© Виктория Ринг, 2025
ISBN 978-5-0067-3077-9 (т. 1)
ISBN 978-5-0067-3080-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Дневник узника. Книга 1
Пролог
Огромный красный шар, словно пылающий факел, медленно склонялся к горизонту. Старая женщина, одетая в шелковый халат с голубыми маленькими цветочками и белую косынку на голове, сидела на деревянной пристани и смотрела на закат, который, казалось, прощался с ней лично, окрашивая небо в теплые оттенки. Эта старушка давно обосновалась за границей, но каждое лето, несмотря на жару, возвращалась в город своего детства. Как и в былые времена, она останавливалась в том же доме, где когда-то родилась. Несмотря на высокую цену, которую запросил хозяин, она выкупила этот дом, находящийся напротив лодочной станции. Теперь, каждый день после обеда, она приходила на пристань, ища убежище от зноя и одиночества. Сторожа, охранявшие лодки, знали ее давно и всегда радушно разрешали наслаждаться спокойствием пристани.
Сидя у моря, старушка вспоминала те дни, когда рядом с ней были родные: сестры, братья, отец и, конечно, бабушка, которая, умело управляя удочкой, рассказывала истории своей жизни. Вспоминая молодость, старушка снимала очки – свидетелей прожитых лет. Она осторожно вытирала слезы ностальгии тонким, изысканным носовым платочком, таким же хрупким, как и сама память. Ее взгляд скользил по водной глади, где стаи рыб плавали, словно воспоминания, возвращая ее в беззаботное детство. Рядом лежала скрученная старая, потрёпанная тетрадь, прочитанная до дыр. Так она сидела, погружённая в размышления, до тех пор, пока последний луч солнца не скрылся за горизонтом. И только тогда, не спеша, старушка прощалась со сторожами и возвращалась в свой дом, где ее никто не ждал…
Часть1. Семья Виноградовых
Глава 1. Больница
В один из октябрьских дней 2011 года, когда хотелось насладиться последними теплыми солнечными днями, в одной из московских больниц, в палате, пропитанной запахами медикаментов и стерильности, лежал пациент, которого врачи считали исключением. Его случай был уникальным – несмотря на мучительное состояние, он дожил до сорока трех лет. Каждый день он просыпался от невыносимой боли. Крики эхом разносились по коридорам, но в ответ была лишь тишина. Он звал медсестер, но приходили только уколы морфина, ненадолго погружая его в забытье.
На его тумбочке лежала скрученная в трубочку тетрадь, в которую он время от времени записывал свои мысли, несмотря на страдания. Он не знал, сколько ему осталось, но точно знал, что должен дождаться сестру Альку и передать через нее свою тетрадь для Женьки.
Боль накатила с новой силой. Сашка с трудом открыл один глаз, на второй сил уже не хватило.
– Сестра… помоги… дай мне обезболивающее…
Но ни в палате, ни в коридоре никого не было. Он снова попытался крикнуть, но голос ослаб.
– Эй, вы слышите меня? Медсестры… где вы все? Помогите… боль просто невыносимая…
В палату вошла медсестра, уже привычно держа в руках шприц.
– Александр, я Вам принесла препарат.
Она подошла к кровати, проверила капельницу.
– Я не могу больше… – хрипло прошептал он. – Сколько мне ещё терпеть?
– Вам нужно отдыхать. Морфин скоро подействует.
Она ввела очередную дозу, и тело наконец расслабилось. Сознание снова окутал хаос. Больной то терял сознание, то вновь приходил в себя, не в силах понять, где заканчивается реальность и где начинается его бред.
С момента поступления в больницу Александр настойчиво просил персонал следить за тетрадью, чтобы она не потерялась. Он мечтал передать ее старшей сестре, а та должна была отдать тетрадь младшей сестре, у которой он хотел вымолить прощение перед смертью.
– Скажите моей сестре, что эта тетрадь для нашей сестренки Женьки. Не забудьте. Алька знает, как ее найти, – повторял он несколько раз всем.
