Триумф. История преодоления препятствий

Venerable Shangpa Rinpoche

The Triumph

Shangpa Rinpoche’s story of overcoming adversity

Перевод и публикация данной работы осуществлены с любезного разрешения её автора, досточтимого Шангпы Ринпоче.

The translation and publication of this book were carried out by the kind permission of its author, Venerable Shangpa Rinpoche.

Перевод с английского Сергея Гукова

© Shangpa Rinpoche, 2022

© Сергей Гуков. Перевод, 2024

© ООО ИД «Ганга». Оформление, 2024

Вступление

Я уже давно хотел написать книгу, чтобы поделиться с вами рассказом о тех трудностях и вызовах, которые мне встретились в жизни. Я вырос в таких местах и в такие времена, которые очень отличаются от ваших. И всё же вы убедитесь, что я встречался с такими же проблемами, с которыми встречаются многие из вас: утрата одного из родителей, физические страдания, финансовые затруднения и даже травля со стороны других детей.

Я выбрал слово «триумф» для названия этой книги, чтобы воодушевить читателей. Если постоянно помнить о том, как человек преодолевает небольшие повседневные трудности, это может добавить нам сил. Триумф необязательно означает преодоление какого-то серьёзного препятствия. Осознавать, что вам удалось преодолеть какую-то трудность, будь то большую или малую, – вот что важнее всего.

Здесь я записал то, что смог восстановить по памяти, а также случаи из детства, которые мне рассказала моя мать. Я не скрывал, не придумывал, не приукрашивал и не преувеличивал ничего из моей жизни. Как и любой ребёнок, я капризничал, озорничал и принимал глупые решения. Я просто человек, как и вы. Оглядываясь назад, я также вижу любовь и заботу, которыми был окружён. Благодаря им я, став взрослым, постиг истинную любовь и истинное сострадание; теперь я, в свою очередь, могу любить других и заботиться о них.

Надеюсь, что на страницах этой книги я пролью свет на роль матери и её преданности своим детям. Как и я сам, моя мать страдала и физически, и эмоционально. Однако она никогда не сдавалась и всегда поддерживала меня. Отношения между родителем и ребёнком – это нечто взаимное: оба должны верить друг в друга и вместе расти на протяжении всей жизни.

Я надеюсь, что эта книга поможет молодому поколению справляться с эмоциями. Возможно, в наши времена, когда в мире стало меньше бедности и физического страдания, молодые люди всё более эмоционально воспринимают незначительные проблемы. Я надеюсь, моя история сможет помочь им увидеть и оценить те комфорт и счастье, которые их окружают.

Хотя наш жизненный опыт различен, ваша жизненная цель не отличается от моей – быть счастливыми. Я в том числе хочу поделиться мыслью о том, что всякое страдание – это возможность чему-то научиться и выявить для себя цель страдания и счастья. Я скромно желаю, чтобы после прочтения этой книги вы увидели: в вашей жизни больше хорошего, чем вы себе представляете.

В этой книге я описываю своё детство и взрослую жизнь до того момента, когда Его Святейшество Шестнадцатый Гьялва Кармапа назначил меня главой монастыря Чангчуб Чолинг. Та часть путешествия, которая не была описана, всё ещё продолжается: я работаю в Сингапуре и Непале, и я уверен, что там моё путешествие не закончится. Я надеюсь, что история о моей жизни поможет вам в вашем собственном путешествии, что у вас будут собственные триумфы и вы обретёте счастье.

Я бы хотел поблагодарить Мэн Пэнхуан за помощь с черновым вариантом книги и доктора Робин Чань за то, что она нашла нужных людей для этого проекта; особенно хочу поблагодарить доктора Розу Сивам за первую редактуру и Пегги Ферроа, которая разрабатывала структуру этой книги вместе со мной. Я также благодарен доктору Али Азару и Чиа Чиу Юинь за то, что прочли первые черновики, доктору Сорелль Хенрикус за редакторские предложения и Джоанне Вонг за дизайн и вёрстку. Без вас я бы не продвинулся так далеко.

