Под обломками

– Почему, есть. Методист даже выделил некоторые особо важные для нашего колледжа моменты.

– Может быть, есть какая-нибудь структурированная выжимка? Таблица, например, чтобы было наглядно и ясно? Я ведь помню юридический язык: одно предложение на полстраницы. Пока дочитаешь до конца, забудешь, с чего начала. А потом оказывается, что все факты простым сжатым перечнем умещаются на одном листе.

– Только не говори этого при нашем ректоре, – прыснула Регина. – Он у старших курсов право ведет. Чего нет, того нет, – покачала она головой.

– Ладно, давай двигаться дальше. Что ты для меня еще приготовила?

– Тут кое-что интереснее, – девушка снова потянулась за папками. – Образовательные стандарты на каждую нашу специальность. Здесь установлены сроки обучения, области применения знаний выпускниками по этим специальностям, перечислены преподаваемые дисциплины с количеством отведенных на них часов, указаны требования. Можешь не читать все полностью, но ты должна иметь о них представление. Далее: учебные планы. Это, грубо говоря, таблицы, где дается перечень дисциплин с количеством отведенных на них часов лекции, практических занятий, экзаменов по каждому периоду обучения. На них опирается наш диспетчер, когда составляет расписание. Там обращай внимание только на свои предметы. Теперь перейдем к рабочей программе.

– А это с чем едят?

– Это вроде руководства к действию: в какой последовательности изучать темы, какое количество часов на них отвести, – Регина открыла очередную папку. – Еще тут вписаны требования к оснащению кабинета, используемая литература и наглядные материалы. Преподаватели разрабатывают рабочую программу сами, под руководством методиста. Твой предшественник уже разработал рабочую программу по биологии, но методист был ею недоволен. Поэтому рекомендую внимательно все изучить и по возможности откорректировать. Запомни: это как библия. Носи ее на каждое занятие. Если Алиса зайдет с проверкой на занятие она обязательно посмотрит, совпадает ли текущая тема с рабочей программой и КТП.

Через пару часов работы Тарин взмолилась:

– Подожди немного. Давай отдохнем, а то у меня уже голова начинает болеть. Я могу взять остальное в качестве задания на дом?

– Хорошо. Отложим пока. Но имей в виду, что завтра, когда мы встретимся, я тебя немного проэкзаменую. Раз Алиса назначила меня твоим наставником, я не хочу потом перед ней краснеть.

– Договорились.

– Тогда в эту стопку я сразу добавляю копии внутренних приказов колледжа. Не смотри на меня так. Когда проветришься, приходи в столовую, перекусим. У меня скоро пара, но после мы снова встретимся. Объясню тебе правила заполнения журналов. Обычно мы ведем черновой вариант журнала и переписываем в чистовик, когда уже точно уверены, что изменений не предвидится. За исправления на педсовете каждого отчитывают как ребенка, поэтому отнесись серьезно. Ну и потом еще нужно КТП тебе помочь сделать, и рассказать про КОСы…

– Можешь не продолжать. Я уже поняла, что всем кто тут работает надо памятники при жизни ставить, – Тарин со вздохом встала из-за стола и направилась к выходу.

Под открытым небом ей стало легче. Нечего жаловаться, она получила то, что хотела: возможность не вспоминать. Откуда-то справа потянуло горьковатым дымом сжигаемых листьев. Тарин оглядела двор, заметила отблески солнца на полукруглой стеклянной крыше. Это могла быть только оранжерея, одно из любимых мест девушки в родном университете. Оранжерея стояла чуть вдалеке, за левым крылом главного корпуса, но по своим размерам была настолько солидной, что виднелась даже со стороны главной аллеи. Наверное, Тарин была настолько погружена в себя, что не заметила ее ранее.

Петли на стеклянной двери слегка скрипнули, когда Тарин взялась за кованую ручку. Внутри было даже лучше, чем она ожидала. Заботливая рука постаралась придать саду слегка запущенный, диковатый вид, приближенный к условиям обитания растущих здесь папоротников, лиан, плюща и бог знает еще чего. Огромные листья монстеры свешивались над головой, фикусы и драцены были ростом с человека. Потолок находился где-то очень высоко, металлические ребра перекрытий были выкрашены в темно-зеленый цвет и служили опорой для цветущих растений. В центре она увидела маленький искусственный пруд, над которым в подвесных корзинках нашли приют маранты с красными прожилками на листьях.