Для персонала было очевидно, что этот пациент долго не проживет. Его просьба о тетради стала последним желанием, и все старались сделать так, чтобы она всегда была на виду. Врачи искренне надеялись, что он сможет продержаться как можно дольше. У больного из родных были только сестры, и для него они были особенно важны. Его последним желанием было увидеть их всех в последний раз…
Это было в конце шестидесятых, когда большие семьи были нормой, и семья Виноградовых не стала исключением. Они жили в маленьком городке на побережье Каспийского моря, на улице Набережной. Их дом был наполнен жизнью, смехом и радостью – настоящий оазис дружной семьи. Главой семейства была пожилая мудрая женщина Евдокия Ивановна Красюкова. Ее дочь Валентина и зять Павел помогали вести хозяйство, создавая уют и тепло для всех домочадцев. В ту пору у них было трое детей: Аля, Тамара и Анатолий. Родительской любви хватало на всех, и каждый ребенок чувствовал себя в окружении заботы.
Самым младшим был сын, его ласково называли Толя – тихий, бережливый и аккуратный мальчик, который ценил даже самые простые радости. Все, что дарили ему родители, включая сладости, он заботливо складывал в большую обувную коробку, пряча сокровища в надежном укромном месте. Когда мама на праздники раздавала детям по две конфеты, Толя с наслаждением облизывал одну, смакуя ее, а вторую аккуратно укладывал в свою коробку, чтобы сохранить. Он знал, что его старшие сестры – Алька и Томка – моментально съедят свои сладости, а затем начнут охоту за его запасами. Поэтому он хитро прятал коробку в бабушкином сундуке, который та запирала на маленький замочек. Но когда Толе хотелось полакомиться, он как заговорщик шептался с бабушкой, и они вдвоём отправлялись в другую комнату. Бабушка открывала свой сундук ключиком, который носила в кошельке, а он, с трепетом, извлекал свою таинственную коробку, долго рассматривал её содержимое, чтобы выбрать самую желанную конфету.
Если в семье праздновали день рождения, Толя готовил подарок с особой тщательностью. Он выбирал пару конфет из своих запасов и дарил имениннику, вызывая восхищение своей щедростью и бережливостью. Мама гордилась им, с удовольствием хваля перед старшими сестрами.
– Павел, нам нужно сделать всё, чтобы наши дети всегда были счастливы.
– Да, Валентина. Мы сделаем всё возможное.
– Обещаешь, Павел? Что бы ни случилось, наши дети не должны страдать.
– Да, Валентина. Обещаю, дорогая, я всегда буду поддерживать наших детей.
Они обнялись, поцеловались и продолжили наблюдать за тем, как их дети весело бегают друг за другом по двору, с задорным смехом разгоняя домашнюю птицу.
Толя, довольный и радостный, пытался убежать от сестер, которые, смеясь, гонялись за ним, стараясь поймать. Алька и Томка дразнили его, называя «маминкин сынок», пытаясь ухватить за руки или потянуть за одежду, а он, не уступая, уворачивался, весело выкрикивая:
– Не поймаете!
Их смех разносился по двору, наполняя его особым семейным теплом.
Глава 2. Женька
Время летело, и в семье Виноградовых каждый год прибавлялось детей. Павел был «отцом героем» и стремился установить гармонию в своей большой семье, состоящей из четырёх дочерей и трех сыновей, но решил, что нужен еще один сын для идеального баланса. Он сразу сообщил жене Валентине, что если родится мальчик, он назовет его Женькой. Когда Павел пришел забирать Валентину из роддома, он уже знал, что на свет появилась дочь, и его радость была не такой уж большой. Валентина Виноградова посмотрела на мужа и протянула ему новорождённую со словами:
– Держи свою Женьку.
Павел удивленно посмотрел на жену, затем улыбнулся. Он был рад, ведь жена дала ребёнку имя, которое он сам хотел. С тех пор Павел безгранично любил Женьку и строго наказывал старшим детям следить за ней. Говорили, что Женька была похожа на отца. Пока Женька была маленькой, она оставалась хрупкой и болезненной. Ее мучил сильный кашель, заставляя маму и бабушку молиться, чтобы она не задохнулась от приступов. Павел, глядя на свою дочку, не мог сдерживать слез, когда наблюдал, как она задыхается. Врачи подозревали у Женьки коклюш, но уверяли, что с возрастом кашель пройдет, если она доживёт до этого времени.
Евдокия Ивановна, мать Валентины, искренне верила в силу своих молитв и надеялась, что скоро все наладится. Однажды с молитвами ей пришел ответ: нужно было «сдуть» болезнь с ребенка с помощью ветра. Евдокия Ивановна сообщила эту новость дочери, а та передала ее своему мужу. Павел решил попробовать и этот метод. Он бегом побежал к своему мотоциклу «Урал» с коляской, сел на него, а жена Валентина устроилась позади, крепко обняв мужа. Их старшая дочь Алька уселась в коляску, держа на руках Женьку. Они быстро мчались к морскому берегу, где на свежем воздухе Женька прекращала кашлять и засыпала. Все радовались, что она немного поспит, и мать сможет тоже отдохнуть. Эти поездки повторялись каждый день, как только Павел возвращался с работы.