Шангпа Ринпоче

Проекты Второго Шангпы Ринпоче

Монастырь Чангчуб Чолинг (Покхара)

Основан в 1963 году Дупсенгом Ринпоче.

Когда-то это было одно здание, но сейчас монастырь расширился и предоставляет больше возможностей для проведения буддийских ритуалов и церемоний

Женский монастырь Тхарпа Чолинг (Муктинатх, Мустанг)

Официально открыт королём Мустанга и Его Святейшеством Четырнадцатым Шамаром Ринпоче в 2000 году

Монастырь Друбгью Чолинг (Лумбини)

Монастырь в Лумбини достроен и открыт Его Святейшеством Семнадцатым Гьялвой Кармапой в 2001 году

Люди, оказавшие влияние на мою жизнь

Его Святейшество Шестнадцатый Гьялва Кармапа

Первый Шангпа Ринпоче

Моя мать (ей здесь за 60)

Цеянг Ринпоче

Его Святейшество Кюнзиг Шамар Ринпоче

С Дупсенгом Ринпоче

Кхуну Ринпоче

С Его Святейшеством Трулшигом Ринпоче

Тенга Ринпоче

Акху Кхедруб

Письмо Его Святейшества Шестнадцатого Гьялвы Кармапы о признании Второго Шангпы Ринпоче

Что касается тулку Карма Тринле Гьюрме[1], ныне проживающего в монастыре Покхара Чангчуб Чолинг, я распознал его – и здесь не может быть ошибки – как эманацию ума предыдущего Шангпы Ринпоче, который поддерживал чистоту своей самайи, был глубоко предан мне и являлся одним из главных учеников предыдущего Кармапы Кхакхьяба Дордже. Тем, кто предан Дхарме на высшем или на обычном уровне, следует относиться к нему как к выдающемуся и святому человеку, достойному почтения.

Я со своей стороны буду всегда возносить благоприятные молитвы и посвящения, направленные на то, чтобы дхармическая активность этого тулку не нарушалась неблагоприятными условиями и препятствиями и чтобы он неустанно приносил пользу Дхарме, равно как и чувствующим существам.

Настоящее письмо написано в Шедруб Чокхор Линге (Румтек, Сикким) Сангье Кармапой, шестнадцатым держателем линии Карма Кагью, в десятый лунный день восьмого лунного месяца года Земляной Лошади по тибетскому календарю.

Пусть же возрастает добродетель![2]

Регион, где я вырос

Пешее путешествие с матерью из Долпо в Покхару

Краткий обзор жизни Шангпы Ринпоче

3 года

Находясь в Тибете, был распознан как воплощение Первого Шангпы Ринпоче, ученика Его Святейшества Пятнадцатого Гьялвы Кармапы Кхакхьяба Дордже

3–9 лет

Воспитывался в Трекхьям Гомпе, что в Долпо, – исторической резиденции Первого Шангпы Ринпоче

9 лет

Прошёл пешком со своей матерью из Долпо через Западный Непал в Покхару, Центральный Непал; встретился с Дупсенгом Ринпоче, своим первым учителем, и начал обучение в монастыре Чангчуб Чолинг

11 лет

Получил монашеские обеты от Его Святейшества Шестнадцатого Гьялвы Кармапы, освоил ритуальные искусства и заучил священные тексты под руководством покойного Дупсенга Ринпоче и других образованных учителей в монастыре Чангчуб Чолинг, Покхара

12 лет

Совершил первое паломничество в Катманду

15 лет

Совершил второе паломничество в Катманду

16 лет

Поступил в Центральный институт высшего тибетского образования в Варанаси, где изучал буддийскую философию, литературу, поэзию, историю буддизма и санскрит

19 лет

Вступил в должность настоятеля монастыря Чангчуб Чолинг в Покхаре, Непал, по указанию Его Святейшества Шестнадцатого Гьялвы Кармапы

22 года

Стал духовным наставником в Сингапуре по просьбе Его Святейшества Кюнзига Шамара Ринпоче и был назначен настоятелем буддийского центра Карма Кагью в 1998 году

Замечание о написании слов. Написания некоторых слов в этой книге могут отличаться от написаний в других источниках. Мы следовали региональным особенностям фонетической интерпретации оригинальных санскритских и тибетских слов и в зависимости от контекста использовали версию, принятую в соответствующем регионе.