Тарин прислушалась: по стеклам тоскливо забарабанил, запросился внутрь дождик. Вовремя она сюда заглянула.

– Черт!

Тарин вздрогнула. Только сейчас она поняла, что находилась здесь не одна. Дальний конец оранжереи был задуман как небольшой огород: листовые овощи, ярко-красный перец, баклажаны и другие пищевые растения радовали глаз. Возле апельсинового дерева спиной к девушке стоял высокий худощавый мужчина. Неудивительно, что она его не заметила: черная одежда и черные волосы делали его неразличимым в тени деревьев.

Тарин подошла ближе и увидела, что он держится за запястье. На ребре ладони воспалился глубокий порез. Опытным взглядом она отметила, что ножевое ранение было получено около недели назад. Как всегда, сработал ее профессиональный инстинкт – помочь тому, кто в этом нуждается. Она наскоро зачерпнула в стоявшую на краю пруда лейку немного воды.

– Промойте рану, иначе будет реакция. Щавелевая кислота разъест кожу.

Незнакомец повернулся и смерил ее холодным взглядом. Темные, почти черные, глаза ярким пятном выделялись на бледном лице. Он оказался выше ее почти на голову и высокомерно смотрел сверху вниз, поджав узкие губы.

– Немного рано собирать ревень, не находите? —Тарин дружелюбно улыбнулась и кивнула на брошенный темно-красный стебель.

– Если Вы не заметили, это лекарственный сорт. Его заготавливают именно осенью.

Незнакомец нехотя подставил руку под воду.

– Что Вы здесь делаете?

– Прячусь от дождя, – Тарин указала на крышу. – Здесь очень уютно. Простите, но это все-таки пищевой вид. Rheum rhabarbarum, если не ошибаюсь. Видите ли, я биолог…

– Видите ли, а я химик. Даже если допустить, что перед нами Rheum rhabarbarum, его корень мне вполне подойдет.

– Что ж, прошу прощения, что помешала.

Возникла неловкая пауза. Ее собеседник стал оглядываться в поисках какой-нибудь ветоши.

– Держите, – Тарин достала свой платок. – Отдадите как-нибудь потом.

После секундного колебания он все же протянул руку, быстро перетянул ладонь. Скривился:

– Значит, вы – новый преподаватель биологии? Отлично. Целый месяц я замещаю этот предмет в дополнение к своему.

– Теперь Вашим мучениям пришел конец. Правда, я ни разу в жизни не преподавала, так что мучения начнутся у студентов, – призналась Тарин.

– Оригинально, – усмехнулся он. – Ректор обещал найти опытного педагога, а вместо этого пригласил… вас. Какой тогда смысл был увольнять того безобидного старичка?

– Подождите, насколько мне известно, мой предшественник ушел сам…

– У Вас неверные сведения, – оборвал он девушку. – Можно поинтересоваться, что же Вас привело в эти края? Чем колледж средней руки рядом с небольшим городком заинтересовал молодого специалиста, рвущегося покорять жизненные вершины?

– Я похожа на карьеристку?

Мужчина неопределенно передернул плечами.

– Не хотелось бы Вас разочаровывать, но я никуда не рвусь. Вы считаете колледж непримечательным? – сменила она тему. – Я слышала, родители здесь платят немалые деньги за обучение детей. Открытые специальности весьма востребованы.

– Не буду спорить.

– Если не секрет, тогда зачем вы здесь?

– Чтобы передавать знания следующим поколениям, конечно же.

На его лице не отразилось никакой эмоции, но Тарин была уверена, что буклетная фраза была произнесена с большой долей иронии.

В возникшей тишине был слышен лишь шум дождя.

– Когда приступаете?

– Через два дня. Заместитель ректора убедительно просила поторопиться.

– Вряд ли здесь уместно слово «просила», – он вновь усмехнулся. – Алису я знаю не первый день. Вы правильно делаете. Самое главное – ей не перечить. Лабораторию уже видели? На мой взгляд, вполне сносна, но не более того.

Он поднял бровь, поскольку заметил, что девушка побледнела. Ее большие глаза стали казаться еще больше.

