Творческая сила природы превосходит
разрушительный инстинкт человека.
Жюль ВернДвадцать тысяч лье под водой
Rick Riordan
DAUGHTER OF THE DEEP
Text copyright © 2021 by Rick Riordan
Permission for this edition was arranged through the Gallt and Zacker
Literary Agency LLC
Иллюстрация на обложке Takanodem
Перевод с английского А. Дёминой
© Дёмина А., перевод на русский язык, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Предисловие
Не берите морскую звезду за руку
Вы знали, что восемьдесят с лишним процентов океана остаются неизученными? ВОСЕМЬДЕСЯТ, ЛЮДИ! Вполне вероятно, что прямо сейчас какая-нибудь русалка или гигантский кальмар хрустит макаронцем из водорослей и гадает, когда же мы наконец перестанем тормозить и выясним, что Атлантида была всего лишь парком развлечений, которому чудовищно не повезло. Кто знает…
Никто не скажет вам наверняка – настолько большая часть океана остается неизведанной. А я страшно боюсь неизведанного, поэтому нет ничего удивительного, что я в абсолютном ужасе от океана. Возможно, это началось, когда лет в десять я взяла морскую звезду за руку и… осталась с извивающейся в пальцах конечностью. Тогда я не знала, что морские звезды способны регенерировать, и решила, что я убийца. Я упала на колени и в ужасе закричала: БУДЬТЕ ПРОКЛЯТЫ ГРОЗНЫЕ СИЛЫ, ПОСТАВИВШИЕ КРЕСТ НА МОЕМ БЕЗЗАБОТНОМ ДЕТСТВЕ! МОЖНО МНЕ ТЕПЕРЬ ПОЖИЗНЕННОЕ ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ФИЗРЫ?
Но мне свойственно особенно активно интересоваться тем, что меня пугает. С того рокового инцидента с морской звездой океан с его странными обитателями – да-да, я смотрю на вас, различные эхинококки и офиуры, – стал представляться мне как место непознаваемой силы, невообразимой красоты и нереализованного потенциала.
Каждая грань этого трепета и ужаса была представлена в «Дочери глубин» Рика Риордана.
Если вы мечтаете об истории, от которой ваше сердце забьется быстрее, легкие сведет судорогой от бесконечных неожиданных поворотов, а душу будет разрывать от необходимости вместить в нее весь ансамбль персонажей, включая гениальных и потенциально кровожадных невинных милах (о, и гигантского создания глубин, желающего лишь, чтобы ему ответили взаимностью), то вы найдете это и многое другое на следующих страницах. Эта история начинается с противостояния двух учебных заведений и катастрофы, вынудившей первокурсников элитной академии Гардинг-Пенкроф отправиться в смертельно опасную миссию, чтобы раскрыть секрет технологической мощи, способной преобразить весь мир. Я искусала себе все ногти, пока команда осваивала высокотехнологичные примочки, разгадывала глубоководные загадки и применяла военные тактики, от которых даже я чувствовала себя умнее, хотя я-то как раз большую часть дня провела, укутавшись в теплое одеяло.
Не могу представить более достойного капитана этого водного приключения, чем потрясающая Ана Даккар. В свои пятнадцать я бы все отдала, чтобы быть такой, как она, – бесстрашным и выдающимся лингвистическим гением, дружить с дельфином Сократом и – что было бы самым главным для юной мечтательницы Рош – тяготиться наследием легендарного предка.
Все дело в том, что Ана – одна из последних живых потомков Капитана Немо, и тут-то все и закручивается. Как последней представительнице Даккаров, Ане не только предстоит решить, что делать с наследством, способным кардинально изменить само понимание технологий, – ей также придется задуматься над более глубокими вопросами, например о наших обязательствах перед другими людьми и их – перед нами. Легко поступать правильно у всех на глазах, но когда ты глубоко под водой, вдали от солнца, ты можешь очень сильно себя удивить…
Для меня эта история очень похожа на океан – такая же будоражащая, пугающая и, как ни посмотри, однозначно классная. Наслаждайтесь!