Глава 1

Мои родители, моё рождение и моё детство

Прежде чем я начну повествование о своей жизни, позвольте мне поделиться с вами кое-какой важной информацией о моих родителях. Моего отца звали Лхадри Карма. Всё, что я знаю о нём, – это то, что я почерпнул из рассказов моей матери. По её словам, отец был родом из Долпо, что в Непале. Когда ему было около четырнадцати, он стал монахом в Шагчо Гомпе [3] в Кхьюнгпо – регионе Восточного Тибета. Там он изучал буддийские тексты и освоил искусство живописи тханка [4]; благодаря своим художественным навыкам он стал знаменитым в этой сфере. Чтобы подтвердить своё мастерство тханкописца, он должен был пройти множество испытаний, среди них – задание изобразить человека, который скачет на лошади, на маленьком ячменном зёрнышке. Несмотря на крохотный размер зерна, отец выполнил отличный рисунок и приобрёл прекрасную репутацию.

Тханка Колеса жизни, нарисованная моим отцом в 1950-е гг.

Мой отец, подобно большинству тибетцев, мечтал о том, чтобы в Центральном Тибете оказалась знаменитая статуя Будды Шакьямуни [5]. И, как многие последователи Карма Кагью, он также мечтал посетить Цурпху [6], чтобы увидеть Рангджунга Ригпе Дордже – Его Святейшество Шестнадцатого Кармапу, который в то время был очень молод. Отцу повезло больше, чем многим другим. Он встретился с Его Святейшеством в Цурпху, и его попросили нарисовать множество тханок для личной коллекции Его Святейшества – тот заявил, что работы Лхадри Кармы были совершенными и не нуждались в том, чтобы их освещали ламы.

Отец также получил аудиенцию у Кхандро Ринпоче [7], супруги Пятнадцатого Гьялва Кармапы. Она была известна своими необычайными состраданием и высокой духовной реализацией. Кхандро Ринпоче пригласила отца нарисовать более сорока тханок, которые являются Золотыми чётками [8] линии Карма Кагью [9]. Отец не мог отказаться от такой чести. Позднее королева Бутана, очарованная изысканной красотой тханок, которые рисовал отец, также попросила его нарисовать ещё одни Золотые чётки для её коллекции.

После того как он пробыл восемь лет в Цурпху, занимаясь тханкописью, отец захотел отправиться в паломничество на гору Кайлаш и получил на это разрешение от Его Святейшества Кармапы и Кхандро Ринпоче. Отец отправился в Западный Тибет, планируя совершить круговой обход горы Кайлаш. По пути отец встретился с Шангпой Ринпоче и был очень впечатлён этим мастером. Отец начал получать учения от Шангпы Ринпоче, и в итоге тот попросил его нарисовать тханки для недавно построенного храма. В дальнейшем отец нарисовал ещё много работ для многочисленных храмов, которые восстанавливал Шангпа Ринпоче.

Посвятив рисованию тханок для храмов около двух лет, отец возобновил своё паломничество к горе Кайлаш [10]. Возвращаясь из паломничества, отец получил великое множество приглашений от многих других храмов и частных лиц на изготовление новых тханок. Он остался в Пхенчи, Западный Тибет, на много лет, чтобы закончить все необходимые работы. В качестве платы отец получал животных – овец, яков и лошадей. В Пхенчи он познакомился с моей матерью. Мать была родом из Долпо, но переехала в Пхенчи в очень юном возрасте.