– Нет, пока не видела… Если Вы замещали биологию, может быть, поделитесь конспектами занятий? Мне поможет, если я буду знать, на чем Вы остановились, – перевела она разговор в другое русло.

– Не думаю, что идея хорошая. Если Вы еще не слышали, каждый преподаватель разрабатывает их сам. От календарного плана я не отклонялся, а это все, что Вам необходимо знать.

Отлично. Значит, все здесь – одна дружная семья? Тарин вспомнила слова отца. Сузила глаза.

– Что ж, спасибо за информацию. Не подскажете, кому я обязана такой любезностью?

– На Вашем месте я бы не иронизировал. Вы еще убедитесь: в таком тесном коллективе, замкнутом на самом себе, не стоит никому доверять. Дружба здесь тем более неуместна. Незачем и начинать.

– Не беспокойтесь. Я больше никому не доверяю. Дождь стихает. Спасибо за компанию.

– Меня зовут Виктор. Можете взять зонт у входа. Он всегда здесь на случай дождя.

Она не обернулась.

Что-то очень знакомое было в этом Викторе, в том, как он стоял, в его казенных фразах, в его обезличенном тоне. Тарин не расклеилась. Она не нанималась всем нравиться. Хотела на правах новенькой наладить общение с коллегой – не получилось. Ничего, переживет. Сырой уличный воздух пробудил в ней желание выпить чашку ароматного чая. Она давно не следила за тем, что ела и ела ли вообще, но сейчас ей захотелось согреться и перекусить.

Столовая произвела на Тарин необычайное впечатление. Она ожидала увидеть скучный казенный интерьер, а вместо этого словно попала в деревенский трактир. Здесь было тепло, а главное, очень уютно. На беленых стенах выделялись темные деревянные полки со стоящими на них глиняными расписными тарелками и пузатыми стеклянными банками с фасолью и горохом. С потолочных балок свисали ароматные связки сушеных перцев, лука и чеснока, одну из стен украшало панно из спилов дерева. На подоконниках были расставлены глиняные кувшины и мягкие тряпичные куклы в национальных костюмах. Грубые, но основательно сколоченные из дерева столы вмещали по четыре человека. В обычных кружках стояли цветы: ярко-рыжие бархатцы и белые хризантемы.

– Тарин, иди к нам!

Оказывается, Регина уже была здесь. Рядом с ней сидели две женщины.

Тарин взяла поднос и повернула в их сторону.

– Ты, конечно, не знаешь, но преподаватели едят по эту сторону от деревянных колонн, а студенты по другую. Есть такое негласное правило, – улыбнулась девушка, пока Тарин присаживалась. – Как тебе столовая?

– Необыкновенно! Уютно и по-домашнему. Не думала, что такое возможно в общественном месте. Вся мебель из дерева, а вязаные салфетки на столах такие милые.

– Наша заведующая старается. Она и готовит замечательно, и столовую держит в чистоте и порядке.

Тарин почувствовала на себе внимательный взгляд. Она подняла голову и встретилась с серыми глазами пожилой дамы напротив. Та застыла с вилкой в руке, затем опомнилась, выдавила из себя улыбку.

– Мы еще не знакомы. Лидия, – протянула она руку. – Я мучаю своих студентов литературой, а также не теряю надежды, что когда-нибудь они начнут отличать синонимы от антонимов.

Новая знакомая поразила Тарин своим певучим и мягким голосом, словно обволакивающим собеседника. За свою короткую, но полную новых знакомств жизнь Тарин встречала только одного человека с таким же текущим как река голосом. Благородно белые волосы Лидии мягким ореолом окружали круглое лицо с тонким носом и симметричными чертами лица. Держалась она прямо, приборы составила с подноса в четком соответствии с правилами этикета. Именно воспитанность, а не нарочитую заносчивость выдавали все ее движения. Казалось, она с достоинством сможет носить как платье девятнадцатого века, так и комбинезон рабочего.

– Очень приятно. Тарин.

– А я – Элла, – обаятельная полная девушка явно не могла дождаться своей очереди. – Мы будем часто встречаться. Я педагог-организатор, вся воспитательная работа на мне! Студенческий совет, конечно, тоже подключается, но в первую очередь мы ждем поддержки от преподавателей! Скоро намечается очередной конкурс талантов, а еще в разгаре подготовка ко Дню национальной культуры.., – затараторила она.