Прошло полгода, и произошло чудо – Женька подросла, и кашель исчез. Павел с улыбкой стал называть свою тещу колдуньей, ведь именно она предсказала, что ветер «сдует» болезнь с дочери. Но Павел не остановился на достигнутом, и через два года в семье родилась еще одна малышка – сестренка, которую мило называли Лия. Малютка была тихоней по сравнению с боевой Женькой.
Старший сын подрастал, и его стали называть Толиком. Постепенно он отходил на второй план, поскольку родители уделяли все больше времени новорожденным. Толик стал чаще общаться с бабушкой, которая искренне его любила. Однако он не обижался на родителей, продолжал их любить и с теплотой привыкал к появлению новых малышей в семье.
Глава 3. Траур
Семья Виноградовых значительно выросла: у них уже было девять детей, и жена Павла, Валентина, ожидала десятого ребенка. Однако счастье в семье было недолгим. В мае, вскоре после своего дня рождения, Валентина скончалась в роддоме вместе с новорождённой дочерью Леночкой. Евдокия Ивановна долго оплакивала потерю своей единственной дочери, единственного ребенка, оставившего ей девять внуков. Городок был небольшим, и слухи, словно ветер, разлетались по улицам с невероятной скоростью. Соседи и коллеги Павла спешили выразить соболезнования семье Виноградовых, едва узнав о постигшем их горе. Через пару дней дом Виноградовых заполнили родственники отца, прибывшие из разных городов. Воздух пропитался тяжелым чувством утраты. Взрослые плакали, и все дети Павла не могли сдержать слез, глядя на них. Маленькие дети, не до конца понимая, что происходит, тоже рыдали, следуя примеру взрослых. Дом стал скорбным.
Толик, не выдержав, выбежал во двор. Ему было уже тринадцать, и он стыдился плакать на глазах у всех. Поэтому, не оглядываясь, он побежал к ближайшей горе, чтобы дать волю эмоциям в одиночестве. Мысль, что он больше никогда не обнимет свою любимую маму, не давала ему покоя. Он бы отдал все на свете, лишь бы вернуть ее. Он рыдал до самой ночи, пока слезы не иссякли и боль не притупилась. Только тогда в его душе наступило относительное спокойствие.
Сидя на вершине горы, он провожал взглядом закат и пытался найти в нем душу матери, надеясь вернуть ее. Вспомнив бабушкины слова, он начал молиться за нее.
– Мамочка… почему ты нас оставила?.. Я не хочу, чтобы тебя не было… Вернись, прошу тебя!.. Его голос дрожал, но ночь не давала ответа. Было уже далеко за полночь, когда он решился вернуться домой. В доме все спали. Но его печаль была настолько велика, что он почти не сомкнул глаз, а ранним утром снова ушел, чтобы не встречать сострадательные взгляды и слова. Эти дни сделали его взрослее.
В день похорон Толик не пришёл. Боль была слишком сильной, он не мог видеть мать в гробу. Он хотел сохранить в памяти ее радостное лицо. Сидя на холме, горько плача, он погрузился в воспоминания о детстве, когда его мама улыбалась ему, хвалила перед сестрами и гордилась им. Этот момент повторялся перед его глазами снова и снова. И снова слезы стекали по его щекам.
На девятый день поминок Толик тоже не появился, а ушел к другу Митьке на соседнюю улицу. Мать друга, заметив его страдания, пригласила его пожить у них, чтобы немного успокоиться. Когда многочисленные родственники наконец разъехались после девяти дней поминок, Толик вернулся домой. Бабушка с отцом вздохнули с облегчением, увидев, что с ним все в порядке.
Глава 4. Толик и Женька
Когда мама ушла из жизни, Женьке было всего три года. Хотя Женька не помнила ее, она плакала больше всех остальных, и кашель снова вернулся, из-за чего девочка начала задыхаться. Тогда Павел приказал старшим детям делать все возможное, чтобы маленькая Женька не плакала. Толик первым взял сестричку на руки, вышел с ней на улицу и, успокаивая, гладил ее по голове, плача вместе с ней. С тех пор он не расставался с ней. Через месяц дети Виноградовы постепенно привыкли жить без матери, полагаясь на заботу бабушки. Старшие сестры помогали ей присматривать за младшими. Толик стал сильнее и не хотел больше видеть ни у кого слез. Он запретил всем плакать, чтобы не расстраивать Женьку.