После того как мои родители поженились, Первый Шангпа Ринпоче скончался в Гошар Гомпе, которая находилась недалеко от места, где жили мои отец и мать. Однажды мать пошла в Гошар Гомпу, чтобы помолиться и совершить подношения нетленному телу Шангпы Ринпоче. Местные монахи нашли для неё домик, чтобы она могла остаться переночевать. На следующий день одна семья пригласила её в гости, и она задержалась у них ещё на ночь. Лама по имени Цеянг Ринпоче, совершавший долгий ретрит в одной из ретритных хижин Гошара, утром позвал монахов и спросил, не прибывал ли кто прошлой ночью. Они ответили, что приехала жена художника; она осталась на ночь, а утром отправилась в другой дом. По словам ламы, у него было чистое видение, что Шангпа Ринпоче приехал и остался в одной из комнат Гомпы, а на следующий день отправился в один из домов неподалёку. Цеянг Ринпоче сделал вывод, что, если моя мать окажется беременной, то Шангпа Ринпоче уже был в её утробе. Мать и вправду была на первом или втором месяце беременности.

Вскоре после этого Цеянг Ринпоче сказал, что у него было другое чистое видение – о том, что Шангпа Ринпоче скоро родится. В этом видении он увидел человека по имени Трагье, который заботился обо всех животных, переданных Шангпе Ринпоче его последователями в качестве подношения. Пока Шангпа Ринпоче был жив, он выпускал животных, но продолжал подкармливать их, пока они не умирали естественным путём. Эти животные были помечены цветными пятнышками на головах и передвигались единым стадом по направлению к тому месту, где было предназначено переродиться Шангпе Ринпоче. Самое первое распознавание меня в качестве воплощения Шангпы Ринпоче было проведено Цеянгом Ринпоче.

Монастырь Гошар Гомпа, где скончался Первый Шангпа Ринпоче. Сюда приехала моя мать, когда была беременна мной

Мои родители вели кочевой образ жизни, перемещаясь между Непалом и Тибетом. Они не строили постоянного жилья, но разбивали шатёр там, где климат был приятным, а животные могли найти хорошие пастбища и водопой. Когда мой отец узнал, что скоро у него родится сын, он был обрадован, но в то же время встревожен. То были беспокойные времена, когда нарастал конфликт между Тибетом и Китаем. Рождение ребёнка могло бы стать радостным событием посреди этой нестабильности, но как отец смог бы обеспечить семье безопасность?

Я родился в Пхенчи в 1960-м. Мать рассказывала, что в ночь, когда я родился, она испытывала сильнейшую боль. Из-за этой невыносимой боли она не могла уснуть, пока не случилось видение какой-то прекрасной женщины. Та заговорила с матерью и облегчила её боль. Она нежно сказала: «Я благословлю тебя, и у тебя всё будет хорошо». Затем она положила руку на голову матери и сказала, что она была Тарой. Мать часто выражала почтение Таре, которая посредством своего сострадания устраняет страхи и страдания чувствующих существ. Видение исчезло столь же внезапно, как и возникло, и боль, мучившая мою мать, отступила.

Я родился в десятый день восьмого лунного месяца по тибетскому календарю, около трёх часов ночи. Мои родители были крайне взволнованы – они очень хотели увидеть своего новорождённого ребёнка! Однако они не могли чётко видеть моё лицо, поскольку их масляная лампа светила довольно тускло. Они по очереди держали меня на руках, представляя, как я выгляжу, и с нетерпением ожидая восхода солнца. Мать сказала, что они были переполнены радостью, когда в наш дом проникли первые лучи солнечного света. Ребёнок выглядел очень хорошо – круглолицый и более крупный, чем обычный новорождённый. Отец тогда сказал, что у меня хорошая карма, и дал обет сделать всё для того, чтобы я вступил на путь Дхармы [11]. Отец назвал меня Пенпа Церинг. «Пенпа» означает «суббота», а «церинг» – «долголетие».

