошло около недели – столько же минуло с того дня, как я в первый и последний раз видела своего спасителя.

– Злата, солнышко, пора кушать, – бабуля постучала в дверь моей комнаты, и я нехотя поднялась. Моя ба была уже слишком стара, чтобы готовить, но все равно не принимала помощи. Я старалась всегда быть рядом, чтобы подстраховать ее. Только вот сегодня весь день ушёл впустую: я пыталась найти того, кто, похоже, не желал быть найденным.

Выйдя из комнаты, я побрела в кухню. Кирилл уже сидел за столом и с аппетитом уплетал суп, приготовленный ба.

– Златочка, ставь чайник.

– Лучше садись, ба. Я все сама сделаю, – мне удалось усадить старушку не сразу. Она с улыбкой поглядывала на меня, наблюдала за тем, как я наливаю суп сначала ей, а потом себе. Затем я поставила чайник и заранее приготовила три кружки. Кирилл ел так, словно его не кормили с прошлой недели. У него никогда не было проблем с аппетитом.

Родители снова были на работе, они всегда возвращались поздно. Перед сном наверняка заглянули бы по очереди в комнату Кирилла, поцеловали его в макушку, поправили одеяло, а мимо моей спальни прошли бы, даже не заглянув. Я никогда не спрашивала, почему они так поступали, почему не заходили перед сном и ко мне. Мне бы точно не понравился тот ответ, который мне приготовили. Возможно, мама и попыталась бы соврать, но отец сказал бы правду. Жесткую, хлесткую и неприятную.

После основного блюда я разрезала десерт – ореховый пирог с корицей. Затем разлила по кружкам чай и поставила все на стол. Бабушке становилось хуже с каждым днем, и я боялась, что однажды проснусь и не услышу ее шаркающих шагов и того, как она тихо напевает «Старый клен» из своего любимого фильма. Я и сама несколько десятков раз смотрела с бабулей фильм «Девчата», и каждый раз испытывала все те же эмоции, что и в первый. Но то, как моя ба пела эту песню, всегда завораживало. Я любила ее голос, тихий и добрый, он обволакивал меня, как теплый платок, с которым бабуля никогда не расставалась.

– Отец звонил, сказал, что придет поздно.

– Но он ведь обещал, что мы вместе посмотрим мультик!

– Кирюша, вы посмотрите его на выходных, хорошо? – бабуля погладила брата по макушке и по-доброму улыбнулась. – Никуда твой мультик не денется. Или… мы можем его все вместе сейчас посмотреть.

– А потом еще с папой, да?

– А потом еще раз!

Мы перешли в гостиную. Пока брат включал мультик, а бабуля куталась в свой платок, я перенесла кружки и тарелки с пирогом. Он немного остыл, но аромат все еще приятно щекотал нос. Мы смотрели какой-то мультик про монстров, который мне не особо был интересен, но я терпела, потому что видела, как нравилось все происходящее Кириллу. Бабуля заснула спустя минут двадцать, а Кирилл ближе к концу мультика. Я перенесла спящего брата в его комнату, поправила ему одеяло и вернулась в гостиную, чтобы там все убрать. Мать не любила бардак, хотя сама никогда в жизни не убиралась. Для этого у нас была горничная, которая приходила и вымывала все, и бабуля, которой я постоянно помогала. Когда все было закончено, я вернулась в спальню и возобновила поиски. Получалось отвратительно, поэтому я все же набрала номер Олега. Он ответил после третьего гудка. Голос у него был бодрым, а на заднем фоне бренчала гитара. Наверное, это снова занимался его младший брат.

– Я понятия не имею, кто он такой, – выслушав меня, не сразу ответил Олег. Он или пытался что-то вспомнить, или просто тянул время.

– Может, есть предположения? Или кто-то на примете, кто с ним может быть знаком?

– Без понятия, – тут он ответил слишком быстро. – Я точно знаю, что это был его последний заезд. Бурундук уже купил его байк, на следующей неделе будет гонять на нем. Ты ж помнишь Бурундука? – я кивнула, хотя Олег этого точно не увидел бы.

Я помнила парня с забавной фамилией Бурундучкин, который потому и получил свое не менее забавное прозвище. Он был совсем мелким, не выше метра шестидесяти, худым до безумия, но ловким и проворным. А еще быстрым. Олег как-то рассказывал про Бурундука и его стремление обновить байк. Бурундучкин подрабатывал грузчиком по ночам и все деньги откладывал на покупку. Можно было теперь его поздравить.