Рошани Чокши
Вступление
Мое глубоководное путешествие началось в окруженной со всех сторон сушей итальянской Болонье в 2008 году. Я приехал туда на ярмарку детских книг незадолго перед выходом из печати книг «Лабиринт смерти» и «39 ключей. Лабиринт костей». Я ужинал в подвале ресторана с четырнадцатью или около того шишками из Disney Publishing, и в какой-то момент начальник отдела повернулся ко мне и спросил: «Рик, а среди историй из нашего портфеля есть такая, по мотивам которой ты бы хотел написать свою?» И я немедля ответил: «Двадцать тысяч лье под водой». Мне понадобилось еще двенадцать лет, чтобы подготовиться к ее написанию, – и вот в ваших руках моя версия этой истории.
Кто такой Капитан Немо? (Нет, это не рыбка из мультика.)
Если вы не знакомы с оригинальным Капитаном Немо, то это персонаж, придуманный французским писателем Жюлем Верном в девятнадцатом веке. Верн задействует его в двух романах: «Двадцать тысяч лье под водой» (1870) и «Таинственный остров» (1875), в которых Немо командует самой продвинутой подводной лодкой в мире «Наутилус».
Капитан Немо был умен, хорошо образован, воспитан и страшно богат. А еще он был злым, жестоким и опасным человеком. Представьте себе что-то среднее между Брюсом Уэйном, Тони Старком и Лексом Лютером. Принц Даккар в прошлом, Немо сражался против британского колониального правительства в Индии, а британцы в отместку убили его жену и детей. Такова завязка истории суперзлодея-супергероя Даккара. Он взял себе новое имя Немо, что переводится с латинского как «никто» (для фанатов древнегреческих мифов: это была пасхалка-отсылка к Одиссею, назвавшемуся циклопу Полифему Никем). Всю оставшуюся жизнь Немо терроризировал в открытом море колониальные флоты Европы, топя и грабя их корабли и внушая страх перед непобедимым «морским чудовищем», как прозвали «Наутилус».
Кто бы не пожелал обладать такой силой? Ребенком, всякий раз сигая в озеро или тот же бассейн, я воображал себя Капитаном Немо. Я бы безнаказанно топил вражеские корабли, незамеченным путешествовал по всему свету, изучал неведомые глубины и находил восхитительные руины и бесценные сокровища. Я бы погрузился в свое тайное королевство и никогда бы не вернулся в мир на суше (он все равно весьма паршивый). Когда я много лет спустя написал о Перси Джексоне, сыне Посейдона, можете не сомневаться: мои старые мечты о Капитане Немо и «Наутилусе» нашли свое отражение в том, что я сделал Перси полубогом моря.
Признаюсь, в детстве романы Верна казались мне затянутыми. Но я обожал дядины иллюстрированные издания из серии классических произведений и диснеевский фильм «Двадцать тысяч лье под водой» – даже те глупые моменты с поющим и танцующим Керком Дугласом и гигантским резиновым кальмаром, напавшим на корабль. Лишь повзрослев, я понял, насколько сложны и насыщенны оригинальные истории. Немо оказался еще интереснее, чем я представлял. И в моей голове закрутились идеи, как развить оставленные Верном сюжетные линии в продолжении…
Почему Капитан Немо до сих пор актуален?
Верн был одним из первых писателей-фантастов. Живя в двадцать первом веке, трудно оценить, насколько революционными были его идеи, но Верн придумал технологии, которые свет увидит лишь спустя сотни лет. Автономная подводная лодка, способная бесконечно курсировать вокруг Земли без необходимости всплывать и пополнять запасы? Невозможно! В 1870 году подводные лодки были еще новейшим изобретением и представляли собой опасные консервные банки, которые скорее взорвутся и убьют всех на борту, чем завершат кругосветное путешествие. Верн также написал «Вокруг света за 80 дней» во времена, когда путешествовать с такой скоростью было чем-то за гранью фантастики, и нам еще лишь предстоит достичь в науке и технике прогресса, необходимого для осуществления экспедиции, описанной в «Путешествии к центру Земли», но, возможно, все впереди?