Три дня спустя меня поразила какая-то необычная болезнь, из-за которой я оказался на краю гибели. Я не мог двигаться, а мои глаза закатились так, что были видны только белки. Сердца моих родителей разрывались от переживаний, и они всеми силами пытались найти лам, которые могли бы провести пуджи [12], чтобы спасти меня. Найти лам было совсем не просто, потому что это подразумевало долгие и трудные путешествия пешком либо на лошадях, ведь мы жили в глухих местах, удалённых от поселений. Однако отец не сдавался и в конце концов нашёл лам, которые приехали и выполняли пуджи три дня без перерыва. Моя мать, которая очень сильно переживала и едва оправилась от родов, собрала все свои силы, чтобы готовить для лам и заботиться о них. После трёх дней молитв я, ко всеобщему облегчению, начал двигаться и моргать. Моё состояние стало улучшаться. Благодаря монахам, буддам и бодхисаттвам я выздоровел.

Из-за ухудшения политической обстановки в отношениях Китая и Тибета мои родители решили переехать к родственникам в Непал. Они взяли одну лошадь и совсем немного вещей и во время путешествия по очереди несли меня. Приближаясь к границе, родители заметили вдалеке китайских солдат, которых сопровождал тибетский переводчик. Мать беспокоилась, что, если солдаты обнаружат ребёнка, мне придётся, когда я вырасту, служить в коммунистической армии. Мать предложила спрятать меня в мешке с цампой – жареной ячменной мукой, составлявшей их основной запас пищи. Хотя отец возражал, думая, что я могу задохнуться, мать настаивала: «Будет лучше, если ребёнок умрёт в мешке, чем в плену у китайцев». Родители осторожно поместили меня в мешок с цампой, неплотно завязав горловину. Китайские солдаты допрашивали их, и всё это время они очень переживали. Они думали, что я задохнулся, потому что из мешка не доносилось ни звука и не было заметно ни малейшего движения. К счастью, солдат устроило объяснение родителей, что мы пересекали границу с целью навестить родственников. Когда мать с отцом затаив дыхание открыли мешок, они увидели совершенно белого ребёнка – я был полностью покрыт цампой! Это был второй раз, когда я едва избежал смерти.

Мы оставались у одного нашего родственника в Долпо, а мой отец не переставал сожалеть о том, что они решили переехать туда. Долпо была одной из беднейших областей Непала. С работой было плохо, тогда как в Тибете ситуация была получше. Отец знал, что они почти не в состоянии что-то изменить, и он не мог рисковать, имея на руках малолетнего сына, о котором нужно было заботиться. Я становился сильнее и крупнее и вскоре уже мог ползать. Мать вспоминала, каким милым и очаровательным ребёнком я был. Как-то раз я залез в большой горшок с йогуртом и полностью погрузился в него, поскольку ещё не мог свободно управлять своим телом. Все смеялись, видя моё лицо, белое от йогурта. В такие моменты мои родители переживали искреннюю радость. Однако отец продолжал беспокоиться и бояться. Тем летом шли настолько сильные дожди, что сошло несколько оползней, в которых погибло много людей. Отец решил, что мы должны переехать обратно в Тибет.

Мы вернулись и обосновались в Пхенчи. Пока мы жили там, мне снова удалось оставить смерть с носом. Я очень много ползал и постоянно находил какие-то приключения! Мать говорила, что я был милым малышом с густыми блестящими волосами. Все соседи любили носить меня на руках и радостно приветствовали меня, когда я заползал к ним в шатёр в поисках еды. Как-то раз, когда я полз в сторону шатра одного из родственников, откуда ни возьмись выскочила собака и напала на меня. Моя голова почти целиком оказалась в её пасти. Родители и другие родственники услышали мои крики и, к счастью, успели отнять меня у пса. Вся моя голова была в крови, и я продолжал вопить от боли. Отец молниеносно бросился ко мне, чтобы оказать помощь. Мать быстро дала ему воды, которой он омыл мне голову. Они очень боялись, что собака выгрызла мне глаза. К их облегчению, мои глаза оказались не задеты, и я снова вышел невредимым, хотя был на волосок от смерти.