Женька, с кудрявыми белыми волосами, напоминала маленького ягненка. Озорная и настойчивая, она требовала больше внимания, чем остальные дети, и прекрасно умела этим управлять. Когда Женька немного подросла, Толик сам перешивал ей одежду из своих вещей, укорачивая брюки и рубашки. Он строчил на бабушкиной швейной машинке, превращая её в настоящего пацана – ведь ему было неловко показаться с девчонкой на руках, могли засмеять. Выходя на улицу с ней, Толик гордо представлял ее как своего братишку Женьку.
Окружающие действительно думали, что перед ними мальчик – ведь на ней не было платьев.
Глава 5. Новая жена Павла
После смерти Валентины в семье Виноградовых произошли большие изменения. Став вдовцом, Павел недолго предавался скорби. Уже через пару месяцев он решил вернуться к привычной жизни и сосредоточиться на своей судьбе.
Павел был привлекательным сорокалетним брюнетом, среднего роста, с крепким телосложением и выразительными черными усами. Он привлекал внимание многих женщин. Ему вспомнилась знакомая по имени Валя – судьба подарила ей такое же имя, как и его покойной супруге. Возможно, это совпадение и подтолкнуло его к выбору в ее пользу. Решившись связать с ней свою жизнь, Павел стал часто приходить к ней в маленькую комнату в общежитии. Именно там он познакомился с ее сыновьями – старшим Славиком и младшим Юрой ровесниками его собственных старших детей. Глядя на мальчишек, выросших без отца, Павел почувствовал к ним жалость. Долго не раздумывая, он решил жениться на Вале, надеясь, что она станет не только женой для него, но и матерью для его детей. Но счастье с новой женой оказалось недолгим. Живя в маленькой комнате вместе с ее сыновьями, Павел все больше размышлял о своей семье и стал много курить. Он разрывался между двумя желаниями. Ему хотелось, чтобы его дети оставались рядом, как при покойной Валентине, но в то же время он стремился угодить новой жене и постепенно уступал ее уговорам.
– Павел, мы не сможем справиться с таким количеством детей, – сказала Валя, тревожно взглянув на мужа спустя пару месяцев после свадьбы.
– Я понимаю, дорогая… – он медленно затянулся папиросой, размышляя.
– Нужно принимать решение. Ты сам знаешь, как трудно справляться, – ее голос звучал твердо и настойчиво.
Павел молчал. Мысли путались, но он осознавал, что выхода почти нет.
– Как ты думаешь, что нам делать? – наконец спросил он.
– Государство может помочь, но для этого… – Валентина опустила глаза, – нам придется разделить детей…
Павел задумался. Девять его собственных детей плюс двое сыновей новой жены – слишком тяжелое бремя для нее. Она ведь постоянно жалуется… Может, это и правда слишком тяжело? – мысленно повторял он её слова, покуривая папиросу за папиросой. Его мысли метались между долгом перед детьми и стремлением сохранить спокойствие в семье.
Но разве я могу оставить их? Они же мои…
Он прокручивал в голове её доводы, анализируя каждый аргумент, но в конце концов вынужден был согласиться.
Глава 6. Выходные у бабушки
Наконец Павел решился последовать советам своей новой жены. Пятеро старших детей были отправлены в интернат, а четверо младших – в круглосуточный детский сад.
В интернате обеспечивалось четырех разовое питание, ежегодно выдавалась сезонная одежда, а еще одним плюсом было его расположение неподалеку от дома бабушки – за горой. Дети проводили там всю неделю и лишь на выходных возвращались домой. Они шли через гору – так путь был короче, чем обходить весь город и ехать в переполненном автобусе. В детском саду тоже кормили хорошо, а на выходные младшие дети возвращались к бабушке. Вся эта забота помогала отцу и пожилой бабушке немного экономить семейный бюджет.
Каждую пятницу после работы Павел мчался на мотоцикле к теще, заезжал за старшим сыном. Толик садился с отцом, и с ветерком они ехали в детский сад, чтобы забрать младших на выходные. По выходным бабушкин дом оживал, наполняясь звонкими голосами и радостным смехом детей. В субботу бабушка готовила все, что особенно любили ее внуки. Она не жалела домашнюю птицу – в борщ отправлялись самые лучшие куры. Пирожки жарила с картошкой и капустой, а к чаю неизменно добавляла ароматную мяту.