Лучшие произведения научной фантастики помогают узреть будущее. И Жюль Верн делал это как никто другой. Еще в далеких 1800-х он высказывал предположения, что возможно, – и люди приняли его вызов. Мы до сих пор используем «Вокруг света за 80 дней» как мерило, когда рассуждаем, с какой скоростью самолет или корабль может облететь или обойти Землю. Когда-то восемьдесят дней считались невероятно коротким сроком для кругосветного путешествия. Сейчас мы можем совершить его меньше чем за восемьдесят часов на самолете и меньше чем за сорок дней морем.
«Путешествие к центру Земли» Верна вдохновило целые поколения спелеологов исследовать подземные пещеры и побудили геологов изучать функции земных слоев.
Капитан Немо в свою очередь поднял вопрос важности океанов для будущего планеты. Мы знаем, что большая часть Земли покрыта водой и что 80 процентов океанов до сих пор не изучено. Если нам удастся подключиться к мощи океана и научиться жить в согласии с ним, пока климат на нашей планете меняется, это может стать ключом к выживанию человечества. Верн предвидел все это в своих книгах.
Немо и его команда научились жить автономно, им не было нужды снова ступать на сушу. Море снабжало их всем необходимым. В «Двадцати тысячах лье под водой» Немо говорит Аронаксу, что «Наутилус» работает полностью на электрической энергии, которой ее снабжает океан. В «Таинственном острове» Сайрес Гардинг рассуждает о том, что, израсходовав весь уголь, люди научатся добывать энергию из водорода, которого в избытке в океане. И мы до сих пор к этому стремимся, и это одна из причин, почему я доверил открытие холодного синтеза именно Немо.
В «Двадцати тысячах лье под водой» команда Немо использовала электрические лейденские ружья, которые гораздо эффективнее и изящнее обычных. Они были баснословно богаты, потому что обчистили множество затонувших кораблей. Они открыли подводное земледелие, а потому не беспокоились о добывании пищи. А самое главное – они были свободны, независимы от законов любого государства и могли в любой момент отправиться в любую точку земного шара. И никто им был не указ – за исключением Немо. А хорошо это или плохо… зависит от вашего личного к нему отношения!
Значимость моря, необходимость придумывать новые технологические усовершенствования – вот почему нужно продолжать читать Жюля Верна. Но есть и другая, не менее важная причина. Капитан Немо – индийский принц, и его люди много страдали под колониальным гнетом европейцев. Его персонаж раскрывает темы, имеющие сейчас не менее важное значение, чем в Викторианскую эпоху. Как заявить о себе, когда общество отказывает тебе в таком праве? Как сражаться с несправедливостью? Кто напишет учебники истории и будет решать, кто «плохой», а кто «хороший»? Немо – преступник, мятежник, гений, ученый, исследователь, пират, джентльмен, «архангел возмездия». Он сложная личность, и именно поэтому о нем так интересно читать. Меня захватила идея перенести его наследие в двадцать первый век и понаблюдать, как его потомки распорядятся им спустя столько лет.
Как бы поступили вы, будь в вашем распоряжении мощь «Наутилуса»? Надеюсь, «Дочь глубин» вдохновит вас поразмыслить о ваших собственных приключениях, как когда-то Жюль Верн вдохновил меня. Приготовьтесь к погружению. Мы уходим на глубину!
Рик Риордан
ДОЧЬ ГЛУБИН
АКАДЕМИЯ ГАРДИНГ-ПЕНКРОФ
ФАКУЛЬТЕТ ДЕЛЬФИНОВ
коммуникации, разведка, криптография, контршпионаж
ФАКУЛЬТЕТ АКУЛ
командование, сражения, оружейные системы, логистика
ФАКУЛЬТЕТ ГОЛОВОНОГИХ
машиностроение, прикладная механика, инновации, системы безопасности
ФАКУЛЬТЕТ КОСАТОК
медицина, психология, образование, морская биология, коллективная память
ПЕРВОКУРСНИКИ АКАДЕМИИ ГАРДИНГ-ПЕНКРОФ
ФАКУЛЬТЕТ ДЕЛЬФИНОВ
Ана Даккар, староста
Ли-Энн Бест
Вирджил Эспарза
Халима Нассер
Джек Ву
ФАКУЛЬТЕТ АКУЛ
Джеминай Твен, староста
Дрю Карденас
Купер Данн
Кия Дженсен
Элоиза Макманус
ФАКУЛЬТЕТ ГОЛОВОНОГИХ
Тиа Ромеро, староста
Робби Барр
Нелинья да Сильва
Медоу Ньюмен
Кей Рамзи
ФАКУЛЬТЕТ КОСАТОК
Франклин Кауч, староста
Эстер Гардинг
Линьцзы Хуанг
Рис Морроу
Бриджид Солтер
Глава 1
Что нужно знать о днях, переворачивающих жизнь вверх дном.