Собака напала на меня

В Пхенчи отец продолжил рисовать. Он помогал украшать храмы и святилища, воздвигнутые в честь местных божеств. Мать рассказывала, как отец благодаря своему таланту и преданности преобразил одно древнее святилище, возвышавшееся на вершине холма.

Как-то раз отец пошёл отвязать лошадей, чтобы отпустить их пастись за холмом неподалёку от этого святилища, которому он посвятил столько часов работы. Он так и не вернулся после этого, хотя лошади пришли к нашему шатру и громко ржали на протяжении всего дня. Несмотря на то, что мой отец, бывало, уходил на прогулки, мать чувствовала беспокойство. Она собрала соседей и родственников, чтобы отправиться на его поиски. Его искали в течение нескольких дней, но безрезультатно. Как мог взрослый человек так исчезнуть, не оставив и следа?

Мать посоветовалась с ламами, чтобы проверить, не могло ли бы какое-то предсказание прояснить ситуацию с исчезновением отца. Гадания снова и снова показывали, что его забрали местные божества и что он не сможет вернуться. Ламы полагали, что божества защищали его от невидимых опасностей, потому что отец сослужил им службу, раскрасив их святилище. Я не уверен, приняла ли мать это объяснение, но суровая правда была в том, что мать и я остались одни, и нас обоих это очень пугало.

Трудно представить более неподходящее время для подобного события. Матери пришлось устраивать жизнь, заботясь о ребёнке во времена «культурной революции». Всё это было очень трагично. Соседи, которых мы знали и которым доверяли, воспользовались нашим положением. Они были уже не такие дружелюбные, как тогда, когда отец был жив. Некоторые обманули нас и украли то небольшое состояние, которое отец оставил после себя, и даже рассказали китайским военным, что у нас есть хорошие лошади, которых они могли бы взять, чтобы ими пользовались китайские генералы. Также мать делала денежные подношения ламам, которые выполняли ритуалы, связанные с отцом. В конце концов люди отобрали оставшиеся деньги и кое-какие запасы, которые у нас были, и мы стали нищими.

Жаль, что я не могу вспомнить больше о своём отце. Мне говорят, что внешне я выгляжу как он и что многие мои движения похожи на его. Он был умным человеком, который мог дать хороший совет насчёт какой-то проблемы или касательно духовных, моральных и этических аспектов некой ситуации. Люди также говорили, что он был перфекционистом с огромным терпением. Неудивительно, что он стал одним из лучших художников Тибета. Нас с ним объединяет любовь к искусству. Хотя я не обладаю такими же, как у него, невероятными навыками в рисовании и тханкописи, я собираю предметы искусства и очень ценю красивые произведения. Я также люблю фотографию. По крайней мере я сохранил его гены любви к искусству. «Он был хорошим человеком, который сделал множество добрых дел», – напоминали мне мать и другие родственники. Однако я никогда не прекращал думать о том, насколько иначе могла бы сложиться моя жизнь, если бы отец был со мной. Пока я рос, я всегда думал, что был бы самым счастливым ребёнком, если бы рос в присутствии обоих родителей. Тогда я не умел выражать свои переживания, но в первые годы жизни я чувствовал огромную грусть и эмоциональный дисбаланс. Когда я был молод, я воображал, что, если бы однажды встретил отца, я бы обнял его и долго плакал, а потом попросил бы его никогда больше не уходить. Я хотел сидеть рядом с ним, учиться рисовать и слушать истории о его жизни. Возможно, мать и я не пострадали бы так сильно, если бы отец был с нами, но в ином случае я бы, пожалуй, не стал тем, кто я есть сейчас.