– А он не может подсказать, где он забирал байк?

– Тебе это зачем? – я услышала в его голосе легкую нервозность или даже ревность.

– Так может или нет?

– Ну, я спрошу. Тебе прям срочно надо?

– Да. Это дело первой важности, Олег.

– Ладно. Сейчас узнаю и напишу.

Он сбросил. Я же включила фоном музыку и взяла в руки учебник по физике. У меня с ней всегда были проблемы, чего нельзя было сказать про литературу. Я могла ночами зачитываться романами, приходить на уроки без сна и с красными глазами. Но это доставляло мне радость – погружаться в вымышленный мир, полностью уходить от реальности, растворяться в мире собственных фантазий. Я едва на уснула, читая учебник, как на телефон поступило сообщение: «Переулок Водный, 8».

На следующее утро, отведя брата в детский сад, я прогуляла школу. Учебников я брала мало, потому рюкзак был не очень тяжелым. С помощью приложения я нашла нужный переулок и, посмотрев по карте, поняла, что это не так уж и далеко от школы. Пошла пешком, включив в наушниках случайный плейлист. Я не переключала песни, которые мне не нравились: они помогали мне отвлечься. Безумно нервничала: боялась и одновременно хотела увидеть Яна. Мне хотелось еще раз сказать ему «спасибо», просто поговорить и обнять. Возможно, первая влюбленность именно так и выглядит. А может, всему виной другое: он был первым и единственным человеком, который позаботился обо мне просто так, и я хотела отплатить ему тем же.

Большая часть переулка была отведена под гаражи, я плутала между этими коридорами, пока не нашла нужный. Тот самый, к которому меня привез тогда Ян. Я подошла ближе, скромно постучала в дверь, но мне никто не ответил. Не сразу, но взгляд зацепился на кроткую надпись слева «Продается!», а внизу был указан номер телефона. Сердце пропустило как минимум два удара, прежде чем я достала мобильник и набрала указанные цифры.

Услышала один гудок, второй.

Мне ответил женский голос, и я немного впала в ступор, ведь изначально готовилась услышать Яна.

– Здравствуйте.

– Чем могу помочь?

– Я по поводу покупки гаража, – я посмотрела на здание перед собой, наморщив носик. Покупать его я точно не планировала, хотя бы потому что таких денег у меня не было. А отец не позволил бы взять такую большую сумму и потратить непонятно на что.

– Он уже продан.

– Поняла… а Ян? Вы знаете Яна?

– Нет, девушка, я не знаю никакого Яна, – отрезала незнакомка и сбросила вызов. Стало нестерпимо больно, словно я случайно отпустила веревочку нового воздушного шарика или уронила любимое мороженое в лужу, так и не откусив даже кусочка. Я ущипнула себя за щеку – нет, это не сон. Может, и не было никакого Яна? Может, он придумал это имя? Назвал первое, что пришло в голову, чтобы отвязаться от глупой девчонки?

Почему так больно?

Почему никто не предупредил, что больно разочаровываться в людях, когда сама для собственных родителей являешься главным разочарованием?

Десятая глава

Я пропускаю еще три занятия с Карениным, прежде, чем он настигает меня в коридоре, становится прямо передо мной, не пропуская дальше. Занятия закончились, студенты снуют туда-сюда, кто-то быстро покидает стены университета, кто-то задерживается, чтобы свериться с расписанием, взять кофе в студенческой кофейне, а кто-то просто ждет такси. Не так давно я узнала, что большая половина моих однокурсников ездит на такси, вторую половину забирают парни или друзья. И лишь несколько человек ездят на общественном транспорте, потому что они не видят смысла тратить на дорогу больше положенного, если эти деньги можно отложить на съем жилья или продукты. Я знаю как минимум двух рябят из своей группы, которые попали на бюджет не из-за связей, а потому что они гении, которые родились в слишком обычных семьях, и возможности поступить на коммерцию у них не было. Такие студенты готовы драть глотки любому, кто встанет у них на пути, и уверена, что никто из них не бегал бы от Каренина так, как я. Хотя, по правде говоря, я сама не до конца понимаю, почему бегу от него.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.