Они начинаются как любой другой обычный день, и ты не догадываешься, что твой мир скоро взорвется миллионом тлеющих осколков ужаса, пока не станет слишком поздно.
В последнюю пятницу первого курса я проснулась в общежитии, как обычно, в пять утра, тихо встала, чтобы не разбудить соседок, переоделась в бикини и пошла к океану.
Я люблю кампус рано утром. Белые бетонные фасады зданий окрашивались на восходе розовым и бирюзовым, во дворе никого нет, не считая чаек и белок, вышедших на очередную битву в нескончаемой войне за оставшиеся после учеников крошки. В воздухе пахнет солью, эвкалиптами и пекущимися в столовой булочками с корицей. От прохладного южнокалифорнийского бриза кожа на руках и ногах покрывается пупырышками. В такие моменты мне не верилось в собственную удачу – что я на самом деле учусь в академии Гардинг-Пенкроф.
Если, конечно, я переживу испытания на этих выходных. Меня может позорно вынести на берег волной, или я захлебнусь, запутавшись в сетке на дне во время какой-нибудь подводной гонки с препятствиями… Но слушайте, это все равно гораздо лучшее окончание триместра, чем отвечать на мириады вопросов тестов стандартных экзаменов в других штатах.
Я шла по гравийной тропе, ведущей к берегу.
Через сотню ярдов от крайнего здания военно-морского флота начинался обрыв, за которым далеко внизу белые гребешки разрезали серо-синюю поверхность Тихого океана. Ритмичный рев волн за бухтой напоминал храп гиганта.
Мой брат Дев ожидал меня у края обрыва:
– Опаздываешь, Ана-Банана.
Он знал, что я ненавижу это прозвище.
– Хочешь, чтобы я тебя столкнула? – пригрозила я.
– Ну, можешь попробовать, – ухмыльнулся Дев и, припав на одно колено, наклонился вбок, будто вытряхивал воду из уха. Некоторые девочки считали это милым. Но не я. Его темные волосы стояли дыбом, делая его похожим на морского ежа. Он называл это своим стилем, я же считала, что это просто потому, что он спит с подушкой на лице.
На нем, как всегда, был черный гидрокостюм, стандартный для всех учеников ГП, с серебряной эмблемой акулы спереди, обозначающей его факультет. Дев считал меня сумасшедшей, потому что я плаваю в бикини. Вообще-то он весьма крепкий парень, но когда речь заходит о низких температурах, он превращается в нытика.
Мы сделали обязательную растяжку. Этот участок океана был одним из немногих на всем калифорнийском побережье, где можно нырять, не боясь разбиться о подводные камни. Скалы в нашей бухте отвесные и уходят по прямой прямо на глубину.
В это время дня тут тихо и спокойно. Хотя Дев – капитан факультета, он не позволяет своим многочисленным обязанностям мешать нашему утреннему ритуалу. И я люблю его за это.
– Что ты принес сегодня Сократу? – спросила я.
Дев указал вбок. На траве поблескивали два мертвых кальмара. Как у ученика старших курсов, у Дева был доступ к корму для обитателей океанариума, благодаря чему мы могли подкармливать нашего подводного друга в бухте. Кальмары, скользкие и серебристо-коричневые, как окисленный алюминий, были каждый длиной примерно 30 сантиметров от кончика хвоста до щупалец. Loligo opalescens – калифорнийский рыночный кальмар с продолжительностью жизни от шести до девяти месяцев.