– Так, тише, тише, – осадила девушку Регина. – Тарин-то тут причем?

– Как это при чем? А кураторство? Ты думаешь, что наша любимая начальница не даст новенькой группу? Обязательно даст! В этом году некоторые преподаватели от кураторства отказались, у историка и математика теперь по две группы. В общем, – повернулась она к Тарин, – обязательно приходите ко мне. Здание студсовета найти несложно: возле стадиона, там на первом этаже кофейня и актовый зал.

После такого напора Тарин не могла отказать.

– Осваиваетесь? – спросила Лидия. – Не волнуйтесь, у нас очень хороший коллектив, дружный. Если у вас будут вопросы, обязательно обращайтесь.

– Ребята вообще замечательные! – продолжила Элла. – Неугомонные конечно, как все подростки. Считают, что если оторвались от семейного очага, стали взрослыми. И давай доказывать всем свою состоятельность. Вот поэтому и нужна сплоченная команда педагогов и воспитателей. Наши мероприятия помогают им раскрыть свои таланты, отвлечь от бесцельного времяпрепровождения. Ты обязательно должна участвовать в жизни колледжа!

– Постараюсь. Если честно, пока голова кругом, – призналась Тарин. – Пытаюсь уложить в голове по полочкам новую информацию. Похоже, нужно утрамбовывать плотнее, чтобы места точно хватило. Сегодня днем так задумалась, что налетела на вон того старичка, который сидит у окна. Так совестно теперь.

– Главный бухгалтер? Разве вы не встречались, когда оформляли документы на прием?

– Нет, в кабинете сидела какая-то девушка.

– Понятно, это его дочь. Насчитывает нам всем зарплату, – Элла отодвинула кружку и понизила голос. – Конечно, удобно, когда родственники работают бок о бок.

– Разве здесь это запрещено?

– Ну как сказать, работы в городке рядом и так нет…

– Не надо сплетничать, – оборвала Регина. – Это не наше дело, главное, чтобы зарплату выдавали без проволочек.

На ее лицо вдруг набежала тень: она высмотрела кого-то в толпе студентов:

– Идите-ка сюда, молодой человек.

К столу нехотя подошел парень лет шестнадцати, который, очевидно, знал за собой какое-то прегрешение.

– Здрасссь, – произнес он неопределенно.

– Что с химией? Ты исправил двойку?

Вместо ответа он опустил глаза.

– Почему?

– Меня не вызывали.

– Значит так. Я поговорю с преподавателем, чтобы он завтра тебя опросил. Ты мне это прекращай. Сегодня после занятий сразу к себе. И чтобы никаких посиделок!

Молодой человек понуро побрел со своим подносом на другую половину столовой.

– Вот тебе хороший пример, – обратилась Регина к девушке. – Мой шумоголовый сын. У него завал по химии, а он абсолютно спокоен.

– Твой сын? Серьезно?

– Да. Средний. Старший учится на последнем курсе.

– Не может быть! Я прошу прощения, но сколько тебе лет?

– А, – отмахнулась Регина. – Как говорится, не впечатляйся. Классическая история: в молодости выскочила замуж, думая, что по великой любви. Когда очнулась, оказалась одна с тремя детьми на руках. Мечтала работать переводчиком в посольстве, объездить весь мир… Вместо этого работаю в колледже, поскольку и дети под присмотром, и скидка на обучение предоставляется.

– Подожди, так у тебя трое детей?

Регина кивнула:

– Младшая сейчас с бабушкой. Увидимся только на каникулах. Если моего оболтуса не оставят из-за химии на пересдачу.

– Кстати о химии, – Элла кивнула в сторону двери. – Смотри, кто здесь.

В столовую вошел недавний знакомый Тарин.

– Да-да, я уже достаю.

Регина отложила вилку в сторону, потянулась за кошельком и со вздохом протянула Элле монету.

– Вот что поднимает мне настроение каждый день! – победно улыбнулась девушка и спрятала добычу в карман брюк.