После вкусного домашнего обеда Толик переодевал младшую сестру Женьку. Он надевал на нее перешитые свои брюки, подворачивая их снизу, свою рубашку, завязывая ее узлом спереди – так, как носил сам. Затем водружал на ее голову любимую фуражку, похожую на ту, что носил его отец, а в ее руки передавал гитару, за которой Женьку почти не было видно. Так он устраивал настоящий концерт. Женька, сияя от счастья, начинала бренчать по струнам, вызывая у всех присутствующих смех и радость. Старшие сестры, Алька Томка, тоже хотели повеселиться. Они подхватывали Женьку на руки, уносили в другую комнату и наряжали ее в свои длинные платья, которые выглядели на ней комично. На уши ей вешали большие серьги-клипсы, а на ноги – лакированные черные туфли на квадратных каблуках, оставшиеся от их покойной мамы.
Затем они вновь приводили ее в гостиную, где все с нетерпением ждали ее нового выступления. Женька, стараясь петь, но с трудом выговаривая слова, начинала:
– Сини, сини, сини лег на провода. В небе темно сини, синяя луна. У, у, у…
Ее смешной образ и забавные ошибки в тексте песни неизменно веселили всю семью. Женька заражала всех своим весельем, но ее взгляд все же скользил по комнате в поисках отца. Павел привозил детей, но не оставался с ними – вскоре снова уезжал, спеша к своей жене.
Глава 7. Детский сад
Каждый понедельник становился для брата Толика настоящим испытанием. Он с болью в сердце наблюдал, как его сестричка Женька, не желая расставаться с ним, заливается слезами перед входом в детский сад. Ему было тяжело видеть, как она страдает, но он не мог оставаться рядом – и решил утешить ее обещанием. Остановившись с ней у группы, он нащупал в кармане мелочь и пообещал сестренке:
– Женька, ну перестань плакать, – сказал он, наклоняясь к ней.
– Я привезу тебе цветные мелки когда приеду за тобой в пятницу.
Женька всхлипнула, вытирая слезы.
– Правда? – её голос дрожал от надежды.
– Обещаю, – кивнул Толик. – Только ты должна быть умницей и идти в садик.
Женька, вытирая слезы, с надеждой взглянула на брата и наконец согласилась идти в группу. Пятилетняя девочка еще не знала, что в этом садике дети остаются на целую неделю, а домой их забирают только в пятницу или субботу.
Каждое утро, пока остальные дети еще спали, Женька торопливо одевалась и, словно маленькая мышка, пробиралась к выходу, стараясь не шуметь. Выбегая во двор, Женька долго стояла у закрытых ворот, заглядывая в щель каменного забора, всматриваясь в прохожих мужчин, надеясь увидеть среди них своего старшего брата или отца.
– Скоро Толя придет… Скоро папка придет… – шептала она себе под нос, но ее голос дрожал. Она с нетерпением ждала, когда ее заберут из садика и, наконец, принесут обещанные мелки. Слезы, как капли дождя, стекали по ее щекам.
Воспитательница, уже зная, где искать беглянку, всегда находила ее у ворот.
– Ну что ты, маленькая, идём обратно? – мягко говорила она, протягивая руку.
Женька, с мокрыми от слез глазами, долго смотрела на воспитательницу, надеясь увидеть в ней черты своей мамы, которая по непонятным причинам исчезла из ее жизни. Но, не найдя их, все ещё всхлипывая, молча шла обратно, надеясь, что ее брат не забыл о своем обещании. Но наконец наступал вечер пятницы – настоящий праздник для Женьки. Она стояла у ворот, всматриваясь в дальнюю дорогу. И вдруг – мотоцикл, знакомый силуэт брата…
– Толя! – радостно закричала она и побежала навстречу.
Толик, подбежав к сестренке, вытирал ей слезы, целовал ее в голову, как это делал их отец, и с улыбкой вручал обещанные цветные мелки.
– Держи, Женька! Я же обещал!
Женька с радостью обнимала брата и принимала подарок. Когда брат забрал остальных детей из группы и они оказались у мотоцикла, Женька, не будучи жадной, щедро делилась своими мелками с братьями и сестренкой.
– Держите! Всем хватит! – И от радости она хлопала в ладоши.
Четверо детей, уютно устроившись в коляске мотоцикла, с ветерком мчались к любимому бабушкиному дому.