Я не могла отключить этот автоматический поток вспыхивающей в мозгу информации. Это побочный эффект учебы у доктора Фарез, нашего профессора морской биологии. С ней ты быстро учился запоминать каждую деталь, потому что на контрольных она спрашивала буквально обо всем.
У Сократа было свое название для Loligo opalescens: он называл их завтраком.
– Неплохо. – Я подобрала кальмаров, еще холодных после холодильника, и отдала один Деву. – Готов?
– Слушай, прежде чем мы нырнем… – Он нахмурился. – Я хочу тебе кое-что отдать…
Я не знала, серьезно он говорит или нет, но всегда велась на его трюки. Так и теперь: стоило мне отвлечься на него, как он развернулся и спрыгнул с обрыва.
– Ах ты, мелкий… – выругалась я.
У спрыгнувшего раньше было больше шансов первым найти Сократа.
Я набрала полную грудь воздуха и сиганула следом.
Прыжок с обрыва – это целый адреналиновый взрыв, заставляющий кровь визжать в ушах в дуэте со свистом ветра, пока ты падаешь с высоты десятого этажа и вонзаешься в ледяную воду.
Я получала огромное удовольствие от этой встряски всего организма: внезапный холод, царапины и ссадины щиплет от соленой воды (если ты, будучи учеником ГП, не покрыт с ног до головы царапинами и ссадинами, значит, ты отлыниваешь на боевых тренировках).
Я пронеслась прямо сквозь косяк медных окуней – крепышей в оранжево-белую волнистую полоску, похожих на ударившихся в панк-рок японских карпов кои. Но их суровая внешность – только для вида, и при моем появлении они в панике бросились врассыпную. В десяти метрах под собой я заметила водоворот пузырьков, оставшихся после Дева, и нырнула за ним.
Мой личный рекорд в статическом апноэ – пять минут. Конечно, я не могу не дышать так долго, когда двигаюсь, но все равно здесь я чувствовала себя в своей стихии. На суше Дев превосходил меня в силе и скорости, зато под водой у меня было преимущество в выносливости и ловкости. По крайней мере, мне хотелось так думать.
Мой брат висел над песочным дном скрестив ноги, будто медитировал тут уже несколько часов. Кальмара он держал за спиной, потому что Сократ уже приплыл и тыкался ему в грудь, как бы говоря: «Да ладно тебе, а то я не знаю, что ты принес его мне».
Сократ великолепен. И я говорю так не потому, что сама принадлежу к Факультету дельфинов. Это молодая трехметровая афалина с голубовато-серой кожей и отчетливой темной полосой на спинном плавнике. Я знала, что на самом деле он не улыбается – просто у него такая форма рта, но все равно он ужасно милый.
Дев достал из-за спины кальмара, и Сократ проглотил его целиком. Глядя на меня, Дев усмехнулся, выпустив изо рта пузырек воздуха. На его лице было написано: «Ха-ха, он любит меня больше».
Я протянула Сократу своего кальмара, и он, обрадовавшись добавке, позволил мне сначала почесать ему голову, на ощупь гладкую и тугую, как наполненный водой шар, а затем помассировать ему грудные плавники (дельфины обожают, когда им массируют грудные плавники).
Вдруг он сделал нечто неожиданное: качнувшись, он пихнул носом мою ладонь вверх, что, как я уже знала, означает в его случае «Поплыли!» или «Скорее!», после чего развернулся и помчался прочь, плеснув мне водой в лицо.
Я смотрела ему вслед, пока он не исчез в сумрачных водах, и все ждала, что сейчас он сделает круг и вернется. Но он не возвращался.
Я ничего не понимала.
Обычно он не уплывал сразу после кормежки: ему нравилось проводить с нами время. Дельфины от природы общительные создания. Чаще всего он всплывал с нами к поверхности и выпрыгивал из воды, перелетая у нас над головами, или играл с нами в прятки, или без конца пищал и стрекотал, будто засыпал нас вопросами. Поэтому мы и прозвали его Сократом. Сам он никогда не отвечал – только спрашивал.
Но сегодня он выглядел взволнованным… почти встревоженным.