На недоуменный взгляд Тарин ответила Лидия:

– Они поспорили. Если так будет продолжаться, Элла через пару лет сможет угостить нас всех в дорогом ресторане.

– Я все-таки настроена оптимистично. Еще отыграюсь, – возразила Регина.

– На что поспорили?

Элла наклонилась ближе:

– На цвет одежды. Понимаешь, он постоянно ходит в черном. Я сначала думала, что это один и тот же костюм, но нет – фасоны разные! Всегда в черном, представляешь, только рубашка белая. Наверное, чтобы ночью заметно было, – хихикнула девушка. – Регина говорит, что наступит день, когда наш химик «предстанет перед нами в новом свете». Можешь присоединяться к пари. Лидия ты что-то сегодня ничего не съела, и сидишь тише воды. Бледная какая-то. Все в порядке? Ладно, мне пора, репетиция скоро начнется. Не забудь, приходи к нам в студсовет. Всем пока!

Тарин не заметила, когда это они успели перейти на «ты».

– Не суди нас строго, – обратилась к девушке Лидия. – Мы тут живем однообразно, развлечений мало, поневоле начнешь их себе придумывать, иначе взвоешь от тоски. На самом деле этот спор – просто безобидная шутка. Элла очень добрая, но немного бесшабашная, потому что целыми днями общается со студентами. Те ее просто обожают.

– Да, а вот кого студенты терпеть не могут, так это нашу королеву точных наук. В колледже два преподавателя математики: один просто душка, а другая – сущий кошмар любого студента.. Чтобы получить обыкновенную тройку ребята не спят ночами. Никак она не хочет понять, что есть дети, которые не обладают склонностью к математике.

Лидия отставила нетронутую тарелку.

– В тебе говорит обида. Наша Регина – куратор группы, сплошь состоящей из творческих личностей, и потому ей достается за низкие показатели среза знаний. Память у Киры потрясающая: в ее голове не только все формулы, но и все огрехи студентов. Очередь на дополнительные занятия к ней расписана на полгода вперед. Если бы в свое время у моего сына был такой преподаватель…

Лидия невольно запнулась.

– Да, но это не дает ей право смотреть на всех сверху вниз. Разговаривает таким тоном, будто ты первоклашка. Мне иногда кажется, что если Кира кого-нибудь не отчитала, то день для нее прожит зря. И смотрит на тебя таким тяжелым взглядом, что мурашки начинают бегать.

Тарин пожала плечами:

– Может быть, надо найти к ней подход.

– Тогда вот тебе мой рецепт: увидишь ее – не связывайся. Что-то в ней есть такое… жуткое. Ох, у меня же пара! Я побежала. Через полтора часа мы продолжим с тобой вникать в прелести работы с учебной документацией. Нас впереди ждут зачетки, ведомости, бегунки…

– Можешь не продолжать, я уже настроилась на романтический лад, – сказала тоном смертника Тарин.

Столовая потихоньку пустела. Показался Виктор с полным подносом, прошел мимо, скупо кивнул ей. Лидия невольно округлила глаза:

– Вы знакомы?

– Немного. Если считать пару фраз в оранжерее знакомством.

– Да, оранжерея у нас прекрасная. Вы как биолог, должны оценить. Виктор много времени там пропадает и даже посещает всевозможные выставки. Он, как и вы, дебютировал в колледже в этом году, но уже успел посетить несколько конференций. Чем, правда, создал трудности, как для студентов, так и для составителей расписания: сначала химию ставят очень кучно, а потом идет длительный перерыв. Ребята успевают многое забыть, как вдруг он возвращается и начинает их гонять. Думаю, была бы воля нашего завуча, Алисы, такого безобразия она бы не потерпела. Но ректор непреклонен в этом вопросе, всегда его защищает. Наш ректор замечательный руководитель, он много сделал для колледжа. Можно сказать, вложил сюда душу. Он заботится о преподавателях, как о членах семьи. Так что Вам действительно повезло здесь работать, Тарин.

Тарин задержала большую чашку с чаем у лица.

– Да, наверное.

– Кстати, а где вы до этого работали? – Лидия остановила на ней внимательный взгляд.

– О, это долгая история, а мне нужно успеть посетить библиотеку. Спасибо Вам за компанию.

– Конечно, я понимаю. Расскажете как-нибудь потом.