Вдали мутно светилась голубыми огоньками ячеистая сетка защитной решетки, перегораживающей вход в бухту, – за последние два года я так к ней привыкла, что почти перестала обращать на нее внимание. Но сейчас она на моих глазах погасла и снова вспыхнула. Такое на моей памяти случилось впервые.
Я взглянула на Дева, но он, похоже, ничего такого не заметил и, указав вверх – «Наперегонки до поверхности», – забил ногами, взбаламутив песок со дна.
Мне хотелось задержаться, чтобы посмотреть, мигнет ли решетка снова. Или вдруг Сократ вернется? Но легкие горели, и я неохотно последовала за Девом.
Вынырнув рядом с ним, я отдышалась и спросила его о выключившейся решетке.
Он сощурился:
– А ты точно сама не отключилась на секунду?
Я плеснула ему в лицо:
– Я серьезно. Нужно кому-то сказать.
Дев протер глаза, не меняя скептического выражения лица.
По правде говоря, я никогда не понимала, зачем нам этот высокотехнологичный подводный барьер на входе в бухту. Он вроде как должен защищать морскую жизнь от посторонних, тех же браконьеров, дайверов-любителей и шутников из конкурирующей школы Лэнд Инститьют, но мне она казалась перебором, даже для учебного заведения, выпускающего лучших морских ученых и кадетов во всем мире. Я не знала точно, как решетка работала, но она однозначно не должна мигать.
Дев, по всей видимости, понял, что я действительно обеспокоена, и сказал:
– Ладно, я об этом доложу.
– А еще Сократ странно себя повел.
– Дельфин странно себя повел. Хорошо, об этом я тоже доложу.
– Я бы сама доложила, но ты же сам постоянно говоришь, что я всего лишь зеленая первокурсница, тогда как ты большой и могучий капитан Факультета акул, так что…
Теперь он обрызгал меня:
– Если ты закончила со своей паранойей, мне правда нужно кое-что тебе отдать. – Он достал из кармашка на ремне переливающуюся цепочку. – Это тебе мой заблаговременный подарок на день рождения. – И он протянул мне кулон: черную жемчужину в серебряной оправе. Я не сразу ее узнала, и у меня сжалось сердце.
– Мамина? – едва выговорила я.
Эта жемчужина была главным украшением ее мангалсутры, свадебного ожерелья. И единственной вещью, что у нас от нее осталась.
Дев улыбнулся, хотя его глаза затянуло знакомой меланхолией:
– Я заказал с ней новое украшение. Тебе на следующей неделе исполняется пятнадцать. Она бы хотела, чтобы ты ее носила.
Это был неожиданный и очень приятный подарок. У меня защипало глаза.
– Но… почему ты не подождал до следующей недели?
– Ты сегодня уезжаешь на испытания для первокурсников. Хотел дать ее тебе на удачу – ну знаешь, на случай, если ты их провалишь или еще что-то.
Он был мастером подлить дегтя в бочку меда.
– Ой, умолкни! – огрызнулась я.
Он засмеялся:
– Да я шучу! Ты справишься. У тебя всегда все получается, Ана. Просто будь осторожна, хорошо?
Я почувствовала, что краснею: мне непривычно такое явное проявление любви и симпатии.
– Ну… красивый кулон. Спасибо.
– Всегда пожалуйста. – Он перевел взгляд на горизонт, и в его темно-коричневых глазах промелькнула тревога. Может, он думал о защитной решетке, а может, на самом деле переживал из-за предстоящих мне испытаний. Или же вспоминал, как два года назад наши родители в последний раз улетели за этот горизонт. – Поплыли назад, – сказал он, выдавив улыбку, что часто делал, желая меня ободрить. – Иначе опоздаем на завтрак.
Мой брат всегда был голоден и всегда в движении – идеальный капитан Факультета акул.
Он поплыл к берегу.
Я посмотрела на мамину черную жемчужину, ее талисман, который должен был подарить ей долгую жизнь и защитить от зла. К несчастью для нее и папы, он не сделал ни того ни другого. Переведя взгляд на горизонт, я подумала о том, куда так спешил Сократ и что он хотел мне сказать.
Затем я заторопилась за братом, потому что мне внезапно стало не по себе болтаться одной в воде.