Да, в такой «семье» трудно будет спрятаться. Столько информации о незнакомых людях, сколько на нее вывалили за последние полчаса, она давно не получала. Химик прав: очень тесный коллектив.

После столовой от библиотеки колледжа Тарин была готова ожидать каких угодно сюрпризов. Однако, кроме того, что она занимала почти все левое крыло здания на первом этаже, сказать было нечего. Тишина и особенный знакомый запах старых книг, сопутствующий всем библиотекам, окутали девушку на пороге. Она огляделась и поняла, что читальный зал как таковой отсутствовал. Вместо него совсем по-домашнему то тут то там были расставлены глубокие кресла с журнальными столиками и лампами. Тканевые абажуры кофейных и кирпичных оттенков давали возможность свету неназойливо падать на читателей, а отделение таких островков друг от друга стеллажами создавало иллюзию уединенности. Обычные для такого места портреты великих должны были сурово взирать со стен на посетителей, но они отсутствовали. Звук шагов Тарин приглушали ковровые дорожки.

– Что Вы хотели, молодая особа?

Ее размышления прервал библиотекарь. С первого взгляда Герман (а его звали Герман, если верить табличке на тумбе) произвел на Тарин отталкивающее впечатление: всклокоченные соломенного цвета волосы дополняла клетчатая рубашка, растянутая вязаная кофта и мешковатые штаны. Добавить слишком высокий голос, даже с визгливыми нотками, как у пожилой леди, и косивший правый глаз – совершенно неописуемое зрелище.

– Здравствуйте. Я новый преподаватель, хотела бы записаться в библиотеку.

– Так-так, за-ме-ча-тель-но. Какая литература Вас интересует?

– Учебники по биологии за первый и второй курс. Если у Вас есть что-нибудь по теории преподавания и психологии, я бы тоже взяла, освежить память.

– Так. Для начала хочу сообщить, что записать я Вас могу только после того, как Вы мне предъявите пропуск, либо мне даст такое распоряжение заместитель ректора. У вас есть пропуск? Нет? Затем, более пяти книг в одни руки я не выдаю. Вас таких много: набирать-то набираете, а обратно попробуй верни. Через месяц увольняетесь, и требуй с Вас обратно.

Голос библиотекаря становился все громче и тоньше.

– Наконец, настоящему преподавателю память освежать ни к чему, все это Вы должны были проходить в университете и учить так, чтобы от зубов отскакивало. Что за преподаватели пошли, ничего они не умеют!

Тарин опешила от такого обращения так, что впервые за долгое время не нашла, что сказать. Выручил ее скрипучий, прокуренный женский голос, который донесся из-за дальнего стеллажа:

– Не валяйте дурака, Герман. Когда это вам книги не отдавали? Тут про один день забудешь – вы три шкуры сдерете. Оставьте девочку в покое.

– Извините, но правила есть правила, – повернулся в ту сторону библиотекарь. – Если будет тут каждый требовать полбиблиотеки ему выдать…

– Успокойтесь уже и зарегистрируйте ее. Знаете же, что пропуск вовремя никогда не делают. Можете считать, я за нее поручилась.

Он наклонил голову и взглянул ни Тарин поверх старомодных очков:

– Что ж, так и запишем. Вот вам формуляр, заполняйте. Без исправлений, пожалуйста.

Он бросил на кафедру формуляр.

– Запоминайте: через месяц вы либо возвращаете книги, либо продлеваете.

– Я могу сама поискать нужные мне учебники или вы мне подскажете? – нашлась, наконец, девушка.

– Нет уж, сидите. Сам все принесу. Еще нарушите мне порядок, потом полдня все восстанавливай.

Библиотекарь засеменил к полкам под отчетливое «Ха!» со стороны невидимой собеседницы.

С таким видом, словно он делает величайшее одолжение в своей жизни, Герман выдал девушке книги и раз пять упомянул, что она должна вернуть их в целости и сохранности. От его голоса у Тарин начало стучать в висках. Она покинула библиотеку в недоумении, чем могла вызвать такое отношение со стороны столь забавного персонажа.

В прямом смысле этого слова нагрузившись знаниями, Тарин вернулась в преподавательскую, где провела вместе с Региной остаток дня.